Философия консультирования

 

Сталкиваясь с клиентом в рамках профессиональных отношений, консультант занимает определенную позицию, в которой выражается его мировоззрение, его философская и жизненная ориентация. Отношения в консультировании – особая разновидность межличностных отношений, когда один из собеседников раскрывает свой внутренний психологический мир, наполненный самыми интимными переживаниями, а другой пытается восстановить равновесие и гармонию в этом мире. Как разговаривать с человеком, который страдает? Какую позицию занять по отношению к собеседнику, раскрывающему перед вами интимные стороны своей личной жизни? С каких философских или мировоззренческих позиций относиться к катастрофам чужого психологического мира?

Чтобы правильно ответить на эти вопросы, необходимо обобщить имеющиеся в психологии и в психотерапии представления о том, каковы ожидания клиента в отношении консультанта (к какому консультанту хочет обращаться за помощью клиент), то есть каким критериям должен удовлетворять эффективный психотерапевт, эффективный консультант. Эти представления позволят нам сформулировать философию консультирования человека, оказывающего психологическую помощь.

2.1.1. Безусловное и безоценочное принятие клиента

Первым принципом, который принят и в современной психотерапии, и в консультировании, является идущий от Роджерса принцип безусловного и безоценочного принятия клиента, то есть такого отношения, когда мы принимаем как данность психологическую природу другого человека, не пытаясь выставлять ей оценки, хвалить или поощрять, принимаем и ценим за нее саму. Наиболее ярко такое безусловное и безоценочное отношение проявляется в любви.

В жизни наиболее часто мы сталкиваемся с обусловленной любовью, когда нас любят за те наши знания, умения, навыки, которые необходимы партнеру, которые для него полезны – нас любят за умение варить борщ, говорить по‑английски, водить машину, зарабатывать деньги, доставлять удовольствие в самых разных сферах жизни. Принцип обусловленной любви имеет под собой прочные рациональные основания: «Я тебя люблю. Ты молодой, красивый, умный. У тебя высокий интеллект, ты красиво поешь и играешь на скрипке. У тебя много денег, квартира, машина, дача, яхта на Багамских островах. Ты даришь мне бриллианты и шубы. Поэтому я тебя люблю». Может быть, не в такой очевидной форме, но сам принцип обусловленной, рациональной любви встречается очень часто и является глубинной, скрытой основой самых разных взаимоотношений в жизни.

Однако такая любовь приносит лишь поверхностное удовлетворение. На самом деле в глубине души человеку хочется совсем иных отношений. Нам хочется, чтобы нас любили без всяких условий и оговорок, нам хочется, чтобы нас любили не за наши деньги, связи, возможности, а за нас самих, какие мы есть. Мы ищем любви безусловной, не имеющей под собой никаких рациональных мотивов: «Я тебя люблю. Ты старый, больной, ты еле передвигаешь ноги. Ты некрасив и глуп. У тебя нет денег, нет машины, нет ничего. Но я тебя люблю». «За что?» «За тебя самого. За твою бессмертную душу. За твой уникальный психологический мир, за неповторимую человеческую природу». Каждому хочется, чтобы его любили за него самого, а не за его связи, деньги, влияние и власть. Мы ищем безусловной любви.

Конечно, реальные отношения людей очень сложны и основаны на разных видах привязанности и любви, но в критических ситуациях всплывают истинные мотивы наших взаимоотношений, когда становится ясно, что конкретно больше всего ценит и любит в нас партнер. Как правило, за помощью к консультанту обращаются люди, не имеющие в жизни достаточной эмоциональной, психологической поддержки, с дефицитом именно этой, безусловной любви. Бессознательно клиенты ищут отношения искреннего, бескорыстного, теплого и принимающего. Поэтому продуктивные отношения в психологическом консультировании возможны только на основе безусловного принимающего отношения, основанного на уважении к человеческой природе.

Отношение к клиенту должно быть не только безусловным, но также и безоценочным. Часто в жизни, упрощая ситуацию, мы говорим об окружающих нас людях: «хороший», «плохой», «добрый», «злой», «правильный», «неправильный», высказывая суждения оценочного характера. Однако, если остановиться и задуматься над теми словами, которые мы машинально произносим, то можно обнаружить, что, произнося подобные слова, мы не совсем правы. Человеческая природа – это, по‑видимому, самое сложное, что существует в мире. Она состоит из многих элементов, которые иногда согласуются друг с другом, иногда нет, иногда конфликтуют между собой, а иногда вступают в непримиримые противоречия, заставляя человека страдать от внутренних конфликтов. В зависимости от ситуации мы поворачиваемся к миру то одной, то другой своей стороной, обнаруживая то одни, то другие черты, по‑разному ведем в себя в зависимости от ситуации, от нашего настроения и самочувствия, от того, что за человек перед нами. Опыт прожитой жизни убеждает нас в том, что нет однозначно плохих людей, как нет однозначно хороших – каждый человек сочетает в себе самые разные качества, которые могут быть оценены то как положительные, то как отрицательные. Вслед за К. Юнгом мы можем сказать: «Чем выше человек, тем длиннее у него тень». Все уравновешено: сколько достоинств, столько и недостатков. По‑видимому, достоинства и недостатки – это проявления одних и тех же качеств, имеющих разные полюса.

