Научный стиль речи современного русского литературного языка

План теоретической подготовки:

1. Научный стиль речи. Его основные признаки. 2. Постили и жанры научного стиля речи.

Литература для подготовки к практическому занятию:

1. Голуб И.Б. Культура письменной и устной речи: учебное пособие для студентов вузов. – М.: КноРус, 2010. – 264 с.

2. Нормы современного русского литературного языка: Учебно-метод. пособие / Н.М. Голева, Е.Г. Озерова. – Белгород: Изд-во БелГУ, 2005. – 48 с.

3. Штрекер Н.Ю. Русский язык и культура речи: Учеб. пособие для студентов вузов. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2011. – 351 с.

Практические задания:

1. Докажите принадлежность текстов к научному стилю речи, выделив лексические и синтаксические средства. Определите подстиль и тип текста.

Для студентов Медицинского института:

(1) Роль и место торасемида в клинической практике лечения отечного синдрома: все ли возможности исчерпаны?

Регулярные выпуски «РМЖ» №20 от 18.10.2017 стр. 1452-1456

Рубрика: Кардиология

Авторы: Елисеева Л.Н. (ФГБОУ ВО «КубГМУ» Минздрава России, Краснодар), Бледнова А.Ю. (ФГБОУ ВО «КубГМУ» Минздрава России, Краснодар), Оранский С.П. (ФГБОУ ВО «КубГМУ» Минздрава России, Краснодар), Бочарникова М.И. (ФГБОУ ВО «КубГМУ» Минздрава России, Краснодар)

Представлены роль и место торасемида в клинической практике лечения отечного синдрома Введение

Роль жидкости в организме здорового человека трудно переоценить, в зависимости от возраста и характера ткани ее содержание достигает 45–75%.

Однако клиницистам приходится сталкиваться с проблемой избыточного накопления жидкости в организме, обозначаемого термином «отек». Само по себе наличие отечного синдрома является основанием для назначения диуретиков, вместе с тем термин «отек» может неоднозначно оцениваться пациентом и врачом, да и врачи разных специальностей встречаются с разными механизмами формирования отеков, что создает определенные трудности в раскрытии патогенеза и выборе адекватной терапии. Различают скрытые и явные, местные (локализованные) и общие отеки; истинные и псевдоотеки (при ожирении, склеродермии, парциальном гигантизме и т. д.). Наиболее известны и диагностически необременительны «кардиальные» отеки, отражающие недостаточность кровообращения с обязательным наличием признаков заболевания сердца и изменением его морфометрической структуры, для подтверждения чего широко используются современные инструментальные методы обследования (электрокардиография, ультразвуковые исследования, лучевая диагностика, измерение артериального давления). В аспекте дифференциальной диагностики большое значение имеет исключение других причин развития отечного синдрома.

Не углубляясь в вопросы дифференциации, напомним некоторые клинически значимые ситуации формирования отечного синдрома. • Гипоонкотические отеки, развивающиеся при гипопротеинемии (менее 50 г/л) и, особенно, при дефиците альбуминов (менее 25 г/л). Такие отеки развиваются при нефротическом синдроме, энтеропатиях (хронические энтериты, спру, болезнь Уиппла, амилоидоз кишечника и др.), кишечной лимфангиэктазии (экссудативная энтеропатия, идиопатическая гипопротеинемия), при кахексии (общее и белковое голодание, хронический алкоголизм, онкологические или психические заболевания, отказ от приема пищи, включая тяжелые формы неврогенной анорексии), при гипоальбуминемии на фоне печеночной недостаточности. • Воспалительные отеки (рожистое воспаление, абсцесс, флегмона и др.) проявляются отчетливым локальным воспалением (rubor, color, dolor). • Токсические отеки локального характера как реакция на укусы змей, насекомых, ядовитых животных, на воздействие боевых отравляющих веществ, при которых возможно повреждение почек и других «критических» органов. • Аллергический отек Квинке относится к локальным отекам, провоцируется различными аллергенами: пищевыми и лекарственными, реже – пыльцевыми, бытовыми и др. В анамнезе часто присутствуют указания на другие аллергические заболевания и реакции, неблагоприятную наследственность. Для диагностики значимо быстрое развитие локального отека, чаще – на лице (губы, щеки, лоб), слизистой ротовой полости, языке, мягком нёбе, области миндалин, слизистых пищевода, желудка и кишечника, развитие отека гортани с удушьем, сочетание с крапивницей, кожным зудом, эозинофилией.

