Д. М. Писарев о характерных чертах революционера 60-х гг. XIX в.

(...) Новый человек верит своему уму, и верит только ему одному; он вводит свой ум во все обстоятельства своей жизни (…) потому что нет той вещи и нет того чувства, которое его ум мог бы зама­рать или опошлить своим прикосновением. (...)

У новых людей добро и истина, честность и знание, характер и ум оказываются тождественным понятием; чем умнее новый человек, тем он честнее, потому что тем меньше ошибок вкрадывается в расчеты. У нового человека нет причин для разлада между умом и чувством, потому что ум, направленный на любимый и полезный труд, всегда советует только то, что согласно с личною выгодою, совпадающею с истинными интересами человечества и, следователь­но, с требованиями самой строгой справедливости и самого щекотливого нравственного чувства.

Основные особенности нового типа (…) могут быть сформулированы в трех главных положениях, находящихся в самой тес­ной связи между собою.

1. Новые люди пристрастились к общеполезному труду.

П. Личная польза новых людей совпадает с общею пользою, и эгоизм их вмещает в себе самую широкую любовь к человечеству.

Ш. Ум новых людей находится в самой полной гармонии с их чувством (…)

А все это вместе может быть выражено еще короче: новыми людьми называются мыслящие работники, любящие свою работу. (…)

Освободительное движение и общественная мысль в России XIX в. – М., 1991. – С. 280-281.

Из «Катехизиса революционера» С.Г. Нечаева

(Орфография автора)

Отношение революционера к самому себе:

§ 1. Революционер – человек обреченный. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени. Все в нем поглосчено единственным исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью – революцией.

§ 2. Он (….) не на словах только, а на деле, разорвал всякую связь с гражданским порядком и (…) со всеми законами, приличиями, обсчепринятыми условиями (…) Он для него – враг беспосчадный, и если он продолжает жить в нем, то для того только, чтоб его вернее разрушить.

§ 3. Революционер (…) знает только одну науку, науку разрушения. Для этого, и только для этого, он изучает теперь механику, физику, химию, пожалуй, медицину. (…) Цель же одна – наискорейшее и наивернейшее разрушение этого поганаго строя.

§ 4. Он презирает обсчественое мнение. Он презирает и ненавидит (…) нынешнюю обсчественную нравственность. Нравствено для него все, что способствует торжеству революции. Безнравственно и преступно все, что мешает ему.

§ 5. Революционер – человек обреченый. (…) Он каждый день должен быть готов к смерти. Он должен приучить себя выдерживать пытки.

§ 6. Суровый для себя, он должен быть суровым и для других. Все (…) изнеживаюсчия чувства родства, дружбы, любви, благодарности и даже самой чести должны быть задавлены в нем единою холодною страстью рёволюционаго дела. Для него сусчествует только одна нега, одно утешение, вознаграждение и удовлетворение – успех революции. (…)

§ 7. Природа настоясчаго революционера исключает всякий романтизм, всякую чувствительность, восторженность и увлечение. Она исключает даже личную ненависть и мсчение. Всегда и везде он должен (…) то, что предписывает ему обсчий интерес революции. (…)

§ 8. Другом (…) для революционера может быть только человек, заявивший себя на деле таким же революционым делом, как и он сам. (…)

§ 10. У каждого товарисча должно быть под рукою несколько революционеров второго и третьяго разрядов, то есть не совсем посвясченых. На них он должен смотреть, как на часть обсчаго рёволюционаго капитала, отданаго в его распоряжение. Он должен экономически тратить свою часть капитала, стараясь всегда извлечь из него наибольшую пользу. На себя он смотрит, как на капитал, обреченный на трату для торжества рёволюционаго дела. Только как на такой капитал, которым он сам и один, без согласия всего товарисчества вполне посвясченых, распоряжаться не может.

§ 11. Когда товарисч попадает в беду, решая вопрос спасать его или нет, революционер должен соображаться не с какими-нибудь личными чувствами, но только с пользею революцйонаго дела. (…)

§ 14. С целью беспосчаднаго разрушения революционер может, и даже часто должен, жить в обсчестве, притворясь совсем не тем, что он есть. Революционеры должны проникнуть всюду, во все слои высшия и средния, в купеческую лавку, в церковь, в барский дом, в мир бюрократический, военый, в литературу, в третье отделение и даже в зимний дворец. (…)

§ 22. У товарисчества ведь [так у автора] другой цели, кроме полнейшаго освобождения и счастья народа, то есть чернорабочего люда. (…) это освобождение и достижение этого счастья возможно только путем всесокрушаюсчей народной революции (…)

§ 23. (…) Спасительной для народа может быть только та революция, которая уничтожит в корне всякую государственость и истребит все государственыя традиции, порядки и класы в Росии. (…)

§ 25. Поэтому, сближаясь с народом, (..) соединимся с лихим разбойничий миром, этим истиным и единственым революционером в Росии. (…)

Родина. – 1990. – № 2. – С. 82-83.

