Лютеранский подход к богослужению. Пост в лютеранстве.

Лютеранский подход к богослужению. Основополагающий принцип лютеран в отношении богослужения четко сформулирован уже в «Аугсбургском исповедании». Здесь в статье 7 («О Церкви»), в частности, говорится: «Для истинного единства Церкви достаточно согласия относительно учения о Евангелии и отправлении Таинств. Нет нужды в том, чтобы человеческие традиции, то есть обряды или церемонии, учрежденные людьми, были везде одинаковыми». Таким образом, стремление к жесткой унификации богослужения никогда лютеранами не принималось.

 На дельнейшее развитие этого принципа решающее влияние оказали так называемые «адиафоритские споры». Они разгорелись в лютеранстве в конце 1540-х годов в связи с тем, что в 1548 году император Карл V принудил лютеранских князей Германии подписать временное соглашение (интерим), в соответствие с которым лютеране возвращались в лоно Католической Церкви на условии сохранения им некоторых привилегий. Главными из этих привилегий были причастие под двумя видами и разрешение иметь женатое духовенство. При этом восстанавливались отвергнутые лютеранами таинства, а также приверженцы новой веры обязывались посещать католические богослужения.

 Это соглашение вызвало протесты ряда лютеранских богословов. Однако Филипп Меланхтон, стремясь оправдать возможность подобного компромисса с католиками, ввел в лютеранское богословие термин адиáфора (греч. τὰ α̉διάφορα — безразличные вещи; у стоиков — деяния, не являющиеся ни злыми, ни добрыми). Под адиафора Меланхтон понимал все то, что Библия не предписывает, но и не запрещает, то есть это вещи безразличные для дела спасения, или как говорил сам Меланхтон, «внешние вещи». Под этими вещами понимались те церковные правила и обычаи, которым лютеране не придавали принципиального значения. В частности, к адиафора Меланхтон относил порядок совершения богослужения, наличие или отсутствие в храме икон, почитание святых и т.п. Он считал, что в условиях военно-политического поражения лютеране должны пойти на непринципиальные уступки и принять адиафору как обязательную составную часть литургии и церковной жизни. За это Меланхтона активно критиковали другие лютеранские теологи, обвиняя его в трусости.

 Спор об адиафоре нашел отражение в Формуле Согласия и повлиял на лютеранское отношение к богослужению в целом и к различным формам культа в частности. Этой проблеме посвящена десятая статья Формулы Согласия. Здесь говорится:

 «Мы единодушно веруем, учим и исповедуем, что церемонии церковных обрядов, которые не были ни запрещены, ни заповеданы в Слове Божьем, но учреждены только лишь ради приличия и доброго порядка, не являются сами по себе ни Божественным поклонением [богослужением], ни даже частью его».

Таким образом, принципиальным для лютеран является признание факта человеческого происхождения всех форм богослужения. Отсюда следует и второе важнейшее положение:

«Мы веруем, учим и исповедуем, что община Божья в любом месте и в любое время имеет власть, согласуясь с собственными обстоятельствами, изменять подобные церемонии, приводя их к такому виду, в котором они будут наиболее полезны и назидательны для общины Божьей. Тем не менее, при этом следует избегать всяческого легкомыслия и нарушения [злоупотребления], и должна проявляться особая забота о снисходительности по отношению к немощным в вере (1 Кор. 8:9; Рим. 14:13)».

Тем самым дается санкция на литургическое творчество общин. Община сама уполномочена принимать решение о наиболее подходящих для нее формах богослужения. В этом, по представлению лютеран, проявляется христианская свобода, дарованная Христом Своей Церкви. Более того, Формула Согласия также утверждает, что «ни одна церковь не должна порицать другую церковь [только лишь] из-за того, что ее не заповеданные Богом церемонии более или менее поверхностны [выглядят внешними], если между ними существует согласие в учении и во всех его артикулах, а также в правильном пользовании Таинствами; согласно хорошо известному высказыванию: Dissonantia ieiunii non dissolvit consonantiam fidei - "несогласие в посте не разрушает согласия в вере"».

 Как мы видим, в богословском отношении Формула Согласия принимает учение Меланхтона и допускает чрезвычайно свободное отношение к внешним формам культа. Однако позиция Меланхтона, проявленная во время притеснений со стороны государственной власти, в Формуле Согласия все же осуждается.