Кроме того, остается открытым вопрос о том, какие качества следует оценивать как хорошие, а какие – как плохие. Настойчивость в одной ситуации выглядит как целеустремленность, а в другой – как агрессия и насилие. Непосредственность может быть оценена то как естественность и простота, то как развязность и бестактность. В зависимости от конкретного контекста человеческие черты приобретают разные значение и смысл.

В целом же оценочное мышление обычно приводит к негативным социальным последствиям, поскольку тенденция судить о человеке в черно‑белых категориях добра и зла толкает нас на поиск виноватых и расправу с ними. Как сделать так, чтобы жизнь была хорошей и счастливой? С позиции оценочного мышления для этого надо собрать вместе всех плохих людей и уничтожить, отправив в лепрозорий, изолятор, концлагерь. Как только подобные представления оказываются в центре сознания, на их основе возникает соответствующее мировоззрение, на основе которого легко формируется тоталитарный режим, ориентированный на уничтожение инакомыслящих, то есть тех групп людей, которые не соответствуют принятому оценочному критерию «хороший», и на этом основании подлежащих уничтожению.

Клиент, который обращается за помощью к консультанту, как правило, переживает трудную жизненную ситуацию, не имеющую ясного однозначного смысла. Эту ситуацию обычно можно трактовать по‑разному, придавая ей подчас прямо противоположное значение. В этих условиях оценочные категории обычно оказываются непригодными. Если бы существовало однозначное понимание истины, добра и справедливости, всегда верное во всех ситуациях, потребность в консультировании просто бы не возникла. Поэтому, как правило, консультанту приходится отказаться от применения оценочных категорий.

Однако, принимая подобную позицию безусловного и безоценочного отношения к клиенту, мы не всегда на практике можем ей соответствовать, поскольку невозможно отказаться от собственного травматического опыта переживания. Например, осваивая профессию консультанта, можно для начала задать себе вопрос: «Буду ли я консультировать насильника и убийцу, если он, отсидев в тюрьме, вышел на свободу, имеет психологические проблемы и пришел получить консультацию? Буду ли я безусловно и безоценочно относиться к человеку, который в моей системе понятий однозначно оценивается как «плохой»? Этот вопрос каждый, желающий стать консультантом, задает себе, поскольку на практике приходится иметь дело с разными людьми, которые могут вызывать разные чувства: одни могут быть приятны или неприятны, другие могут даже вызывать отвращение. В целом в литературе по психологическому консультированию наиболее часто встречается представление о том, что все же бывают случаи, когда консультант может отказаться оказывать психологическую помощь человеку, к которому испытывает неприязнь. Поэтому общее правило «безусловное и безоценочное отношение к клиенту», как и любое правило, имеет исключение. Если в процессе консультирования у консультанта возникла резкая неприязнь к клиенту, которую он не может преодолеть, то он может прервать процесс консультирования, порекомендовав другого консультанта.

 

2.1.2. Дозированная эмпатия

Второй принцип, принятый сегодня в консультировании, – эмпатическое отношение к клиенту, принцип, в явном виде опять‑таки сформулированный Роджерсом. Под эмпатией понимается способность к сочувствию, соучастию, состраданию, сопереживанию, то есть способность к эмоциональной вовлеченности, эмоциональной включенности в переживания клиента. Без адекватной эмоциональной подстройки к психологической проблематике клиента невозможна точная оценка значимости этой проблематики в уникальном психологическом мире другого человека, невозможно эффективное вмешательство в этот мир, невозможна конструктивная психологическая помощь. Однако вопрос о том, в какой степени следует проявлять эмпатическую вовлеченность в клиента, требует размышлений. В профессиональной литературе «эмпатичность» часто превращается в качество, которым психолог должен обладать независимо от обстоятельств, подобно цвету волос. На деле, способность к эмпатии (как сопереживанию и способности «вчувствоваться» в клиента) у одного и того же консультанта различна в каждой конкретной ситуации, с каждым конкретным клиентом. Она зависит от многих обстоятельств: начиная от собственного настроения консультанта, заканчивая выразительными средствами клиента.

