§ 100. Место исполнения обязательства
311. Значение места исполнения. По мере роста Рима, завоевания им средиземноморского бассейна и связанного с этим развития торговых операций приобретает значение вопрос о месте исполнения. Появляются сделки типа: Romae stipulatur Carthagine dari (D. 13. 4. 2. 6), т.е. договор заключен в Риме с тем, чтобы исполнение последовало в Карфагене. Иногда сделка еще больше осложняется: заплатить десять в Эфесе или дать раба в Капуе. Юристы в эпоху развившейся морской торговли отмечают, что особое значение определения места исполнения обусловлено экономическими соображениями, условиями рынка:
Varia sunt pretia rerum per singulas civitates regionesque, maxime vini, olei, frumenti (D. 13. 4. 3).
(Цены на товары различны в отдельных общинах и областях, в особенности на вино, масло, зерно.)
Равным образом и стоимость кредита была различная в разных местах.
312. Способы определения места исполнения. Место исполнения определялось прежде всего договором сторон.
Если место исполнения было обусловлено альтернативно, например, в Эфесе или в Капуе, то выбор места исполнения принадлежит должнику, а при неисполнении выбор места суда принадлежит истцу (D. 13. 4. 2. 3).
Если место исполнения не было обусловлено, надлежащим местом исполнения, locus opportunus, считалось то место, где может быть предъявлен иск по данному обязательству. "Cum... neque adscriptum, quo loco detur, quocumque loco petetur, dari debet" - "если (в сделке, например в завещании) не добавлено, в каком месте должно произойти исполнение, то оно должно иметь место в том месте, где будет предъявлен иск".
А место подсудности определяется принадлежностью лица к той или иной общине либо местом жительства должника. Кроме того, любой иск может быть, независимо от гражданства или места жительства, предъявлен в Риме по принципу Roma communis nostra patria est - Рим - наше общее отечество (D. 50. 1. 33).
Если в договоре обусловлено место исполнения, допустим Эфес, а иск предъявлен в соответствии с только что приведенным правилом в Риме, то истец обязан в своем исковом требовании упомянуть о месте исполнения, Эфесе, в противном случае считалось, что он допустил в своем исковом требовании стеснение прав ответчика в виде plus petitio loco (излишнее, неправильное требование истца в отношении места), а это влекло за собой отказ в иске (Гай. 4. 53-а).
313. Значение места исполнения для оценки предмета обязательства. Место исполнения играло роль в отношении оценки спорного предмета. Поскольку присуждение (кондемнация) производилось в денежном выражении, важно было знать, по какому месту произвести оценку. Этот вопрос решается аналогично с вопросом о месте, а именно: прежде всего принимается во внимание оценка по тому месту, которое обусловлено в соглашении сторон, а при отсутствии такового оценка производится по тому месту, где предъявляется иск.
"Я спросил, - говорит Юлиан, - цену какого места следует принять во внимание. Он (надо полагать, учитель Юлиана, Яволен) ответил: если по договору предусмотрено определенное место исполнения, то цену, существующую в этом месте, а если договоренности не было, то по месту предъявления искового требования" (D. 12. 1. 22). Это имело значение в том отношении, что при исчислении истцом цены с нарушением указанного правила истцу угрожала опасность plus petitio re, превышенной оценки предмета и, стало быть - отказ в иске.
Претор пошел на помощь истцам в этом вопросе. В эдикте было установлено особое правило de eo quod certo loco dari oportet, т.е. для предметов, подлежащих сдаче в определенном месте. А именно, в этих случаях на усмотрение (arbitrium) судьи предоставлялось право вносить изменение в кондемнацию, т.е. в формулировку присуждения, в случае расхождения с ценой, из которой исходил истец. Таким образом, для истца отпадала угроза проиграть дело из-за plus petitio (излишнее требование) (C. 3. 18; D. 13. 4. 2).
§ 101. Время исполнения обязательства
314. Время исполнения. Вопрос о времени исполнения решался прежде всего в зависимости от договора сторон: обязательство должно быть исполнено в срок, предусмотренный в договоре сторон. Если срок в договоре не установлен, то надо думать, что первоначально действовало правило, сформулированное в комментарии Помпония к Сабину: "In omnibus obligationibus, in quibus dies non ponitur, praesenti die debetur" - "во всех обязательствах, в которых срок не предусмотрен, долг возникает немедленно" (D. 50. 17. 14). Или, как это выражено в своеобразной терминологии, утвердившейся в наследственном праве, ubi pure quis stipulatus est, et cessit et venit dies - если договор заключен без срока и условия, то момент возникновения обязательства и срок исполнения совпадают (D. 50. 16. 213). Такое положение, понятное в деликтном праве, применялось к договорам, надо думать, на более ранней стадии их развития.
315. Подразумеваемый срок исполнения. По мере роста торгового оборота и расширения круга сделок, основанных "на доброй совести", возникает необходимость сделать более гибким правило о договорах, в которых срок не предусмотрен. В самом деле, уже Юлиан устанавливает, что договор, заключенный в Риме, не может быть немедленно, сегодня же, исполнен в Карфагене - qui Romae stipulatur hodie Carthagine dari, inutiliter stipulari (D. 13. 4. 2. 6). А потому обязательство "уплатить в Эфесе сто" (Ephesi centum dari) толкуется Юлианом так, что в этом обязательстве молчаливо подразумевается наличие срока - Julianus putat diem tacito huis stipulationi inesse (там же). Это умозаключение Юлиана ("putat") лет через сто излагается у Папиниана как бесспорно действующее право.
Ту же мысль и на том же традиционном примере уплаты в Эфесе (Ephesi dari) развивает младший современник Юлиана, Венулей. Он ставит вопрос о том, каким требованиям должен удовлетворять подразумеваемый срок, в особенности в тех случаях, когда договор заключен в одном месте, а подлежит исполнению в другом. Ответ на этот вопрос Венулей дает с тем тактом и учетом потребностей жизни, который был присущ лучшим представителям римской юриспруденции. Определение срока должно быть предоставлено, по мнению Венулея (D. 45. 1. 137. 2), судье, который в качестве доброго мужа (vir bonus) соображает, какой срок потребовался бы заботливому хозяину (diligens paterfamilias) для исполнения. При этом не требуется, чтобы должник с подорожной грамотой в руках продолжал путь днем и ночью, не взирая на погоду, но, с другой стороны, он не должен передвигаться с прохладцей (neque tam delicate progredi); нужно учесть время года, возраст, пол, состояние здоровья и принять во внимание тот срок, который потребовался бы нормально большинству людей, удовлетворяющих тем же условиям.
Такое же мерило применяется и в тех случаях, когда исполнение производится в месте заключения договора, но срок диктуется самой обстановкой, например, когда заключен договор на постройку доходного дома или на ремонт его, без указания срока окончания работ. Допустим, что римский домовладелец-эксплуататор нанял подрядчика. "Берешься подпереть жилой дом? Insulam fulciri spondes"? (D. 45. 1. 98. 1). Не без юмора Марцелл замечает: конечно, нечего тянуть дело, пока этот дом развалится (utique non est exspectandum ut ruat). Но вместе с тем, заявляет Венулей, подрядчик не обязан отовсюду согнать плотников и, набрав значительную рабочую силу, проявить спешку (D. 45. 1. 137. 3). Сквозь юридическую формулировку вопроса о сроке исполнения Дигесты донесли через века красочную бытовую картину.
