Исторический очерк Караганской долины: древность, Средневековье

 

Южные районы Челябинской области последние 10–12 тыс. л. (современная геологическая эпоха) несмотря на значительные изменения климата, происходившие в этот промежуток времени, всегда располагались в степной ландшафтной зоне. Степь с ее открытыми пространствами создает идеальные предпосылки для передвижения населения. Начиная с древнейших этапов истории человечества, здесь сходились миграционные потоки с запада и востока, севера и юга. Именно поэтому история Южного Урала, как фрагмента степной зоны, насыщена событиями – сложна и чрезвычайно интересна. Миграции больших групп населения были вызваны демографическими взрывами (перенаселенность территорий), локальными экологическими кризисами, связанными с чрезмерной эксплуатацией природных ресурсов, изменением климата и некоторыми другими факторами. Только решив все эти вопросы на локальном уровне, наука сможет реконструировать исторический процесс в степной полосе Евразии. Сегодня мы еще далеки от этого. Главной задачей по-прежнему остается исследование региональных проблем.

Южный Урал был заселен человеком в древнейшую палеолитическую эпоху. Об этом свидетельствуют немногочисленные находки стоянок этого времени. Самые древние памятники из известных сегодня относятся к мустьерской эпохе, которая датируется хронологическим интервалом от 100–80 до 40 тыс. лет тому назад. Это стоянки: Мысовая, расположенная юго-западнее города Магнитогорска на озере Карабалыкты в Башкирии (Матюши, 1976), и Богдановка – на левобережье реки Урал у одноименного села Кизильского района (Широков, 1992). Вопрос о путях заселения Южного Урала является дискуссионными, а его решение затрудняется слабой источниковой базой

Памятники степного палеолита, как правило, располагаются в основании многослойных стоянок каменного века. Типологически и стратиграфически их инвентарь не всегда вычленяется, многие объекты в силу изменений природной обстановки оказались в переотложенном состоянии или вообще исчезли под водой (Петрин, 1985). Поэтому находки памятников палеолитической эпохи для Южного Урала – явление редкое. Анализируя данные палеографии (Бадер, 1960) и результаты картографирования объектов палеолитической эпохи (Ранов, 1988), можно в качестве приоритетных говорить о двух путях заселения Южного Урала: с юга – со стороны Ближнего Востока и Средней Азии и с юго-востока – со стороны Сибири.

Более широко представлены памятники следующей исторической эпохи – верхнего или позднего палеолита (40–12 тыс. до н.э.), известные как на территории Южного Зауралья (Петрин, Смирнов, 1975; Петрин, 1985), так и на западных склонах Уральских гор. Среди наиболее известных памятников приуральской Башкирии – Каповая пещера – святилище с остатками уникальной палеолитической живописи (Бадер, 1965). Открытие в Зауралье еще двух святилищ с пещерной живописью (Игнатиевская и 2-я Серпиевская пещеры) свидетельствует о стабильности заселения нашего региона в зпоху позднего палеолита. Этот факт позволил также выдвинуть гипотезу о выделении уральского центра пещерной живописи, входившего в культурно-информационное пространство Европы (Петрин, 1999).

На территории заповедника Аркаим палеолитические памятники неизвестны. Ближайший объект этого времени расположен в 50 км западнее Аркаима у села Богдановка. Это дает определенные основания включать территорию Аркаимской долины в ареал обитания палеолитического человека.

Наиболее древние из известных памятников заповедника датируются мезолитическим временем, начало которого в общеисторическом масштабе приходится на XII–IX тыс. до н.э. Мезолитические материалы присутствуют в большинстве комплексов многослойных стоянок заповедника: Усть-Утяганская, Утяганская III, Утяганская IV и поселений Утяганское III и Огородное. Находки на этих памятниках представлены небольшими наборами характерных орудий труда. Орудийная деятельность характеризуется совершенной пластинчатой микролитической индустрией, основанной на получении, в качестве заготовок, тонких пластинок с правильной огранкой шириной не более 1 см. Большая часть пластин использовалась без дополнительной обработки для изготовления вкладышевых орудий труда (Мосин, 2000).

Стоянки занимают высокие площадки речных террас или располагаются на берегах озерных проток. Интересна в этом отношении топография утяганских стоянок, расположенных на возвышениях террасы между карстовыми впадинами. Долина современной реки Утяганки в мезолитическую эпоху представляется специалистам в виде цепочки озер, соединенных протоками. Климат был прохладным, засушливым и континентальным. Господствовали лесные массивы из сосны, перемежающиеся с участками лесостепи. В конце эпохи мезолита произошло небольшое похолодание и увлажнение, в связи с чем большее распространение получают береза и разнотравье.

Мезолитические памятники Южного Урала были отнесены Г.Н. Матюшиным к кругу янгельской культуры, хронология которой определялась Х–VI тыс. до н.э., а их происхождение связывалось с определенным воздействием пришлого населения из области Прикаспия (Матюшин, 1976. С. 240–241). Это была зона распространения протоиндоевропейской языковой общности. Современные исследователи более осторожны в своих исторических построениях. Отмечается существование зауральской мезолитической общности, в которую включаются памятники Среднего и Южного Зауралья и Притоболья, но их происхождение и этническая принадлежность не рассматриваются, прежде всего в силу слабой изученности сопредельных территорий (Мосин В.С., 2000).

