Коммуникативный аспект культуры речи

 

 

Коммуникативный аспект культуры речи: введение в раздел

 

Вторым важнейшим разделом учения о культуре речи является коммуникативный аспект. Данный раздел связан не просто с нормативным (правильным) употреблением языковых средств, а с целесообразным и эффективным их использованием, которое свидетельствовало бы и о качественном применении языка и его единиц в целях общения, и о совершенстве знаний того языка, на котором ведётся речевое общение, и об умении выбирать из многообразия и разнообразия языковых и речевых средств такие, которые отвечали бы всем необходимым требованиям для достижения конечного результата общения.

Любой вид речевого общения как официального, так и неофициального характера в конечном итоге прагматически нацелен. Прагматический в переводе с греческого (от греч. pragma – дело, действие) означает «дельный», «действенный», т.е. направленный на достижение конкретного результата. Результативность речи складывается из многих составляющих, например: знание предмета речи (содержательный компонент), владение сведениями об обстановке общения (ситуативно-стилевой компонент), уровень так называемых фоновых знаний, которые характеризуют общую образованность человека (культурологический компонент), представление о психологических особенностях собеседника или собеседников (психологический компонент) и др. В этом ряду немаловажное значение имеют и лингвистические (языковые), и культурно-языковые, и стилистические, и коммуникативные, и этико-речевые, и эстетико-речевые, и лингвоэкологические, и риторические познания и навыки общающихся – и в первую очередь авторов речевых произведений.

Наша речь здесь пойдёт о той стороне культуры речевого общения, которая долгое время в учении о речевой культуре не могла найти своего терминологического обозначения. На протяжении многих лет предпринимались попытки и осознать, и охарактеризовать, и назвать терминологически ту часть устной и письменной речи, которая отвечала бы не только требованиям нормативности. Безусловно, любая речь, подготовленная и неподготовленная (спонтанная), предназначенная для её применения в официальных ситуациях общения, должна соответствовать нормам литературного языка, т.е. должна быть правильной. Однако только правильностью наша речь не может ограничиваться: она должна быть максимально понятной для другой стороны общения и адекватно воспринятой ею (адекватный < лат. adaequatus – приравненный, равный, тождественный, вполне соответствующий, одинаковый, похожий). Адекватно воспринимать означает понимать речь говорящего или пишущего так, как хотел сказать (написать) автор речи, и так, как предмет речи понимает сказавший или написавший.

Следовательно, чтобы донести свои мысли до собеседника(-ов), авторам речевых произведений требуется нечто большее, чем только соблюдение литературно-языковых норм. Вот эту сторону речевого общения в начале ХХ в. В. И. Чернышёв в своей работе «Правильность и чистота русской речи. Опыт русской стилистической грамматики» (1909 г.) охарактеризовал следующими словами: «Вообще надо отличать хорошее и худое употре-бление и не принимать последнего себе за образец». В другом месте своего интересного и до сих пор не утратившего актуальности труда учёный замечает: «Конечно, вообще расположение слов должно быть стройно, мысль необходимо выражать совершенно ясно». Такие попутные замечания, данные автором книги в связи с анализом того или иного языкового материала, встречаются здесь не один раз. Да и само название научного труда включает в себя понятие «чистота речи», говорящее о том, что, кроме правильной, речь, как минимум, должна быть чистой.

Идея разграничения двух аспектов речевого общения – нормативного и коммуникативного (правда, без обозначения этих сторон названными терминами) – в отечественном языкознании принадлежит Г. О. Ви-нокуру. В самом общем виде эта мысль вначале была высказана лингвистом в книге «Культура языка» (1929 г.): «Наша речь всегда должна быть известным образом построена. Она есть объект культурного преодоления, нуждается в некоторой стилистической организации». Что это такое, автор объясняет в конце книги фразой: «Для каждой цели – свои средства, таков должен быть лозунг лингвистически культурного общества». Мысль о различении двух принципиально разных сторон культуры речи учёный позднее уточняет в других работах. Так, в статье «Из бесед по культуре речи», опубликованной в журнале «Русская речь» уже после смерти учёного (1969 г.), Г. О. Винокур замечает: «Понятие культуры речи можно толковать в двояком смысле, в зависимости от того, будем ли мы иметь в виду одну только правильную речь, или же также речь умелую, искусную».