В результате развития первоначальное, широко формулируемое положение о том, что "все договоры, не содержащие срока, подлежат немедленному исполнению" (D. 50. 17. 14, Помпоний к Сабину), воспроизводится Ульпианом, жившим лет на 80 позднее Помпония, и опять же в комментарии к Сабину, почти в тех же выражениях, но уже с существенной оговоркой о сроке, молчаливо вытекающем из самой обстановки. Quotiens in obligationibus dies non ponitur, praesenti die pecunia debetur, nisi si locus adiectus spatium temporis inducat, quo illo possit perveniri - когда в обязательствах не предусмотрен срок, то исполнение может быть потребовано немедленно, за исключением, однако, случая указания такого места исполнения, из которого можно сделать вывод о времени, необходимом для прибытия на место.
В этом более гибком определении уже не говорится решительно о всех обязательствах, и, кроме того, автор находится уже в круге понятий морской торговли традиционного типа "Рим - Эфес".
Итак, немедленного исполнения можно потребовать лишь тогда, когда в договоре срок не указан и притом срок не вытекает из обстановки. Но когда срок предусмотрен в договоре или когда молчаливо подразумевается разумный срок, то это значит, что до наступления срока исполнение не может быть потребовано, dies adiectus efficit, ne praesenti die pecunia debeatur (D. 45. 1. 41. 1). В этом смысле следует понимать положение о том, что "назначение срока имеет в виду интересы должника, а не кредитора" - "diei adiectio pro reo est, non pro stipulatore" (D. ibid.).
316. Досрочное исполнение. Это широко сформулированное положение не означает, что во всех случаях срок установлен в интересах должника. Наоборот, источники отмечают, что срок нередко устанавливается в интересах обеих сторон или в интересах кредитора; поэтому досрочное исполнение (repraesentatio) не всегда допускается. Так, например, были запрещены (во II в.) мировые сделки, направленные на досрочную выплату предстоящих алиментных повременных взносов, поскольку это может повести к тому, что "досрочно выплаченные деньги будут проедены" - ut quis repraesentatam pecuniam consumat (D. 2. 15. 8. 6). Во всяком случае мировые сделки по алиментам требуют утверждения претора.
При ответе на вопрос о допустимости досрочного исполнения юрист отчетливо ставит вопрос о том, в чьих интересах этот срок установлен. Пример: завещатель обязал наследника выплатить легатарию деньги через десять лет. Наследник выплатил досрочно. Яволен решает вопрос так: если срок был установлен из опасения, что легатарий растратит и не сбережет имущества (т.е. в интересах кредитора), то досрочная выплата остается на риске должника-наследника; если же срок был установлен в интересах должника-наследника, чтобы дать ему возможность пользоваться доходами за промежуточное время (commodum medii temporis sentire), то досрочная выплата допускается (D. 33. 1. 15). Наряду с сабиньянцем Яволеном вопрос ставил таким же образом юрист старшего поколения, прокульянец Пегас, который проводил дистинкцию (т.е. различие), в зависимости от того, установлен ли срок в интересах наследника должника или легатария-кредитора. - Pegasus solitus fuerat distinguere, cuius causa tempus dilatum sit, utrumne heredis, an Legatarii (D. 31. 43. 2. Pomponius ad Quintum Mucium).
§ 102. Просрочка исполнения
317. Понятие созревшего требования. Сторона, не исполнившая обязательства в надлежащий срок по своей вине, считается просрочившей. Чаще всего приходится иметь дело с просрочкой должника (mora debitoris, mora solvendi).
Для наличия просрочки должника нужно с объективной стороны, чтобы требование созрело для предъявления. Другими словами, нет просрочки должника, если кредитор не вправе предъявить исковое требование - nulla intellegitur mora fieri, ubi nulla petitio est (D. 50. 17. 88). При этом безразлично, по какой причине иск не может быть предъявлен, а таких причин может быть несколько. Прежде всего, иск не может быть предъявлен, если срок еще не наступил: venire diem significat eum diem venisse, quo pecunia peti possit - наступление срока означает, что наступил день, когда может быть предъявлено требование об уплате (D. 50. 16. 213).
Далее, возможность предъявления иска не наступает, когда речь идет о натуральном обязательстве, т.е. обязательстве, не защищенном исковой санкцией, когда, например, несовершеннолетний обязался передать раба (D. 45. 1. 127). Наконец, иск может быть парализован перемпторной эксцепцией, т.е. правопоражающим возражением (п. 67), чаще всего соглашением о непредъявлении требования (pactum de non petendo). В этих случаях просрочка не наступает. "Non in mora est is, a quo pecunia propter exceptionem peti non potest" - "не впадает в просрочку тот, с кого деньги не могут быть потребованы ввиду ссылки на соглашение о непредъявлении требования" (D. 12. 1. 40. i. f). Итак, для наличия просрочки нужно прежде всего, чтобы требование созрело для предъявления.
318. Напоминание. Кроме этого, требуется, чтобы должнику сделано было напоминание. Напоминание об уплате носит техническое название interpellare (иногда appellare). Оба термина занимают существенное место в римском учении об обидах. "Si quis non debitorem quasi debitorem appellaverit iniuriae faciendi causa, iniuriarum tenetur" - "кто сделал напоминание лицу, не являющемуся должником, как если бы он был должником, с целью нанести обиду, тот отвечает за обиду" (D. 47. 10. 15. 33).
По-видимому, такое неосновательно произведенное напоминание могло вести к подрыву кредита. Поэтому, если мой кредитор, которому я готов был уплатить, сделает напоминание (interpellaverit) моим поручителям с целью причинить мне обиду, то он отвечает за нанесение обиды (D. 47. 10. 19).
Такие действия кредитора ставятся в один ряд с публичным объявлением о назначении в продажу залога, будто бы полученного от должника, такие приемы практиковались римскими заимодавцами еще в эпоху Цицерона и осуждались его современником Сервием (D. 47. 10. 15. 32).
Должник, получивший напоминание, не должен прибегать к судебным проволочкам, в противном случае тот, кто предпочел сутяжничать, а не уплатить, несет последствия просрочки. "Hic moram videtur fecisse, qui litigare maluit quam restituere" (D. 45. 1. 82. 2). Разумеется, если было основание довести дело до суда (мерилом основательности является, по-видимому, исход процесса), то нет налицо просрочки - "qui sine dolo malo ad iudicium provocat, non videtur moram facere" (D. 50. 17. 68).
Правовой эффект просрочки порождает только такое напоминание, которое сделано в надлежащем месте и в надлежащее время - mora fieri intellegitur... si interpellatus opportuno loco non solverit (D. 22. 1. 32). Напоминание, сделанное до наступления срока (ante diem interpellatio), не влечет за собой последствия просрочки (D. 45. 1. 49. 3).
319. Наступление просрочки независимо от напоминания. В ряде случаев просрочка должника и связанные с нею правовые последствия (о которых речь идет ниже) наступают независимо от напоминания. Это имеет место в отношении некоторых деликтов, преимущественно кражи. Римские юристы выработали довольно выразительное положение права: fur semper moram facere videtur - вор всегда находится в просрочке (D. 13. 1. 8. 1).
Из отдельных разрозненных положений источников некоторые исследователи римского права сделали впоследствии в отношении напоминания такой вывод: в тех случаях, когда по договору обусловлен определенный (календарный) день для исполнения, просрочка наступает ipso iure (автоматически) без напоминания. Это правило, в римских источниках непосредственно не встречающееся, формулируется в виде афоризма, сложившегося впоследствии при глоссаторах и гласящего: Dies interpellat pro homine (определенно установленный день напоминает вместо человека).
Иногда напоминание невозможно сделать: за неизвестностью места нахождения должника или если наследство еще не принято наследниками. В таких случаях просрочка также наступала без напоминания или, как выражаются источники, mora in re ipsa, mora ex re, в отличие от mora ex persona, которая наступала после напоминания лицу, обязанному исполнить. Чем ближе к эпохе Юстиниана, тем число этих случаев (mora in re) возрастает.
