Направления психологической помощи 3 страница

Главная концепция когнитивной терапии состоит в том, что решающим фактором для выживания организма является переработка информации. Мы не смогли бы выжить, если бы у нас не было функционального аппарата для приема информации из окружающей среды, синтезирования ее и планирования действий на основе этого синтеза (Александров А. А., 2004).

Терапевтические техники, используемые в рамках данного подхода, основаны на когнитивной модели психопатологии. При различных психопатологических состояниях (тревога, депрессия, мания, параноидальное состояние, обсессивно‑компульсивный невроз и т. д.) на переработку информации оказывает влияние систематическое предубеждение. Это предубеждение специфично для различных психопатологических расстройств. Другими словами, мышление пациентов тенденциозно. Так, депрессивный пациент из информации, предоставляемой окружающей средой, выборочно синтезирует темы потери или поражения, в то время как у тревожного пациента превалирует тема опасности.

Этим когнитивным сдвигам способствуют специфические позиции, которые располагают людей в определенных жизненных ситуациях тенденциозно интерпретировать свой опыт. Например, человек, для которого мысль о возможной внезапной смерти имеет особое значение, может, пережив угрожающий жизни эпизод, начать интерпретировать нормальные телесные ощущения как сигналы наступающей смерти, и тогда у него разовьются приступы тревоги (Александров А. А., 2004).

Когнитивный сдвиг можно представить как компьютерную программу, замечает Александров. Каждое расстройство имеет свою специфическую программу. Программа диктует вид вводимой информации, определяет способ ее переработки и результирующее поведение. При тревожных расстройствах, например, активируется программа «выживания»: индивид из потока информации выбирает «сигналы опасности» и игнорирует «сигналы безопасности». В результате он будет чрезмерно реагировать на относительно незначительные стимулы как на сильную угрозу и будет отвечать избеганием.

Активированная программа ответственна за когнитивный сдвиг в переработке информации. Нормальная программа правильно отобранных и правильно интерпретированных данных заменяется «тревожной программой», «депрессивной программой», «панической программой» и т. д. В таких случаях индивид испытывает симптомы депрессии, тревоги или паники.

А. Бек выделил несколько наиболее часто представленных у депрессивных больных типов логических ошибок, а также указал на возможные для каждого типа альтернативные заключения, с которых может начаться когнитивное переформирование этих ложных выводов.

Сверхгенерализация (сверхобобщение) – это выводы, сделанные на основе одного наблюдения, единственного случая. Примером такой сверхгенерализации может быть вывод о том, что человек никогда не добьется успеха, поскольку первая попытка оказалась неудачной. Альтернативой является рассуждение на тему: «Действительно ли другие возможные ситуации будут похожи на первую попытку?»

Селективное внимание (избирательность) – обращение внимания на особые детали события и игнорирование всего контекста, извлечение из памяти только плохих переживаний и неудач. Пример: чувство отвержения, возникающее у пациента, когда друг бросился к подошедшему автобусу, а не поговорил с ним. Альтернатива: обращение внимания на весь контекст ситуации, воскрешение в памяти других примеров успехов и удач.

Персонификация – ошибочное приписывание себе значения события. При персонификации «Я» это центр, исходя из которого понимается значение происходящего. Пример: мысли о том, что люди смеялись над пациентом, когда он вошел, хотя они смеялись совсем по другому поводу. Альтернатива: изучение других возможных причин.

Дихотомическое мышление – полярное мышление в черно‑белом свете: все хорошо или плохо, чудесно или ужасно. При этом, говоря о себе, пациент обычно выбирает негативную категорию. Пример: убеждение, что клиент остался нищим после утраты небольшой суммы денег, как будто все будущее заключено в этой сумме (в этом кошельке). Альтернатива: демонстрация того, что события обычно занимают промежуточные положения между такими полюсами.

Излишняя ответственность – ощущение личной ответственности за все плохое, что произошло. Пример: убеждение, что в неудачной судьбе своей дочери (алкоголизация, потеря работы) повинен сам пациент. Альтернатива: выявление других возможных причин произошедшего, опровергающих тезис, что все может быть отнесено на счет клиента.