Очевидно, что эмоциональная вовлеченность консультанта в психологическую проблематику клиента не должна быть чрезмерной. Если мы будем переживать проблемы клиента как свои собственные, страдать вместе с ним, испытывая ту же самую интенсивную душевную боль, то неизбежно утратим объективность и чувство реальности, потеряем способность смотреть со стороны на жизненную ситуацию клиента. Чрезмерная аффективная загруженность дезорганизует когнитивные процессы, снижает эффективность интеллектуальной деятельности консультанта.

Существуют лишь две возможные позиции по отношению к жизненной ситуации клиента: позиция изнутри, эмоционально загруженная с неизбежными искажениями мышления, иллюзиями, мифами и фантомами, и позиция со стороны, позиция наблюдателя с сохранением более или менее объективного взгляда на происходящие события. Консультант, чтобы быть полезным клиенту, не может занимать его позицию, он может занять лишь позицию стороннего наблюдателя, эксперта, которая характеризуется умеренной степенью эмоциональной вовлеченности и, следовательно, сохранностью интеллектуального потенциала, способностью к более или менее объективной оценке событий.

Таким образом, отношение консультанта к клиенту должно характеризоваться соучастием (участием в его психологических проблемах), в меньшей степени – сочувствием (совместным чувствованием), и в еще меньшей степени – сопереживанием (совместным переживанием). Сострадание (совместное страдание) возможно лишь в исключительных случаях. Конечно, консультант должен уметь «настраиваться на волну» клиента. Однако означает ли это, что он должен переживать то же, что и собеседник? Как об этом пишет в своих статьях по психологическому консультированию Д. Г. Трунов, в погоне за эмпатией, которую теперь уже стоит называть «псевдоэмпатией», консультант забывает о не менее важном принципе – искренности, ведь «переживать» несуществующие чувства означает вводить в заблуждение и себя, и клиента. Иногда эффективнее и экономичнее может быть искреннее заявление типа: «Да, действительно, мне трудно понять, что вы испытываете. Даже если у меня или знакомых были похожие ситуации, все же это были другие люди и другие обстоятельства… Могли бы вы подробнее рассказать то, что происходит с вами?» Услышав такую фразу, клиент поймет, что его не пытаются измерить чужими мерками и принимают уникальность его переживаний. Искренняя и правильно выраженная обратная связь полезнее, чем, по выражению Ф. Перлза, «пластиковые чувства».

Такая открытость со стороны консультанта, по мнению Д. Г. Трунова, имеет свое психотерапевтическое значение. Обратная связь, предоставляемая собеседником, необходима любому человеку. Она имеет экзистенциальную функцию («Я услышан другим») и функцию коммуникативную («Я знаю, как другой человек ко мне относится»). Тем не менее, в обычной жизни чаще всего люди лишены этой информации или имеют дело с «некачественной» обратной связью, неспособной выполнять эти функции. Это всякого рода оценочные и директивные утверждения («ты‑высказывания»). Отношения, складывающиеся между клиентом и консультантом – частный случай взаимоотношений клиента с другими людьми, которые, скорее всего, точно также «стараются щадить» его (а может просто «не опускаются до его уровня») и не рассказывают ему о своих негативных впечатлениях. В лучшем случае они ограничиваются директивными указаниями или уходят от контакта, не объясняя причин и предоставляя клиенту самостоятельно восполнить этот пробел (своими многочисленными проекциями). Правильно выраженные чувства консультанта помогут клиенту пролить свет на волнующие его вопросы: «Как ко мне относятся люди?», «Почему они так ко мне относятся?», то есть понять механизм, скрывающийся за «непонятными» действиями окружающих.

Таким образом, в целом позиция консультанта по отношению к клиенту должна характеризоваться дозированной эмпатией. В каждый конкретный момент консультирования психолог определяет ту меру эмпатической вовлеченности в проблематику клиента, которая реально необходима. Существует определенная психологическая дистанция между клиентом и консультантом, которую нельзя переходить, чтобы сохранить нужную меру объективности, а также не потерять профессионального отношения к клиенту.

Вторая причина необходимости дозировать эмпатию во взаимоотношениях с клиентом – возможность «эмоционального сгорания» психолога.

«Эмоциональное сгорание» расценивается как своеобразная форма профессиональной деформации лиц помогающих профессий вследствие чрезмерной эмоциональной вовлеченности в переживания другого человека. «Эмоционально сгорающие» психологи, отождествляя себя с клиентом, переживают его боль как свою собственную, испытывают те же интенсивные переживания неуверенности, тревоги, отчаяния, что и клиент. Пытаясь защититься от чрезмерного эмоционального напряжения, «сгорающие» консультанты начинают дистанцироваться, отстраняться от клиента, теряя с ним эмоциональную связь. Дистанцированность с проблемами клиента приводит консультанта к формализму. Формальное и даже бездушное отношение к проблемам клиента снижает профессионализм консультанта, сводя к нулю эффективность его психологического вмешательства.