• Трудно диагностировать наследственный ангионевротический отек, отражающий генетический дефект системы комплемента с дефицитом нейрамингликопротеида, ингибирующего С1-эстеразу, и активацией калликреин-кининовой системы (нарушение ее деградации) и развитием вазодилатации. Для диагностики значимо определение в сыворотке компонентов комплемента (С2 и С4).

• Паралитические отеки при неврологических заболеваниях (полиомиелит, сирингомиелия, постинсультные гемиплегии, тяжелые формы сахарного диабета) с нарушением иннервации пораженных конечностей, повышением проницаемости капилляров, развитием трофических изменений.

• Отеки эндокринного генеза: при микседеме, синдромах Пархона, Шварца – Барттера, предменструальном синдроме и др.

• Отеки, связанные с нарушением венозного и лимфатического оттока врожденного и приобретенного характера.

• Отеки медикаментозного генеза на фоне применения нестероидных противовоспалительных препаратов, минерало- и глюкокортикоидов, андрогенов, эстрогенов, ингибиторов АПФ, антагонистов кальция.

• Ортостатические и идиопатические отеки (доброкачественные варианты). Основными лекарственными средствами, применяемыми для регуляции объема жидкости организма, безусловно, являются диуретики, однако показания к их назначению ограничиваются патогенезом отечного синдрома, фармакокинетическими свойствами препаратов и их индивидуальными особенностями.

(2) Роль и место торасемида в клинической практике лечения отечного синдрома: все ли возможности исчерпаны?

Регулярные выпуски «РМЖ» №20 от 18.10.2017 стр. 1452-1456

Рубрика: Кардиология

Краснодар)

В настоящее время доступны диуретики с различными свойствами, что позволяет индивидуализировать их применение. Вместе с тем область применения мощных петлевых диуретиков, согласно современным рекомендациям, ограничена отечным синдромом при сердечной недостаточности, нефротическим синдромом и отдельными ситуациями при терапии артериальной гипертензии [3]. Представляет определенный интерес анализ реальной ситуации использования этих препаратов в клинической практике.

Цели исследования: анализ частоты и спектра применения диуретиков в реальной клинической практике, оценка соответствия применяемых дозировок современным стандартам и рекомендациям.

Материал и методы

Нами проанализированы результаты анкетирования 482 пациентов (случайная выборка) терапевтических отделений стационаров 20 административно-территориальных единиц Краснодарского края. Анкеты заполнялись проинструктированными сотрудниками кафедры и включали данные клинического обследования, результаты лабораторных и инструментальных методов обследования, выполняемых в условиях стационара и поликлиники в предшествующее госпитализации время. Тяжесть сердечной недостаточности уточняли по опроснику «Шкала оценки клинического состояния» (ШОКС) [1] (Мареев) и разработанным нами анкетам, защищенным патентом на изобретение RU № 2266039 [3]. Учитывали возраст пациентов, причины госпитализации (нозологическая форма заболевания и осложнения), наличие и характер коморбидных состояний, наличие и выраженность признаков хронической сердечной недостаточности (ХСН), использование диуретических препаратов и их дозировки. Полученные данные обрабатывались статистическими методами с помощью программы Microsoft

Excel.

Результаты

В группе обследованных 60,8% составили женщины (средний возраст – 56,2±3,3 года), 39,2% – мужчины (средний возраст – 60,4±4,1 года); наиболее часто встречались больные среднего (28%) и пожилого возраста (34%) по классификации ВОЗ [2].

