Конец 10 книги серии Братство Черного Кинжала 1 страница

Дж.Р.Уорд

Возрожденный любовник

Братство Черного кинжала – 10

Оригинальное название: J. R. Ward «Lover Reborn» 2012

Дж.Р.Уорд «Возрожденный любовник» 2012-2013

Перевод: Stinky, lorielle, Lover_mine, Anjelika9,

AlexandraRhage, helenamaxi, Светуська, ВикиТори,

Айлайлесс, Amelia, black_girl и др.

Бета-ридер:Светуська, lorielle, Amelia, Айлайлесс, guff

Гамма: Светуська

Оформление:Светуська

Обложка: Polink@

Предупреждение! Нецензурная лексика.

А так же текст может содержать

незначительные опечатки и ошибки.

Так как еще не прошел финишную вычитку.

 

 

Возрожденный любовник — одни только эти два слова вызывают массу предположений и догадок. Кто же этот возрожденный? Тормент — опустошенный (пустившийся в скитания) после кончины его пары Велесандры (Велси), или главная героиня, идущая с ним наравне в этой книге? Автор Дж.Р.Уорд подавала нам несколько намеков, но видимо этого оказалось недостаточно, чтобы усмирить наше разгулявшееся воображение.

Это — Велси, реноинкорнированная в другом теле вампира, в точности, как и Джон Мэтью — перевоплощение Дариуса?

Торменту — Брату, у которого было все, и который все это потерял из-за врага — выпал второй шанс на любовь и жизнь. Но смогут ли прошлое и злоба его удержать?

Бестселлер №1 по мнению New York Times автора Дж.Р. Уорд "необычная, творческая, темная, жестокая и абсолютно удивительная" серия «Братство Черного Кинжала» продолжатся, когда вампир-воин проходит грань между жизнью и смертью... в мир темных мечтаний и самых темных желаний.

Со смерти своей шеллан, Тормент — убитая горем тень лидера вампиров, каким он когда-то был. Возвращенный в Братство эгоистичным падшим ангелом, он снова сражается с беспощадной местью... и не готов к новой трагедии. Видя любимую во снах — пойманную в ловушку холодного, пустынного загробного мира — он обращается к ангелу, чтобы спасти свою бывшую пару, но лишь он единственный должен пройти отчаянный путь, чтобы ее освободить. Пока во всю бушует война с лессерами, а новый клан вампиров посягает на трон Слепого Короля, Тор борется между незабываемым прошлым и будущим, с которым не знает, сможет ли жить... но от которого не может отвернуться.

 

«Живой ты или мертвый — не имеет значения.

Каждый просто стремится домой»

— Лэсситер

 

 

ВЕСНА

 

ГЛАВА 1

 

Переводчики: Stinky, AlexandraRhage, _Little_witch, Lover_mine, AnnaGvo, Amelia, StavroS985

Вычитка: StavroS985, Светуська

 

— Ублюдок рванул к мосту! Он мой!

Тормент ждал условленного свиста, и когда тот прозвучал, кинулся за лессером. Тяжелые ботинки шлепали по лужам, ноги работали как поршни, руки сжались в кулаки. Он проносился мимо мусорных контейнеров и рекламных щитов, распугивая на своем пути крыс и бомжей, преодолевая препятствия, такие как мотоцикл, через который он только что перемахнул.

Три часа ночи в центре Колдвелла, штат Нью-Йорк, предоставляли немало возможностей, как следует оттянуться. К несчастью, маленький засранец, бежавший впереди, уводил Тора совсем не в том направлении, которым он хотел следовать.

Конечно, Тор хотел убить этого придурка еще до того, как они доберутся до въезда на ведущий в сторону западной автомагистрали мост. В отличие от безлюдных мест рядом с клубами и темных переулков, здесь, над Гудзоном, всегда кипела жизнь, даже в столь поздний час. Нет, конечно, на творении Герберта Г. Фолчека в одной из этих машин специально никто не заглохнет, но он же такой не один, и Господь свидетель, в эти времена у каждого человека за рулем имелся при себе этот чертов IPhone.