Другой известный специалист в области теории и практики культуры речи, составитель массового и популярного толкового «Словаря русского языка» (1949 г. 1-е изд.; 2003 г. 24-е изд.) С. И. Ожегов называл более высокий уровень овладения и владения языком высокой культурой речи и характеризовал эту сторону речевого общения в статье «Очередные вопросы культуры речи» (1955 г.) так: «Особенно существенным звеном высокой культуры речи является правильное словоупотребление в широком смысле. Именно оно, в сочетании с правильным произношением, ударением и с правильным использованием грамматических форм в речи, определяет точность, ясность и выразительность языка». В более поздней работе «Лексикология. Лексикография. Культура речи» (Л., 1974) С. И. Ожегов выразился о предмете обсуждения ещё определённее. Он писал: «Что такое высокая культура речи? Высокая культура речи – это умение правильно, точно и выразительно передавать свои мысли средствами языка. Правильной речью называется та, в которой соблюдаются нормы современного литературного языка <···> Но высокая куль-тура речи заключается не только в следовании нормам языка. Она заключается ещё и в умении найти не только точное средство для выражения своей мысли, но и наиболее доходичвое (т.е. наиболее вырази-тельное) и наиболее уместное (т.е. самое подходящее для данного случая и, следовательно, стилистически оправданное)».

В. В. Виноградов, учёный-энциклопедист, основоположник учения о речевой культуре, солидарен со своими коллегами и в статье «Русская речь, её изучение и вопросы речевой культуры» (1952 г.) замечает: «Вопросы культуры речи должны рассматриваться с двух точек зрения, в двух аспектах. С одной стороны, сюда относится анализ тех общественно-языковых явлений, которые свидетельствуют о недостатке или недостатках литературной грамотности. <···>

Но есть и другой аспект у проблемы культуры речи. Общественная речь должна быть не только правильной, но и выразительной. Свободное и творческое употребление разнообразных языковых средств опирается на глубокое знание стилей речи и умелое их применение, а также на понимание законов и правил их взаимодействия и взаимопроникновения».

Л. И. Скворцов предлагает вести речь о следующих двух ступенях освоения литературного языка и двух способах владения им: низшей – правильности речи и высшей – культуре речи, – подразумевая под ними два аспекта культуры речевого общения. «Первой, низшей, ступенью оказывается правильность речи. О правильности речи мы говорим при овладении литературной речью и её нормами. Оценки вариантов на уровне правильности речи: правильно – неправильно, по-русски – не по-русски и т.п. (ср. орать на всё горло вм. орать во всё горло, а также хочут вм. хотят, суть да дело вм. суд да дело и т.п.). <···>

Второй, высшей, ступенью освоения литературного языка является культура речи в собственном смысле. О культуре речи можно говорить в условиях владения литературной речью, в условиях правильности (т.е. владения литературными нормами). Оценки вариантов на уровне культуры речи иные: лучше – хуже, точнее, уместнее и т.п. (ср. архаическое и книжное время от времени, которые вместе противопоставлены «неправильному» от времени в том же значении, скажем, в устах иностранца)». Так характеризует Л. И. Скворцов в своей монографии «Теоретические основы культуры речи» (М., 1980) ту сторону речевого общения, которая, кроме нормативности, должна соответствовать и другим критериям, т.е. должна быть коммуникативно совершенной.

Становится очевидным, что, «для того чтобы структура речи приобрела необходимое коммуникативное совершенство, автор речи должен владеть совокупностью нужных навыков и знаний; вместе с тем, для того чтобы получить эти навыки и знания, нужно иметь образцы коммуникативно совершенной речи, нужно знать её признаки и закономерности её построения» [Головин 1980: 7]. Круг таких знаний даёт учение о коммуникативных качествах речи, которое впервые в отечественном языкознании наиболее последовательно было разработано Б. Н. Головиным и которое представлено в учебном пособии «Основы культуры речи» (М., 1980).