Причинами госпитализации (заболевание, рассматриваемое в качестве основного) в терапевтические отделения стационаров послужили следующие патологические состояния: ишемическая болезнь сердца (ИБС) – 20%, гипертоническая болезнь – 11%, хроническая обструктивная болезнь легких –

7,8%, пневмония, сахарный диабет и панкреатит – по 7,3%; заболевания опорно-двигательного аппарата – 6,8%; пиелонефрит – 5,3%, бронхит – 4,4%, цирроз печени и анемия – по 3,4%, другие состояния – 16%. Сопутствующие заболевания выявлены у 141 (67,5%) пациента. Количество сопутствующих заболеваний варьировало от 1 до 4 (в среднем 1,8±0,3). Наиболее часто в качестве сопутствующих регистрировались: гипертоническая болезнь – 63,4%, ожирение – 16,8%, сахарный диабет – 11,3%, ИБС – 8,8%, хронический гастрит

– 5,7%, хронический пиелонефрит – 4,3%.

В рамках данного исследования мы также проанализировали характер проводимого лечения. По данным медицинской документации установлено, что больные терапевтического профиля в условиях стационара получают от 2 до 7 препаратов, в среднем 4,4±0,9. С учетом высокой распространенности сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ) они представляли для нас особый интерес. Проанализирован был также характер лечения таких больных. Наиболее часто назначаемыми группами препаратов являются: бетаадреноблокаторы (бисопролол, метопролол) – 17,5%, ингибиторы ангиотензинпревращающего фермента (иАПФ) (периндоприл, эналаприл) – 15,9%, статины (аторвастатин, симвастатин) – 15,9%, антиагреганты (препараты ацетилсалициловой кислоты, клопидогрел, тикагрелор) – 14,2%, диуретики – 12,5%.

Среди препаратов из группы диуретиков (рис. 1) индапамид был назначен в

36% случаев (доза 2,5 мг), спиронолактон – в 60% (доза 50–100 мг), фуросемид – в 12% (доза 40 мг), торасемид – в 20% (доза от 5 до 20 мг, в среднем 11 мг). В отдельных случаях имело место комбинированное назначение диуретических средств: торасемид (10–20 мг) в сочетании со спиронолактоном (50–100 мг) – в 12% случаев, фуросемид (40 мг) в сочетании со спиронолактоном (50–100 мг) – в 8%, индапамид (2,5 мг) в сочетании со спиронолактоном (50 мг) – в 4%. Препараты из группы диуретиков были назначены при следующих заболеваниях: гипертоническая болезнь – 32%, гипертоническая болезнь в сочетании с ИБС – 48%, ИБС (стенокардия, перенесенный инфаркт миокарда, фибрилляция предсердий) – 16%, декомпенсированный цирроз печени – 4%. Следует отметить, что проявления ХСН с застойными явлениями (выше IIA стадии по классификации Стражеско – Василенко) имелись у 32% больных, получавших диуретические препараты, и именно этим пациентам были назначены средства из группы петлевых диуретиков, что соответствует современным клиническим рекомендациям [1, 4].

У пациентов с застойными явлениями петлевые диуретики назначались в 100% случаев, при этом торасемид несколько чаще, чем фуросемид, что отражает современные тенденции в выборе предпочтительного диуретического средства. При гипертонической болезни торасемид назначался преимущественно у пациентов с ХСН.

Таким образом, среди пациентов терапевтических отделений стационаров Краснодарского края наиболее часто встречались лица среднего и пожилого возраста с заболеваниями сердечно-сосудистой системы в качестве основной и сопутствующей патологии и высоким уровнем коморбидности. Лекарственная терапия пациентов с ССЗ в целом соответствует современным клиническим рекомендациям, но оценка наиболее часто используемых доз петлевых диуретиков, в частности, торасемида (от 5 до 20 мг, в среднем 11 мг/сут) свидетельствует об использовании диапазона малых доз и требует пересмотра.