В войне между вампирами и Обществом Лессенинг существовало всего одно правило: от людей, мать твою, держаться подальше. Эта раса сующих везде нос, прямоходящих орангутангов была бомбой замедленного действия, и последнее, в чем они нуждались это в широкой огласке, что Дракула не просто продукт художественной литературы, а ходячие мертвецы существуют не только в кино и сериалах.

Никто не горел желанием оказаться на первой полосе газет, журналов и новостей.

Интернет — да насрать. Кто ему вообще верит.

Единственное, в чем Братство и лессеры сходились во мнении, и поддерживали — это ведение скрытого образа жизни. Поэтому, конечно, убийцы могли, скажем… убить вашу беременную шеллан, выстрелом в лицо, и оставить умирать, отнимая не только ее жизнь, но и вашу. Но не дай Бог, если они побеспокоят людишек.

Полный бред.

К сожалению, опасный курс, в направлении которого бежал мистер гидравлические ноги, ублюдок выбрал из-за того, что ему элементарно ничего не объяснили.

И исправить ситуацию мог лишь черный клинок в груди.

С рычанием обнажив клыки, Тор сильнее дал газу, воспользовавшись резервом высокооктановой ненависти, пополняя им топливный бак мгновенно восстанавливая свои силы.

Как же долго ему пришлось выбираться из того ада, в который его повергло известие принесенное королем и братьями, о смерти его шеллан. Как и у любого другого связанного мужчины, его сердце билось только ради нее, и когда Велси не стало, Тор превратился в призрак, бледное подобие того, кем он когда-то был, пустой бездушной оболочкой. Единственное, что оживляло его — это преследование, схватка и убийство. И осознание того, что следующей ночью он может найти их и уничтожить еще больше.

Кроме мести, он жаждал обрести благословенное Забвение, воссоединившись со своей семьей. Если на чистоту, последнее было даже предпочтительнее…, и кто знает, может, сегодня ночью ему, наконец, повезет. Вполне может случиться так, что в пылу сражения он получит смертельное ранение, дарующее ему освобождение от бремени.

Ему оставалось только уповать на подобный исход.

Рев автомобильного клаксона, и последовавший за ним визг шин, был верным признаком того, что Капитан Неприятность нашел свою цель.

Тор как раз вовремя добежал до верхней точки поднимающегося моста, чтобы выхватить момент «поцелуя» убийцы с капотом ничем не примечательной «тойоты». Столкновение остановило седан, но, ни на йоту не замедлило убийцу. Как и все лессеры, ублюдок был сильнее и живучее любого человека. Черная, маслянистая кровь Омеги обеспечила его более мощным движком, более жесткой подвеской и улучшенной маневренностью — в нашем случае гоночными покрышками.

Чего не скажешь о его херовеньком GPS[1].

Перекатившись по асфальту, как профессиональный каскадер, убийца вскочил и, естественно, побежал дальше.

Однако он был ранен, отчего запах детской присыпки стал только более выраженным.

Тор оказался у машины в тот момент, когда двое в внутри распахнули двери и повыскакивали наружу, размахивая руками, будто что-то горело.

— КДП, — гаркнул Тор, промчавшись мимо них. — Погоня!

Это немного успокоило их и переключило внимание на осмотр повреждений и практически гарантированно, что сейчас они устроят небольшое испытание всех возможностей «Кодака». Это было бы идеально — ведь когда все закончиться, он будет знать, где их найти, чтобы стереть воспоминания и изъять телефоны.

Тем временем, лессер, казалось, со всех ног бежал в сторону пешеходной дорожки — не лучшее решение. Окажись Тор в таком идиотском положении, он бы запрыгнул в «тойоту» и попытался бы оторваться.

— О…, да ладно…, — процедил Тор сквозь зубы.

По-видимому, целью ублюдка был не тротуар, а край моста. Убийца перемахнул через ограждение и приземлился на узкий край парапета с другой стороны. Следующая остановка — река Гудзон.

Убийца оглянулся, и в оранжевом отблеске натриевого освещения, высокомерное выражение его лица походило на шестнадцатилетнего сорванца, высосавшего шесть бутылок пива ради самоутверждения перед друзьями.