Из книги «Исторические письма» П.Л. Лаврова

(…) Критически мыслящие и энергически желающие личности должны желать не только борьбы, победы, для этого надо понимать не только цель, к которой стремишься, но и средства, которыми можно ее достигнуть. (…)
В числе борцов есть и личности, критически продумавшие положение дел. Им приходится отыскивать друг друга; им приходится соединиться и придать нестройным элементам народившейся исторической силы стройность и согласие. Тогда сила организована; ее действие можно направить на данную точку, концентрировать для данной цели; ее задача теперь чисто техническая: с наименьшей тратой сил совершить наибольшую работу. Пора бессознательных страданий и мечтаний прошла; пора героических деятелей и фанатических мучеников, безрасчетливой траты сил и бесполезных жертв прошла. Настала пора спокойных, сознательных работников, рассчитанных ударов, строгой мысли и неуклонной, терпеливой деятельности (...).

(...) Но общественная партия не есть партия кабинетных ученых. Она борется за истину и справедливость в конкретной форме. (…) [Партия] именно потому и организуется, что знает о существовании значительного числа личностей, которые должны прийти навстречу ее требованиям, должны протянуть ей руки именно потому, что они страдают от зла, против которого она восстала (...).

(...) Итак, партия организовалась. Зерно ее – небольшое число выработанных, обдуманных, энергических людей, для которых критическая мысль нераздельна от дела. Около них – люди интеллигенции, менее выработанные. Реальная же почва партии – в неизбежных союзниках, в общественных группах, страждущих от зла, для борьбы с которым организовалась партия.

(...) Так растет общественная сила, переходя от уединенной, слабой личности сначала в сочувствие других личностей, потом в нестройное их содействие, пока не организуется партия, придающая борьбе направление и единство (...)

Лавров, П.Л. Исторические письма. – М., 1905. – С. 139-152.

 

Из книги М.А. Бакунина «Государственность и анархия»

(...) В русском народе существуют в самых широких размерах те (…) [черты], на которые мы можем указать как на необходимые условия социальной революции. (…)

Первая и главная черта – это всенародное убеждение, что земля принадле­жит народу, орошающему ее своим потом и оплодотворяющему ее собственно­ручным трудом. Вторая, столь же крупная черта, что право на пользование ею принадлежит не лицу, а целой общине, миру, разделяющему ее временно между лицами; третья черта, одинаковой важности с двумя предыдущими, – это квази­абсолютная автономия, общинное самоуправление и вследствие того решитель­но враждебное отношение общины к государству (...)

(...) Народ наш глубоко и страстно ненавидит государство, ненавидит всех представителей его, в каком бы виде они перед ним не являлись (...)

В таком положении что может делать наш умственный пролетариат, русская честная, искренняя, до конца преданная социально-революционная молодежь? Она должна идти в народ (...) Но как и зачем идти в народ?

В настоящее время у нас (…) мнения на этот счет, кажется, чрезвычайно разделились (…) Поборники первого направления в настоящую возможность этой революции не верят. Но так как они не хотят и не могут оставаться покойными зрителями народных бед, то они решаются идти в народ для того, чтобы братски разделить с ним эти беды, а вместе с тем и для того, чтобы его научить, подготовить, не теоретически, а на практике, своим живым примером (...)

Другой путь – боевой, бунтовской. В него мы верим и только от него ждем спасения.

Народ наш явным образом нуждается в помощи. Он находится в таком от­чаянном положении, что ничего не стоит поднять любую деревню. Но хотя и всякий бунт, как бы неудачен он ни был, всегда полезен, однако частных вспышек – недостаточно. Надо поднять вдруг всю деревню. Что это возможно, доказывают нам громадные движения народные под предводительством Стеньки Разина и Пугачева (...)

Дмитриев, С.С. Хрестоматия по истории СССР. – Т. III. – С. 331-332.

 

М.А. Бакунин о программе анархистов

 

(…) Желая действительного и окончательного освобождения народа, мы хотим:

1. Упразднения права наследственной собственности.

2.Уравнения прав женщины, как политических, так и социально-экономических, с правами мужчины, следовательно, хотим уничтожения семейного права и брака, как церковного, так и гражданского, неразрывно связанного с правом наследства.