 

Понятие о коммуникативных качествах речи (коммуникативных нормах)

 

Коммуникативные качества речи есть не что иное, как критерии (признаки, характеристики, мерила оценки), с помощью которых оценивается любое речевое произведение с точки зрения его совершенства/несовершенства. В современных лингвистических источниках представлены разные терминологические определения нашего понятия: 1) «Качества речи (коммуникативные качества речи) – это реальные свойства её содержательной и формальной сторон: правильность, точность, логичность, чистота, выразительность, богатство и уместность» [Педагогическое речеведение 1998: 79-80]; 2) «Коммуникативные качества речи – признаки хорошей, культурной речи, которые обеспечивают эффективность общения и гармоничное взаимодействие его участников» [Стилистический энциклопедический словарь русского языка 2003: 162]; 3) «Коммуникативные качества речи (иначе – качества хорошей речи, достоинства речи) – существенные свойства, интегральные характеристики устной и письменной речи (правильность, ясность, красота и др.), которые в их совокупности свидетельствуют об идеальной (наилучшей) приспособленности речи к процессу человеческого общения, взаимообмена и передачи идей, мнений, чувств, сведений и фактов, директив и т.д.» [Культура русской речи 2003: 257]; 4) «Качества грамотной речи – это речевые характеристики, способствующие общению, передаче и усвоению информации: точность, логичность, чистота, уместность, краткость, эстетичность, выразительность, ясность, доступность, действенность. Они рассматривают речь с позиций целесообразности, коммуникативного эффекта» [Мурашов 2003: 72].

Как видим, приведённые определения в разном объёме, с разной степенью полноты и в разной интерпретации характеризуют рассматриваемое нами понятие. Конечно, внимательно ознакомившись с ними и вникнув в содержательную сущность термина, можно понять, что вкладывают авторы в свои дефиниции (лат. definitio – краткое определение какого-либо понятия, отражающее существенные признаки предмета или явления; толкование слова). Но всё-таки предложенные выше определения требуют конкретизации и уточнения.

В качестве рабочего определения мы предлагаем воспользоваться следующим: коммуникативные качества речи – такие признаки (свойства, характеристики, достоинства, особенности) устной и письменной речи, которые в данной совокупности максимально обеспечивают взаимопонимание собеседников, способствуют достижению желаемой результативности речевого общения и свидетельствуют как о высокой речевой культуре говорящих и пишущих, так и о совершенстве их речи. Иначе качества речи можно охарактеризовать как её достоинства, которые необходимы для того, чтобы как можно лучше и эффективнее выразить мысли, донести информацию до адресата и воздействовать на него.

Примечание «в данной совокупности» в определении термина говорит, с одной стороны, о том, что тексты устного и письменного характера отличаются рядом черт, которые связаны со спецификой сферы их функционирования и особенностей проявления, вследствие чего речь звучащая и речь письменная отличаются своими наборами достоинств, которые и делают их если не образцовыми, то, по крайней мере, хорошими. В устной коммуникации чрезвычайно важную роль играют, например, слуховые каналы восприятия информации, потому здесь чуткий, обострённый слух болезненно воспринимает многочисленные ошибки в постановке ударения, неправильное произношение слов, искажённую интонацию, нагромождения неблагозвучных сочетаний, излишне монотонную либо, напротив, нарочито напыщенную, красивую речь, частотные самоперебивы, отсутствие связок (смысловых переходов) между частями произносимой речи, сумбурность в формулировании и словесном выражении мыслей и т.д. и т.п. Все эти и другие погрешности сказываются на качествах звучащей речи, называемых благозвучностью, выразительностью и эстетичностью.