«Катастрофирование» – заключение типа «всегда случается самое плохое». Альтернатива: оценить вероятность неприятного события. Вспомнить примеры, когда это происходило.

Чтобы лучше понять депрессивные нарушения мышления, отмечают А. Бек и соавторы (Бек А., Раш А., Шо Б., Эмери Г., 2003), полезно рассмотреть их с точки зрения используемых индивидом способов структурирования реальности. Если разделить эти способы на «примитивные» и «зрелые», становится очевидно, что в депрессии человек структурирует опыт сравнительно примитивными способами. Его суждения о неприятных событиях носят глобальный характер. Значения и смыслы, представленные в потоке его сознания, имеют исключительно негативную окраску, они категоричны и оценочны по содержанию, что рождает крайне отрицательную эмоциональную реакцию. В противоположность этому примитивному типу мышления, зрелое мышление без труда интегрирует жизненные ситуации в многомерную структуру (а не в какую‑то одну категорию) и оценивает их скорее в количественных, нежели качественных терминах, соотнося их друг с другом, а не с абсолютными стандартами. Примитивное мышление редуцирует сложность, многообразие и изменчивость человеческого опыта, сводя его к нескольким самым общим категориям.

С точки зрения А. Бека, психологические нарушения, связанные с аберрациями мышления (нарушениями на когнитивной стадии переработки информации, включающими обозначение, селекцию, интеграцию, интерпретацию), предшествуют этапу нейрофизиологических расстройств. Искаженные когниции являются причиной ложных представлений и самосигналов и, следовательно, неадекватных эмоциональных реакций. Поэтому целью когнитивной психотерапии является исправление неадекватных когниций. Техники когнитивной терапии позволяют выявить, проанализировать и скорректировать ошибочные концептуализации и дисфункциональные убеждения (схемы) пациента. Пациент научается решать проблемы и находить выходы из ситуаций, которые прежде казались ему непреодолимыми, переосмысляя их и корректируя свое мышление. Когнитивный терапевт помогает пациенту мыслить и действовать более реалистично и адаптивно, и тем самым устраняет беспокоящие его симптомы.

Стратегии и техники когнитивной терапии предназначены для дезактивации дезадаптивных программ, для сдвига аппарата переработки информации (когнитивного аппарата) к нейтральному положению. У каждого человека в когнитивном функционировании имеется свое слабое место, так называемая «когнитивная уязвимость», которая располагает его к психологическому стрессу. Эти «уязвимости» относятся к структуре личности.

Личность формируется «схемами», или когнитивными структурами, которые представляют собой базальные убеждения (позиции). Эти схемы начинают формироваться в детстве на основе личного опыта и идентификации со значимыми другими. Люди формируют концепции о себе, о других, о том, как функционирует мир. Эти концепции подкрепляются дальнейшим опытом научения, и, в свою очередь, влияют на формирование других убеждений, ценностей и позиций (Александров А. А., 2004). Схемы могут быть адаптивными или дисфункциональными. Это устойчивые когнитивные структуры, активизирующиеся специфическими стимулами, стрессорами или обстоятельствами.

У пациентов с пограничными личностными расстройствами имеются так называемые ранние негативные схемы, ранние негативные ядерные убеждения. Например: «со мной происходит что‑то неладное», «люди должны поддерживать меня и не должны критиковать, не соглашаться со мной или неправильно меня понимать». При наличии таких убеждений легко возникают эмоциональные расстройства.

Другое частое убеждение было названо Беком «условным предположением». Такие предположения, или позиции, начинаются с «если». Два условных предположения, часто отмечаемые у пациентов, склонных к депрессии: «если я не добьюсь успеха во всем, что я делаю, никто не будет уважать меня» и «если человек не любит меня, значит, я недостоин любви». Такие люди могут функционировать относительно хорошо до тех пор, пока не испытают серию поражений или отвержений. После чего они начинают считать, что их никто не уважает или что они недостойны любви.