Неолит региона, несмотря на большое количество памятников, в последнее время не изучается. Согласно существующей информации он датируется V–IV тыс. до н.э. и входит в обширную область гребенчатой керамики, которая занимает лесную и лесостепную зоны Европы и Урала. По облику пластинчатой индустрии и её сочетанию с определенными типами орудий из отщепов, а также по орнаментации керамики неолит Южного Урала был отнесен автором первой монографии по этому периоду к южноуральско-казахстанской этнокультурной области (Крижевская, 1968). На современном этапе изучения памятники Южного Зауралья, расположенные вдоль восточных склонов Уральских гор и на Зауральском плато, выделены в чебаркульскую культуру (Мосин, 2000).

Неолитическое время на территории заповедника представлено значительным количеством объектов. Это многослойные поселения Утяганское III и Огородное, а также стоянки Усть-Утяганская, Черкасы, Александровская I, Утяганская III, Утяганская IV, у Утяганской плотины. Однако неолитические материалы на многослойных па­мятниках не стратифицированы и выделяются типологически.

В эпоху энеолита (III тыс. до н.э.) Южный Урал находился на стыке трех археологических культур – суртандинской на западе, терсекской на юго-востоке и ботайской на востоке. На основе наличия в этих культурах многих общих черт они объединены исследователями в зауральско-североказахстанскую энеолитическую общность (Зайберт,1993). В свою очередь, перечисленные культуры входили в обширную область культур с геометрической орнаментацией от Арала и Оби до Балтики, которую исследователи устойчиво относят к финно-угорскому этническому ареалу (Логвин, 1995). Эта археологическая эпоха приходится на суббореальный климатический период (4500–4100 лет назад), когда происходит значительное похолодание (Хабдулина, Зданович, 1984) и связанное с ним смещение на юг границы лесов.

Зауральская энеолитическая культура характеризуется крупными долговременными поселениями и небольшими сезонными стоянками, население которых по характеру хозяйства может быть отнесено к комплексному типу ранних коневодов-охотников и рыболовов (Зайберт, 1969).

Энеолитическая эпоха на территории заповедника Аркаим представлена как поселенческими, так и погребальными памятниками. Самое крупное – поселение Утяганское III. Здесь сохранился культурный слой и возможны находки жилищных котлованов. На поселении Огородное и стоянках Усть-Утяганская, Утяганская II и у Утяганской плотины энеолитические материалы представлены отдельными находками. Отсутствие керамики и небольшой набор инвентаря на этих памятниках не позволяют делать каких-либо исторических реконструкций.

Достаточно редкое для энеолитического времени захоронение человека было найдено под насыпью более позднего кургана в Александровском IV могильнике.

На рубеже III–II тыс. до н.э. в связи с аридизацией климата и изменившейся экологической ситуацией на территорию Южного Урала начинают проникать носители индоевропейской (индоиранской) ямной культуры. Миграции «ямников», отмеченные в различных направлениях, были подготовлены внутренними процессами в этой общности (Мерперт, 1974) и уровнем развития экономики, основанной на подвижном скотоводстве.

«Ямники» были первой волной западного влияния, которому в конце III тыс. до н.э. подверглось постэнеолитическое население Южного Урала. Причиной волнообразных перемещений населения с запада на восток стал распад Циркумпонтийской металлургической провинции и необходимость поисков новой сырьевой базы для развития металлургии. На Южный Урал проникают носители абашевской культурной традиции и в меньшей степени – катакомбной.

На территории степей от реки Урал до реки Ишим складывается синташтинско-петровская культура, которая при сегодняшнем состоянии хронологии может быть датирована ХХ–XVIII вв. до н.э (Трифонов, 1997). На раннем этапе ее истории она занимала территорию Урало-Тобольского междуречья, где обнаружены городища овальной, круглой или четырехугольной форм с развитыми фортификационными сооружениями. Некрополи имеют сложную планиграфию. Типологически их можно разделить на три группы. I – могильные поля с немаркированными границами, большим (10 и более) количеством могильных ям и слабо выраженной планиграфией. II – могильные поля округлой формы с маркированными границами и упорядоченным вокруг центра размещением могил, количество которых аналогично памятникам первого типа. III – одиночные погребения на площадках круглой формы с маркированными границами (Зданович Д., 1977). Погребальный обряд отражает социальную стратификацию общества. В центральных могильных ямах некрополей II типа обнаружена основная часть известного нам вещевого комплекса, свидетельствующего о развитой металлургии бронзы: ножи с перехватом, ножи с намечающейся рукоятью, топоры-тесла, топоры с обухом. Здесь же обнаружены остатки боевых колесниц (Зданович Г., 2002). Керамические комплексы отличаются своеобразной орнаментацией и наличием острореберных сосудов. Основу экономики культуры составляло придомное скотоводство (крупный рогатый скот, овцы) и земледелие огородного типа.

Южноуральские рудопроявления, строго привязанные к гранитной оси Урала, становятся базой для возникновения крупных рудников, взлета металлургического производства и связанных с ним экспортных операций. Благодаря этому население, проживающее в наиболее благоприятных условиях, достигнет уровня наивысшего развития культуры – степной цивилизации протогородского типа. Памятники этой группы сохранят этнические особенности культуры, но будут заметно отличаться по размерам и мощности укреплений, дифференциации погребений, наличию культовых центров, рудников и другим показателям (Зданович Д., 1997). Область распространения памятников этого типа получила условное название «Страны городов». Территория «Страны…» находится в Урало-Тобольском междуречье, она простирается на 300–350 км с севера на юг и на 150 км с запада на восток (Зданович Г., Батанина, 1995). Северная граница проходит по реке Уй, южная совпадает с административной границей Челябинской области. В настоящее время известно более 20 памятников-городищ, окруженных небольшими «сельскими» поселениями и некрополями.

