Аркаим: археоастрономические исследования и картина мира

 

Археоастрономия – новейшее направление научных исследований на стыке археологии и астрономии. Иногда в близких значениях используются термины «палеоастрономия» и «астроархеология». По определению Цв. Радославовой, «археоастрономия – молодая область науки междисциплинарного характера, предметом изучения которой является астрономический контекст археологических памятников, а также астрономические мотивы в искусстве и архитектуре, в письменных и других материальных памятниках древних культур» (Радославова Цв., 1989. С. 394).

Сложившаяся практика исследований показывает, что основным предметом археоастрономии является астрономическое содержание разнообразных материальных памятников древности – от элементов орнамента до остатков архитектурных сооружений и реконструкции культурных палеоландшафтов. Сфера археоастрономических исследований, ввиду специфики предмета и рабочих методов, не совпадает (и, одновременно, развивается в тесном контакте) с собственно историей древней астрономии, с одной стороны, и с так называемой этноастрономией, с другой. Первая из этих смежных субдисциплин базируется на данных письменных источников, вторая является областью этнологии (этнографии).

В задачи археоастрономических исследований входят выявление и раскрытие (на научном уровне) астрономических аспектов материализованных остатков жизнедеятельности древних культур, реконструкция астрономических знаний древних и места таких знаний в архаических картинах мира. Признаём, что термин «археоастрономические знания» выглядит в этом контексте не вполне убедительно. Астрономия, с точки зрения современной европейской культуры, – это наука о Вселенной, изучающая основные физические характеристики, происхождение, строения, состав, движение и эволюцию космических (небесных) тел. Однако в архаических культурах, при наличии знаний о закономерностях движения некоторых небесных тел (в первую очередь Солнца и Луны), господствовали мифологические или мифо-религиозные представления об этих телах и о Вселенной в целом. Поэтому здесь было бы правильнее говорить о «квазиастрономических» знаниях и рассматривать предмет археоастрономии в тесной связи с изучением древних мифологических картин мира.

Первые шаги археоастрономии в степном Зауралье были связаны с изучением поселения эпохи бронзы Аркаим на юге Челябинской области в начале 1990-х годов. В последующем география и проблематика археоастрономических исследований в регионе расширились, хотя изучение памятников типа Аркаима (так называемая «Страна городов») было и остается наиболее перспективным направлением.

Памятники «Страны городов» располагаются вдоль восточного склона Уральских гор на левых притоках рек Урала и Тобол. Размеры «Страны…» – 250´200 км. Определяющим признаком культуры «Страны городов» является наличие поселений прото- или квазигородского типа с тщательно продуманной сплошной застройкой, системами внутренних коммуникаций, монументальными оборонительными сооружениями. К настоящему времени выявлено двадцать таких поселений. Памятники «Страны городов» стадиально соответствуют среднему бронзовому веку региона. Абсолютные даты дискуссионны. В традиционной системе хронологии памятники «Страны» датируются XVIII–XVI вв. до н.э., калиброванные радиоуглеродные даты указывают на XXI–XVIII вв. до н.э.

Высокий уровень развития культуры «Страны городов» и особенности отношения насельников «Страны» к пространству стимулировали развитие здесь астрономических знаний и их опредмечивание в памятниках материальной культуры.

Проблематика археоастрономических исследований в «Стране городов» интересует авторов с 1993 года. Исследования проводились по нескольким направлениям:

- подведение итогов изучения планировки и ориентации укрепленного поселения Аркаим с учетом новейших данных археологических раскопок и геофизических исследований;

- изучение археоастрономических аспектов планировки и организации поселений Исиней I–II и Аландское, не подвергавшихся масштабным археологическим раскопкам;

- изучение особенностей расположения археологических объектов различных исторических эпох в округе указанных укрепленных поселений;

- исследование археоастрономических аспектов организации некрополей «Страны городов», роль астрономии в отправлении погребального культа;

- возможности датирования памятников «Страны городов» археоастрономическими методами;

- астрономия «Страны городов» и формирование астрономических знаний древних культур степной полосы Евразии.