§ 103. Последствия просрочки
320. "Увековечение" обязательства. Просрочивший должник несет риск случайной гибели вещи, т.е. гибели, происшедшей без его вины. Veteres constituerunt, quotiens culpa intervenit debitoris, perpetuari obligationem - юристы старых поколений установили положение: поскольку имеет место вина должника, обязательство упрочивается, увековечивается (D. 45. 1. 91. 3). Отсюда выработался афоризм: "Mora obligatio perpetuatur" - "в силу просрочки обязательство упрочивается, увековечивается". А потому, если после просрочки должника предмет обязательства, раб, погиб, то тем не менее должник отвечает, как если бы раб был жив - si post moram promissoris homo decesserit, tenetur nihilo minus, ac si homo viveret (D. 45. 1. 82. 1).
321. Влияние просрочки должника на оценку убытков. Особенность римского права состояла в том, что в случае просрочки в исполнении договора должник обязан был, в отступление от общего правила, уплатить высшую цену, какую имел предмет договора между моментом заключения договора и днем присуждения (D. 19. 1. 3. 2).
В отношении возмещения неправомерно причиненных убытков действовало аналогичное правило в силу закона Аквилия (п. 587). Вор обязан был возместить стоимость украденной вещи по высшей оценке в силу того соображения, что, как мы видели, он всегда находится в просрочке (D. 13. 1. 8. 1).
322. Просрочка должника в договорах "доброй совести". Если правило о "перпетуации" (упрочении, увековечении) обязательства возникло в сфере обязательств строгого права (structi iuris), а именно при стипуляции, то в договорах "доброй совести" (перечень этих договоров и исков, на них основанных, см.: I. 4. 6. 28) выработалось правило о том, что просрочка должника обязывает его уплатить проценты за время просрочки - in bonae fidei contractibus ex mora usurae debentur (D. 22. 1. 32. 2). Это применимо, например, к просрочке в уплате покупной цены. Для сделок же строгого права, например при займе, эта цель достигалась другими средствами, более приспособленными для рабовладельцев-ростовщиков; к их услугам были особые "спонсии" (древнейшие формальные словесные обещания) о штрафе в размере одной трети и одной половины данной взаймы и не возвращенной в срок суммы (Гай. 4. 171).
В исках "доброй совести" должник, впавший в просрочку, обязан был возместить плоды, как полученные, так и те, которые он мог и должен был получить, - fructus percepti et percipiendi.
323. Просрочка должника и право отступления от договора. Вопрос о праве кредитора отступиться от договора в случае просрочки должника в тех случаях, когда исполнение утратило вследствие просрочки интерес для кредитора, а также в отношении сделок со строго фиксированным сроком исполнения, у римских юристов не был разработан. Право на отступление от сделки в случае просрочки другой стороны могло быть обусловлено в договоре, в частности, на случай неуплаты покупной цены в срок (lex commissoria) или на случай предложения третьим лицом более высокой покупной цены до определенного срока (in diem addictio) (см. п. 498).
324. Просрочка кредитора. Она наступает в тех случаях, когда исполнение, предлагаемое должником, не принимается кредитором без достаточного основания. Если просрочка должника является просрочкой исполнения (mora debitoris, mora solvendi), то просрочка кредитора есть просрочка в принятии исполнения (mora creditoris, mora accipiendi). Пример: Si per emptorem steterit, quo minus ei mancipium traheretur - по обстоятельствам, зависевшим от покупателя, проданный раб ему не был передан (D. 19. 1. 3. 8. 1). Или: должник предложил кредитору причитающиеся деньги, а кредитор без достаточного основания отказался принять: Qui decem debet, si ea optulerit creditori et ille sine iusta causa ea accipere recusavit (D. 46. 3. 72).
Итак, требуется наличие предложения уплаты (oblatio) со стороны должника и непринятие со стороны кредитора без надлежащего основания. В другом же месте источников (D. 13. 5. 17) указывается, что кредитор несет последствия непринятия, хотя бы это произошло без его вины, например, если он не явился по нездоровью, или вследствие насильственного задержания, или вследствие бури - si valetudine impeditus aut vi aut tempestate petitor non venit.
325. Последствия просрочки кредитора. Просрочивший кредитор обязан возместить излишние расходы, связанные с непринятием; например, уплатить за прокорм раба, принятие которого было просрочено (D. 14. 1. 38. 1).
После просрочки кредитора должник отвечает только за умышленно причиненный ущерб, а не за простую вину - iam non culpam sed dolum malum praestandum a venditore (D. 18. 6. 18). Риск гибели вещи падает на просрочившего кредитора.
Источники очень ярко описывают образ действий поставщика, у которого покупатель не принимает сдаваемых ему предметов. Продавец сдает проданные им кровати, но покупатель не принимает их; продавец оставляет их на улице. В дело вмешивается представитель городской полиции, эдил, который распоряжается изрубить кровати. Павел, со ссылкой на юриста конца республики из поколения так называемых veteres (старой школы) Алфена Вара, возлагает убыток на покупателя, как допустившего просрочку в принятии (D. 18. 6. 13). В том же титуле Дигест рассказывается о покупателе вина, который не явился в назначенный день для приемки вина. Юрист дает продавцу право вылить вино - licet venditore effundere vinum (D. 18. 6. 13), причем в этом фрагменте делается ссылка на юристов старой школы времен республики, "veteres". Такой образ действий впоследствии, через пять веков, при Юстиниане вызывал изумление, и работавшие при нем компиляторы Дигест смягчили это суровое правило. Вылить вино можно, но не тотчас, а лишь после предупреждения покупателя о том, что если он вина не заберет, то оно будет вылито. Но и это показалось слишком решительным, и поэтому добавляется: "Однако если продавец, будучи вправе вылить вино, все-таки не вылил его, то он заслуживает похвалы" - "si tamen cum posset effundere, non effudit, laudandus est potius".
Новейший автор Граденвиц в 1929 г., шокированный резкостью предложенной республиканскими юристами меры, предложил смягченное толкование: речь, мол, идет не о том, чтобы совсем вылить вино, а о том, чтобы вылить его в чаны.
Думается, что в этом случае не учитывается социальный фон старого Рима. В деле с вином речь идет о землевладельце, продающем вино из своих погребов. Дело происходит во времена республики, когда тары для вина было не так уже много, а между тем живы были сельскохозяйственные патриархальные заветы Катона старшего, и землевладелец чувствовал себя маленьким царьком в своем поместье. В книге Катона о сельском хозяйстве дается указание, что вино должно быть взято покупателем не позднее 1-го октября. Если к этому сроку покупатель не вывезет вина, то пусть продавец поступает с вином как захочет - si ante non deportaverit, dominus vino quid volet faciet (Cato. De agricultura, 148. 8).
Но времена меняются; развивающаяся торговля делала неприемлемым такой нехозяйственный способ разрешения вопроса о таре, и юристы уже выдвигают иную точку зрения.
§ 104. Прекращение просрочки
326. Очистка ("пургация") просрочки. Мы видели, что, в силу просрочки, обязательство, по учению старого поколения юристов (veteres), увековечивается, obligatio perpetuatur. Однако дальнейшее развитие права не могло остановиться на этом лапидарном положении, выраженном в резкой и безоговорочной форме. Если после допущенной просрочки должник все же исполняет обязательство, то возникло сомнение (haesitatur), "век ли вековать" обязательству или же допустить, что предложенное исполнение погашает первоначальную просрочку (an extinguatur superior mora). Источники сохранили нам красноречивый отчет о формальных методах, какими достигалось проведение в жизнь новых правовых положений. Цельз-младший, один из наиболее оригинальных умов среди юристов-классиков, с присущей ему смелостью (ср. D. 28. 1. 27) заявил, что под покровом авторитетов права допускаются вредные ошибки - sub auctoritate iuris scientiae perniciose erratur (D. 45. 1. 91. 3), а потому надо, в отступление от ригоризма старого права, трактовать вопрос не de bono aequo, что в переводе на трезвый язык римского юриста означает - с учетом интересов возросшего делового оборота. Кто допустил просрочку в сдаче раба Стиха, может, по мнению Цельза, исправить эту просрочку последующим предложением исполнения - emendare eam moram postea offerendo. К этому мнению присоединяется современник Цельза, знаменитый Юлиан (hanc sententiam Iulianus sequitur). A Павел, живший на сто лет позднее Цельза и Юлиана, выражает эту мысль так: Stichi promissor post moram offerendo purgat moram - обязавшийся дать раба Стиха может после допущения просрочки очистить ее, предложив исполнение (D. 45. 1. 73. 2).