Выебон. И ни капли мозгов.

Он собирался прыгнуть. Этот убийца намеревался сигануть вниз.

Идиот. Даже если кровь Омеги и давала им всю эту силу, это еще не означало, что все переставало подчиняться законам физики. Песенка Эйнштейна о энергии равной массе, умноженной на ускорение по-прежнему была актуальна — поэтому, если придурок ударится об воду, его прост размажет по ней. Конечно, это его не убьет, но, так сказать, не хило потреплет.

Выродки не могут сдохнуть, пока их грудь не пронзить клинком. Без этого им веки вечные суждено гнить «заживо».

Бу-га-га.

До убийства Велси, Тор, скорее всего, оставил бы ублюдка. На неустойчивых весах войны более важным было бы сейчас опутать тех людишек каким-нибудь амнезийным дерьмом и поспешить на подмогу еще сражавшимся в том переулке Джону Мэтью и Куину. Сейчас? Уже не вариант — так или иначе, им с этим убийцей предстоит более близкое знакомство.

Тор перепрыгнул через перила, приземлился на тротуар и вскочил на ограждение. Вцепившись в звенья сетки, он подтянулся вверх и встал ботинками на парапет.

Бравада лессера резко поубавилась, и он начал пятиться.

— Думал, я боюсь высоты? — спросил Тор, понизив голос. — Или что пять футов сетки рабицы оградят тебя от меня?

Ветер дул прямо на них, прижимая их одежду к телам, завывая меж стальных опор. Далеко-далеко внизу чернильные воды реки казались лишь смутной, темной полоской.

— У меня пушка, — заорал лессер.

— Ну, так достань ее.

— Мои кореша придут за мной!

— У тебя нет корешей.

Лессер был новобранцем. Его волосы, глаза и кожа еще не успели выцвести. Длинный, тощий и нервный — скорее всего, был наркоманом, что пагубно сказалось на его мозгах, и без сомнения, именно по этой причине он и решил присоединиться к Обществу.

— Я прыгну! Я прыгну, черт тебя подери!

Тор обхватил рукой рукоять одного из кинжалов и извлек черный клинок.

— Так бросай трепаться и прыгай.

Убийца посмотрел вниз.

— Я сделаю это! Клянусь, я так и сделаю!

Сильный порыв ветра, подувший с другой стороны, развевал полы длинного кожаного плаща Тора.

— Мне все равно где тебя убивать — здесь или там.

Колеблясь, лессер снова посмотрел вниз, а затем прыгнул, размахивая руками хватаясь за воздух, словно пытался сохранить равновесие и приземлиться на ноги.

Судя по высоте, удар при падении, скорее всего, вгонит его бедренные кости в брюшную полость. По крайне мере лучше, чем вдавленная голова в туловище.

Тор вложил кинжал в ножны, готовясь к собственному прыжку, глубоко вздохнул. И…

Перемахнув через край и испытав первый антигравитационный момент, от него не укрылась ирония. Он столько времени провел, мечтая о смерти, молясь Деве-Летописеце забрать его бренное тело и отправить душу к любимым. Самоубийство исключалось: если отнимаешь свою жизнь, то лишаешься возможности попасть в Забвение — и это единственная причина, по которой он еще не вскрыл себе вены, не схватился за ружье или… не сиганул с моста.

В свободном падении, Тор позволил себе насладиться мыслью, что всего через какие-то две с половиной секунды его страдания могут закончиться. И все, что для этого требуется — изменить траекторию падения, развернувшись головой вниз, позволив случиться неизбежному: потеря сознания, скорее всего паралич и смерть путем утопления.

За исключением того, что благородная кончина не станет конечной остановкой. Кто бы ни сделал такой выбор, в отличие от лессера у него был выход.

Успокаивая себя, Тор дематериализовался в полете: в одну долю секунды его железной хваткой держала гравитация; в другую — он стал ничем, невидимым облаком молекул, направляющихся в любом желаемом направлении.