«Эмоциональное сгорание» консультанта является как бы следствием «эмоциональной вовлеченности в негативные переживания клиента». Это удобное объяснение, так как оно самое простое. В его основе лежит метафора «заражения», то есть идея «непосредственного перехода» эмоций клиента к консультанту. Но это прямолинейное объяснение уводит нас в сторону от более сложных и тонких процессов, происходящих в консультанте при встрече с клиентом, находящимся в кризисной ситуации. Даже поверхностный анализ «негативных переживаний» консультанта в этом случае обнаруживает, что они являются внешним выражением различных менее осознаваемых состояний самого консультанта. Примером может служить страх консультанта предстать перед клиентом (и перед самим собой) беспомощным и некомпетентным. Более глубокий анализ переживаний консультанта приводит Т. Крон: «…не испытываем ли мы тревогу за сохранность собственных схем и аксиом и не стараемся ли их защитить? Не пытаемся ли мы отдалиться от «опасного» для наших схем опыта клиента?»

Большое количество разнообразных ситуаций, схем и представлений о жизни, с которыми встречается консультант, должны приводить к осознанию консультантом своей собственной субъективной реальности. По мере приобретения профессионального опыта это ощущение не уменьшается, а, напротив, растет. А вместе с ним растет сознавание своей относительной компетентности и даже полной некомпетентности («я знаю, что ничего не знаю») и крайней ответственности за судьбу клиента. Вероятно, только отдельные психологи могут комфортно переносить эти чувства, поэтому параллельно идут процессы, защищающие человека от «многообразия опыта» и «хаоса бытия», то есть обобщение и систематизация своего собственного опыта, типологизация клиентов, создание своих и использование чужих схем работы с разными проблемами, поиск критериев эффективности своей работы и т. д. Такие симптомы «сгорания», как формальный подход к клиенту, попытки «втиснуть» его индивидуальную ситуацию в привычную наработанную схему – лишь другая сторона вышеназванных явно позитивных процессов. Если все клиенты кажутся одинаковыми («У всех одно и то же») – значит их слишком много, чтобы относиться к ним индивидуально.

Таким образом, каждый консультант неизбежно приходит к необходимости сохранения собственного эмоционального равновесия. Душевное благополучие консультанта – залог его профессиональной эффективности. Психолог, помогая клиенту, всегда работает собой, используя свое тело, свою психику как важнейший инструмент работы, инструмент, который необходимо содержать в порядке. Эффективный консультант не только помогает клиентам, но помогает, прежде всего, себе, используя разнообразные приемы психической саморегуляции, работая над собой, над своим душевным благополучием, вырабатывая собственную философскую концепцию жизни, на которую может опереться не только клиент, но, прежде всего, сам консультант. Постоянная работа над собой требует определенного времени и сил.

Некоторые консультанты выстраивают взаимоотношения с клиентом как своеобразную шахматную партию, сохраняя определенную степень дистанцированности и отстраненности. Иногда такая тактика является очень эффективной, помогая определенным клиентам в определенных ситуациях. Однако бывают ситуации, требующие значительной степени эмоционального соучастия консультанта. Мера эмоциональной вовлеченности определяется консультантом исходя из особенностей личности клиента, из сложившейся ситуации, из психологических особенностей самого консультанта. Лишь он сам может ответить на вопрос: «До какой степени включаться в проблемы клиента, допустимо ли, например, заплакать вместе с клиентом?». Отвечая положительно на этот вопрос, консультант в любом случае должен понимать, что и почему он делает, сохраняя контроль, как над своими чувствами, так и над ситуацией в целом.

2.1.3. Жизненный опыт, жизненная философия и работа над собой

Для наведения порядка в психологическом мире другого человека необходимо, прежде всего, иметь его в собственном психологическом мире. Для консультанта как ни для кого другого важна собственная жизненная позиция, собственная философия, система ценностей и представлений о важнейших жизненных категориях: о добре и зле, справедливости и наказании, порядке и законе. Жизненная философия консультанта неизбежно должна опираться на собственный жизненный опыт, опыт переживания и разрешения трудных жизненных ситуаций. Конечно, нет необходимости болеть самому неизлечимыми болезнями, чтобы поддержать умирающего от рака пациента; не нужно самому страдать алкоголизмом, наркоманией или гемблингом, чтобы оказывать психологическую помощь аддиктивной личности. Невозможно самому испытать все возможные жизненные неурядицы, конфликты и проблемы.