Таким образом, в противовес "увековечению" обязательства (obligationis perpetuatio), стали говорить об "очистке" просрочки (morae purgatio).
Прекращение просрочки наступает также в тех случаях, когда после допущенной должником просрочки кредитор вступает с ним в соглашение о непредъявлении требования (pactum de non petendo). Пример: должник обязался дать мне раба Стиха и допустил просрочку; после этого Стих умирает, затем заключается соглашение о непредъявлении требования. Происходит "очистка просрочки"; считается, что просрочки не было, non intellegitur mora fieri, а потому, в случае смерти Стиха, должник не отвечает, поскольку считается, что он не допустил просрочки: Mortuo Sticho puto non teneri reum, qui ante pactum moram non fecerat (D. 12. 14. 54).
Наконец, просрочка может отпасть в силу соглашения сторон о прекращении прежнего обязательства и замене его новым (так называемая новация, см. ниже п. 354).
Глава 26
ПРЕКРАЩЕНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА
§ 105. Соответствие способа прекращения обязательства
способу его возникновения
327. Понятие "solutio". Обязательство прекращается - obligatio tollitur, или обязательство погашается - obligatio exstinguitur различными способами, из которых главным считалось исполнение (платеж). Tollitur obligatio praecipue solutione eius, quod debetur - обязательство прекращается главным образом исполнением (платежей) того, что причитается (Гай. 3. 168).
Понятие solutio, solvere проделало любопытную эволюцию в римском праве. В древнейшую эпоху это означало, как мы видели (п. 282), развязывать должника от сковывавших его цепей, затем освобождение должника от подчинения его личности должнику. Me a te solvo - я себя отвязываю от тебя (Гай. 3. 174). Затем solvere приобретает значение исполнять, передать предмет обязательства: Stichum solvere, rem solvere. Раб или вещь были obligati, связаны, они стали solutio.
Таким образом solutio стало равнозначаще с satisfactio (удовлетворение). Solvere dicimus eum qui facit quod facere promisit - мы говорим, что исполняет тот, кто делает то, что он обязался сделать (D. 50. 16. 176).
Однако в наиболее архаических типах обязательств слова obligatio и soluto сохранили свой первоначальный, буквальный смысл.
Соответствие старинной obligatio на начальном моменте обязательства и solutio на его конечном моменте дошло до нас в древнем виде кабального займа - nexum. По определению юриста, верховного жреца Квинта Муция Сцеволы (ок. 100 г. до н.э.), nexum заключается путем меди и весов с целью обязать себя: quae per aes et libram fiant ut obligentur. Таким же способом, т.е. при помощи меди и весов, происходит освобождение кабального - nexi liberatio (Varro. De lingua latina, VII. 105). Гай нам рассказывает (3. 173): "Есть такой вид образного платежа (imaginaria solutio) при помощи меди и весов; этот способ вообще принят в определенных случаях, когда долг возник с применением меди и весов".
328. Симметрия возникновения и прекращения обязательства. Становится понятным, что в стабилизированные юридические правила, отлившиеся в ходячие афоризмы традиционного права - regulae iuris antiqui (D. 50. 17), вошли такие изречения: Nihil tam naturale est quam eo genere quidque dissolvere quo colligatum est - нет ничего более естественного, чем то, что каким способом было связано, таким и нужно развязать (D. 50. 17. 35). А потому словесное обязательство прекращается словесно, а обязательство, основанное на голом соглашении, развязывается противоположным соглашением - ideo verborum obligatio verbis tollitur, nudi consensus obligatio contrario consensu dissolvitur (там же).
Выработалось противопоставление: какими способами мы вступаем в обязательство, соответственно обратными мы освобождаемся - quibuscumque mobis obligamur, isdem in contrarium actis liberamur (D. 50. 17. 153).
§ 106. Исполнение обязательства
329. Кто и кому исполняет. Обязательство может быть исполнено не только должником, но и любым лицом, даже без ведома и согласия должника - solvendo quisque pro alio licet invito et ignorante liberat eum (D. 3. 5. 38; D. 46. 3. 53). Мы не находим в источниках прямого указания на то, что строго личные обязательства должны быть исполнены только должником. Это объясняется тем, что такая область права, как наем труда свободных людей, в рабовладельческом Риме играла сравнительно незначительную роль. Платить нужно кредитору или кому он прикажет - iussu eius, или опекуну, попечителю, доверенному, наследнику, рабу-управляющему - servus actor (D. 46. 3. 49). Своеобразное положение занимало лицо, субсидиарно (подсобно) управомоченное на получение платежа, т.е. solutionis causa adiectus - лицо, добавленное для целей платежа. Тип этих обязательств: Mihi aut Seio dare spondes? - Обязуешься дать мне или Сею? Право требования принадлежит кредитору, но должник может уплатить Сею. Obligatio quidem stipulatori adquiratur, solvi tamen Seio recte possit (I. 3. 19. 4).
Право подсобного платежепринимателя было безотзывным, а именно: "Если заключено обязательство уплатить кредитору или Тицию, и хотя бы затем кредитор запретил должнику платить Тицию, однако, уплатив последнему, не освобождаюсь" (D. 46. 3. 12. 3).
330. Порядок засчитывания платежа при наличии нескольких долгов. Источники подробно останавливаются на вопросе о платеже, сделанном при наличии нескольких долгов - cum ex pluribus causis debitor solvit (D. 46. 3. 97). Право засчитать (imputare) плату за тот или иной долг предоставляется должнику, а при отсутствии его указаний - кредитору, а на случай, если ни одна из сторон об этом не позаботилась, устанавливается очередность долгов данного должника, подлежащих погашению: сначала проценты, затем капитальная сумма - prius in usuras deinde in sortem (C. 8. 42. 1); сначала долги, созревшие для принудительного взыскания (D. 46. 3. 103), потом другие; сначала долги, по которым присуждение угрожает бесчестьем или штрафной санкцией, потом другие; сначала обеспеченные залогом, затем необеспеченные (D. 46. 3. 97) и т.д.
331. Частичная уплата. Частичную уплату кредитор не обязан принимать. Если кредитор требует десять денежных единиц, то его нельзя принудить принять предлагаемые должником пять и судиться об остальном. Таким же образом если кредитор виндицирует поместье, то он вправе отвергнуть частичное добровольное исполнение, предпочитая судиться обо всем. Так обстояло дело в классическую эпоху при Юлиане, когда обязательство рассматривалось как нечто целое, погашение которого строго соответствует его возникновению. Позднее, в Византии, этот ригоризм смягчается и должнику дается возможность освободиться хотя бы от части долга: humanius videtur... si actorem compulerit ad accipiendum id quod offeratur - представляется более человечным побудить истца принять то, что предлагают (D. 12. 1. 21). Здесь все смягчено: вместо ригоризма - византийская "гуманность"; здесь речь идет не о том, чтобы принудить кредитора к принятию, а о том, чтобы его побудить.