Особенность когнитивной терапии, отличающая ее от таких традиционных видов терапии, как психоанализ и клиент‑центрированная терапия, заключается в активной позиции терапевта и его постоянном стремлении к сотрудничеству с пациентом. Терапевт строит лечение так, чтобы побудить пациента к участию и сотрудничеству. Депрессивный пациент приходит к терапевту растерянным, рассеянным и погруженным в свои мысли. Поэтому терапевт должен сначала помочь ему организовать мышление и поведение, без этого невозможно научить пациента справляться с требованиями повседневной жизни. В силу наличествующих на данной стадии симптомов пациент нередко уклоняется от сотрудничества, и терапевту приходится проявлять находчивость и изобретательность, чтобы побудить пациента к активному участию в различных терапевтических операциях. Классические психоаналитические техники и приемы, например, техника свободных ассоциаций, предполагающая минимум активности со стороны терапевта, неприменимы при работе с депрессивными пациентами, так как пациент еще больше погружается в трясину своих негативных мыслей и идей.

В отличие от психоаналитической терапии, содержание когнитивной терапии определяется проблемами «здесь и сейчас». Когнитивный терапевт не придает большого значения детским воспоминаниям пациента, если только они не помогают прояснить текущие наблюдения. Главное для него исследовать, что думает и что чувствует пациент во время сессии и в перерывах между ними. Он не занимается интерпретацией бессознательного. Когнитивный терапевт, активно взаимодействуя и сотрудничая с пациентом, исследует его психологические переживания, намечает план действий для пациента и дает ему домашние задания.

От поведенческой когнитивную терапию отличает большее внимание к внутреннему (психическому) опыту, мыслям, чувствам, желаниям, фантазиям и установкам пациента. В целом стратегия когнитивной терапии, отличающая ее от всех иных терапевтических направлений и школ, заключается в эмпирическом исследовании «машинальных» мыслей, выводов и предположений пациента. Формулируя дисфункциональные убеждения и представления пациента о самом себе, собственном опыте и собственном будущем в виде гипотез, когнитивный терапевт затем предлагает пациенту с помощью определенных процедур проверить достоверность этих гипотез. Практически любой внутренний опыт может стать отправной точкой эксперимента по проверке негативных представлений или убеждений пациента. Так, если пациент считает, что окружающие отворачиваются от него с отвращением, терапевт помогает ему выработать систему критериев для оценки человеческих реакций и затем побуждает объективно оценить жесты и мимику людей. Если пациент убежден в своей неспособности выполнить простейшие гигиенические процедуры, терапевт может привлечь его к составлению специальной формы, в которой пациент в последующем будет отмечать, насколько хорошо или плохо он выполняет эти процедуры (Бек А., Раш А., Шо Б., Эмери Г., 2003).

Таким образом, когнитивная психотерапия Бека предполагает, что проблемы у человека вытекают главным образом из специфических искажений реальности, основанных на ошибочных предпосылках и допущениях. Эти неправильные представления возникают в результате неправильного научения в процессе познавательного, или когнитивного, развития личности. Поэтому задачей психотерапевта или психолога, оказывающего клиенту психологическую помощь, является помощь в нахождении искажений в мышлении клиента и обучение альтернативным, более реалистичным способам формулирования жизненного опыта.

 

Рационально‑эмоциональная терапия Эллиса

Рационально‑эмоциональная (рационально‑эмотивная) терапия (РЭТ) была создана А. Эллисом в 1955 г. Первоначальный ее вариант назывался рациональной терапией, но в 1961 г. она была переименована в РЭТ, поскольку этот термин лучше отражает сущность данного направления. В 1993 г. Эллис стал использовать новое название своего метода – рационально‑эмоционально‑поведенческая терапия (РЭПТ). Термин «поведенческая» был введен, чтобы подчеркнуть то большое значение, которое это направление придает работе с актуальным поведением клиента.