В данной статье внимание авторов сосредоточено на укрепленных поселениях «Страны городов» и на археоастрономических исследованиях в их округе.

Основным объектом исследования стало поселение Аркаим (52°36? с.ш.). Поселение имеет круглую форму (диаметр 150 м, площадь 20000 кв. м). Застройка сплошная, жилища располагаются по кругу. И внешний, и внутренний круг жилищ обведены стеной и рвом. Поселение расположено на мысу при слиянии двух степных речек в продолговатой долине, которая со всех сторон окружена холмами и увалами.

В пределах поселения было выявлено несколько точек, значимых для проведения пригоризонтных наблюдений за небесными телами. Это, в том числе, геометрический центр поселения и две башни на внутренней оборонительной стене. Для этих точек выделено двенадцать основных астрономических азимутов.

1. ЮЗ башня на внутренней оборонительной стене, восход «высокой» Луны в крайнем северном положении, h=0°15'. Верхний край диска, а=37?33'; нижний край диска, а=38°39'. Объекты на линии ближнего горизонта – вершины двух холмов (а=35°29' и 37°40').

2. Там же, восход Солнца в день летнего солнцестояния.

3. Геометрический центр поселения, восход Солнца в день летнего солнцестояния, а=48°44'. Этому направлению соответствует направление на курган 25 Большекараганского могильника (некрополь Аркаима).

4. Северный угол оборонительной конструкции, оформляющей главный вход в поселок; восход Солнца в дни равноденствий.

5–6. Там же, «сигнальные» азимуты, связанные с приближением дня равноденствия.

7. СВ башня на внутренней оборонительной стене, заход «высокой» Луны в предельном южном положении, h=1°34'. Верхний край диска, а=212°56'; нижний край, а=211°41'.

8. Там же, азимут захода Солнца в день зимнего солнцестояния, h=1°40'. Верхний край диска, а=227°03'; нижний край, а=226°05'. Соответствует сквозному проходу в оборонительных сооружениях внутреннего круга.

9. Геометрический центр поселения, заход «низкой» Луны, h=1°51'. Верхний край диска, а=134°47'; нижний край, а=133°56'. Совпадает с направлением на вершину безымянной горы, господствующей над долиной с ЮЗ (а=134°33').

10. СВ башня на внутренней оборонительной стене, азимут захода «низкой» Луны в полнолуние вблизи дней равноденствия (склонение 5°15'), h-1°10'. Верхний край диска, а=259°48'; нижний край диска, а=259°08'. Соответствует направлению на гору Чека, господствующую на дальнем горизонте (южная вершина, а=259^о03', центральная вершина, а=259°46').

11. Там же, азимут захода Солнца в дни равноденствий, h=0°42'. Азимут захода нижнего края диска соответствует направлению на безымянную вершину к северу от горы Шаманка (а=270°18').

12. Точка на внутренней оборонительной стене, ЮВ сектор, азимут захода Солнца в день летнего солнцестояния, h=0°47'. Верхний край диска, а=312°57'; нижний край диска, а=313°55'. Азимут наблюдения проходит через геометрический центр поселения и соответствует проходу (?) в жилых и оборонительных сооружениях внутреннего круга.

Горы Шаманка и Крутая, господствующие над долиной, наблюдаются из центра поселения по азимутам 42,5° и 68°, причем азимуту 68° соответствует ориентация главного входа в поселок. Указанные азимуты связаны с понятием золотого сечения. На склонах и вершинах обеих гор обнаружены следы культовой деятельности (кострище, выкладка в виде свастики), которые можно предположительно отнести к периоду существования Аркаима.

Астрономо-геодезические работы, проведенные на других поселениях «Страны городов» (Исиней I–II, Аландское), позволили авторам укрепиться в следующих выводах.