3. С уничтожением брака рожается вопрос о воспитании детей. Их содержание (…) должно лежать главным образом на попечении свободного общества.

Основой экономической правды мы ставим два коренных положения:

Земля принадлежит только тем, кто ее обрабатывает своими руками, – земледельческим общинам. Капиталы и все орудия работы – работникам – рабочим ассоциациям.

III. Вся будущая политическая организация должна быть ни чем другим, как свободной федерацией вольных рабочих, как земледельческих, так и фабрично-ремесленных артелей (ассоциаций).

И потому во имя освобождения политического мы хотим прежде всего окончательного разрушения государства, хотим искоренения всякой государственности со всеми ее церковными, политическими, военно- и гражданско-бюрократическими, юридическими, учеными и финансово-экономическими учреждениями.

Мы хотим полной воли для всех народов, ныне угнетенных империей, с правом полнейшего самораспоряжения (…) дабы, (…), те из них, которые захотят быть членами русского народа, могли бы создать сообща действительно вольное и счастливое общество в дружеской и федеративной связи с такими же обществами в Европе и в целом мире.

Утопический социализм в России. – С. 401-402

 

Из воспоминаний С.Ф. Ковалика о «хождении в народ» 1874 г.

Весною 1874 года молодежь, приинявшая программу движения, отправлялась по железным дорогам из центров в провинцию. У каждого молодого человека можно было найти в кармане или за голенищем фальшивый паспорт на имя какого-нибудь крестьянина или мещанина, а в узелке поддевку или вообще крестьянскую одежду, если она уже не была на плечах пассажира, и несколько революционных книг и брошюр.

Из Петербурга революционеры двинулись одни на родину или места, где у них имелись какие-нибудь случайные связи другие – большинство – на Волгу, где они ожидали найти наиболее благоприятную почву для революционной деятельности, третьи – меньшая часть – направились на юг, преимущественно Киев, четвертые, наконец, считали нужным предварительно заехать в разные губернские города, где имелись революционные кружки, с которыми предполагалось установить связи, или представлялся какой-нибудь случай для пропаганды (…)

Таким образом, летом 1874 года революционеры рассыпались по всему обширному пространству Европейской России (...) Кавказа и самых северных губерний (...)

Летучая пропаганда по самому существу своему не могла иметь задачей не только последовательного просвещения народа, но и систематического его революционизирования – она стремилась внести революционное брожение в широкие слои населения. Пропагандист не считал потерянным временем, если ему удавалось возбудить в своих случайных собеседниках – крестьянах или рабочих – какую-нибудь отдельную революционную мысль или даже только усилить существующее у них недовольство своим положением. (...)

Оседлая пропаганда велась также в большинстве случаев лицами, не имеющими определенных занятий. (…) Сравнительно немногие из оседлых пропагандистов имели определенную профессию, занимая должности учителей и фельдшеров. К оседлым пропагандистам следует присоединить также небольшое число учителей, не вошедших окончательно в революционную партию, но сочувствующих ей и распространявших между крестьянами революционные книги.

Оседлая пропаганда по существу своему должна была вестись более осторожно и медленно, чем летучая. Пропагандист заводил знакомство среди ближайших крестьян или рабочих (…) мало-помалу начинал беседовать с ними на революционные темы и давать и для прочтения или в собственность разные революционные книги. Эти последние в оседлой пропаганде играли гораздо большую роль, чем в летучей. Кроме того, оседлые пропагандисты не отказывались также от пропаганды среди лиц, принадлежавших к сельской интеллигенции. (...)

Ковалик, С.Ф. Революционное движение 70-х годе и процесс 193·х. – М., 1928. – С. 133-138.

 

Из программы «Земли и воля» (1876-1879)

Конечный политический и экономический наш идеал – анархии и коллек­тивизм.

Но (…) мы суживаем наши требования до реально осуществимых в бли­жайшем будущем, т.е. до народных требований, каковы они есть в данную минуту (...).

(…) «Земля и воля» служившая девизом стольких народных движений, (...) – эта формула, по нашему мнению, и теперь служит наилучшим выражением народных взглядов на владение землею и устройство своего общежития (…)

Само собою разумеется, что эта формула может быть воплощена в жизнь только путем насильственного переворота, и притом возможно скорейшего, так как развитие капитализма и все большее и большее проникновение в народную жизнь (…) разных язв буржуазной цивилизации угрожают· разрушением общины и большим или меньшим искажением народного миросозерцании по вышеуказанным вопросам. (…)

Из предыдущего вытекают две главные общие задачи, на которые должно быть устремлено все внимание русской социально-революционной партии:

1) помочь организоваться элементам недовольства в народе и слиться с существующими уже народными организациями революционного характера, агитацией же усилить интенсивность этого недовольства, и

2) ослабить, расшатать, т.е. дезорганизовать силу государства (…)

Отсюда таковы наши ближайшие практические задачи.