(3) Роль и место торасемида в клинической практике лечения отечного синдрома: все ли возможности исчерпаны? Регулярные выпуски «РМЖ» №20 от 18.10.2017 стр. 1452-1456

Рубрика: Кардиология

Обсуждение

История современных диуретиков начинается с появлением в 1950-х гг. тиазидных (хлортиазид, гидрохлортиазид) и тиазидоподобных (хлорталидон и индапамид) диуретиков. В настоящее время они остаются незаменимыми средствами антигипертензивной терапии, хорошо сочетаясь с большинством антигипертензивных препаратов [1]. Однако, учитывая результаты полученных нами данных по применению диуретиков в современной клинической практике, мы хотели бы обратить особое внимание на недостаточное использование уникальных возможностей торасемида (на примере препарата Тригрим^®) как в отношении нозологических форм заболеваний, так и в отношении использования оптимальных дозировок. Тригрим^® (торасемид) по современной классификации диуретиков относится к группе петлевых сильнодействующих препаратов (табл. 1 и 2).

Современные европейские рекомендации (ESC, 2016) не отдают предпочтения какому-то конкретному препарату из арсенала диуретических средств для лечения ХСН, однако из наиболее часто используемых среди петлевых диуретиков фуросемид показал не только отсутствие положительного влияния на прогноз пациентов с ХСН, но и повышение риска госпитализации, общей и сердечно-сосудистой смертности [4, 5]. Поэтому при выборе диуретиков все чаще внимание в рекомендациях уделяется петлевому диуретику торасемиду, обладающему особыми свойствами. Торасемид был разработан и внедрен в клиническую практику в начале 1990-х гг. [6]. Основной механизм действия торасемида (Тригрим^®) обусловлен обратимым связыванием с котранспортером Na+/2Cl–/K+ в апикальной мембране толстого сегмента восходящей петли Генле, что снижает или полностью ингибирует реабсорбцию ионов натрия, уменьшает осмотическое давление внутриклеточной жидкости и реабсорбции воды [7–12].

Среди дополнительных свойств торасемида значим антиальдостероновый механизм (препарат влияет на альдостероновые рецепторы в почках и сердце и тормозит секрецию альдостерона надпочечниками), увеличивающий продолжительность его действия и уменьшающий гипокалиемический эффект [13]. Этим механизмом объясняется и способность торасемида снижать объемную фракцию коллагена, уменьшать развитие фиброза в миокарде [14, 15] и восстанавливать ремоделирование левого желудочка [16]. Показано, что, в отличие от фуросемида, торасемид не влияет на проксимальные канальцы, вызывает меньшую потерю фосфатов, бикарбонатов и калия с мочой [17, 18]. Торасемид обладает высокой биодоступностью, способен быстро всасываться при пероральном применении, причем фармакокинетика и фармакодинамика не изменяются с нарастанием возраста и количества ассоциированных заболеваний [19], при этом период полувыведения торасемида у здоровых лиц составляет 3–4 ч и не изменяется при ХСН и хронической болезни почек [20–22].

Применение торасемида показало практически двукратное снижение общих затрат на лечение больных с СН за счет сокращения длительности пребывания в стационаре [23].

В российском многоцентровом рандомизированном сравнительном исследовании «ДУЭЛЬ–ХСН» [24, 25] установлено, что оптимальные дозы для торасемида колеблются в пределах 20 мг/сут и зависят от выраженности ХСН, но позволяют достигнуть компенсации в большинстве случаев терапии. Преимущества торасемида в коррекции ХСН и снижении общей и сердечнососудистой смертности показаны и в сравнительном исследовании TORIC [26], что в определенной степени можно объяснить отсутствием у торасемида способности повышать активность симпатической нервной системы в отличие от других петлевых диуретиков [27].