§ 107. Замена исполнения (datio in solutum)
332. Согласие кредитора на замену исполнения. По общему правилу исполнение должно в точности соответствовать обязательству. Aliud pro alio invito creditori solvi non potest - без согласия кредитора нельзя ему платить одно вместо другого (D. 12. 1. 2. 1). Но с согласия кредитора можно платить aliud pro alio (Гай. 3. 168). Таким образом, перед нами замена исполнения, его суррогат, datio in solutum, буквально - дача в уплату. Чаще всего это происходит в виде res pro pecunia soluta - уплата вещи вместо денег; такой вещью в Риме был в особенности земельный участок.
Si centum debens, quasi ducenta deberem, fundum ducentorum solvi (D. 12. 6. 26. 4) - будучи должен 100 (тысяч сестерциев), но полагая, что я должен 200, я дал в уплату поместье стоимостью 200. Другой пример: Praedium tibi pro soluto datum aliis creditoribus fuerat obligatum - поместье, данное тебе в уплату, было заложено у других кредиторов (C. 8. 44. 4. 212). Источники в достаточной мере свидетельствуют о том, что институт datio in solutum продиктован экономической необходимостью, выросшей на почве тяжелых условий плохо организованного земельного кредита в обстановке падающей доходности рабовладельческого хозяйства. Кредитор и здесь, как в более примитивном кабальном nexum, играет командную роль. Без его согласия datio in solutum невозможно, а если его согласие дано, то юристы спорят, погашается ли обязательство, как думают сабинианцы, или оно, продолжая существовать, может быть отпарировано возражением должника о недобросовестном предъявлении требования, как думают прокульянцы (Гай. 3. 168). И все же datio in solutum явилось в тогдашних условиях некоторым облегчением для обеих сторон. Ко времени Юстиниана экономическая база, на почве которой вырос этот институт, совершенно ясна.
333. Замена исполнения против воли кредитора. В новеллах Юстиниана (Nov. 4. 3) описывается положение разорившихся землевладельцев - infelices debitores, которые задолжали кредиторам деньги, но денег для уплаты не имеют, а располагают недвижимостью, на которую трудно найти покупателей, между тем как кредиторы настаивают на уплате наличными. Экономическая борьба ростовщиков-заимодавцев и землевладельцев-должников получает юридическое выражение в столкновении требования денежной solutio с предложением земельной datio in solutum. При Юстиниане вводится закон, в силу которого кредитор обязан принять в уплату недвижимое имущество вместо денег. Цепь развития замкнута: на пороге datio in solutum стоит положение: invito creditore aliud pro alio solvi non potest - против воли кредитора уплатить одно вместо другого невозможно. В последнем звене развития creditor (pecuniae) rem immobilem accipere cogitur - кредитор принуждается получить в возврат денег недвижимое имущество. Указ Юстиниана содержит знаменательные греческие слова: "ho tes anagkes logos eis touto to pragma periege" (логика необходимости привела к этому результату).
Кредиторы оказывались покупателями поневоле, и уже задолго до этого юристы-классики нашли: кто получает в уплату вещь (вместо денег), тот приравнивается к покупателю - qui rem in solutum accepit, similis est emptori (D. 42. 4. 15). Должники, приравненные к продавцам, однако, были в классическую эпоху далеко не теми несчастными, которые при Юстиниане взывают к гуманности. Как приличествует продавцу и как это водится (naturaliter concessum est), они умели quod minoris est pluris vendere et ita invicem se circumscribere (D. 19. 2. 22. 3) - что стоит дешевле, продать подороже, и так обойти друг друга. Из практики они знали, что обещают золото, а бывает, что платят quasi aurum aes - под видом золота бронзу; они не прочь были предложить взамен уплаты земельный участок за явно превышенную оценку - per dolum pluris aestimatum fundum in solutum dare (D. 46. 3. 46. 2) - или же передать в уплату земельный участок с такими пороками в праве, которые влекут за собой его эвикцию, т.е. отнятие и отсуждение в пользу подлинного собственника. Некоторые юристы полагали, что в этих случаях давший в уплату отвечает на тех же основаниях, что и продавец; другие же считают, что дача в уплату отпадает и остается в силе первоначальное обязательство - manet pristina obligatio (D. 46. 3. 46). Это близко подходит к точке зрения тех юристов, которые считали, что дача в уплату не погашает обязательства, а создает эксцепцию (возражение).
§ 108. Внесение предмета обязательства на хранение (depositio)
334. Когда исполнение производится путем depositio? Исполнение иногда оказывается невозможным по обстоятельствам, зависящим от кредитора, как-то: кредитор отказывается от принятия или допускает промедление в принятии; кредитор отсутствует по государственным делам; представитель кредитора, уполномоченный на ведение судебного дела, не имеет полномочия на получение денег. Мы уже видели, что просрочка кредитора в принятии переносит на него риск случайной гибели вещи (п. 325). На случай отказа кредитора принять платеж, в частности, если он при этом отказывается возвратить заложенную вещь, указы III в. н.э. рекомендуют должнику предложить кредитору платеж капитальной суммы с процентами, удостоверив это обстоятельство при свидетелях, и затем, запечатав деньги, депонировать их в казну; течение процентов будет приостановлено (C. 4. 32. 19; C. 4. 32. 6); равным образом приостанавливается реализация предмета залога (C. 8. 27. 8).
335. Порядок внесения в депозит. Депонировать предлагается либо в казну (in publicum), либо в кассу храма (in aedem) (D. 40. 7. 4). Часто это совершается при содействии претора: pecuniam in iure optulit... obsignavit ac publice deposuit - сделал перед претором предложение об уплате денег, опечатал их и сдал в депозит казны (D. 17. 1. 56. 1). Пример: рабу Стиху по завещанию дана свобода при условии представления отчета. Если Стих готов представить отчет и уплатить причитающийся остаток, то в функции претора входит выбрать "мужа доброго" для проверки отчетности, после чего распорядиться депонировать сальдо (остаток) и вынести определение о признании Стиха свободным (D. 40. 5. 47. 2). Таким образом, depositio при содействии претора равносильна solutio - платежу. Obsignatione totius debitae pecuniae sollemniter facta liberationem contingere manifestum est - в силу депонирования всей причитающейся денежной суммы, произведенного официально (т.е. при содействии претора), обязательство прекращается (C. 8. 42. 9, 286 г.). Кредитору придется обращаться за платежом уже не к должнику, а к хранителю (C. 4. 32. 19. 4).
Менее энергичный эффект производило депонирование денег у банкира (nummularius); если выбор хранителя произведен по указанию (iussu) кредитора, то риск переносится на кредитора; если же выбор хранителя произведен должником-плательщиком, то риск остается на нем.
При каких условиях и до какого момента внесший в депозит вправе обратно взять свой взнос и с какого момента взнос становится бесповоротным, об этом вопросе источники упоминают лишь вскользь (C. 4. 32. 19. 4).
§ 109. Зачет (compensatio)
336. Сущность зачета. Если кредитор имеет требование к должнику, а должник имеет в свою очередь встречное требование к кредитору, то при известных условиях требования в той сумме, в которой они взаимно покрываются, считаются погашенными и взысканию подлежит только тот остаток, на который одно требование превышает другое. Такой способ погашения обязательства называется зачетом (compensatio), буквально - уравновешивание, выравнивание. Для этого требуется наличие встречных требований: invicem creditor idemque debitor est - кредитор является в то же время должником (D. 12. 6. 30).
337. Связь зачета с процессом. Зачет появляется лишь на развитой стадии права, и он тесно переплетается с вопросами процесса, так что в Институциях Гая и Юстиниана о зачете говорится в связи с процессом, а не в разделе о прекращении обязательств.
В легисакционном процессе (п. 52) ответчик не мог ссылаться на свое встречное право, он мог только признать или отвергнуть требование истца.