Крупные рудники, вероятно, разрабатывались несколькими центрами. Только в одном из известных нам и исследованных экспедицией – «Воровской Яме» за 2–3 столетия было добыто руды для выплавки 10 т меди (Зайков, Зданович Г, Юминов, 2000).

Излишки металла обменивались на скот. Наличие дополнительных продуктов питания давало населению «Страны городов» возможность не только выживать на ограниченной территории, но и разрастаться до определенного предела. После чего – демографический «взрыв» и отток населения. Первоначально поток миграций был направлен на запад и юго-запад. Путь этот отмечен металлом, колесницами, орнаментальными влияниями, а на начальном этапе даже чистыми комплексами далеко за пределами прародины. Свидетельством этому является Потаповский могильник на Волге с хорошо выраженным синташтинским обрядом и керамикой (Васильев, Кузнецов, Семенова, 1995), а также материалы из памятников Украины и южнорусских степей. Вторая миграционная волна движется на юг, что стало началом движения индоиранцев на современную территорию их проживания

Демографический «взрыв» усугублялся экологическим кризисом, вызванным длительной эксплуатацией пастбищ и недр и изменением климатической ситуации. Цивилизация не состоялась! Города покинуты. Некоторые, например Синташта, сожжены. Оставшиеся группы населения, приспосабливаясь к новым условиям среды и жизни, приняли участие в сложении новых образований: на западе – срубной, на востоке – алакульской культурно-исторических общностей. Южный Урал является зоной их контактов. Оба эти культурных образований также принято считать древнеиранскими.

Срубно-алакульский этап эпохи бронзы можно датировать XVII–XVI вв. до н.э. В это время существуют сравнительно небольшие поселения с линейной планировкой жилищ и курганные могильники с невысокими насыпями и погребениями в грунтовых ямах, каменных ящиках и срубах. Хозяйство базируется на придомном скотоводстве (крупный и мелкий рогатый скот) и поливном огородничестве.

Чуть позже в степях от Урала до Енисея распространится население федоровской культуры. Ее первый памятник раскопан у деревни Андроново в Минусинской котловине в Сибири, а свое название она получила по могильнику в районе поселка Федоровка (Челябинск). Культура представлена могильниками с трупосожжениями в срубах или каменных ящиках и немногочисленными находками керамики в многослойных поселениях. Для федоровских погребальных сооружений характерны кольцевые ограды по основанию насыпи. Федоровская керамика разительно отличается от срубной и алакульской по форме и орнаменту, состоящему из сложных композиций и выполненному узким гребенчатым штампом. На происхождение федоровской культуры существует две точки зрения. Согласно первой, она сложилась на местной, преимущественно алакульской основе и генетически с ней связана (Малютина, 1994. С. 21), по второй точке зрения федоровская культура генетически обособлена от алакульской (Корочкова, 1987. С. 9). На территории Южного Урала и Северного Казахстана Федоровский и алакульский типы керамики сосуществуют, в результате чего складывается несколько синкретичных федоровско-алакульских вариантов посуды (бишкульский, амангельдинский, кожумбердынский).

Начиная с XIV века до н.э., демографические процессы в лесной полосе Приуралья приводят в движение население черкаскульской культуры. На Южном Урале вновь появляются протоугры. Их движение зафиксировано по характерной керамике в степях Казахстана и предгорьях Средней Азии (Членова, 1981; Шорин, 2002.)

К этому времени будет освоена металлургическая база Центрального Казахстана. И возможно там сформируется культура заключительного этапа бронзового века степей – саргаринская (алексеевско-саргаринская). Базой сложения этой культуры могла послужить федоровская культура при определенном влиянии черкаскульского компонента (Зданович С.,1983).

В эпоху своего расцвета XII–IX вв. до н.э. население саргаринской культуры распространится от Урала до Алтая. Вновь наблюдается подъем экономики, но он уже не сопоставим с уровнем синташтинской культуры. Основой хозяйства становится отгонное скотоводство. В составе стада возрастает роль лошади и мелкого рогатого скота. Площадки поселений, расположенных на традиционных участках террас, в несколько раз превосходят поселения предшествующих эпох.

Культурный слой саргаринской культуры доминирует на многослойных поселениях эпохи бронзы. Наряду с крупными поселениями известны и небольшие сезонные поселки. Саргаринская культура завершает развитие культур бронзового века степей.

Бронзовый век хорошо представлен в археологических памятниках заповедника. Раннебронзовый пласт пока не выявлен. Теоретически это должен быть комплекс, сочетающий постсурдандинско-батайские и ямные черты. Интересен в этом отношении комплекс из ранней ямы кургана 25 Большекараганского (Аркаим) могильника. Но он единичен.