В соответствии с теорией рационально‑эмоциональной терапии, люди наиболее счастливы тогда, когда ставят перед собой важные жизненные цели и задачи и активно стараются их осуществить. Кроме того, утверждается, что при постановке и достижении этих целей и задач человек должен иметь в виду тот факт, что он живет в обществе: отстаивая свои интересы, необходимо учитывать и интересы окружающих людей. Эта позиция противопоставляется философии эгоизма, когда желания других не уважаются и не берутся в расчет. Опираясь на положение о том, что люди склонны руководствоваться целями, рациональное в РЭТ означает то, что помогает людям в достижении их основных целей и задач, тогда как иррациональное – это то, что препятствует их осуществлению. Таким образом, рациональность не является абсолютным понятием, она по самой своей сути относительна (Эллис А., Драйден У., 2002).

РЭТ рациональна и научна, но использует рациональность и науку для того, чтобы помогать людям жить и быть счастливыми. Она гедонистична, но приветствует не сиюминутный, а долгосрочный гедонизм, когда люди могут получить удовольствие от настоящего момента и от будущего на максимуме свободы и дисциплины. Она предполагает, что, вероятно, ничего сверхчеловеческого не существует и набожная вера в сверхчеловеческие силы обычно приводит к зависимости и росту эмоциональной стабильности. Она также утверждает, что нет людей «низшего сорта» или достойных проклятия, каким бы неприемлемым и антисоциальным ни было их поведение. Особое значение РЭТ придает воле и выбору во всех человеческих делах, принимая при этом вероятность того, что некоторые поступки людей частично определяются биологическими, социальными и другими факторами.

Показания к проведению рационально‑эмоциональной терапии. РЭТ показана при лечении заболеваний, в этиологии которых психологические факторы являются определяющими. Это, прежде всего, невротические расстройства. Она показана и при других заболеваниях, которые осложнены невротическими реакциями. А. Александров выделяет следующие категории пациентов, которым может быть показана рационально‑эмоциональная терапия:

• пациенты с плохой приспособляемостью, умеренной тревожностью, а также с супружескими проблемами;

• сексуальные нарушения;

• неврозы;

• расстройства характера;

• прогульщики школы, дети‑правонарушители и взрослые преступники;

• синдром пограничного расстройства личности;

• психотические пациенты, включая больных с галлюцинациями, когда они в контакте с реальностью;

• индивиды с легкими формами умственной отсталости;

• пациенты с психосоматическими проблемами.

Понятно, что РЭТ не оказывает прямого воздействия на соматическую или неврологическую симптоматику, имеющуюся у больного, однако она помогает пациенту изменить отношение и преодолеть невротические реакции на болезнь, усиливает его желание бороться с заболеванием (Федоров А. П., 2002).

Как отмечает Б. Д. Карвасарский, рационально‑эмоциональная терапия показана прежде всего пациентам, способным к интроспекции, анализу своих мыслей. Она предполагает активное участие пациента на всех этапах психотерапии, установление с ним отношений, близких к партнерским. Этому помогает совместное обсуждение возможных целей психотерапии, проблем, которые хотел бы разрешить пациент (обычно это симптомы соматического плана или хронического эмоционального дискомфорта). Начало работы включает информирование пациента о философии рационально‑эмоциональной терапии, утверждающей, что эмоциональные проблемы вызывают не сами события, а их оценка.

Теоретическая основа рационально‑эмоциональной терапии. Если поведенческая психотерапия ставит задачу достигнуть изменения поведения, воздействуя на внешнее окружение человека, целью рационально‑эмоциональной терапии является изменение эмоций, воздействуя на содержание мыслей. Возможность таких изменений основана на связи мыслей и эмоций. С точки зрения РЭТ когниции являются главным фактором, определяющим эмоциональное состояние. В норме мышление включает чувства и в некоторой степени стимулируется ими, а чувства включают когниции. Как индивид интерпретирует событие, такую эмоцию в результате он и получает в данной ситуации. Не внешние события и люди вызывают у нас негативные чувства, а наши мысли по поводу этих событий и людей. Воздействие на мысли является более коротким путем достижения изменения наших эмоций и, следовательно, поведения. Поэтому рационально‑эмоциональная терапия, по определению Эллиса, это «когнитивно‑аффективная бихевиоральная теория и практика психотерапии».