В следующее мгновение убийца «аккуратно» погрузился в реку. И это не было что-то вроде расплескавшейся воды вокруг бассейна или звука падения человека с трамплина. Это напоминало ракету, поразившую цель. Взрыв выразился в виде сверхзвукового удара, словно по воздуху вдарили галлоны вытесненного Гудзона.

Тор решил принять форму на массивной бетонной опоре справа, откуда открывался лучший обзор. Три… два… один…

Бинго.

Ниже по течению показалась голова. Руки не барахтались, как и ноги — никаких признаков, что он вообще дышал.

Но лессер был еще жив. Их можно было переехать машиной, метелить, пока не разобьется собственный кулак, повыдергивать им руки и/или ноги, воплотить все свои адски садистские фантазии — они все равно останутся «живы».

Ублюдки — клещи преисподней. Тору ничего не оставалось, кроме как прыгнуть в воду.

Тор снял свой плащ, аккуратно сложил его и оставил на стыке, где верхняя опорная балка соединялась с широкой, уходящей в воду колонной. Хлебнуть водички с этим плащом на спине было верным рецептом смерти от утопления; плюс ко всему он был вынужден оставить свою пушку сорокового калибра и телефон.

Подпрыгнув пару раз на месте, для придания большего импульса прыжку, он бросился в воду, задрав руки над головой, со сведенными вместе ладонями, и телом, прямым как стрела.

В отличие от лессера, погружение Тора было плавным и изящным, хотя прыжок был примерно с двенадцати или пятнадцатифутовой[2] высоты.

Холодно. Реально, блядски холодно.

В конце концов, был поздний апрель, да еще и в северной части Нью-Йорка — конечно, относительно тепло, но до оптимальной температуры все же еще далеко.

Вынырнув на поверхность, Тор выдохнул и принялся энергично грести. Добравшись до убийцы, он схватил его за шкирку и потянул нежить в сторону берега.

Где и собирался с ним покончить. После чего сможет отправиться на поиски следующего.

***

Когда Тор перемахнул за край моста, вся жизнь промелькнула перед глазами Джона Мэтью…, словно это его ботинки оторвались от твердой поверхности и полетели вниз.

Он как раз был на берегу, под съездом с моста, когда это произошло, в процессе ликвидации убийцы, за которым он гнался и краем глаза уловил, как что-то полетело с большой высоты в реку.

Сначала он не придал этому значения. Любой лессер, будь у него хоть одна извилина, понимал, что так спастись не удастся. Но потом все прояснилось. Стоявшая на парапете фигура, развевающийся как саван кожаный плащ.

Тормент.

«Не-е-е-е-ет», — закричал Джон, не издавая при этом ни звука.

— Мать твою, он собирается прыгнуть, — выплюнул Куин позади.

Джон рванул вперед, чтобы сделать все возможное, а затем безмолвно закричал, приблизившись ближе к месту, куда должен был упасть «отец».

Позже, Джон поразмыслит над моментами, подобные этому, о которых люди говорят, что видели «смерть наяву». Когда в жизненном сериале ты попадаешь в такие эпизоды, где разворачиваются подобные события и вычисление оставляет мизерные шансы на благополучный исход, твой разум переходит в режим слайд-шоу, показывая тебе знакомые фрагменты жизни: Джон сидит за столом Тора и Велси в ту первую ночь, когда его ввели в мир вампиров… Выражение лица Тора, когда результат анализа крови показал, что Джон — сын Дариуса… Тот ужасный момент, когда пришло Братство сообщить им обоим, что Велси мертва…

Затем всплыли образы второго акта: Лэсситер из-непонятно-откуда возвращает иссохшую оболочку Тора… Тор с Джоном, оплакивающие потерю Велси… Постепенно восстанавливающийся Тор… Шеллан Джона появившаяся в красном платье, в котором Велси выходила замуж за Тора…

Боже, судьба настоящая сука. Она просто вламывается без приглашения и топчет все в вашем саду.

А теперь она вытворяет подобное дерьмо и в других цветниках.

Но затем Тор резко растворился в воздухе. В одно мгновенье свободно падал вниз, в другое — его уже нет.

«Слава Богу», — подумал Джон, когда Куин произнес то же самое вслух.