Этап средней бронзы начинается с оформления культуры «Страны городов», представленной в заповеднике эпонимным памятником Аркаим, который относится ко второму (классическому) этапу развития культуры «Страны городов» (Зданович Г, Зданович Д., 1995). Он наиболее хорошо сохранился с точки зрения топографии, в настоящее время более полно исследован, поэтому в определенной степени является эталонным. Остатки неукрепленных поселений – «сельскохозяйственная округа» – обнаружены на поселениях Ближний Хутор и Утяганское I (Ленинградское). Информацию о погребальной обрядности культуры дают 11, 20, 22, 24 и 25 курганы Большекараганского могильника, выделенные в особый могильник – Аркаим (Зданович Д., 1995; 2002). Ко времени существования укрепленного поселения относится уникальный памятник бронзового века – остатки оросительной системы – Аркаимский огород. Ориентировочно с этим же временем можно связывать антропогенные объекты 1 и 2 неясного назначения – площадки подпрямоугольной формы, ограниченные ямками и обваловкой.

Срубный пласт постаркаимского времени наиболее представительно отражен в погребальных памятниках, таких как Александровский курганный могильник и курган 2 комплекса «курган с усами» Крутая гора. Поселенческий слой срубной культуры зафиксирован на Утяганском I поселении. Ранние срубно-алакульские связи отражают находки на поселении Калмыцкая молельня и могильнике «Калмыцкая молельня», а материалы развитого этапа алакульской культуры связаны с ранним горизонтом поселения Черкасы II и вторым горизонтом поселения Утяганское I.

Наиболее интенсивное заселение Караганской долины происходит в эпоху поздней бронзы. Федоровское время представлено отдельными находками на поселении Черкассы II и погребением в могильнике Калмыцкая молельня. Небольшой материал, связанный с миграцией населения черкаскульской культуры, происходит из подъемных сборов с поселения Черкасы II. Остальные находки принадлежат саргаринской культуре. Саргаринскими являются верхние горизонты практически всех поселений бронзового века, в том числе раскопанных – Черкасы II и Калмыцкая молельня. С большой вероятностью можно связывать с саргаринской культурой верхние слои хорошо задернованных поселений – Черкасы III, Крутая Гора и поселений, давших незначительные, культурно неопределимые находки, – Каменный брод, Ближний хутор, Александровская плотина. Саргаринскими вероятнее всего будут и верхние ряды жилищ Утяганского I поселения. С другой стороны, следует отметить, что поселения эпохи бронзы, как правило, многослойны, следовательно, на перечисленных объектах должны быть и материалы развитой бронзы.

Резкое изменение климатической ситуации в начале I тыс. до н.э., выразившееся в похолодании и увлажнении, становится в очередной раз причиной экономических и культурных трансформаций. Заболачиваются поймы рек, затапливаются водой и гибнут поселки, то есть разрушается традиционная экологическая ниша обитания. Но одновременно расцветают степи, они становятся пригодными для длительного использования. Накопленный в период поздней бронзы опыт отгонного скотоводства дает возможность населению в сравнительно короткий срок перестроить хозяйство и быт.

Большие стационарные поселки с крупными глубокими жилищами забрасываются. На смену им приходят небольшие и неглубокие сезонные жилища. Керамика этого времени, синхронная нурской в Поволжье и донгальской в Центральном Казахстане, обнаружена в самых верхних слоях городища Аркаим.

В этот период широко осваиваются пространства между Уралом и Аральским морем, вырабатывается наиболее рациональный видовой состав стада, определяются самые удобные маршруты перегона стад, места водопоев и временных стоянок, летних и зимних пастбищ. Таким образом, идет формирование пастбищно-кочевой системы (Таиров, 1993). Для нее характерно меридиональное кочевание, постоянные маршруты передвижений, строго определенные летние и зимние пастбища (эта система, сложившаяся в конце эпохи бронзы, просуществовала без существенных изменений вплоть до начала XX века). Процесс этот завершился в первой четверти I тыс. до н.э., когда все население урало-казахстанских степей переходит к кочевому скотоводству. Начинается эпоха раннего железа (VII век до н.э. – II век до н.э.).

Южное Зауралье в эпоху ранних кочевников находилось на стыке территорий, занимаемых «савромато-сарматами» Южного Приуралья, саками Казахстана и населением лесостепи Приуралья, Зауралья и Западной Сибири. В свою очередь в качестве составляющих частей они входили в обширный ареал степных культур Евразии, известных под названием «скифо-сибирское культурно-историческое единство». В развитии культуры раннего железного века Южного Зауралья на современном уровне исследований выделяются четыре этапа: бобровский (VII–VI вв. до н.э.), обручевский (вторая половина VI – середина V в. до н.э.), раннепрохоровский (вторая половина V – IV вв. до н.э.) и прохоровский (III–II вв. до н.э.). На раннем этапе в VII–VI вв. до н.э. кочевники Южного Зауралья вместе с номадами Северного и Центрального Казахстана входили в тасмолинскую историко-культурную общность обширного сакского мира (Таиров, 2000. С. 119, 140).

Ранние кочевники Южного Зауралья имели летние пастбища в богатых травой и водой степных и южных лесостепных районах, прилегающих к Уралу с востока. На зиму они со своим скотом уходили далеко на юг. Здесь, в Приаралье, низовьях Сарысу и Чу, по среднему и нижнему течению Сырдарьи, располагались их зимние пастбища. Приходя сюда, они вступали в разнообразные взаимосвязи с кочевыми и полукочевыми племенами, жившими в этих районах постоянно, а также с племенами, ежегодно откочевывающими сюда на зимовку с территорий Северного и Центрального Казахстана.