Во-первых, укрепленные поселения «Страны городов» органично вписаны в окружающий природный ландшафт. Во-вторых, они сориентированы по азимутам важных астрономических событий. В-третьих, наличие таких поселений позволяет соотнести друг с другом земной ландшафт и события, происходящие на небесной сфере. Тем самым Земля и Небо приобретают характер зеркального соответствия, а в мир привносятся элементы гармонии, «правильности», строгой планировки, свойственные как архитектурному сооружению и произведению искусства, так и архаическим представлениям о космическом пространстве в его противоположности Хаосу. При этом само поселение оказывается размещенным в центральной точке мироздания, на воображаемой космической оси.

Возникает мысль о возможности соотнесения реальных организующих функций поселений «Страны городов» как социальных, религиозных и других центров прилежащих территорий с их виртуальными функциями космических центров. Не исключено, что перед нами одно из воплощений мифологического архетипа «священный город – центр мира» (М. Элиаде). Важно подчеркнуть, что, по-видимому, такие представления касались каждого из двадцати центров «Страны городов», открытых к настоящему времени.

При работе на поселении Аркаим и некрополе Аркаима – могильнике Большекараганском, археоастрономическими методами была получена серия абсолютных дат, указывающих на время создания и функционирования данных объектов. Использовались традиционные методы датировки по восходу Солнца, а также привязки к заходам «высокой» и «низкой» Луны. Полученные даты укладываются в пределы XXII–XX вв. до н.э., что в целом соответствует нижнему пределу калиброванных радиоуглеродных дат памятников «Страны городов».

В округе обследованных укрепленных поселений засвидетельствовано наличие объектов (курганов, могильников), ориентированных относительно поселений по астрономически значимым азимутам. Это объекты синхронны поселениям или относятся к более позднему времени. Последние представлены курганами алакульской культуры позднего бронзового века и курганами «с усами» эпохи великого переселения народов. Исследовались также особенности организации некоторых из этих памятников с точки зрения археоастрономии. Обнаруженные факты могут свидетельствовать, во-первых, о продолжении традиций астрономических наблюдений и их преемственности в степном Зауралье на протяжении нескольких исторических эпох, а во-вторых, о своего рода культовом отношении к руинам укрепленных поселений эпохи средней бронзы в последующее время.

Памятники «Страны городов» эпохи бронзы можно охарактеризовать как одно из ярких проявлений древней астрономической культуры, оставившее значительный след в истории степей. Думается, что изучение этого явления имеет богатое и перспективное будущее, основанное не только на проявлении новых материалов, но и на совершенствовании методов археоастрономических исследований. Из итогов проведенных работ естественно вытекает требование рассматривать астрономию в древних обществах как неотъемлемую часть культуры, мировоззрения, мифологии. Археоастрономия не только призвана осветить процесс зарождения научных знаний о небесной сфере, но имеет богатое гуманитарное содержание и должна развиваться как одна из составляющих комплексного подхода к изучению археологических источников.

 

Литература

Радославова Цв., 1989. Болгария: первые национальный симпозиум по археоастрономии // Историко-астрономические исследования. Вып. 21. М.

 

Г.Б. Зданович

МОГИЛА «УЧИТЕЛЯ» ИЛИ ОБРАЗ ГОРЫ В КУЛЬТУРЕ «СТРАНЫ ГОРОДОВ»

 

Гора и укрепленный центр

 

Образ горы – один из ярких в мифологическом осмыслении мира. Гора обычно находится в центре мироздания, она олицетворяет модель вселенной, через нее проходит ось, которая устремляется вверх, к Полярной звезде и, одновременно, вниз, в потусторонний мир смерти. Основание горы – «пуп земли», связка трех миров – неба, земли и подземного царства.