При артериальной гипертензии (АГ) петлевые диуретики используются, как правило, лишь в ситуации гипертонического криза, осложненного левожелудочковой недостаточностью, при резистентности к тиазидным диуретикам, а также при сопутствующей тяжелой хронической почечной недостаточности (ХПН) [28]. Однако петлевой диуретик торасемид обладает более широким спектром применения. Торасемид, как и все петлевые диуретики, ингибирует реабсорбцию натрия и хлоридов в восходящей части петли Генле, но, в отличие от фуросемида, блокирует также эффекты альдостерона, т. е. в меньшей степени усиливает почечную экскрецию калия. Это снижает риск развития гипокалиемии – одного из главных побочных эффектов петлевых и тиазидных диуретиков. Антигипертензивный эффект торасемида обусловлен снижением общего периферического сосудистого сопротивления за счет нормализации нарушений электролитного баланса, в основном – снижения содержания ионов кальция в гладкомышечном слое артерий [29]. Обнаружен и прямой вазодилатирующий эффект торасемида у здоровых волонтеров и пациентов с АГ, связанный с механизмом высвобождения оксида азота (NO) [30] и блокадой вазоконстрикторных эффектов эндотелина-1 (ET-1) [31]. Имеются данные о способности торасемида уменьшать активность ренин-ангиотензиновой системы и чувствительность рецепторов ангиотензина II первого типа, препятствуя вызываемому ими спазму артерий [32]. Антиальдостероновый эффект торасемида интересен как с позиций достижения более строгого контроля артериального давления (АД), так и в отношении торможения прогрессирования поражения органов-мишеней, во многом опосредуемого именно избытком альдостерона, наблюдающимся у пациентов с АГ. Кроме этого, у торасемида отмечают способность ингибировать синтез и депозицию биохимического маркера миокардиального фиброза – коллагена 1 типа [33].

В инструкции по применению препарата Тригрим^®взрослым при отеках рекомендуют титровать дозу от 5 до 20 мг/сут с возможным ее повышением до 40 мг/сут и более. Суточные дозы торасемида 10–20 мг являются малыми, 20– 40 мг – средними, ≥40 мг – большими, но в отдельных ситуациях доза препарата может быть увеличена до 100–200 мг/ сут в 1–2 приема. Эффективной терапия отечного синдрома в период декомпенсации ХСН и устранения отеков считается при снижении веса пациента на 0,8–1 кг/сут, с последующей стабилизацией массы тела в стадии компенсации при ежедневном приеме диуретика. При ХПН начальная доза составляет 20 мг/сут и может постепенно увеличиваться до достижения оптимального диуретического действия. Максимальная суточная доза – 200 мг. Аналогичный подбор дозы рекомендуется и при отечном синдроме на фоне цирроза печени. Важно, что пациентам пожилого возраста коррекция дозы не требуется. Важным условием применения торасемида является учет возможных лекарственных взаимодействий. Так, установлено, что Тригрим^® повышает чувствительность миокарда к сердечным гликозидам при недостаточности калия или магния. При одновременном приеме с минерало- и глюкокортикоидами, слабительными средствами возможно увеличение выведения калия. Тригрим^® усиливает действие антигипертензивных препаратов. В высоких дозах препарат способен усиливать токсическое действие аминогликозидов, антибиотиков, цисплатина, нефротоксический эффект цефалоспоринов, а также кардио- и нейротоксическое действие лития. Торасемид может усиливать действие курареподобных миорелаксантов и теофиллина. При применении салицилатов в высоких дозах их токсическое действие может усиливаться, а действие противодиабетических средств – напротив, ослабляться. Последовательный или одновременный прием торасемида с ингибиторами АПФ может приводить к преходящему падению АД. Этого можно избежать, уменьшив начальную дозу ингибиторов АПФ или снизив дозу торасемида (или временно отменив его).