Однако определенный жизненный опыт консультант все же должен иметь. Собственный жизненный опыт – основной источник и стимул познания и изменения, и наибольшей обучающей ценностью обладают трудные жизненные ситуации, которые заставляют испытывать страдание и душевную боль. Когда нам хорошо, мы особенно не задумываемся о жизни, мы просто живем, радуемся, не пытаясь понимать и анализировать логику событий. Человеку не нужно понимать причины позитивных жизненных перемен; он принимает их как нечто само собой разумеющееся, как данность; он не ищет скрытого смысла, подоплеки или подтекста, он живет «на поверхности» событий.

Мы начинаем задумываться о смысле происходящего тогда, когда нам плохо, когда жизнь заставляет нас страдать. Именно в трудных жизненных ситуациях человек пытается понять, что происходит, анализируя события, устанавливая между ними причинно‑следственные связи и пытаясь прогнозировать их дальнейшее развитие. Когда близкий человек от нас уходит, мы ищем причины этого, подвергая анализу и собственную личность, и ситуацию, и отношения с этим значимым другим. Так появляются представления о человеческой природе, о межличностных отношениях, об их формировании и развитии. В этом смысле все житейские неприятности должны рассматриваться как бесценный жизненный опыт, который заставляет думать, искать информацию, искать поддержку, резервы и ресурсы, активизировать творческий потенциал для преодоления трудностей.

Эффективный консультант, чтобы понимать своих клиентов, должен обладать опытом переживания в собственной жизни основных наиболее фундаментальных жизненных ситуаций: ситуации потери (смерти, развода, разрыва отношений); ситуации угрозы (конфликта, противостояния, противоборства); ситуации неопределенности с дефицитом информации и невозможностью принять решение. Ситуация потери обучает нас справляться с депрессией, преодолевать печаль и боль утраты; ситуация угрозы – совладать с собственной враждебностью, негодованием, гневом; ситуация неопределенности обучает преодолевать страх. Таким образом, в процессе переживания ситуаций утраты, угрозы и неопределенности человек получает контроль над так называемой «негативной аффективностью», т.е. тремя наиболее негативными эмоциями, которые больше всего мешают нам жить и чувствовать себя комфортно – тревогой, печалью и враждебностью.

В литературе существует множество разнообразных классификаций эмоций; однако практически все авторы в качестве наиболее фундаментальных выделяют четыре: радость, печаль, гнев и страх. Из четырех фундаментальных эмоций одна направлена в будущее – тревога; одна обслуживает прошлое – депрессия (печаль); две связаны с настоящим: гнев и радость. Гнев – отрицание настоящего, радость – его принятие. Таким образом, три основные негативные эмоции – печаль, тревога и гнев (враждебность), связанные с прошлым, будущим и настоящим, – формируют целостную жизненную перспективу человека. Овладев основными негативными переживаниями, мы научаемся в целом более эффективно справляться с жизнью.

Переживание эмоций печали, гнева и страха, совладание с болью утраты, с собственной агрессией и тревогой помогают консультанту формировать практическую, а не только теоретическую жизненную позицию, философию жизни, в которую вписываются такие события, как смерть, страдание, боль. Выработка жизненной философии служит той психологической опорой, в которой нуждаются страдающие клиенты. Обращаясь за помощью, пациент не просто хочет помощи в решении жизненных трудностей, он бессознательно ждет от консультанта большего: он хочет научиться правильно жить и быть счастливым.

Выработка жизненной философии предполагает не просто обучение психологическому совладанию с трудностями, но и формирование резервов и ресурсов. Важнейшим психологическим ресурсом, необходимым для консультанта, является терпимость, способность принимать другого человека целиком, со всеми его сильными и слабыми сторонами. В обыденной жизни со временем мы все постепенно обучаемся умению принимать недостатки другого человека, например, супруга или собственного ребенка. Можно научиться жить рядом с другим человеком, снисходительно относясь к его недостатком, прощая ему мелкие просчеты и недочеты, не фиксируясь на мелочах, незначительных деталях совместной жизни. Это возможно, если все время помнить о главном – почему в свое время был выбран для совместной жизни именно этот человек, кем конкретно он был выбран («Он был выбран мной, и, поскольку я уважаю себя и собственный выбор, я уважаю и того человека, который был выбран мной»). Однако, обучаясь со временем терпимо относиться к психологической природе других людей, мы часто не проявляем подобной же терпимости в отношении собственной психологической природы. Это становится очевидным, если попросить самого себя ответить на вопрос: «Можешь ли ты позволить себе быть слабым, зависимым, трусливым? Можешь ли ты разрешить себе быть глупым, некомпетентным, непрофессиональным?» И если вы на этот вопрос себе отвечаете: «Нет, я не могу позволить себе быть глупым, слабым, некомпетентным», то у вас есть счастливая возможность поразмыслить над своими собственными проблемами, прежде чем заниматься консультированием других людей. Если мы можем прощать слабости и недочеты другому человеку, принимая его таким, каков он есть, со всеми его достоинствами и недостатками, то почему мы не можем сделать то же в отношении самого себя? Почему именно к себе мы предъявляем такие нереально высокие требования, которым в принципе никто и никогда соответствовать не может?