В «Авесте» гора – это Хара Бэрэзайти (Хара, Хараити), «Высокая гора». Хара – Главная вершина в горной цепи, которая окружает центральную землю – каршвар Хванирату. Гора выросла из земли в начале творения:

 

Сперва гора восстала

Спитама – Заратуштра

Высокая Харати

Поднялась на земле,

Что окружает страны

С заката до восхода...

 

В «Ригведе» гора Меру – центр земли и вселенной, вокруг нее вращаются солнце, луна, планеты и звезды. Она находится под Полярной звездой и окружена водами мирового океана.

Мифологическое осмысление горы воплощено в сооружениях пирамид, зиккуратов, курганов, каменных стел-менгиров. С помощью горы моделировались стороны света, ее идея часто совмещалась с идеей древа жизни.

Образ мировой горы не обязательно совпадал с какой-нибудь конкретной сопкой или горным массивом. В индоевропейском мифологизированном пространстве у каждого большого или малого человеческого сообщества была своя гора Хара. Смысл и значение реально существующей горы, возникнув где-то на просторах прародины, переносился с миграционными потоками людей в новые ландшафтные ситуации, к новой реке с мировыми водами, к новой горе, которая всегда оставалась Харой или Меру.

Перенос исконно возникших географических названий на другие территории – реально существовавшая практика. Древние индоарии и ираноарии несли с собой географические названия так же, как, расселяясь, они несли с собой общую мифологию, имена общих богов и царей.

Образ мировой горы не обязательно должен иметь прямые соответствия, однако, попадая в «Страну городов», невозможно не окунуться в среду, хорошо узнаваемую по древним текстам. Здесь индоевропейское начало отражено в природно-ландшафтном, ритуальном и поэтическом единстве. Именно это единство, но на других территориях и в других жизненных обстоятельствах было зафиксировано в письменной форме в гимнах «Ригведы» и «Авесты».

Обязательным элементом, организующим ландшафт укрепленных центров «Страны городов», является гора. Это может быть небольшое, но ярко выраженное всхолмление (Андреевское) или значительная по высоте (30-40 м) каменистая сопка, подобная Ванюшкиной Горе у протогорода Аландское, гора Шаманка (Лысая) в районе Аркаима или сопка Соколиная у Степного.

По отношению к частям света «гора» могла располагаться в разных направлениях, но предпочтительной, как и в случае с могильниками, являлась северная сторона. Хорошо определяется и предпочтительное расстояние от поселения до горы – 600-800 м и не более 1 км.

У известных нам 19 укрепленных центров в 11 случаях «гора» располагается в северных направлениях. Так, на севере по отношению к поселению находятся сопки у Степного, Синташты II, Коноплянки, Берсуата, Журумбая. Вероятно, было важным, чтобы «гора» занимала место на противоположном берегу реки. Противолежащий крутой высокий берег также мог олицетворяться с «горой» (Коноплянка, Исиней, Черноречье).

Встречаются случаи, когда гора находится в восточном направлении от укрепленного центра (Куйсак, Андреевское, Камысты-аят) или западном (Аландское, Аркаим). И все же, еще раз подчеркнем, что предпочтительным было северное направление. В этом нас убеждает пространственная ситуация на поселении Синташта. Рядом с протогородом в зоне освоения ландшафта естественной горы нет. Она была воздвигнута человеческими руками. Сегодня это сооружение известно в науке как Большой Синташтинский курган и погребально-храмовый комплекс на реке Синташта (Генинг, Зданович, Генинг, 1992. С. 342–374). У современных местных жителей «гора» была известна под самым прозаическим названием – «Шишка». Высота ее в наше время составляет 4,5 м, диаметр 80-85 м. В древности Большой Синташтинский курган представлял собой девятиступенчатую усеченную пирамиду высотой более 9 м. На ее уплощенной вершине было воздвигнуто сооружение из сырца диаметром 18 м. На ярусных площадках пирамиды погребально-храмового комплекса сохранились остатки столбов («древо жизни»?) и мощные прокалы – следы «священного огня».