Наиболее ранним из исследованных памятников эпохи ранних кочевников в Аркаимской долине является 1 Александровский курган-кенотаф. По погребальному обряду и керамике он датируется 2-й половиной VI – началом V вв. до н.э.

Конец VI века до н.э. знаменуется значительным изменением этнокультурной ситуации в Урало-Аральском регионе, вызванным новой исторической обстановкой на его южных границах. Активная завоевательная политика Ахеменидов в Средней Азии привела к покорению ее земледельческих областей, в том числе – Хорезма, поражению ряда сакских племен и установлению контроля над ними. В результате этого часть кочевых и полукочевых племен среднеазиатского междуречья и равнин к востоку от Каспия вынуждена была покинуть свои прежние места обитания. Некоторые из них вошли в состав номадов, кочевавших между Южным Уралом и Приаральем.

Следует отметить, что уход части среднеазиатских кочевников с прежних мест обитания на Южный Урал не повлек за собой разрыва их традиционных экономических и культурных связей с земледельческими областями. Именно с этого времени фиксируются устойчивые взаимосвязи номадов Южного Урала с земледельческими государствами Средней Азии и Ближним Востоком (Таиров, Любчанский, 1995. С. 67).

Значительное влияние на сложение особенностей культуры кочевников Южного Урала конца VI – середины V вв. до н.э. оказало, вероятно, население западных районов Евразии. Еще в предыдущее время между племенами, кочевавшими в Урало-Аральском регионе, и кочевниками южнорусских степей существовали какие-то связи. Они скорее всего были обусловлены потребностями в цветном металле. Но особенно прочными и стабильными эти связи становятся после возвращения скифов из переднеазиатских походов, в период активного их проникновения в Северное Причерноморье и лесостепное Поднепровье. Со второй половины VI века до н.э. начинает активно функционировать «торговый путь Геродота», предыстория которого уходит в эпоху бронзы. Он связывал степи Северного Причерноморья, лесостепные районы Поднепровья и Подонья с Южным Приуральем и Зауральем. Основной целью скифских «купцов» было золото, пушнина и медь (Таиров, 1995).

Результатом всех этих процессов явилось сложение на Южном Урале крупных объединений кочевников в Южном Приуралье с центром на Илеке и в Южном Зауралье с центром в южных районах Челябинской области и в Северо-Восточном Оренбуржье. Эти два объединения, развивавшиеся в тесном взаимодействии друг с другом, составляли, вероятно, этнопотестарную общность типа племенного союза с иерархической структурой. Кочевники Южного Зауралья и примыкающих к нему районов Оренбуржья и Илека явились той средой, в которой вызревали черты раннесарматской (прохоровской) археологической культуры. Окончательное сложение этой культуры относится ко второй половине IV века до н.э. (Мошкова, 1974).

Памятники ранних сарматов на территории заповедника представлены погребениями в I и II Утяганских курганах и в кургане № 5 могильника Калмыцкая молельня. Они датируются, соответственно, IV–III, IV и III–II вв. до н.э.

Период IV–II вв. до н.э. в истории Южного Зауралья характеризуется постоянными передвижениями и оттоком большей части его населения в сопредельные области, процесс этот был вызван резким ухудшением экологической ситуации в зауральской степи, а также давлением зауральских лесостепных племен.

Около середины IV века до н.э. началось массовое переселение южноуральских кочевников на запад и юго-запад, в степные районы Южного Приуралья, а на рубеже IV–III вв. до н.э. и в лесостепь Приуральской Башкирии. Этот процесс нашел отражение в резком уменьшении количества памятников раннесарматского времени в Южном Зауралье и в Восточном Оренбуржье, в прекращении функционирования всех известных могильников в Юго-Восточной Башкирии. Одновременно растет число раннесарматских погребений в Южном Приуралье, начинается передвижение кочевников этого региона на запад, в Нижнее Поволжье (Таиров, Любчанский, 1995). В это же время идет процесс освоения номадами окраин земледельческих оазисов Средней Азии. Среди тех племен, которые появились в этот период вблизи земледельческих центров Средней Азии, были, вероятно, и номады Южного Урала (Таиров, 2000. С. 201).

Во второй половине II века до н.э. немногочисленное оставшееся на родовых землях южно-зауральское население было включено в орды пришедших с востока кочевых племен, известных в китайских источниках под именем юечжи. Вместе с ними зауральские номады ушли вглубь Средней Азии.

Таким образом, в результате резкого ухудшения экологической ситуации и кардинального изменения исторической обстановки в Урало-Аральском регионе и примыкающих к нему районах Средней Азии, степи Южного Зауралья надолго остаются в запустении. Вновь они оживают лишь во II–IV вв. н.э., когда завершается аридизационный кризис, и степь становится пригодной для жизнедеятельности человека.

II–IV вв. н.э. стали переломными веками в жизни номадов Урало-Казахстанских степей: их размеренную кочевую жизнь нарушили двигавшиеся мощной волной кочевые народы, ранее обитавшие в степях Западной Монголии и известные всему миру под именем «хунну», или «гунны». Многие исследователи считают хунну общим предком тюрков и монголов. События первой четверти I тыс. н.э. в степях Южного Зауралья предопределили всю дальнейшую жизнь номадов Евразии. На смену родственным союзам племен приходят мощные симбиозы народов, которые выступают как прототипы ранней государственности. Именно во II–IV вв. н.э. в степях Южного Зауралья и Северного Казахстана формируется третья, и последняя, кочевая «империя» хунну в азиатских степях, которая до 375 года контролировала территории от Яика до Тарбагатая и определяла всю жизнь номадов степной Евразии (Таиров, Любчанский, 1995. С. 78).