Если же на поставленный самому себе вопрос вы отвечаете: «Да, могу себе иногда позволить быть слабым, некомпетентным, несовершенным», то вам удалось преодолеть собственный перфекционизм, обретя правильный, принимающий взгляд как на окружающих людей, так и на самого себя. Если вы в состоянии принимать недостатки и несовершенства человеческой природы в себе самом, то тогда и только тогда вы действительно можете принимать их и в других людях. Подобное принятие, или терпимость в основе своей имеет уважение к человеческой природе как в себе самом, так и в других людях. Как правило, жизненная философия эффективного консультанта основана на у важении к человеческой природе в себе и в других людях.

Особенно важны хорошие отношения консультанта с самим собой: уважение к себе, доверие к себе, к своим взглядам, суждениям, убеждениям, ценностям и целям. Эффективный консультант должен не только доверять себе, уважать себя, но он должен относиться к себе с симпатией и любовью. Только человек, находящийся в гармонии с собственной природой, может позволить себе вторгаться в интимный психологический мир другого, по отношению к которому он является своеобразным эталоном. Да, конечно, консультант, как и каждый человек, имеет психологические проблемы, но, в отличие от своих клиентов, он их своевременно и эффективно разрешает; его психологические проблемы не препятствуют его личностному развитию и росту, а, напротив, способствуют этому. Имея опыт решения собственных проблем, консультант более эффективен в решении чужих; опыт решения чужих проблем помогает, в свою очередь, быть более эффективным в решении собственных.

Однако, понимая и принимая человеческую природу в себе и в других, не следует забывать, что эта человеческая природа может продуцировать неправильные суждения («иррациональные идеи»), подлежащие искоренению, неправильные переживания, которые надо лечить и неправильные поступки, которые надо исправлять.

В частности, подобная правильная жизненная философия, необходимая для консультанта, проявляется в его повседневной жизни в процедуре применения наказаний.

Когда мы воспитываем других людей (например, собственных или чужих детей, руководим подчиненными), мы применяем два основных метода воздействия: поощрение и наказание. Поощрения могут быть моральными, психологическими, эмоциональными (похвала, комплимент, эмоциональная поддержка) или материальными (награда, подарок). Наказания могут быть физическими или психологическими, среди последних самым эффективным считается «лишение любви». Применяя наказания, важно для их эффективности соблюдать пять основных правил.

Наказание должно следовать сразу за проступком, или непосредственно за тем, как он обнаружен. Это правило особенно важно при воспитании животных и маленьких детей. Если мы наказываем ребенка через неделю или через месяц после совершения проступка, то наказание воспринимается как агрессия и неизбежно вызывает также агрессивную реакцию, что приводит в дальнейшем к нарушениям поведения и социальной адаптации.

«Норма возмездия», которая определяет соответствие тяжести наказания тяжести проступка. Определяется правовыми нормами, закрепленными в уголовном праве, морально‑этическими нормами, зафиксированными в общественном мнении, и внутригрупповыми нормами, характерными для данной малой социальной группы (правилами поведения в конкретной семье, студенческой группе, рабочем коллективе).

Наказание должно быть однократным; нельзя постоянно наказывать за один и тот же проступок, например, нельзя ребенку говорить: «Ты разбил чашку. А вчера, помнишь, ты расколотил любимую бабушкину вазочку. А в прошлом месяце ты разбил мою тарелку. Сколько же так будет продолжаться?» Осуществляя подобное психологическое воздействие, мы проводим своеобразное «негативное программирование», закладывая в ребенка бессознательную идею о том, что он – человек, который всегда разбивал, разбивает, и, следовательно, будет разбивать посуду. Ошибка, когда женщина говорит мужу: «Ты сегодня опять поздно пришел домой!» Ошибка заключается в слове «опять». Тем самым жена непроизвольно внушает мужу: «Ты всегда приходил поздно, ты приходишь поздно, и, следовательно, будешь поздно приходить домой». Вследствие такого воздействия муж постоянно будет опаздывать.