А. Часть организаторская

а) Тесная и стройная организация уже готовых революционеров (…) как из среды интеллигенции, так и из среды (…) рабочих.

б) Сближение и даже слияние с враждебными правительству сектами рели­гиозно-революционноro характера (…)

в) Заведение возможно более широких и прочных связей в местностях, где недовольство наиболее заострено (…)

г) Привлечение на свою сторону по временам появляющихся в разных местах разбойничьих шаек типа понизовой вольницы.

д) Заведение сношений и связей в центрах скопления промышленных рабочих – заводских и фабричных.

Деятельность людей, взявшихся за исполнение этих пунктов, должна заключаться в видах заострения и обобщения народных стремлений, в агитации в самом широком смысле этого слова, начиная с легального протеста против местных властей и кончая вооруженным восстанием, т.е. бунтом (...)

е) Пропаганда и агитация в университетских центрах (…)

ж) Заведение связей с либералами с целью их эксплуатации в свою пользу.

з) Пропаганда наших идей и агитация литературою, издание собственного органа и распространение листков зажигательного характера (…)

Б. Часть дезорганизаторская

а) Заведение связей и своей организации в войсках, и главным образом среди офицерства.

б) Привлечение на свою сторону лиц, служащих в тех или других правительственных учреждениях.

в) Систематическое истребление наиболее вредных или выдающихся лиц из правительства и вообще людей, которыми держится тот или другой ненавистный нам порядок.

Революционное народничество 70-х годов XIX в. – Т.2. – М.-Л., 1965. – С. 30-33.

 

Из программы Исполнительного комитета «Народной воли»

 

(…) По основным своим убеждениям мы – социалисты и народники. Мы убеждены, что только на социалистических началах человечество может воплотить в своей жизни свободу, равенство, братство, обеспечить общее материальное благосостояние и полное, всестороннее развитие личности, а стало быть прогресс. Мы убеждены, что только народная воля может санкционировать общественные формы (…) Народное благо и народная воля – два наши священнейшие и неразрывно связанные принципа (...)

Поэтому (…) мы должны поставить своей ближайшей задачей снять с народа подавляющий его гнет современного государства, произвести политический переворот с целью передачи власти народу (...)

(…) наша цель – отнять власть у существующего правительства и передать ее Учредительному собранию, (...) которое должно пересмотреть все наши государственные и общественные учреждения и перестроить их согласно инструкциям своих избирателей.

(…) Подчиняясь вполне народной воле, мы, тем не менее, как партия, сочтем долгом явиться пред народом со своей программой. (…) Эта программа следующая:

1) постоянное народное представительство (...)

2) широкое областное самоуправление, обеспеченное выборностью всех должностей (...)

4) принадлежность земли народу;

5) система мер, имеющих передать в руки рабочих все заводы и фабрики;

6) полная свобода совести, слова, печати, сходок, ассоциаций и избирательной агитации;

7) всеобщее избирательное право, без сословных и имущественных ограни­чений; (…)

(…) Ввиду изложенных целей деятельность партии располагается в следующих отделах. (…) Агитация должна стремиться к тому, чтобы со стороны народа и общества заявлялись в наивозможно широких размерах протест против существующего порядка и требование реформ (…) Формами протеста могут быть сходки, демонстрации, петиции, (…) отказ от уплаты податей и пр.

Террористическая деятельность, состоящая в уничтожении наиболее вред­ных лиц правительства, (…) в наказании наиболее выдающихся случаев насилия и произвола со стороны правительства (…) имеет своей целью подорвать обаяние правительственной силы (…) поднимать таким образом революционный дух народа и веру в успех дела и, наконец, формировать годные к бою силы (...)

(…) Руководящие принципы действий (…) определя­ются отношением лиц и общественных групп к делу революции. Таким образом:

1) по отношению к правительству, как врагу, цель оправдывает средства, т.е. всякое средство, ведущее к цели, мы считаем дозволительным;

2) все оппозиционные элементы, даже не вошедшие с нами в союз, найдут в нас помощь и защиту;

З) лица и общественные группы, стоящие вне нашей борьбы с правительст­вом, признаются нейтральными; их личность и имущество неприкосновенны;

4) лица и общественные группы, сознательно и деятельно помогающие пра­вительству в нашей с ним борьбе, как вышедшие из нейтралитета, принимаются за врага (...)

Революционное народничество 70-х годов XIX в. – Т.2. – М.-Л., 1965. – С. 170-174