Мгновенье спустя, с дальней стороны опоры, он темной стрелой полетел вниз.

Не глядя и не сговариваясь, Джон и Куин ринулись в том направлении, добравшись до скалистого берега как раз в тот момент, когда Тор вынырнул на поверхность, схватил убийцу и начал грести. Подойдя поближе, чтобы помочь вытащить лессера на сушу, взгляд Джона сосредоточился на мрачном, бледном лице Тора.

Мужчина выглядел мертвым, хотя технически был еще жив.

«Держу», — показал жестами Джон, наклонившись и схватив лессера за руку, он выдернул его из воды. Тот тут же, как рыба повалился на землю: глаза навыкате, рот судорожно хватает воздух, из глотки раздаются булькающие звуки.

Но как бы то ни было, проблемой был Тор, и Джон посмотрел на Брата, вылезшего из воды. Кожаные штаны как приклеенные прилипли к костлявым бедрам, футболка как вторая кожа обтянула плоскую грудь, стриженные черные волосы с белой прядью стояли торчком, хотя и были мокрыми.

Темно-синие глаза сосредоточены на лессере.

Или старательно избегали взгляда Джона.

Может, и то и другое.

Тор схватил лессера за горло, и, обнажив угрожающе-длинные клыки, прорычал:

— Я же тебе говорил.

Затем вынул свой черный кинжал и начал наносить удары.

Джон и Куин вынуждены были отойти в сторону. Иначе их бы залило кровью.

— Он мог просто ударить в чертову грудь, — пробормотал Куин, — и покончить на этом.

Целью было не убийство лессера. А надругательство.

Острый черный клинок пронзал каждый квадратный сантиметр плоти, за исключением грудной клетки. С каждым ударом Тор выдыхал, с каждым замахом — делал глубокий вдох. Ритм дыхания подстроился под ужасное действо.

— Теперь я знаю, как шинковать листья салата.

Джон протер лицо, надеясь, что это был последний комментарий.

Тор не замедлился. Он просто остановился, а после откатился в сторону, поддерживая себя, упершись рукой в пропитанную маслянистой жидкостью землю. Убийца был… ну, нашинкован, да, но не мертв.

Однако, здесь они ничем помочь не могли. Несмотря на то, что Тор явно нуждался в многочасовом отдыхе, Джон и Куин отлично знали правила игры. Им уже доводилось проходить через это. Последний удар должен быть нанесен рукой Тора.

Передохнув пару минут, Брат вернулся в исходное положение, обхватил двумя руками кинжал и занес его над своей головой.

Из горла Тора вырвался хриплый крик, когда лезвие вошло в грудь того, что осталось от жертвы. Хотя вспышка яркого света всего на мгновение озарила страдальческое выражение лица Тора, с искаженными, ужасающими чертами… оно запечатлелось навечно.

Он ни на секунду не отвел взгляда от вспышки, даже, несмотря на то, что кратковременное сияние было чересчур ярким.

Когда все было кончено, Брат упал, словно его позвоночник превратился в расплавленный воск, когда силы покинули его. И дураку понятно, он нуждался в кормлении, но эта тема, как и многие другие, оставались под запретом.

— Который час, — выдавил он между двумя вдохами.

Куин бросил взгляд на свои Suunto [3].

— Два часа ночи.

Тор поднял взгляд от запятнанной земли и сфокусировал его на той части города, откуда они только что появились.

— Как насчет того, чтобы вернуться в особняк. — Куин достал свой телефон. — Бутч недалеко…

— Нет. — Тор оттолкнулся и принял сидячее положение. — Не звони никому. Я в порядке — просто дай отдышаться.

Полная. Хрень. Парень даже и близко не был в порядке, как и Джон. Хотя, по правде сказать, только один из них был промокшим до нитки при таком ветрюгане, да еще и в 50 градусную [4] «жару».

Джон показал руками так, чтобы было видно Брату:

«Сейчас мы отправляемся домой…»

Принесенный ветром, как сигнал тревоги, разорвавший спокойствие в доме, запах детской присыпки защекотал их носы.