Большой Синташтинский курган сооружен строго на севере от поселения «под Полярной звездой» и окружен рвом «с мировыми водами». Планировка подкурганной площадки в целом повторяет сакральную планировку протогорода. В средней части подкурганной площадки так же, как в средней части поселения, находится квадрат, окруженный кольцом земляной стены. Размещение деревянных клетей в храме-святилище соответствует расположению жилищ в поселке.

Толос – погребальная камера в виде ступенчатого свода – возвышалась на высоту около 4,5 м. В отличие от обычных могил, опущенных на один-два метра в землю, основание толоса, с содержавшимся здесь погребением, сооружено на уровне древней поверхности.

В конструкции толоса совмещена символика квадрата и круга, земного и небесного начал. Совмещение символов проходит не только в горизонтальной плоскости, но и по вертикали, олицетворяя гору. Хорошо известно, что гора, с одной стороны, связана с божеством неба, с другой – с богом земли и подземным царством (Голан, 1994. С. 85–97). Линия контакта между небом и землей проходит по основанию горы.

 

Могила Учителя

 

Погребение на уровне древней поверхности, в основании «горы», столь необычное для синташтинской культуры, еще раз подчеркивает – в Большом Синташтинском кургане похоронен не просто вождь – видный член коллектива, а выдающийся священнослужитель – Учитель, давший законы обитателям «Страны городов». Его тело не кладут в могилу, вырытую в земле, его не отдают «богам земли в пищу» (Голан, 1994. С. 95), а помещают в толос, устремленный в небо.

Уже по факту своего местонахождения человек, погребенный в основании горы-кургана, олицетворял и в жизни, и в смерти связь земли с небесными богами и с божеством преисподней.

Об особой роли синташтинского Учителя свидетельствуют многочисленные археологические факты. Курган-святилище создавался в течение длительного времени (возможно, девяти лет!), после свершения захоронения он функционировал как святилище на протяжении десятилетий.

Обследование остатков Большого Синташтинского кургана1 показало, что в древности это сооружение не было единым монолитом, сложенным из дерева и грунта. Внутри величественной девятиступенчатой пирамиды располагались значительные по объему полые помещения. Три яруса этих помещений хорошо читаются по развалам сырцовых конструкций. На верхней площадке кургана были возведены какие-то культовые сооружения, также сложенные из сырца. Следы глиняной кладки на вершине кургана идентичны остаткам оснований грунтовых стен жилищ, исследованных на территории протогорода Синташта.

Очевидно, что при завершении строительства посещалось не только верхнее святилище, воздвигнутое на кургане, но и комплекс внутренних многоярусных помещений, которые обеспечивали доступ к толосу и погребальному склепу.

Число 9, отраженное в уступах Большого Синташтинского кургана, безусловно, имеет сакральное значение. Во многих мифопоэтических системах цифра 9, соперничая с числом 7, характеризует общую идею вселенной и смысл мирового дерева. Девятка связывает подземный мир с миром неба. Она получается при помощи троекратного повторения триады, где число «три» символизирует динамическую целостность вселенной (Топоров, 1992. С. 629–631).

Число «три» – одно из первых чисел в индоиранской мифологической традиции. Высшие творения Ахура-Мазды – три священные стихии: огонь, вода и земля; три раза Йима раздвигал границы своего царства; три концентрических круга стен возводит он вокруг Вары; три кольца оборонительных стен фиксируют археологи, исследуя укрепленные центры Берсуат, Чекатай, Аландское, Аркаим...

Еще одним важным обстоятельством в доказательство того, что Большой Синташтинский курган – это могила не военного вождя, а выдающегося священнослужителя, Учителя и Пророка, является то, что в погребальной камере археологи не обнаружили предметов, кроме нескольких фрагментов керамики. Создается впечатление, что вещевой инвентарь, положенный в могилу, был предельно скромен. Погребенный просто не нуждался в вещах. Такое отношение к вещному миру скорее соответствует священнослужителю, но не вождю.