В отечественной археологической литературе этот период получил название «гунно-сарматская» культура или эпоха (Боталов, 2000. С. 223). Среди археологических памятников этого периода, которые расположены в зоне заповедника Аркаим, наиболее интересными являются 11 курганов Большекараганского могильника II–III вв. н.э. и впускное погребение 2-го Утяганского кургана IV–VI вв. н.э.

Большекараганский могильник этого времени состоит из простых земляных курганов или курганов со рвами и валами. Погребальные камеры узкие, длинные, прямоугольной формы. Ямы имеют меридиональное расположение с небольшим отклонением к западу. Положение костяков стандартно: они лежат на спине, в вытянутом положении и ориентированы головами на север. В самом богатом кургане могильника девочка 11-ти лет лежала в деревянной колоде. В ряде насыпей и могиле кургана № 7 зафиксированы следы огня.

Погребальный инвентарь весьма разнообразный – это золотые подвески, инкрустированные зернью, бронзовые зеркала с элементами китайской орнаментики, египетские мозаичные и стеклянные с внутренней позолотой бусы, украшения из халцедона и голубого опала и многое другое, что характеризует образ жизни и быт кочевого населения зауральской степи.

Наличие специфического орнамента на кувшинах Большекараганского могильника говорит о широких торговых связях населения Южного Зауралья во II-IV вв. н.э. с племенами практически всей территории азиатской части Великого пояса степей, а также о проникновении в Южное Зауралье новой волны кочевого населения.

Определить этническую принадлежность могильника весьма сложно. Бесспорно лишь одно – Большекараганский могильник оставлен носителями формирующегося гуннского суперэтноса (Боталов, 1993).

Именно эти племена встали во главе того длительного, растянувшегося почти на тысячелетие процесса, получившего название эпохи «Великого переселения народов».

Памятники эпохи «Великого переселения народов» представлены вводными погребениями II Утяганского кургана а также впускным погребением в валу городища Аркаим, датируемыми IV–VI вв. н.э.

Эпохи ранних кочевников и «великого переселения народов» в Южном Зауралье представлены и таким интересным видом погребальных сооружений, как курганы «с усами», или курганы с каменными и земляными дугообразными валами, отходящими от центральной насыпи в восточном направлении. Исследователи датируют их с VII века до н.э. (Маргулан и др, 1966) дo V–VIII вв. н.э. (Любчанский,1998; Боталов, 2002). Привлечение астрономических методов исследования позволяет поддержать последнюю точку зрения (Зданович Д, Кириллов, 2002. С. 54)

К числу названных памятников на территории заповедника относятся два: каменная конструкция у горы Крутой и земляное сооружение вблизи стадиона у села Черкасы. Еще одно сооружение расположено в буферной зоне заповедника у села Кондуровка. Оно имеет самые крупные размеры – длина его каменных «усов» равна 236 и 194 м.

После бурной эпохи «Великого переселения народов» господство над евразийскими степями перешло к тюркам, создавшим свое могущественное государство. Оно возникло в середине VI в. в степях Центральной Азии. В результате успешных войн в течение короткого времени тюрки создали огромную империю от Тихого океана на востоке до Северного Кавказа на западе, от лесостепных районов на севере до Китая и Средней Азии на юге (Гумилев, 1967). В 558 году тюрки подошли к Волге, то есть уже к этому времени Южный Урал находился в составе тюркского государства. Это было началом процесса тюркизации степей Евразии.

Памятники тюркской эпохи на территории заповедника неизвестны.

Помимо памятников первых веков нашей эры, в аркаимской долине сосредоточены памятники кочевников позднего средневековья, которые начинают проникать в Южное Зауралье с конца IX века. Их распространение здесь связано в первую очередь с миграцией племен кимако-кипчакской конфедерации. На территории долины памятники этой эпохи сконцентрированы компактной группой. Могильник Александровский состоит из двух каменных курганов и трех жертвенно-поминальных комплексов. Эти памятники можно датировать в пределах ХI–ХII веков н.э. и отнести с определенной долей условности к носителям традиций кыпчакского племенного союза домонгольского периода.

Пожалуй, самым известным памятниками тюрко-монгольских народов являются каменные антропоморфные изваяния, которые устанавливаются на поминально-погребальных комплексах. Территория Зауралья входит в зону их распространения, но в Аркаимской долине они не обнаружены. Изваяния, установленные на историческом парке, происходят из сопредельных территорий.

Оградка, выложенная на центральном кургане комплекса «курган с усами» Крутая Гора, а также небольшой курганный могильник у подножья Лысой горы могут характеризовать собой время, когда территория южно-зауральской степи входила в зону влияния золотордынских ханов, и последующий за ним период упадка господства монгол в регионе. Это время можно определить в рамках XII–XIV веков н.э. Для указанных выше памятников характерной особенностью является совершение погребения под каменными насыпями-панцирями с ориентацией могил по линии восток–запад, иногда в одной из длинных стенок устраивался полуподбой. Как правило, погребения безынвентарные, что позволяет предполагать влияние проникающего с начала XIV века ислама. Вероятно, памятники подобного рода являлись предтечей формирования традиционного мусульманского обряда погребения, который ярко проявляется в XVI–XVII веках в период формирования и становления казахской и башкирской народностей.