Вонь сделала то, на что было не способно ничто другое — она подняла Тора на ноги. Он тупо находился в какой-то прострации — черт, скажи ему сейчас, что он мокрый как рыба, Тор, скорее всего, удивился бы.

— А вот и еще, — прорычал Тор.

Когда он исчез, Джон послал проклятие вдогонку маньяку.

— Пойдем, — сказал Куин. — Это будет та еще ночка.

 

 

ГЛАВА 2

 

Переводчики: Stinky, _Little_witch, lorielle, AlexandraRhage

Вычитка: Вычитка: Айлайлесс, Светуська

 

— Это всего лишь небольшой тайм-аут... так что расслабься... оттянись как следует…, — пробормотала Хекс, выйдя из спальни в коридор с античными статуями, и зайдя в ванную. И снова обратно. И... снова в мрамор-лэнд.

В ванной, которую они теперь делили с Джоном, Хекс остановилась у глубокого, как пруд джакузи. Серебряный поднос у латунных кранов ломился от всевозможных лосьонов, каких-то зелий и прочих девчачьих это-еще-что-за-хрень штуковин. И это даже не половина всего. А у раковин? Еще один поднос, набитый парфюмами от Chanel: Cristalle, Coco, №5, Coco Mademoiselle. Рядом теснилась красивая плетеная корзинка с расческами: несколько с короткими зубьями, несколько — с щетинками или металлическим дерьмом. А в шкафчиках? Ряды бутылочек лаков для ногтей в достаточном изобилии вариаций идиотского розового, от которого, и у Барби пошла бы кровь носом. А также пятнадцать различных марок муссов. Гелей. Лаков для волос.

Да ладно?

Ничто не заставит ее пользоваться линией косметики для мейкапа от Бобби Брауна[5].

Ну и кто, черт возьми, они думают переехал сюда? Один из тех эксцентричных членов семейки Кардашьян[6]?

И на этой ноте... Христос, ей просто не верилось, что теперь она знала их имена: Ким, Кортни, Хлоя, Крис; брат Роб; отчим Брюс; младшие сестры Кендалл и Кайли; а также всех мужей, бой-френдов и того паренька Мейсона...

Поймав в зеркале свой взгляд, она подумала... «Что за бред». Ей удалось вынести себе мозг Е[7]! Развлекательным каналом.

Беспорядка от него конечно куда меньше, чем от обреза, но результат тот же.

— Это дерьмо должно транслироваться с предупреждающим лейблом.

Глядя на свое отражение, она узнала эти коротко остриженные волосы, бледную кожу, крепко сбитое тело. Обрезанные ногти. Абсолютное отсутствие макияжа. И все так же в собственной одежде: черной обтягивающей футболке и кожаных штанах — униформа, надеваемая ей каждую ночь на протяжении многих лет.

Ну, за исключением пары вечеров тому назад. Тогда она надела нечто совершенно иное.

Может, это платье послужило причиной для всей этой женственной хренотени, проявившейся после брачной церемонии. Фритц и доджены, скорее всего, предположили, что она начала новую жизнь. Или так, или все это было просто частью порядка при переезде новоиспеченной шеллан.

Отвернувшись, она подняла руки к основанию горла, где разместился огромный квадратный купленный ей Джоном бриллиант. Заключенный в прочную платину, это было единственное украшение, которое она когда-либо могла представить, что будет носить: твердое, крепкое, способное выдержать хороший бой и остаться на месте.

В этом новом полном вещей от Пола Митчела[8], Бед Хэда[9] и Коко мире, по крайней мере, Джон по-прежнему принимал ее такой, какая она есть. А что до остальных? Можете сказать «образование»? Ей не впервой было играть роль училки для кучки мужиков, думающих, что раз у вас грудь, вы в золотой клетке. Все пытались превратить ее в пташку из глимеры? Где ей только и оставалось бы взирать сквозь золотые прутья клетки, установленной как на основании пьедестала, подвесив ее к люстре в центре вестибюля.