Суть концепции Эллиса выражается традиционной формулой А–В–С, где А – activating event – возбуждающее событие; В – belief system – система убеждений; С – emotional consequence – эмоциональное последствие. Когда сильное эмоциональное последствие (С) следует за важным возбуждающим событием (А), тогда может показаться, что А вызывает С, но на самом деле это не так. На самом деле эмоциональное последствие возникает под влиянием В – системы убеждений человека. Когда возникает нежелательное эмоциональное последствие, такое, как сильная тревога, его корни можно найти в том, что Эллис называет иррациональными убеждениями человека. Если эти убеждения эффективно опровергать, приводить рациональные доводы и показывать их несостоятельность на поведенческом уровне, то тревога исчезает (Александров А. А., 1997).

Эллис различает два типа когниций: дескриптивные и оценочные. Дескриптивные когниции содержат информацию о реальности, информацию о том, что человек воспринял из окружающего мира. Оценочные когниции являются отношением к этой реальности. Дескриптивные когниции соединены с оценочными когнициями связями разной степени жесткости. С точки зрения рационально‑эмоциональной терапии не объективные события сами по себе вызывают у нас позитивные или негативные эмоции, а наше внутреннее восприятие их, оценка. Мы чувствуем то, что думаем по поводу воспринятого.

С точки зрения РЭТ патологические нарушения эмоций основаны на аберрации мыслительных процессов, когнитивных ошибках. Для обозначения различных категорий когнитивных ошибок Эллис предложил использовать термин «иррациональные суждения». К таким ошибкам он относил преувеличение, упрощение, необоснованные предположения, ошибочные выводы, абсолютизацию.

Рациональные и иррациональные идеи. Рациональные идеи – это оценочные когниции, имеющие личную значимость и являющиеся предпочтительными (т. е. неабсолютными) по своей природе. Они выражаются в форме желаний, стремлений, предпочтений, предрасположенности. Люди испытывают чувства удовлетворения и наслаждения, когда получают то, чего хотят, и отрицательные эмоции (грусть, озабоченность, сожаление, раздражение), когда этого не получают. Негативные чувства (сила которых зависит от важности желаемого) считаются здоровой реакцией на негативные события и не препятствуют достижению намеченных или постановке новых целей и задач. Таким образом, эти идеи являются рациональными по двум причинам. Во‑первых, они гибки, и, во‑вторых, они не мешают претворению в жизнь основных целей и задач.

Иррациональные идеи отличаются от рациональных по двум признакам. Во‑первых, они обычно абсолютизированы (или догматизированы) и выражаются в форме жестких «должен», «обязан», «надо». Во‑вторых, они ведут к негативным эмоциям, которые серьезно препятствуют осуществлению целей (например, к депрессии, тревоге, вине, гневу). Здоровые идеи лежат в основе здорового поведения, в то время как нездоровые идеи – в основе дисфункционального, такого как уход, привычка откладывать важные дела на потом, алкоголизм, злоупотребление различными веществами (Эллис А., Драйден У., 2002).

Возникновение иррациональных суждений (установок) связано с прошлым пациента, когда ребенок воспринимал их, не имея еще навыка проводить критический анализ на когнитивном уровне и не имея возможности опровергнуть их на поведенческом уровне. Он еще не сталкивался с ситуациями, которые могли бы их опровергнуть, или получал определенные подкрепления от социального окружения. Люди с легкостью придумывают абсолютные требования к себе, к другим и к миру в целом. Человек выдвигает такие требования, и если они не удовлетворяются в прошлом, настоящем или будущем, то человек начинает себя третировать. Самоуничижение включает в себя процесс общей негативной оценки своего «Я» и порицание собственного «Я» как плохого и недостойного. По Эллису существуют 4 основные группы таких установок, чаще всего создающих проблемы у пациентов:

Установки долженствования – отражают иррациональное убеждение в том, что есть универсальные долженствования, которые должны реализовываться всегда независимо от того, что на самом деле происходит в окружающем мире. Такие установки могут быть обращены к себе, к людям, к ситуациям. Например, утверждение, что «мир должен быть справедливым» или «люди должны быть честными», часто выявляются в подростковом возрасте.