 

Литература

Бадер О.Н.,1960. Основные этапы этнокультурной истории и палеогеографии Урала. Материалы и исследования по археологии СССР. № 79. М.

Бадер О.Н.,1965. Каповая пещера. Палеолитическая живопись. М.

Боталов С.Г., 1993. Большекараганский могильник II–III вв. н.э. // Кочевники урало-казахстанских степей. Екатеринбург.

Боталов С.Г., 2000. Поздняя древность и средневековье. Древняя история Южного Зауралья. Т.II.Челябинск.

Боталов С.Г., 2003. Урало-Казахстанские степи в гунно-сарматское и раннетюркское время (II–VIII вв. н.э.). Автореф. дис. …докт. ист. наук. Челябинск.

Васильев И.Б., Кузнецов П.Ф., Семенова А.П., 1995. Памятники Потаповского типа в лесостепном Поволжье (Краткое изложение концепции) // Древние индо-иранские культуры Волго–Уралья (II тыс. до н.э.). Самара.

Гумилев Л.Н. 1967. Древние тюрки. Л.

Зайберт В.Ф., 1989. Динамика взаимодействия природно-экологических и социально-экономических факторов в процессе становления и развития производящего хозяйства в степях Казахстана // Взаимодействие кочевых культур и древних цивилизаций. Алма-Ата.

Зайберт В.Ф. 1993. Энеолит Урало-Иртышского междуречья. Петропавловск.

Зайков В.В., Зданович Г.Б., Юминов А.М., 2000. Воровская Яма – новый рудник бронзового века на Южном Урале. Челябинск.

Зданович Г.Б., 2002. Урало-Казахстанские степи в эпоху средней бронзы. Автореф. дис. …докт. ист. наук. Челябинск.

Зданович Г.Б., Батанина И.М., 1995. «Страна городов» – укрепленные поселения эпохи бронзы ХVIII–ХVII вв. до н.э. на Южном Урале // Аркаим: Исследования. Поиски. Открытия. Челябинск.

Зданович Г.Б., Зданович Д.Г., 1995. Протогородская цивилизация «Страна городов» Южного Зауралья (опыт моделирующего отношения к древности). Челябинск.

Зданович Д.Г., 1997. Синташтинское общество: социальные основы «квазигородской» культуры Южного Зауралья эпохи средней бронзы. Челябинск.

Зданович Д.Г. и др., 2002. Аркаим: некрополь (па материалам кургана 25 Большекараганского могильника). Книга 1. Челябинск.

Зданович Д.Г., Кириллов А.К., 2002. Курганные памятники Южного Зауралья: археоастрономические аспекты исследования. Челябинск.

Зданович С.Я., 1983. Происхождение саргаринской культуры: к постановке проблемы // Бронзовый век степной полосы Урало-Иртышского междуречья. Челябинск.

Крижевская Л.Я., 1968. Неолит Южного Урала. Л.

Корочкова О.Н., 1987. Предтаежное и южнотаежное Тоболо-Иртышье в эпоху поздней бронзы. Автореф. дис. …канд. ист. наук. Л.

Логвин В.Н., 1995. К проблеме становления синташтинскко-петровских древностей. // Культуры древних народов степной Евразии и феномен протогородской цивилизации Южного Урала (материалы 3-й международной конференции «Россия и Восток: проблемы взаимодействия», часть V, книга 1). Челябинск.

Любчанский И.Э., 1998. Хронологические аспекты комплексов курганов с «усами» евразийских степей // Культуры евразийских степей второй половины 1 тысячелетия н.э.: вопросы хронологии. Самара.

Малютина Т.С., 1994. Федоровская культура Урало-Казахстанских степей. Автореф. дис. …канд. ист. наук. М.

Матюшин Г.Н., 1976. Мезолит Южного Урала. М.

Маргулан А.Х. Акишев К.А., Кадырбаев М.К., Оразбаев А.М., 1966. Древняя культура Центрального Казахстана. Алма-Ата.

Мошкова М.Г., 1974. Происхождение раннесарматской прохоровской культуры. М.

Мерперт Н.Я., 1974. Древнейшие скотоводы Волго-Уральского междуречья. М.

Мосин В.С.,2000. Каменный век. Древняя история Южного Зауралья. Т.1. Челябинск.

Петрин В.Т., 1985. Памятники эпохи палеолита верхнего течения реки Урал // Каменный век Северной, Средней и Восточной Азии. Новосибирск.

Петрин В.Т., 1999. К проблеме выделения Уральского центра палеолитической пещерой живописи // XIV Урал. археол. совещ.: Тез. докл. Челябинск.

Петрин В.Т., Смирнов Н.Г., 1975. Палеолитический памятник в Шикаевке на правобережье Тобола // ВАУ. Вып.13.

Петрин В.Т., Смирнов Н.Г., 1977. Палеолитические памятники в гротах Среднего Урала и некоторые вопросы палеолитоведения Урала // Археол. исслед. на Урале и в Западной Сибири. Новосибирск.

Ранов В.А., 1988. Древнейшие страницы истории человечества. М.