Торасемид снижает действие сосудосуживающих средств (эпинефрина и норэпинефрина). В то же время НПВС и пробенецид могут уменьшать мочегонное и антигипертензивное действие торасемида. При длительном лечении торасемидом рекомендуется проводить мониторинг электролитного баланса, уровня глюкозы, мочевой кислоты, креатинина и липидов в крови. При гипокалиемии, гипонатриемии, гиповолемии или расстройствах мочеиспускания до назначения препарата Тригрим^®устраняют все перечисленные состояния. При наличии сахарного диабета необходимо контролировать углеводный обмен. Препарат противопоказан при анурии, ХПН с нарастающей азотемией, печеночной коме и в прекоматозном состоянии и др. Таким образом, полученные нами данные свидетельствуют о том, что практические врачи достаточно хорошо владеют навыками использования клинических рекомендаций в аспекте применения петлевых диуретиков (в частности, торасемида) в лечении отечного синдрома различного происхождения, однако преимущественное применение низких доз создает возможность повышения эффективности терапии отечного синдрома посредством адекватной коррекции суточных доз препарата. Литература

1. Национальные рекомендации ОССН, РКО и РНМОТ по диагностике и лечению ХСН (четвертый пересмотр) // Сердечная недостаточность. 2013. Т. 14. № 7 (81). С. 94 [Nacional'nye rekomendacii OSSN, RKO i RNMOT po diagnostike i lecheniju HSN (chetvertyj peresmotr) // Serdechnaja nedostatochnost'. 2013. T. 14.

№ 7 (81). S. 94 (in Russian)].

2. Новая возрастная классификация Всемирной организации здравоохранения. http://www.kp.ru/daily/25957/2898006 [Novaja vozrastnaja klassifikacija Vsemirnoj organizacii zdravoohranenija. http://www.kp.ru/daily/25957/2898006 (in Russian)].

3. Патент на изобретение RU № 2266039 С1 «Способ оценки тяжести хронической сердечной недостаточности» МПК A61B5/02 [Patent na izobretenie RU № 2266039 S1 «Sposob ocenki tjazhesti hronicheskoj serdechnoj nedostatochnosti» MPK A61B5/02 (in Russian)]. 4. 2016 ESC Guidelines for diagnosis and treatment of acute and chronic heart failur // European Heart Journal Access published May 20, 2016. htpp://eurheartj.oxfordjournals.org/content/ early/2016/05/19/eurheartj.ehw128. 5. Domanski M., Norman J., Pitt B. et al. Diuretic use, progressive heart failure, and death in patients in the Studies of Left Ventricular Dysfunction (SOLVD) // J Am Coll Cardiol. 2003. Vol. 42. P. 705–708. doi: 10.1016/S0735-1097(03)00765-4. 6. Brater D.C., Leinfelder J., Anderson S.A. Clinical pharmacology of torasemide, a new loop diuretic // Clin. Pharmacol. Ther. 1987. Vol. 42. P. 187–192.

Для студентов гуманитарных направлений:

(1) Событие текста как отражение фрагмента индивидуальноавторской картины мира регионального поэта (сражение на Прохоровском поле в поэтическом дискурсе И.А. Чернухина)

Аннотация. Понятие «событие текста» в современной лингвистике становится важнейшей категорией, без внимания к которой становится невозможен лингвистический анализ художественного произведения.

В данной статье на материале творчества регионального поэта И.А. Чернухина рассматривается, как индивидуально-авторская картина мира отражается посредством текстового события (сражения на Прохоровском поле).

Ключевые слова: региональный поэт; событие текста; поэтический дискурс; исторический дискурс; И.А. Чернухин; Прохоровское поле.

Текст как лингвистическая категория является продуктом взаимообратных дискурсивных процессов – производства и потребления. Это взаимонаправленные, совпадающие по своей сути когнитивные акты. В данном контексте возникают два важнейших при характеристике любого текста понятия – событие текста и ситуация текста. Событие текста уникально и неповторимо. Оно соотносимо с ситуацией обычного общения. При достаточной амбивалентности понятия «ситуация» оно обладает множеством самых разнообразных толкований в современной лингвистике. Задача описания коммуникативной ситуации как когнитивно-прагматического фактора порождения дискурса сводит все толкования к двум определениям:

1) «ситуация есть отрезок, часть отраженной в языке действительности, <...> ситуация образуется в результате координации материальных объектов и их состояний» [3, с. 539] и представляет собой «положение дел, событие, отраженное в содержании высказывания и непосредственно с речевым поведением коммуникантов не связанное»

[2, с. 67];

2) отраженная в высказывании действительность не включается в понятие ситуации, последним термином именуются «релевантные экстратекстуальные языковые и внеязыковые обстоятельства» [1, с. 4], «совокупность реальных условий протекания коммуникации» [7, с. 89].