С другой стороны, создаваемые нами тексты характеризуются разной функционально-стилевой отнесённостью. Речевым произведениям разных функциональных стилей объективно свойственны разные соотношения коммуникативных качеств речи. Так, научные тексты в максимальной степени должны отвечать критериям нормативности речи, логичности изложения мыслей, точности их формулирования, предельной ясности изложения предъявляемого читателю материала. Текстам художественных произведений в первую очередь должны быть характерны выразительность, образность, уместность использованных языковых средств, их разнообразие и многообразие (богатство речи). В то же время другие признаки коммуникативно совершенной речи либо в малой степени свойственны речевым произведениям данного стиля, либо проявляются в них по-особенному. Так, одно и то же качество речи – её образность – вовсе не присуща текстам официально-делового стиля, весьма незначительно и очень избирательно проявляется в произведениях научного стиля, зато в наивысшей степени ярко характеризует речь разговорную (обиходную), речь художественную и многие тексты публицистического стиля. То же самое можно говорить и в отношении такого коммуникативного качества, как выразительность речи. Однако и образность, и выразительность в речи разговорной (обиходной) и в речи художественной – это не одно и то же. По отношению к ним обычно употребляют уточняющие названия, а именно «разговорная образность» и «художественная образность», «разговорная выразительность» и «художественная выразительность», чтобы подчеркнуть специфику проявления этих качеств в текстах названных стилей. Такое подразделение возможно потому, что в нашем языке имеется достаточное число разнообразных средств и их вариантов, которые, получая своеобразную специализацию, закрепляются за той или иной функциональной сферой общения и служат здесь разнообразным целям, в том числе и целям создания в сознании человека самых разных нужных образов (образность речи) или удерживания внимания собеседника(-ов) к предмету разговора от его начала и до конца (выразительность речи).

Ср., например: 1. «Зима!... Крестьянин, торжествуя, / На дровнях обновляет путь; / Его лошадка, снег почуя, / Плетётся рысью как-нибудь...» («Евгений Онегин»). 2. «Зима-а-а! Эге-е, что я вижу!? Мужик весёлый на санях, а его кляча вроде бы трус ú т, но плетётся еле-еле».

Своеобразие проявления в текстах разных функциональных стилей того или иного достоинства речи можно продемонстрировать на примере правильности речи, которая как коммуникативная норма требует от нас соблюдения в речевом общении системы норм литературного языка. Безусловно, в официальных ситуациях общения (в научном, официально-деловом и публицистическом стилях) требования нормативности речи не вызывают ни малейшего сомнения. Отклонения от правильности речи в этих речевых сферах осуждаются собеседниками. Другое дело – неофициальные взаимоотношения собеседников: здесь контроль за речью, своей и чужой, снижен и потому встречаются разного рода отклонения от принятых норм употребления языка. Ср .: Подайте, пожалуйста, стиральную резинку и Кинь, чем стирают.

Своеобразно нормативность речи проявляется в художественных текстах. Язык художественной литературы вбирает в себя всё, что имеется в реальном употреблении у языкового коллектива (социума, общества) в данную эпоху. Однако сразу заметим, что в художественной речи любое использованное языковое средство, в том числе и ошибочное, должно быть целенаправленным, осмысленным и эффективным, т.е. применено мастерск ú, со знанием дела – как специальный художественный приём или как средство речевой характеристики героя произведения. Например:

– Крепче держи! Держи ёлки, не пущай! – командует Пехтерь...

Разбойные люди ещё сильней наваливаются внатуг на кряхтящие ели:

– Держи, держи! Эй, Стращалка! Вычитывай приговор... Чтобы хворменно... (В. Шишков. Угрюм-река. М.: «Амальтея», 1993. Т. II. С. 324).

В приведённом отрывке такие отклонения от норм хорошего языка, как не пущай (ср. не отпускай), Стращалка (ср. Стращалов), вычитывай (ср. зачитывай), хворменно (ср. по форме, по закону, законно), использованы писателем в качестве речевой характеристики «разбойных людей». Искушённый и даже неискушённый читатель понимает, что разбойники не говорят на привычном всем языке, у них свой, особый язык, который, в частности, служит для них одним из способов обособления от остальной части социума. И было бы весьма странным из уст подобного круга людей слышать так называемую сглаженную (без ошибок) речь.