«Мы веруем, учим и исповедуем, что во времена преследований, когда от нас требуется прямое [и твердое] вероисповедание, мы не должны уступать врагам в отношении adiaphora… Ибо в таких случаях мы имеем дело не с вопросом об adiaphora, но с вопросами, затрагивающими истинность Евангелия, христианскую свободу [сохранение христианской свободы], санкционирование открытого идолопоклонничества, а также связанными с вопросом о предотвращении оскорбления чувств немощных в вере [об этом следует заботиться, чтобы не поощрять идолопоклонничества и не соблазнять тех, кто слаб в вере]. В этих вопросах мы ни в чем не можем уступить и должны открыто исповедовать и переносить все испытания, посылаемые нам Богом в связи с этим, и все, что Он позволяет врагам Слова Своего совершить против нас».

Таким образом, уступки в сфере адиафоры во время гонений Формула Согласия считает недопустимыми, прежде всего, с пастырской точки зрения. Такие уступки соблазняют немощных в вере и потому не могут быть санкционированы.

 Указанные положения Формулы Согласия послужили теоретической основой для развития многообразия богослужебных форм в лютеранских церквах. Тем не менее, следует отметить, что начиная с Реформации и до наших дней, в лютеранских церквах остается в силе правило, согласно которому порядок богослужения основывается на литургической традиции раннего неразделенного христианства. Потому и сегодня в лютеранском евхаристическом богослужении можно четко видеть несколько частей, в целом соответствующих структуре как западной, так и восточной литургии.

 Эти части суть следующие:

 1) вводная часть и входные молитвы с чтением псалмов;

 2) чтения из Библии и проповедь;

 3) Святое Причастие;

 4) просительные молитвы, отпуст и благословение.

 Различные общины могут избирать разные псалмы для вводной части, по-разному их исполнять, также могут использоваться различные тексты евхаристических канонов, однако структура богослужения в целом сохраняется. Также в Лютеранской Церкви сохраняется богослужебный круг, предполагающий распределение чтений из Священного Писания на все воскресные дни года.

 Любопытный пример лютеранского подхода к богослужению можно видеть в Украинской Лютеранской Церкви, которая совершает литургию святого Иоанна Златоуста, дабы соответствовать местным культурным традициям, несмотря на то, что остальные лютеранские церкви мира в той или иной мере следуют западному богослужебному обряду.

 Еще один характерный пример касается молитвы об усопших. Лютеране считают, что умершие во Христе по смерти находятся во власти Самого Бога. Поэтому после погребения они, строго говоря, не нуждаются в человеческих молитвах. Тем не менее лютеранство не отвергает молитвы об умерших. Однако единой традиции такого поминовения у лютеран не существует. Чин погребения в лютеранских церквах включает в себя молитвы, чтение Священного Писания и проповедь. Обычно в следующее воскресенье после церковного погребения в общине за богослужением сообщается об отпевании усопшего, затем его поминают в молитве, а также община молится об утешении и даровании сил его близким. В последнее воскресенье церковного года пастор поминает всех членов общины, умерших за прошедший год.

 В России в лютеранских общинах усопших порой поминают несколько раз в год в определенные памятные дни, что является очевидным приближением к традициям Православной Церкви. В других лютеранских церквях такого обычая нет.

 Пост в лютеранстве. В лютеранской церкви сохранены два общецерковных поста: Рождественский (в соответствие с западной традицией он именуется Адвентским), который длится в течении трех-четырех недель перед праздником Рождества Христова, и Великий — сорокадневный пост перед Пасхой, начинающийся с Пепельной среды. В Лютеранской церкви нет церковных постановлений относительно соблюдения поста. Церковь не требует от своих членов обязательного строгого отказа от определенных видов пищи, хотя и говорит о полезности такого воздержания. Главная цель поста в лютеранстве — задуматься о своей жизни, увидеть свои недостатки и усилить молитву. Каждому из верующих позволяется наполнить пост конкретным содержанием по своему усмотрению. Чаще всего лютеране посвящают пост усиленному изучению Священного Писания и молитве. Также пост должен способствовать освобождению от тех земных привязанностей, которые обладают человеком.

 Строго следуя учению об оправдании одной лишь верой, лютеране отвергают осмысление поста как доброго дела или заслуги. Соблюдение поста не приносит спасения, также как его несоблюдение не приносит осуждения.

 Следует отметить, что в последнее время все чаще в лютеранской среде отмечается стремление к возрождению древней практики поста, предполагающей телесное воздержание в течение недель, предшествующих Пасхе.