Id postulo: aies an neges - истец спрашивает: признаешь или отрицаешь (Гай. 4. 17 и вновь найденный отрывок). При действии формулярного процесса старое правило гласило: при наличии взаимных требований, когда один требует меньшую сумму, а другой большую, дело подлежит разбору у одного судьи (D. 2. 1. 11. 1), но о том, что допускается зачет этих взаимных требований (mutuae actiones), говорилось только в отдельных случаях, о которых речь ниже.
338. Первоначальная недопустимость зачета. Иногда же специально указывалось на недопустимость зачета. Сенека (De beneficiis, 6. 5. 6) приводит красочный случай: "Формула не сливается воедино, если тот, кто депонировал у меня деньги, затем обокрадет меня; я к нему предъявлю иск о краже, а он ко мне о депозите; одно положение с другим не смешивается, каждое идет своей дорогой: депозит имеет свой собственный иск точно так же, как кража свой", - lex legi non miscetur, utraque sua via it: depositum habet actionem propriam tam mehercule, quam furtum.
339. Зачет в операциях банкиров. Общие правила о зачете начинают складываться приблизительно со II века н.э. и прежде всего применительно к операциям банкиров (argentarii). В эпоху принципата, с ростом торговых операций и необходимостью их финансирования, банкиры приобретают существенную функцию в народном хозяйстве Рима.
Ideo argentarios edere rationes cogit, quia officium eorum atque ministerium publicam habet causam et haec principalis eorum opera est, ut actus sui rationes diligenter conficiant - претор обязывает банкиров представить торговые записи, потому что их функция и промысел имеют публичный характер и главная их забота состоит в том, чтобы тщательно вести записи своих операций (D. 2. 13. 10. 1. Gaius). Женщинам не разрешается быть банкирами (D. 2. 13. 12). Большой размах торговых операций постепенно отодвигает тот старинный порядок, при котором каждый домовладыка ограничивался ведением codex accepti et expensi - приходно-расходной книги. Дело становится на коммерческую ногу, и "бухгалтерская" запись сосредоточивается в руках профессионала-аргентария. Когда в результате операций с клиентом банкир предъявляет иск, он обязан в интенции указать сальдо, т.е. остаток между операциями по кредиту и дебету. Пример, приведенный у Гая (4. 64): банкиру следует с Тиция 20 тысяч сестерций, банкир должен Тицию 10 тысяч; интенция формулы должна гласить: "Si paret Titium sibi X milia dare oportere amplius quam ipse Titio debet" - "если окажется, что Тиций должен банкиру на 10 тысяч больше, чем сам банкир должен Тицию". Таким образом, argentarius cogitur cum compensatione agere - банкир обязан иск предъявить по зачету. Если банкир этого не сделает, то ему будет в иске отказано ввиду превышения исковых требований, plus petitio.
340. Зачет при несостоятельности. Второй случай применения зачета имел место в отношении кредитора несостоятельного должника, который в то же время является дебитором несостоятельного. Представителем имущества несостоятельного должника являлось лицо, купившее все имущество несостоятельного, - bonorum emptor; предъявляя требование к дебитору несостоятельного должника, он должен agere cum deductione - взыскивать с вычетом.
Результат был таков, что кредитор несостоятельного, состоящий в то же время его дебитором, представлял к зачету свое требование полностью, в то время как другие дебиторы конкурсной массы получали удовлетворение лишь пропорционально размеру своих требований. По объяснению Гая, вычет, дедукция, отличался от компенсации, зачета, в собственном смысле, тем, что при компенсации зачету подлежали только однородные требования, такие, как vinum cum vino, triticum cum tritico, pecunia cum pecunia - требования по вину с требованием по вину, пшеница с пшеницей, деньги с деньгами; при дедукции же зачитывались и разнородные претензии; например, прямое требование bonorum emptor'a касалось денег, а встречное касалось вина или зерна; судья в кондемнации (присуждении) производит денежную оценку товарных требований и за вычетом этой оценки из прямого денежного иска присуждает остаток. В отличие от банковской компенсации покупатель всего имущества несостоятельного должника не обязан был произвести вычет в интенции, а потому ему не угрожали последствия превышения иска.
С другой стороны, зачету подлежат только требования, которым срок наступил, а вычету подлежат и такие суммы конкурсной массы по дебету и кредиту, которым срок еще не наступил (Гай. 4. 65 - 68).
341. Зачет взаимных требований, основанных на "доброй совести". Наконец, третья группа дел, при которых, в отступление от общего правила, допускался зачет, это взаимные требования доброй совести, вытекающие из одного и того же основания, иначе говоря, взаимно связанные требования. Присуждению подлежит причитающееся истцу с учетом того, что, в свою очередь, по тому же основанию причитается с него - habita ratione eius, quod invicem actorem ex eadem causa praestare oporteret (Гай. 4. 61).
В исках, вытекающих из сделок доброй совести, в интенции (просительном пункте) не указывалась точная оценка и формулировалось: Quid ob eam rem dare facere oportet ex fide bona - что причитается по этому делу подобрей совести (Гай. 4. 47). Поэтому не было опасности проиграть дело вследствие plus petitio, т.е. из-за предъявления иска без вычета встречного долга.
342. Реформа зачета во II в. н.э. Таким образом, зачет был известен в расчетах банкиров, в требованиях к имуществу несостоятельного и по вытекающим из одного и того же основания взаимным требованиям категории bonae fidei iudicia. Так обстояло дело до второй половины II в. нашей эры, когда была произведена реформа, содержание которой известно лишь отрывочно по Институциям Юстиниана (I. 4. 6. 30), а именно: In strictis iudiciis ex rescripto divi Marci opposita doli mali exceptione compensatio inducebatur - в исках строгого права рескриптом императора Марка был введен зачет путем заявления возражения о недобросовестности.
Поскольку исками строгого права являются в основном иски, вытекающие из односторонних обязательств, требования в этих исках имеются только на одной стороне, потому встречные требования в этих делах вытекали не ex eadem causa - из того же основания, a ex dispari causa, ex diverso contractu - из другого основания, из другого договора (Сентенции Павла. 2. 5. 3). Это шаг вперед в развитии зачета, но все же остается правило, что зачитываются только требования paris speciei - одинакового вида, а именно: деньги с деньгами, зерно с зерном. Если же встречные требования были разного вида, то сторонам оставалось разбираться, хотя бы у того же судьи, но в отдельных взаимных производствах - mutuae petitiones. При этом по указу 224 г. (C. 4. 31. 6) основной истец не мог добиваться исполнения решения, прежде чем состоится решение во встречному иску - non prius exsolvi quam petitione mutuae responsum fuerit. Это очень близко подходит к зачету как сложившемуся институту.
343. Ipso iure compensari. Последний шаг в этом направлении сделан при Юстиниане. Его указ (531 г.) расширил применение зачета, так что зачетом иски уменьшаются в силу самого права - nostra constitutio... compensationes latius introduxit, ut actiones ipso iure minuant (I. 4. 6. 30). Что означают в данном случае слова "ipso iure", этот вопрос является предметом исследований на протяжении многих лет.
До начала XIX в. господствовало понимание выражения ipso iure compensari в смысле зачета двух встречных требований, происходящего автоматически, в момент, когда по обоим наступил срок. Однако такое толкование противоречит источникам.
Так, например, если вышедший из-под опеки предъявляет иск к опекуну, вытекающий из ведения дел опеки, а опекун имеет встречное требование о возмещении понесенных по опеке расходов, то опекуну предоставляется по своему усмотрению либо требовать зачета, либо предъявить самостоятельный иск о расходах - erit arbitrii eius, utrum compensare an petere velit sumptus (D. 27. 4. 1. 4). Если бы зачет происходил автоматически, то отдельный иск о расходах был бы недопустим.