Обратим внимание в этом же примере на употребление наречия внатуг, которое отсутствует в литературном языке. Оно образовано от существительного натуга и означает «сильно натужась, очень напрягаясь, изо всех сил». Насколько обоснованно это нелитературное наречие в речи автора? Нарушает ли оно норму литературного языка? Если учесть то обстоятельство, что речевая ситуация данного эпизода связана с героями из иной речевой среды, нежели литературная, можно заключить: В. Шишков ситуативно-стилистическую норму не нарушает. Тем более, разговорное наречие внатуг (ср. кодифицированное, натужно) по своей стилистической характеристике намного ближе к средствам хорошего, нормативного языка, чем к элементам просторечия, жаргонов и т.д. Говоря другими словами, писатель весьма корректен в выборе стилистически сниженных языковых средств.

Проанализируем ещё один пример из этого же романа В. Шишкова: «... пролетающий филин прожорно уцапал кишку и тянет, и тянет...». В этом отрывке привлекают внимание два слова: прожорно и уцапал. Глагол уцапал, имеющий сниженную стилистическую окраску, в авторской речи употреблён и уместно, и целесообразно: в данном контексте он имеет ярко выраженную экспрессивно-эмоциональную окрашенность, т.к. не только характеризует действия филина, но и даёт «поступку» птицы авторскую оценку; он образен, потому что в сознании читателя возникает образ рисуемой писателем ситуации; он, наконец, выразителен, ибо в совокупности с другими средствами привлекает и удерживает внимание читателя.

Однако здесь вызывает сомнение целесообразность применения наречия прожорно (ср. прожорливо). Замена суффикса -лив- на суффикс -н- при образовании наречия от прилагательного прожорливый с одновременным присоединением второго суффикса -о- нарушает законы русского словообразования: в русском языке не образуются новые слова путём присоединения к производящей основе одновременно двух служебных морфем одной и той же разновидности (суффикса и суффикса, приставки и приставки, постфикса и постфикса и т.д.). Сочетание разнородных служебных морфем в производном (образованном, новом) слове возможно, например: под снеж ник ← (под) снегом (приставочно-суффиксальный способ), на читать ся ← (много) читать (приставочно-постфиксальный способ), кудряв и ть ся ← кудрявый (суффиксально-постфиксальный способ). [Постфикс (от лат. post – после и fixus – прикреплённый) – служебная морфема, стоящая после формообразующего суффикса или окончания]. Но даже и нормативное прожорливо от прожорливый для данного контекста и неправильно, и нецелесообразно, т.к. оно нарушает нормы лексической сочетаемости (ср.: прожорливо уцапал, прожорливо стянул, прожорливо утащил, прожорливо украл). Скорее всего, здесь вина не автора произведения, а тех, кто при подготовке книги к печати, по невнимательности заменил букву «в» на букву «ж» (ср.: проворно уцапал и т.д.). Таким образом, внимательное отношение к «языку в действии» (Эмиль Бенвенист) необходимо не только к речи собственной, но и к речи тех, с кем мы общаемся – непосредственно или опосредствованно (через письменные и другие источники).

Наряду с термином коммуникативные качества речи, широко используется и смежное ему понятие коммуникативные нормы. Коммуникативные нормы – это один из типов норм, которые совместно со структурно-языковыми, ситуативно-стилевыми (стилистическими), этико-речевыми, эстетико-речевыми и лингвоэкологическими нормами характеризуют эффективное речевое общение. Коммуникативные нормы можно определить и через понятие коммуникативные качества речи, т.к. эти нормы представляют собой один из типов норм речевой коммуникации, которые регулируют эффективное употребление языка вообще и его единиц в частности, нужное для достижения самых различных целей, и которые позволяют не нарушать коммуникативных качеств совершенной речи.

Коммуникативные нормы в содержательном отношении шире, чем другие типы норм. Если структурно-языковые и другие типы норм, как правило, касаются правил функционирования языковых средств и их совокупностей (т.е. действуют по отношению к конкретным единицам языка и их применению в речи), то коммуникативно-прагматические нормы, метафорически выражаясь, в ответе за качество использования языка вообще. Поэтому данный тип норм можно представить как законы и правила функционирования языка и его единиц в устной и письменной речи, которые не нарушают как принципов построения коммуникативной целесообразности речи, так и системы коммуникативных качеств совершенной речи или отдельных её достоинств.