Таиров А.Д., 1993. Пастбищно-кочевая система и исторические судьбы кочевников урало-казахстанских степей в I тысячелетии до н.э. // Кочевники урало-казахстанских степей. Екатеринбург.

Таиров А.Д.,1995. Торговые коммуникации в западной части Урало-Иртышского междуречья. Челябинск.

Таиров А.Д., 2000. Ранний железный век. Древняя история Южного Зауралья, Т.II. Челябинск.

Таиров А.Д., Любчанский И.Э., 1995. Аркаимская долина в раннем железном веке // Аркаим: Исследования. Поиски. Открытия. Челябинск.

Трифонов В.А., 1997. К абсолютной хронологии евро-азиатских контактов // Радиоуглерод и археология. Вып. 2. СПб.

Хабдулина М.К., Зданович Г.Б., 1984. Ландшафтно-климатические колебания голоцена и вопросы культурно-исторической ситуации в Северном Казахстане // Бронзовый век Урало–Иртышского междуречья. Челябинск.

Членова Н.Л., 1981. Распространение и пути связей древних культур Восточной Европы, Казахстана и Средней Азии в эпоху поздней бронзы // Средняя Азия и ее соседи в древности и средневековье. М.

Широков В.Н., 1992. Палеолитическая стоянка Богдановка на реке Урал // Хроностратиграфия палеолита Северной, Центральной и Восточной Азии и Америки: доклады международного симпозиума. Новосибирск.

Шорин А.Ф., 2002. Население эпохи развитой и поздней бронзы Урала в системе евразийских культурных связей // Уральский исторический вестник. № 8. Екатеринбург.

 

 

Г.Б. Зданович

АРКАИМ И «СТРАНА ГОРОДОВ»: ДИАЛОГ КУЛЬТУР [1]

 

Открытие «Страны городов»

Двадцатый век с полным основанием можно считать веком археологических открытий. Он начался с раскопок Кносского дворца на Крите, исследований гробницы Тутмеса IV и Тутанхамона в Египте, с обнаружения хараппской цивилизации долины Инда и шумерской культуры Месопотамии.

Можно долго перечислять важные археологические открытия Старого и Нового Света, которые пришлись на ушедшее столетие. Одни из них поражали блеском золота и драгоценностей, другие – принципиальной новизной в осмыслении путей истории. К последним – крайне редким событиям науки – относится открытие Аркаима и «Страны городов» в Южном Зауралье на самом пограничье Азии и Европы.

Здесь, у восточных склонов Уральских гор была обнаружена группа укрепленных поселений рубежа III–II – начала II тыс. до н.э. Укрепленным центрам соответствуют могильники, неукрепленные селища, производственные площадки и рудники по добыче медной руды. Укрепленные поселения Южного Урала древнее гомеровской Трои на пять-шесть столетий. Они современники первой династии Вавилона, фараонов Среднего Царства Египта и крито-микенской культуры Средиземноморья. Время их существования соответствует последним векам знаменитой цивилизации Индии – Махенджодаро и Хараппы.

Территория распространения поселений получила условное название «Страна городов». Она протянулась на 350 км с севера на юг и примерно на столько же – с запада на восток. «Страна…» охватывает сложный в ландшафтном отношении район – от предгорий долин Урала (зауральский пенеплен) до равнинных просторов Западной Сибири.

С административной точки зрения – это юг Челябинской области и прилегающие районы восточного Оренбуржья, Башкортостана и Северного Казахстана. «Страна…» расположена на водоразделе Урала и Тобола. Здесь почти смыкаются воды Европы и Азии, Каспия и Северного Ледовитого океана. Стык географических зон предопределил необычайное многообразие растительного и животного мира Зауралья. Этот регион всегда был перекрестком исторических дорог. На всем протяжении человеческой истории здесь сосуществовали и взаимообогащались культуры угорских, индоевропейских и тюркских народов.

В пределах «Страны городов» сегодня насчитывается 20 пунктов, каждому из которых соответствует от одного до трех укрепленных поселений. Расстояния между двумя одновременно существовавшими центрами составляло 40–60 км. Таким образом, условный радиус одного земельного округа равен 20–30 км, а средняя площадь округа – примерно 2000 кв. км.

Площадь одного укрепленного центра в пределах оборонительных стен составляла от 8 (Исиней I) до 34 тыс. кв.м (Черноречье). По размерам аркаимский «город» можно сопоставить с «дворцами» минойской цивилизации II тыс. до н.э. Так, площадь одного из ярких памятников – Кносского дворца на Крите – составляла 16 тыс. кв.м.

Несмотря на небольшие размеры, укрепленные центры можно называть протогородами. Понятие «город» применительно к укрепленным поселениям аркаимско-синташтинского типа, конечно, условно. Однако их нельзя назвать просто поселениями, так как аркаимские «города» отличают мощные оборонительные сооружения, монументальность архитектуры, сложные системы коммуникаций. Вся территория укрепленного центра предельно насыщена планировочными деталями, очень компактна и тщательно продумана. С точки зрения организации пространства перед нами даже не город, а некий сверхгород.

До настоящего времени раскопки велись на семи укрепленных центрах. Однако они охватывали незначительные площади и были связаны с охраной разрушающихся участков культурного слоя. Одним из наиболее изученных остается поселение Аркаим, где археологическими раскопками вскрыта почти половина жилой площадки.