В настоящее время выражение ipso iure применительно к зачету уже не толкуют как автоматический зачет. Большинство авторов понимают ipso iure compensari в том смысле, что судья по своей обязанности - ex officio - производит зачет, независимо от того, облек ли ответчик свое возражение в форму exceptio doli. В подтверждение этого толкования можно привести следующее место, которое, насколько известно, в литературе не использовалось для решения разбираемого вопроса. По вопросу о возмещении расходов, произведенных на виндицируемую наследником вещь, Павел проводит различие: добросовестному владельцу эти расходы возвращаются, недобросовестный же должен пенять на себя, если он произвел затраты на заведомо чужую вещь (D. 5. 3. 38). Далее, в стиле, характерном для компиляторов, добавляется: sed benignius est in huius quoque persona haberi rationem impensarum... et id ipsum officio iudicis continebitur, nam nec exceptio doli desideratur - но благосклоннее и в отношении этого лица учесть расходы, и это делается по обязанности судьи, причем exceptio doli не требуется.
Аналогично обстоит дело с правом мужа, от которого требуется возврат приданого на представление к зачету произведенных им необходимых расходов. В классическую эпоху действовало правило: necessariae impensae ipso iure dotem minuunt - понесенные мужем необходимые издержки уменьшают ipso iure подлежащее возврату приданое (D. 23. 3. 5. 2). Если муж выплатил обратно все приданое, не представив к зачету понесенные издержки (non habita ratione impensarum), то может ли он предъявить отдельный иск о возврате того, что обычно представляется к зачету (D. 25. 1. 5. 2)? Некоторые юристы давали отрицательный ответ, но Марцелл допускал такой иск, и тут же, в стиле, характерном для византийской эпохи, добавляется: propter aequitatem - ради справедливости; следует примкнуть к мнению Марцелла, а именно, если в процессе не произведен зачет того, что ipso iure уменьшает иск, то можно свое право осуществить в отдельном процессе. Стало быть, ipso iure compensari не означало автоматического погашения встречных претензий.
344. Условия применения зачета. Каковы же условия применения зачета при Юстиниане?
(1) Оба требования должны быть встречные, т.е. кредитор по основному требованию является должником по встречному - creditorem eundemque debitorem (D. 16. 2. 2).
(2) Требования должны быть ликвидные - новое условие, введенное при Юстиниане; требование ликвидно, когда оно не запутано сложными деталями, но судье может быть легко представлен результат - causa liquida non multis ambagibus innodata, sed possit iudici facilem exitum sui praestare (C. 4. 31. 14. 1.).
(3) Требования не должны быть парализованы в силу правопоражающего возражения (перемпторная эксцепция) - quaecumque per exceptionem peremi possunt, in compensationem veniunt (D. 16. 2. 14). Допускаются к зачету и натуральные обязательства - etiam quod natura debetur, in compensationem venit (D. 16. 2. 6). Вопрос о пределах допустимости представления к зачету требования, по которому истекла давность, в источниках не ставится.
(4) Далее, к зачету допускаются только такие требования, по которым срок уже наступил, - quod in diem debetur, non compensabitur, antequam dies veniat (D. 16. 2. 7).
(5) Наконец, встречные требования должны быть однородны. Поэтому наиболее подходящи для зачета денежные обязательства.
Зачет не допускался против требования о возврате предмета поклажи; в этом сказалась забота о собственнике - поклажедателе. Равным образом не могли ссылаться на зачет лица, к которым предъявлено требование, касающееся незаконно захваченных предметов, - possessoinem alienam perperam occupantibus compensatio non datur (C. 4. 31. 14. 2).
§ 110. Смерть одной из сторон.
Совпадение должника и кредитора в одном лице
345. Влияние смерти одной из сторон на судьбу обязательства. Как правило, смерть кредитора или должника не прекращала обязательственного отношения. Поскольку наследник являлся в принципе универсальным преемником, постольку права требования переходили на него (п. 233). Однако долги по деликтам не переходили на наследников и прекращались со смертью виновного.
Впрочем, эдиктом претора об исках за обманные действия и угрозы (dolus, metus) было предусмотрено, что наследник делинквента (виновного) отвечает в пределах обогащения, полученного им от указанных действий наследодателя (D. 44. 7. 35).
Est constitutum turpia lucra heredibus quoque extorqueri, licet crimina exstinquantur - по установленному правилу преступная прибыль, доставшаяся наследникам, подлежит изъятию, хотя за деликт они не отвечают (D. 3. 6. 5. pr.).
Что касается перехода права требования из деликтов, то heredi defuncti huius modi actiones competunt - к наследнику потерпевшего переходят такого рода иски из деликтов, за исключением исков из обид и подобных (строго личных) исков (Гай. IV. 112). Эти не переходящие по наследству требования известны под названием actiones vindictam spirantes - буквально: иски, которые дышат местью.
346. Совпадение (confusio). Обязательство прекращается также в тех случаях, когда в обязательственном отношении кредитор и должник сливаются в одном лице - cum in eandem personam ius stipulantis promittentisque devenit (D. 46. 3. 107). Этот случай носит название confusio - слияние, совпадение. Чаще всего это имеет место, когда должник становится наследником кредитора и наоборот. Cum quis debitori suo heres exstitit, confusione creditor esse desinit - если кто-либо стал наследником своего должника, то в силу совпадения он перестает быть кредитором (D. 18. 4. 2. 18).
Типичным для рабовладельческого хозяйства был следующий случай совпадения (конфузии). Чужой раб или чужой подвластный сын причинил кому-либо ущерб. Ответственность по т.н. ноксальному иску несет хозяин раба или отец подвластного. Допустим, что подвластный сын попал под отцовскую власть потерпевшего (например, в результате усыновления - adoptio) или раб, причинивший ущерб, приобретен потерпевшим. В этих случаях ответственность за ущерб, причиненный подвластным или рабом, отпадает в силу того, что потерпевший, с одной стороны, и лицо, несущее ноксальную ответственность за раба или подвластного, с другой стороны, слились в одном лице.
§ 111. Освобождение от долга (remissio debiti)
347. Воображаемый платеж; платеж посредством меди и весов. В Риме существовали формальные способы освобождения от обязательства, основанные на соглашении сторон, имеющем целью погасить обязательство, хотя бы это не сопровождалось реальным исполнением. В этой связи речь идет, прежде всего, о так называемой imaginaria solutio, т.е. о воображаемом, или образном, платеже.
Solutio per aes et libram - развязка посредством меди и весов - является древнейшим видом воображаемого платежа. Гай описывает развязку обязательства, возникшего в результате кабального займа (nexum), а также в силу судебного решения. Торжественный акт происходит в присутствии пяти свидетелей и взвешивателя и при наличии меди и весов. Должник произносит слова:
Quod ego tibi tot milibus condemnatus sum, me eo nomine a te solvo liberoque hoc aere aeneaque libra, dum hanc tibi libram primam postremamque expendo secundum legem publicam (Гай. 4. 73).
(Ввиду того что с меня присуждено тебе столько-то тысяч, я по этому основанию отвязываю себя от тебя и освобождаю этой медью и медными весами тем, что я тебе отвешиваю этот фунт первый и последний согласно государственному закону.)
Архаическая формула "me a te solvo liberoque" до известной степени воспроизводится в сакральных обрядах, описанных у Тита Ливия под 217 г. до н.э.: по случаю церемонии священной весны верховный жрец освобождал народ от прегрешений вольных и невольных, заканчивая молитву словами: eo populus solutus liber esto - пусть народ будет отвязан и свободен (Liv. 22. 10). В другом месте (Liv. 6. 14) рассказывается о том, как Манлий уплатил долг кабального должника - rem creditori palam populo solvit, libraque et aere liberatum emittit: в присутствии народа он уплатил долг кредитору и, освободив его при помощи меди и весов, отпустил.