Катастрофические установки – часто отражают иррациональное убеждение, что в мире есть катастрофические события, оцениваемые так вне любой системы отсчета. Этот тип установок приводит к катастрофизации, т.е. к чрезмерному преувеличению негативных последствий событий. Катастрофические установки проявляются в высказываниях пациентов в виде оценок, выраженных в крайней степени (типа: «ужасно», «невыносимо», «потрясающе» и т. д.). Например: «Ужасно, когда события развиваются непредсказуемым образом», «Невыносимо, что он так обращается со мной».

Установка обязательной реализации своих потребностей – отражает иррациональное убеждение, что человек, чтобы существовать и быть счастливым, должен обязательно осуществлять свои желания, обладать определенными качествами и вещами. Наличие такого рода установок приводит к тому, что наши желания разрастаются до уровня необоснованных императивных требований, которые в результате вызывают противодействие и конфликты, что приводит к негативным эмоциям. Например: «Я должен быть полностью компетентным в этой области, иначе я ничтожество».

Оценочная установка – состоит в том, что людей, а не отдельные фрагменты их поведения, свойства и т.д., можно оценивать глобально. При такой установке оценка какого‑либо ограниченного аспекта характера человека отождествляется с оценкой всего человека. Например: «Когда люди ведут себя плохо, они должны быть осуждены», «Он негодяй, поскольку вел себя недостойно».

В связи с тем, что РЭТ связывает патологические эмоциональные реакции с иррациональными суждениями (установками), самый быстрый способ изменения состояния дистресса – изменение ошибочных когниций. Рациональной и здоровой альтернативой самоуничижению является безусловное самопринятие, которое включает в себя отказ давать собственному «Я» однозначную оценку (это невыполнимая задача, поскольку человек – существо сложное и развивающееся, да и вредная, так как это обычно мешает достижению человеком своих главных целей) и признание своей подверженности ошибкам. Самопринятие и высокая толерантность к фрустрации – вот два главных элемента рационально‑эмоционального образа психологически здорового человека.

Сформировавшись, иррациональные установки функционируют как автономные, самовоспроизводящиеся структуры. Механизмы, которые поддерживают иррациональные установки, наличествуют в настоящем времени. Поэтому РЭТ концентрируется не на анализе прошлых причин, приведших к формированию той или иной иррациональной установки, а на анализе настоящего. РЭТ выясняет, как индивид сохраняет свои симптомы, придерживаясь определенных иррациональных когниций, за счет чего он не отказывается от них и не подвергает их коррекции.

Иррациональные когниции можно изменять. Но для этого необходимо сначала их идентифицировать, что требует настойчивого наблюдения и самоанализа, использования в этом процессе определенных методов. Только реконструкция ошибочных когниций приводит к изменению эмоционального реагирования. В процессе РЭТ человек приобретает способность управлять своими иррациональными когнициями по собственному усмотрению, в противоположность начальному этапу терапии, когда иррациональные установки управляют поведением человека.

У нормально развивающегося человека имеется рациональная система установок, которую можно определить как систему гибких эмоционально‑когнитивных связей. Эта система носит вероятностный характер, выражает скорее пожелание, предпочтение определенного развития событий. Рациональной схеме установок соответствует умеренная сила эмоций. Хотя иногда они и могут носить интенсивный характер, однако не захватывают индивида надолго, поэтому не блокируют его деятельность, не мешают достижению целей. При возникновении трудностей индивид легко осознает рациональные установки, которые не соответствуют требованиям ситуации, и корректирует их.

Напротив, с точки зрения Эллиса, иррациональные установки – это жесткие эмоционально‑когнитивные связи. Они выступают в виде предписания, требования, обязательного приказа, не имеющего исключений. Как говорил Эллис, они носят абсолютистский характер. Поэтому обычно иррациональные установки не соответствуют реальности – как по силе, так и по качеству предписания. При отсутствии осознания иррациональных установок они приводят к длительным неразрешаемым ситуациям, эмоциям, затрудняют деятельность индивида, мешают достижению целей. Иррациональные установки включают выраженный компонент оценочной когниции, запрограммированного отношения к событию.

