Планы посылки миссии в Тибет и установления отношений с Далай-ламой появились в Москве уже в 1918 г. и активно обсуждались в последующие годы в НКИДе, в Русском комитете для изучения Средней и Восточной Азии (находился в ведении НКИДа) и на различных совещаниях. Наконец, в сентябре 1921 г. из столицы Монголии Урги выступила миссия во главе с калмыком В.А. Хомутниковым (настоящее имя — Василий Кикеев), командиром Красной армии, формировавшим в новой Монголии кавалерийские части. Советская миссия достигла Лхасы 9 апреля 1922 г. и на следующий день была принята в Потале Далай-ламой, а еще через день провела переговоры с руководителями Тибета. Тибетцы просили прислать мастеров для производства пороха, патронов и снарядов, а также специалистов по радиотелеграфии (среди подарков Далай-ламе от Советского правительства был небольшой радиоприемник). Как писал Хомутников в своем отчете в НКИД, зо время прощальной аудиенции 29 апреля Далай-лама заявил: «Мне желательно установить добрососедские отношения с Россией, ибо хотя мы с Англией официально находимся в мирных отношениях, фактически она стремится подчинить нас себе» (цит. по [Андреев, 1997, с. 143]). В то же время Далай-лама отказался направить тибетское посольство в Москву, указав, что это вызовет недовольство англичан. Миссия Хомутникова вернулась в Россию в конце 1922 г. {237}
В 1921 г. Советская Россия подписала договоры с Персией, Афганистаном, Турцией и Монголией. Велись переговоры об установлении дипломатических отношений с Китаем. Одновременно началась подготовка новой секретной тибетской экспедиции. В конце 1922 г. нарком иностранных дел Чичерин отправляет к Далай-ламе курьера калмыка С. Бакбушева, который вернулся в Москву с ответным письмом Далай-ламы в августе 1923 г. Вторая советская экспедиция в Тибет во главе с С.С. Борисовым (1889-1937), сотрудником Дальневосточного секретариата Коминтерна, а в дальнейшем — консультантом НКИДа, выступила из Урги в январе 1924 г. и 1 августа того же года добралась до Лхасы. С.С. Борисов вручил Далай-ламе письма от председателя ЦИК СССР М.И.Калинина и от правительства СССР. Советская экспедиция пробыла в Лхасе около трех месяцев. Однако переговоры с тибетским руководством не привели к конкретным результатам ([там же, с. 169]; см. также [Путевой дневник, 2000, с. 185-186]). В то же время благодаря хлопотам Агвана Доржиева в России и переписке между ним и Далай-ламой удалось с конца 1924 г. и по 1928 г. отправить в Россию 10-20 тибетцев для обучения в Комуниверситете в Москве либо в Институте живых восточных языков в Ленинграде. «Известно, что в последнем для тибетцев был устроен „спецкласс" по изучению „порохового дела", просуществовавший, по крайней мере, до конца 1928 г.» [Андреев, 1997, с. 169].
В 1924 г. Москву тайно посетил наместник западнотибетской пров. Нгари Нага Нгаван. Однако конкретных сведений о результатах его переговоров с представителями Советского правительства не найдено. Скорее всего, они не дали никаких результатов.
В 1925 г. Чичерин попытался организовать постоянную советскую миссию в Тибете. Теперь предполагалось создать в Лхасе представительство Монгольской Народной Республики и поставить во главе его назначенного Москвой дипломата. В октябре 1926г. монгольская миссия выехала из Улан-Батора и в апреле 1927г. достигла Лхасы. Только в октябре Далай-лама согласился принять для беседы А.П. Чапчаева, назначенного Москвой советником при полпреде МНР. Но предложение А.П. Чапчаева об обмене дипломатическими представителями между Тибетом и МНР Далай-лама отклонил. Лидер Тибета дважды поднимал вопрос о гонениях на буддистов в СССР. Как раз в это время Далай-лама получил секретное письмо от Агвана Доржиева, в котором последний писал о религиозных преследованиях в Монголии. Еще ранее правитель Тибета познакомился с переводом заметки из «Бурят-Монгольской {238}правды» о суде в поселке Агинском над 88 ламами. Переговоры с А.П. Чапчаевым не привели к каким-либо соглашениям.
Экспедиция Н.К. Рериха, как уже говорилось выше, осенью 1927 г. была задержана тибетцами в Нагчу, и ей не было разрешено посетить Лхасу.
Осенью 1928 г. в Лхасу прибыл новый советский представитель бурят Булат Мухрайн. Он находился в столице Тибета до февраля 1930 г. Результаты его деятельности неизвестны. Поездкой Б. Мухрайна завершились контакты между Москвой и Лхасой.
Посылкой миссий, предложением об установлении дипломатических отношений между Советским Союзом и Тибетом Советское правительство пыталось усилить свое влияние в буддийском мире, в частности среди калмыков, бурят, тувинцев, а также среди монголов, тибетцев. Исключительно в виде предположения (без документального подтверждения) заметим, что кое-кому в Москве, возможно, виделось движение Тибета по пути Внешней Монголии, т.е. МНР, разумеется, с «дружеской» советской помощью. Но советско-тибетский диалог не принес никаких конкретных результатов.