Такое обобщение позволяет делать вывод, что ситуация может пониматься и как фрагмент объективной действительности – внутритекстовый феномен, с которым соотнесено референтное содержание высказывания (ситуация в данном случае может интерпретироваться с позиции семантики), и как феномен коммуникативный (когда ситуация рассматривается с точки зрения прагматики) [12, с. 64]. Для того чтобы разграничить эти подходы, имеет смысл использовать термины внутритекстовая (референтная) ситуация и внешняя коммуникативная (дискурсивная) ситуация.

Сопоставление внутритекстовых ситуаций, которые характерны для пересекающихся дискурсивных формаций (исторической и поэтической), позволяет увидеть событие текста глазами читателя и определить те принципиальные различия, которые можно считать «дискурсивно обусловленными». Ситуация в этом случае становится условием для описания текстового факта – события, к которому автор обращается в поэтическом произведении.

Понятие «событие текста» определяет как прагматические условия приемлемости (уместности), так и семантические условия истинности высказываний. В.З. Демьянков считает, что следует разграничивать внутри этого понятия три разновидности:

а) событие как идея, аналогом которого, видимо, может выступать интенсионал имени или дескрипции, а два неидентичных идеи-события могут в пространстве и времени полностью накладываться друг на друга;

б) собственно событие, или референтное событие, аналогом которого выступает конкретный референт (экстенсионал) имени, занимающий конкретное положение в пространстве-времени [9, с.11] и являющийся прообразом для идеи-события, дающего в свою очередь его интерпретацию;

в) текстовое событие в его атрибутах, «осциллирующих» в интерпретации (отдаленная аналогия его – «звуковая оболочка» имени). Так, текстовое событие может устанавливать плавное течение событий, без возврата к началу и без исправлений, а может переполняться противоречивыми деталями, принуждающими к выбору то одной, то другой гипотетической интерпретации, то есть соотносить текстовое событие то с одной идеейсобытием, то с другой, при этом то предполагая наличие референтных событий, то полностью осознавая их невозможность [4-5].

Мы акцентируем внимание на явлении текстового события в историческим дискурсе и в творчестве регионального поэта И.А. Чернухина, обратившись к стихотворениям, посвященным битве на Прохоровском поле: «Прохоровка. 12 июля 1943 года» (1963) и «На Прохоровском поле» (20082009). Событие текста понимается нами как описание исторического факта, к которому поэт обращается в рассматриваемых стихотворениях, ситуация же в этом случае – условие для описания данного факта.

(2) Событие текста как отражение фрагмента индивидуальноавторской картины мира регионального поэта (сражение на Прохоровском поле в поэтическом дискурсе И.А. Чернухина)

Итак, сопоставляемое текстовое событие: Битва на Прохоровском поле (Белгородчина) 12 июля 1943 года и подвиг белгородцев в период Великой Отечественной войны.

Сопоставляемые тексты:

1. Статья «Прохоровка – неизвестное сражение Великой войны» книги «Засекреченная Курская битва. Секретные документы свидетельствуют» (Замулин В.Н. – М.: Яуза: Эксмо 2007) – исторический дискурс;

2. «Прохоровка. 12 июля 1943 года» – произведение, написанное И.А. Чернухиным в 1963 году, к 20-летию победы в битве на Курской Дуге, «На Прохоровском поле» – стихотворение, написанное поэтом в 2008 году, к 65-ой годовщине победы в битве на Курской Дуге – поэтический дискурс.