Правда, в толосе Большого Синташтинского кургана неоднократно бывали грабители. Однако археологи-исследователи некрополей бронзового века хорошо знают, что фактически при любом ограблении все равно сохраняются какие-то вещи или их следы, по которым можно судить о первоначальном богатстве погребального комплекса. Здесь таких следов нет.

И еще один очень важный момент в доказательство особой роли Большого Синташтинского кургана в духовной жизни населения Южного Зауралья в начале II тыс. до н.э. – многолетние наземные и воздушные археологические разведки показали, что аналогичного сооружения в «Стране городов» больше нет. Уникальность Большого Синташтинского кургана становится все более и более значимой по мере того, как углубляются научные исследования протогородской цивилизации бронзового века.

Не исключено, что храмово-погребальный комплекс на реке Синташта имел большое значение не только для ближайшего укрепленного центра и его округи, а для всей «Страны городов». В этом нас убеждает необычайная сложность архитектурного замысла «кургана» и его ритуального пространства. Строительство такого сооружения и поддержание в надлежащем порядке его сырцовых и деревянных конструкций требовало значительных затрат и могло быть обеспечено только коллективными усилиями населения «Страны...».

На ярусных уступах погребально-храмового комплекса зафиксированы мощные прокалы – следы огня, горевшего длительное время, вероятно в дни ритуальных праздников. На этих же площадках сохранились остатки от вертикально поставленных столбов. Все это хорошо вписывается в мифологему горы как огненного начала и как олицетворения «древа жизни».

Огонь – бог Агни ведийской мифологии – играет роль посредника между людьми и богами. Он приводит богов на жертвоприношение. Мифологизированная связь горы, огня и подземного бога в индоевропейских текстах в своих истоках может быть объяснена вулканической деятельностью земли. На горе находится Громовержец, который поражает своих противников; на горе помещалась кузница Гермеса; на горе Деметра добыла огонь, чтобы с ним разыскивать Персефону. В одном из египетских текстов начала III тыс. до н.э. сотворение мира представляется как поднятие Горы-суши, «пламенеющего острова», из первозданных вод.

Жертвенный огонь и жертвенный столб Большого Синташтинского кургана отражают понятия священного места и центра вселенной. За этими понятиями стоят характерные черты древнего мировоззрения, зафиксированные во многих архаических культурах. Важное место символика «столба» занимает в «Ригведе». Жертвенный столб служит опорой Вселенной, его смысл сочетается со смыслом мирового дерева, это место первотворения. Обряд, совершаемый в священном месте у жертвенного столба, освобождает человека от времени и переносит его в самое начало, где он вместе с богами совершает акт творения Вселенной.

Таким образом, Большой Синташтинский курган своим размещением в пространстве, архитектурным решением и следами отдельных культовых действий (столбы, прокалы и т.п.) заключает в себе текст, который несет сложную информацию. Поскольку до нас дошли только отдельные овеществленные свидетельства духовной практики, можно не сомневаться, что эта информация, несмотря на ее яркость, очень фрагментарна. Но если мы будем рассматривать археологические источники не просто в деталях, а в контексте всей культуры в целом (в данном случае индоевропейской и индоиранской), то увидим, что язык этой информации достаточно емок и красноречив.

В этом контексте Большой Синташтинский курган как образ горы олицетворяет всю многозначность «первобытного синкретизма» (Антонова, 1995. С. 3–33). Курган-гора объединяет в себе миры небесного, земного и подземного, это ось и опора вселенной, через нее проходит и некая осевая константа циклического времени, постоянно нуждающегося во все новых и новых актах творения и новых актах умирания.

Возможно, у Большого Синташтинского кургана есть определенная обособленность от символики горы – за ним стоит личность погребенного в нем Учителя.