Наказанию подлежит проступок, но не личность. Нельзя, например, говорить ребенку: «Ты лжец!», надо сказать: «Ты солгал!»; нельзя говорить: «Ты вор!»; надо сказать: «Ты украл». Недопустимо, когда жена говорит мужу: «Ты не мужчина!», правильно было бы сказать: «Ты поступил не как мужчина!» Нельзя зачеркивать личность, отсекая пути к исправлению. Нельзя ставить клеймо на всю жизнь, закрывая возможности развития и роста. Важно дать наказываемому надежду, что неправильное поведение – явление временное, преходящее, и, возможно, вообще случайное, не свойственное его природе в целом.

Наказание не должно носить характера личной мести, только характер возмездия за несоблюдение социального контракта. Важно, чтобы каждый человек понимал: вступая в социальные взаимоотношения, он в неявной форме заключает с обществом своеобразный контракт, договариваясь платить долги, выполнять обещания, правильно умножать два на два и переходить дорогу на зеленый свет. За выполнение контракта общество его поддерживает и поощряет; за несоблюдение контракта – наказывает и осуждает. Поэтому мы наказываем спокойно, чрезмерно эмоционально не вовлекаясь, но лишь применяя соответствующие заранее установленные и оговоренные меры воздействия (лишаем возможности разговаривать по телефону, не даем выходить в Интернет, не платим за мобильный телефон и т. п.).

Если при оказании психолого‑педагогического воздействия на другого человека соблюдать последовательно и неуклонно все пять приведенных правил, то тогда наказание, которое само по себе является актом агрессии, тем не менее не будет вызывать ответной агрессии в другом человеке, но, напротив, будет способствовать его социализации и успешной адаптации в обществе.

Другим важным элементом жизненной философии эффективного консультанта является так называемое позитивное мышление, наполненное ожиданиями и установками на то, что события будут развиваться в благоприятном направлении.

Как известно, существуют два основных мотива поведения людей: мотив достижения успеха и мотив избегания неудач. Наиболее конструктивной считается мотивация достижения успеха. Человек, ориентированный на достижение успеха, стремящийся к нему, имеет больше шансов добиться желаемого. Тот же, кто в жизни стремится лишь не потерпеть неудачу, к успеху не стремится и, следовательно, имеет гораздо меньше шансов на победу.

Мотивация достижения успеха, характеризующая более зрелую и более эффективную личность, сочетается с позитивными ожиданиями, с установками на благополучный исход событий. Поскольку человек ведет себя в соответствии со своими ожиданиями и установками, он «притягивает» к себе именно те события, на которые настроен. Стремление к успеху, установка на успех, ожидание удачного исхода и формируют позитивное мышление. Теоретически рассуждая, мы можем прийти к выводу, что позитивное мышление в значительной степени искажает реальность (события могут развиваться различным образом), и, следовательно, является мифом. Однако тот, кто живет и действует в соответствии с этим мифом, в реальности более успешен. На практике важно не то, насколько картина мира точно и объективно отражает реальность, а то, насколько она помогает выживать и быть успешным.

Если же субъект трезво оценивает реальность, справедливо полагая, что в значительной части случаев он может потерпеть неудачу, то именно это с ним и происходит («самореализующееся пророчество»). Не случайно способность трезво видеть реальность сочетается с высоким интеллектом и повышенным уровнем депрессии. Феномен «депрессивного реализма» известен, в частности, в кросс‑культурной психологии, посвященной изучению российского менталитета.

Другим «продуктивным мифом» в жизненной философии эффективного консультанта является иллюзия контроля за происходящими событиями. Американские психологи считают, что потребность во власти и контроле свойственна каждому человеку – мы все стремимся контролировать окружающий нас мир: машины, детей, животных, супругов, подчиненных, друзей, родственников и просто знакомых. Разумеется, на практике человек, как правило, в незначительной степени может контролировать окружающий его мир, однако, тот, кто живет в соответствии с иллюзией о том, что все вокруг находится под его контролем, предсказуемо и прогнозируемо, в жизни более эффективен.

Важным элементом философии консультанта следует, по‑видимому, считать его умение воспринимать и интерпретировать ситуации с разных точек зрения, с разных позиций, умение в каждом человеке и в каждом событии найти и хорошее, и плохое. Понимание относительности всех вещей, относительной ценности всех людей и всех отношений придает консультанту гибкость, пластичность, необходимую для обращения со сложной человеческой природой. Такой философский взгляд на вещи предполагает некоторую отстраненность, дистанцированность, способность смотреть на вещи с разных точек зрения, перемещая их в соответствии со стратегическими и сиюминутными целями и задачами консультирования.