Рационально‑эмотивную терапию, отмечает А. Александров, не интересует генезис иррациональных установок, ее интересует, что подкрепляет их в настоящем. Эллис утверждает, что осознание связи эмоционального расстройства с событиями раннего детства (по Эллису – инсайт №1) не имеет терапевтического значения, поскольку пациенты редко освобождаются от своих симптомов и сохраняют тенденцию к образованию новых. Согласно теории РЭТ, инсайт №1 вводит в заблуждение: суть не в возбуждающих событиях (А) жизни людей, которые якобы вызывают эмоциональные последствия (С), а в том, что люди интерпретируют эти события нереалистично, и поэтому у них складываются иррациональные убеждения (В) о них. Настоящая причина расстройств, стало быть, кроется в самих людях, а не в том, что случается с ними, хотя жизненный опыт, безусловно, оказывает некоторое влияние на то, что они думают и чувствуют. В рационально‑эмотивной терапии инсайт №1 должным образом подчеркивается, но пациенту помогают увидеть его эмоциональные проблемы с точки зрения его собственных убеждений, а не с точки зрения прошлых или настоящих возбуждающих событий. Терапевт добивается дополнительного осознания – инсайтов № 2 и №3.

Эллис поясняет это следующим примером. Пациент испытывает тревогу во время терапевтического сеанса. Терапевт может сосредоточиться на возбуждающих событиях в жизни пациента, которые, по‑видимому, вызывают тревогу. Например, пациенту можно показать, что мать постоянно указывала ему на недостатки, что он всегда боялся, что учителя будут ругать его за плохой ответ на уроке, что он боится разговаривать с авторитетными лицами, которые могут не одобрить его и т. д. Следовательно, из‑за всех его прежних и настоящих страхов в ситуациях А‑1, А‑2, А‑3…А‑n, он сейчас испытывает тревогу во время беседы с терапевтом. В результате такого анализа пациент может сказать себе: «Да, теперь я понимаю, что испытываю тревогу тогда, когда сталкиваюсь с авторитетными фигурами. Неудивительно, что я тревожен даже с собственным терапевтом!» После этого пациент может почувствовать себя значительно лучше и временно избавится от тревоги.

Однако, отмечает Эллис, было бы значительно лучше, если бы терапевт показал пациенту, что тот испытывал тревогу в детстве и продолжает испытывать ее сейчас при встречах с различными авторитетными фигурами не потому, что они авторитетны или имеют какую‑то власть над ним, а потому, что он всегда был убежден в том, что его должны одобрять, и ужасно, если какая‑нибудь авторитетная фигура не одобрит его, и он будет уязвлен, если его будут критиковать.

При таком подходе тревожный пациент склонится к двум реакциям: во‑первых, он перейдет от «А» к рассмотрению «В» – своей иррациональной системы убеждений, во‑вторых, он начнет активно разубеждать себя в своих иррациональных установках, вызывающих тревогу. И когда в следующий раз он столкнется с какой‑нибудь авторитетной фигурой, то будет менее предан этим наносящим ущерб его личности («самопоражающим») убеждениям.

Следовательно, инсайт №2 состоит в понимании того, что хотя эмоциональное расстройство возникло в прошлом, пациент испытывает его сейчас, потому что он имеет догматические, иррациональные, эмпирические, необоснованные убеждения. Он обладает, как говорит Эллис, магическим мышлением. Его иррациональные убеждения сохраняются не потому, что он когда‑то в прошлом был «обусловлен», то есть эти убеждения закрепились у него по механизму условной связи и теперь сохраняются автоматически. Нет! Он активно подкрепляет их в настоящем, «здесь‑и‑сейчас». И если пациент не примет полной ответственности за сохранение своих иррациональных убеждений, то не избавится от них (Александров А. А., 1997).