348. Акцептиляция (acceptilatio). Акцептиляцией называлось формальное устное заявление кредитора о том, что исполнение им получено. Акцептиляция является разновидностью воображаемого платежа - acceptilatio est veluti imaginaria solutio (Гай. 3. 169). Полагают, что это "подтверждение получения" относилось первоначально к литеральным договорам, т.е. к договорам, подтвержденным записями в приходо-расходных книгах римских домовладык. "Acceptum vel expensum ferre" означало: вносить запись о получении или расходе; от глагола acceptum ferre произошло существительное acceptilatio, первоначально: запись приходной статьи. Однако главным образом акцептиляция является словесным способом погашения словесного же обязательства, т.е. стипуляции (п. 433). Акцептиляция совершается путем формального вопроса и ответа, соответствующего вопросу и ответу при стипуляции (п. 433). Quod ego tibi promisi, habesne acceptum? Habeo - то, что я тебе обещал, получил ли ты? Я получил (Гай. 3. 169).
349. Акцептиляция и письменная квитанция. Параллелизм между акцептиляцией как способом погашения и стипуляцией как способом возникновения и действия обязательства шел еще дальше. Подобно тому как словесная стипуляция постепенно стала вытесняться письменным долговым документом cautio, так и на смену словесной акцептиляции пришла письменная квитанция, по-гречески: apocha, на византийской латыни - securitas. Далее, мы знаем, что в поздний период Рима против стипуляции, несмотря на ее формально абстрактный характер, стало возможно защищаться путем возражения о неполучении денег по займу или по другому основанию.
Параллельно с возросшим применением этого возражения - exceptio non numeratae pecuniae - при Юстиниане вводится закон, по которому кредитор, выдавший квитанцию, может в течение 30 дней возбудить спор о том, что в действительности платеж им не был получен - intra triginta dies post securitatis expositionem exceptionem non numeratae pecuniae posse obici (C. 4. 30. 14. 2).
Одно время, до Юстиниана, квитанция (apocha), подтверждающая реальный платеж, и акцептиляция как "образный платежа" существовали рядом.
Inter acceptilationem et apocham hoc interest, quod acceptilatione omni modo liberatio contingit, licet pecunia soluto non sit, apocha non alias quam si pecunia soluta sit (D. 46. 4. 19. 1).
(Между акцептиляцией и квитанцией различие состоит в том, что в результате акцептиляции наступает при всех обстоятельствах погашение обязательства, хотя бы деньги не были выплачены, а по квитанции не иначе как если деньги фактически выплачены.)
Этот характер акцептиляции как "образной солюции", производящей эффект как бы реального платежа, хорошо выражен Ульпианом в непереводимой игре слов: Qui acceptilatione solutus est, solvisse videtur - кто в силу акцептиляции "отвязался", тот приравнивается к произведшему платеж (D. 46. 4. 16). При таком абстрактно-формальном характере акцептиляции в классическую эпоху едва ли можно считать относящимися к этой эпохе слова, приписываемые Павлу: nisi verum est quod in acceptilatione demonstratur, imperfesta est liberatio - если не соответствует действительности то, что выражено в акцептиляции, то прекращение обязательства не наступает (D. 46. 4. 14). Это уже стиль более поздней эпохи, знающей exceptio non numeratae pecuniae не только при возникновении обязательства, но и при его исполнении.
350. Аквилиева стипуляция. Поскольку другим обязательствам можно было придать форму стипуляции (in stipulationem deducere), возникла возможность произвести расчет по многим разнообразным сделкам, переведя их сначала в стипуляцию и погасив их затем единой акцептиляцией. Это и сделал претор эпохи конца республики Аквилий Галл, который ввел названную по его имени stipulatio Aguiliana, объединяющую обязательства из разных оснований между теми же сторонами, с последующим погашением путем акцептиляции. Это был, между прочим, один из способов окончания миром различных споров и расчетов между сторонами. Источники сохранили нам редакцию аквилиевой стипуляции и акцептиляции. Она представляет большой интерес, так как перед нами образец обязательств, возникших из разных оснований и сведенных в единую стипуляцию (in stipulationem deductae); кроме того, мы тут имеем текст стипуляции, а также акцептиляции, и все это относится к эпохе "veteres", т.е. старой школы юристов времен республики. Вот почему мы считаем целесообразным иллюстрировать наше изложение приведением текста аквилиевой стипуляции и акцептиляции. Текст дается по D. 46. 4. 18. 1 с некоторыми изменениями по редакции Институций Юстиниана (3. 29. 2):
Quidquid te mihi ex quacumque causa dare facere oportet oportebit praesens in diemve, quarumque rerum mihi tecum actio, quaeque adversus te petitio, vel adversus te persecutio est, eritve, quodve tu meum habes tenes possides; quanti quaeque earum rerum res erit tantam pecuniam dari stipulatus est Aulus Agerius, spopondit Numerius Negidius. Quod Numerius Negidius A <o> A <o> spopondit, haberetne a se acceptum N. N. A <m> A <m> rogavit, respondit A. A.: habeo acceptumque tuli.
(По всему, что ты должен или должен будешь дать, сделать по какому бы то ни было основанию теперь или по наступлении срока, и по всем делам, по которым у меня есть или будет к тебе иск, истребование или преследование, и по всему принадлежащему мне, что ты имеешь, держишь или чем владеешь: сколько каждый из этих предметов будет стоить, столько денег выговорил по стипуляции в свою пользу Авл Агерий и обязался дать Нумерий Негидий. Об обещанном по стипуляции Hyмерием Негидием он спросил Авла Агерия, получил ли Авл Агерий от него удовлетворение, на что А. А. ответил: "Я получил, и подтвердил получение".)
351. Соглашение о непредъявлении требования (pactum de non petendo). Ульпиан (D. 2. 15. 2) говорит, что "окончить спор миром можно не только применением аквилиевой стипуляции, но и на основании заключенного соглашения о непредъявлении требования". Это соглашение, введенное преторским правом (pactum de non petendo) наравне с другими преторскими пактами (см. п. 546 и сл.), предоставляло ответчику эксцепцию (см. пп. 66,67).
Если иск возник из сделки bonae fidei, то включение эксцепции о мировой сделке в формулу не требовалось по принципу: bonae fidei iudicio exceptiones pacti insunt (D. 18. 5. 3).
Pactum de non petendo могло заключаться с тем, чтобы действие его ограничивалось определенным отцом, in personam, или без такого ограничения, in rem.
352. Прощение долга односторонним действием. К соглашению о непредъявлении требования близко подходит прощение долга (remissio debiti в тесном смысле); в отличие от pactum de non petendo прощение долга совершается односторонним действием, например путем завещательного отказа (легат) или конклюдентным действием, т.е. действием, в котором косвенно проявляется воля сторон. Так, например, эффект эксцепции, наравне с соглашением о непредъявлении требования, производит такое конклюдентное действие, как вручение должнику его письменного обязательства (chirographum) лично кредитором или другим лицом по просьбе кредитора - завещателя (D. 34. 3. 1. 2). Такой же эффект производит одностороннее распоряжение кредитора на случай его смерти.
353. Обратное соглашение. При наличии обоюдного согласия стороны могут договориться не только о том, чтобы требование не предъявлялось - non petere, но и о том, чтобы отступиться от договора - de contractu discedere. Это относится к консенсуальным договорам, т.е. к договорам, возникающим в силу одного факта соглашения сторон, а именно купле-продаже, найму, поручению, товариществу.
Emptio-venditio sicut consensu contrahitur, ita contratio consensu resolvitur, antequam fuerit res secuta (D. 1