И наконец, имеет значение и такая черта консультанта, как открытость новому опыту, новым людям, отсутствие страха и готовность к экспериментам. Философия консультанта предполагает понимание необходимости постоянной работы над собой, собственного личностного развития и роста. Погружаясь в психологические проблемы другого человека, приходится сталкиваться с самыми разными событиями, правильная оценка которых требует определенного образования, широты взглядов, знаний, умений, навыков. Необходимо ориентироваться в текущих политических событиях, в экономике и социальных отношениях, во всех крупных происшествиях, явлениях как социальной жизни страны, так и той социальной группы, к которой принадлежит клиент. Жизнь как велосипед: надо крутить педали, или упадешь.

 

2.1.4. Клиническое консультирование

Разумеется, существуют психические расстройства, при которых эффективность психологического вмешательства ограничена. Среди них такие эмоциональные нарушения, как депрессия с безысходностью и чувством вины, фобические расстройства с паническими атаками; существуют перцептивные нарушения, например, у детей с ограниченными способностями к обучению, а также у больных шизофренией, которым кажется, что телевизор говорит лично с ними; существует умственная отсталость, когда больной практически не способен чему‑либо учиться; существуют поведенческие аномалии, такие как сильные и периодически повторяющиеся компульсивные побуждения.

Основным в психологическом консультировании является преодоление тех проблем из числа эмоциональных расстройств, в случае которых клиенту можно помочь, так же как и при нарушениях адаптации к окружающей жизни, путем выработки самых разных подходов и технических приемов в отношениях с внешней, не зависящей от клиента реальности. Очевидно, что ряд расстройств психики наилучшим образом поддается медикаментозной терапии, например, при шизофрении, а другие виды расстройств, такие как посттравматическое стрессовое расстройство, удается лечить методами коррекции поведения.

Однако в любом случае мы используем все доступные способы улучшить самочувствие клиента. На самом фундаментальном уровне мы всегда помогает нашим клиентам адаптироваться к их индивидуальным условиям жизни, обучая их наиболее эффективному подходу к не зависящим от них внешним условиям, прививая им умение видеть жизнь в их субъективном мире в самом благоприятном свете. Даже при тяжелых психических расстройствах, при которых показана медикаментозная терапия, психологи и психотерапветы используют все возможные способы психологического воздействия. В основе подобного подхода лежит представление о том, что психически больной – это не только больной, но, прежде всего, человек со своими уникальными психологическими чертами и индивидуальными психологическими проблемами, человек, который, как и все люди, нуждается в психологической помощи.

Примером реализации подобного подхода является, например, психоаналитическая психотерапия шизофрении, которую разрабатывает В. Д. Вид, или когнитивная терапия при лечении эндогенной депрессии в модификации Бека.

В настоящее время неуклонно увеличивается количество клиентов, которые имеют одновременно и соматические, и психиатрические, и психологические проблемы, часто неразрывно связанные друг с другом. На прием к консультанту может прийти больной шизофренией, у которого возникли психологические сложности во взаимоотношениях с сыном‑подростком. В этом случае психологу важно не только владеть теорией и навыками психологического консультирования, но необходимо понимать, с одной стороны, психологические особенности подросткового возраста, и, с другой стороны, иметь представление о шизофрении, ее клинических проявлениях, особенностях течения как в период обострения, так и в ремиссии. За помощью к психологу может обратиться больная эндогенной депрессией, которая лечится у врача‑психиатра антидепрессантами, по поводу психологических трудностей адаптации на новом месте работы. В этом случае консультанту нужно ориентироваться в психиатрии и в фармакологии: как именно влияют антидепрессанты на психическую деятельность и каким образом депрессия может отражаться на социальных отношениях. В консультацию может обратиться пациент, страдающий ишемической болезнью сердца, который проходит лечение у врача‑терапевта, принимая, в частности, бэта‑блокаторы, по поводу психологических проблем во взаимоотношениях с женой. Тут консультанту важно знать, что эти препараты, как правило, снижают потенцию у мужчин, создавая проблемы в сексуальных взаимоотношениях.

Все большее количество проблем, предъявляемых нашими клиентами, носит комплексный характер, что вполне объяснимо: с возрастом нарастает количество соматических заболеваний, частота приема разнообразных медикаментозных средств, увеличивается вероятность психических нарушений на фоне атеросклероза, инфекций, интоксикаций, черепно‑мозговых травм и т.д. Поэтому сейчас можно говорить уже о формировании клинического консультирования, ориентированного на психологические проблемы клиентов в комплексе с клиническими аспектами психофизиологического функционирования обращающихся за помощью людей.