24.7.86. Пристрастился к чаю с черникой, без него день не начинается. Черника с сахаром тоже недурна. В десятом часу снялся с мыса. Ввиду острова Хед заштилел, загораю в одних плавках. И кто это сказал, что Белое море холодное?! Но это до поры- до времени; стоит дунуть, как лезешь в свитер. По тому, как обет рулевой, можно судить о силе ветра. Сегодня что-то много медуз, причем медузы цветные: купол как солнечная корона с оранжевым пятном в центре и длинные как хвост кометы щупальца.
Оглянувшись, увидал, что за мной увязалась какая-то невообразимая калоша с оранжевым парусом. Подошел к Хеду, жду. Появился надувной катамаран, четверо днепропетровцев, три парня и женщина, коллеги, парусные туристы. Идут из Сумского посада, хотят пройти по островам, возможно, на Соловки, страдают отсутствием карт.
Пока днепропетровцы срисовывали мою карту, осмотрел их судно. Небольшой надувной катамаран с А-образной мачтой, под которой, используя всю площадь моста, разместилась большая рубка с круглыми иллюминаторами. Компоновка судна удачная. Тонкие трубы рамы усилены деревяшками: хозяева жалуются на дефицит дюралевых труб. Но туристы - народ находчивый, мачта катамарана, например, сделана из свежесрубленной сосны и неплохо.
-А где плавали? Озеро Кереть, еще что-то в этом роде, на большой воде впервые. Что плохо, так это перегрузка катамарана и его однокамерные баллоны.
Поболтав пару часов с днепропетровцами, посудачив об атомных реакторах и Чернобыле, пошел вокруг Хеда. Слабый ветер, встречное течение, впридачу восточнее Хеда ужасающая мель, камни, в двух километрах от берега шверты скребут по дну. Пока обходил мель, натянуло грозу. Туча повисла над головой, окропила дождем, загнала в непромоканец и шквальнула баллов на пять; прошла и гремит уже сзади.
Увлекшись лавировкой, недосмотрел и сел на мель, причем прямо на мидиевую банку, да так основательно, что ничего не оставалось как ждать прилива. Не теряясь, набрал сумку мидий; они мельче черноморских но тоже неплохи. С приливом, насколько позволяла мель, продвинулся к Хеду. Размотав во всю длину якорный трос, забросил якорь на песок; как только тримаран привсплывал, подтягивал его к берегу.
Забавная ситуация: мелко, песчаный берег, слабый ветер с берега, море спокойно, идет прилив. Спрашивается, что делать с тримараном. Казалось бы, кидай якорь, и пусть плавает на веревке. Ан нет. По старой въевшейся в кровь привычке все время подтаскиваю тримаран, стремясь вытащить его на сушу. А вдруг якорь поползет, или узел развяжется. Мало ли что!
Чего только не бывает! Например, в известной песне поется:
Там, где суда по полю
Летают под шквалом яростным,
На берегу Московского моря,
Который зовется Парусным.
Свидетельствую: летают. Иногда бывает, и никто иной, как автор этой песни, сам гросс-адмирал М.Лимонад, приколачивал их кольями к земле, дабы не летали. Хочу также заметить, что в текст этой песни, опубликованный в “Катерах и яхтах”, были внесены искажения; видимо, редакция усомнилась в том, что суда могут летать.
Прогулялись с Вайдой по Хеду, набрали черники, забрались на высокий песчаный откос, откуда собака умудрилась свалиться вниз. Пролетев несколько метров по воздуху, Вайда шлепнулась на кучу песка, скатилась дальше кубарем и побежала по пляжу задрав хвост.
Решил перебраться на островочек напротив Хеда и когда уже подходил к нему, шквальнуло, да так, что мачта согнулась дугой. Убирать паруса было некогда, так и вылетел на шквале прямо на остров. Очень удачно попал в лагуну на его хвосте; взглянул на карту, а это оказывается, остров Хвостова! Уже в темноте, сидя на бревнах, занялся кулинарией. Родился следующий рецепт.
Мидия в собственном соку.
Сев на мель, набрать мидий. Мелочь не хватать, брать что покрупнее. Мидии сварить или слегка поджарить; они раскрываются. Раскрывшиеся мидии готовы к употреблению. Истый гурман поступает так: разламывает раковину пополам и одной ее створкой выгребает из другой нежное мясо моллюска.
Мидии заразительны как семечки; щелкал их потом двое суток, и чтобы хоть как-то покончить с ними, остаток выбросил за борт.
Пока возился с мидиями, в бревнах что-то зашевелилось, это привлекло внимание Вайды. Она выгнала из бревен нелетающую но очень быстро бегающую утку, и началась суматоха. Собака долго гоняла утку по острову, наконец, схватила, но тут произошла крайне обидная для собаки история. Поймав птицу, Вайда решила с ней поиграть, и выпустила добычу из зубов, а та, не будь дурой, шмыг в воду и уплыла. Вайда – простофиля!