Вернувшись в спальню, она открыла шкаф и достала красное платье, в котором была на брачной церемонии. Единственное платье, которое она когда-либо одевала... и Хекс пришлось признать, что получила немалое удовольствие от того, как Джон снял его своими зубами. И да, ночи, проведенные здесь, без сомнения были великолепными — первая передышка за всю ее вечность. Они только и делали, что занимались сексом, кормились друг от друга, ели потрясающе вкусную еду и повторяли все сначала с перерывами на сон.

Но сейчас Джон вернулся на поле боя... в то время как она была отстранена от начала заварушки до завтрашнего вечера.

Всего лишь какие-то двадцать четыре часа — задержка, а не тупик.

Так в чем, черт возьми, тогда ее проблема?

Может, все это желание что-нибудь вытворить было лишь пусковым действием ее внутренней суки без всякой на то причины. Ее никто не запирал, никто не заставлял ее меняться, а этот марафон просмотра автомобильной аварии Кардашьян по ящику был ее собственной проклятой ошибкой. А что касательно той фигни для красоты? Доджены просто пытались быть милыми единственным известным им способом.

Не так-то много женщин, таких как она. И это не только потому, что она полусимпат...

Нахмурившись, она повернула голову.

Позволив атласу выскользнуть из ее рук, она пошла в направлении эмоциональной сетки, уловленной в коридоре снаружи.

С ее симпатскими ощущениями, трехмерная структура печали, потери и вины была такой же реальной, как любое здание, мимо которого вы могли проехать, осмотреть или войти внутрь. К несчастью, в данном случае, зафиксированы были не проблемы с опорами, дыра в крыше или выход из строя электроснабжения. Как бы сильно она не ощущала людские эмоции, подобно частным домом, не было субподрядных рабочих, способных прийти и исправить то, что вышло из строя; для этого дерьма не было ни сантехников, ни электриков, ни маляров. Домовладельцу предстояло самостоятельно исправить все неисправности — склеить все что разбито, и отстроить все что разрушено — никто не мог этого сделать кроме него самого.

Выйдя в коридор со статуями, Хекс до дрожи захотелось пройти через ее маленький «домик». Вот только, закутанная в одеяние, хромающая фигура впереди была ее мать.

Боже, все еще так странно произносить это слово, даже если и «про себя». Да и на самом-то деле оно так долго не употреблялось, разве не так?

Она прочистила горло.

— Добрый вечер... гм...

И никакой «мамэн», «мама», или «мамочка». Но'Уан — женщине, известной под этим именем — неловко было не меньшее, чем ей самой. Так как же тогда называть того, кто был похищен симпатом, жестоко изнасилован и заточен в ловушку биологии, вынужденный вынашивать результат пыток?

Имя и фамилия: Я и Прощение. Среднее имя: Прошу.

Но'Уан повернулась, со скрывающим ее лицо капюшоном.

— Добрый. Как поживаешь?

Английский, сорвавшийся с губ матери, был ломаным, подтверждая, что женщине привычней общение на Древнем Языке. И сделанный ею поклон, который, кстати, совсем ни к чему, был перекошенным, вероятно, из-за травмы, вызвавшей ее хромоту.

Этот аромат, исходящий от нее, совсем не походил на Шанель. Если конечно они не выпустили новую линию, под названием «Трагедия».

— Хорошо. — Получилось одновременно нервно и растянуто. — Куда направляешься?

— Навести порядок в гостиной комнате.

Хекс подавила порыв сказать не-ходи-туда. Фритц никому, кроме группы додженов не позволял и пальцем о палец ударить в особняке... как и Но'Уан — хоть и прибывшей сюда прислуживать Пэйн, она остановилась в гостевой комнате, ела за столом с Братством, и была принята здесь, как мамэн связанной шеллан. Служанкой она не была, как ни крути.

— Да, э... ты бы не хотела...

«А что собственно? — задалась вопросом Хекс. — Чем они могли таким заняться вдвоем?» Хекс была бойцом. Ее мать... призраком воплоти. Между ними практически не было никаких точек соприкосновения.

— Все в порядке, — нежно отозвалась Но'Уан. — Эта неловкость...

Внизу, в вестибюле раздался гром, словно там сформировались тучи, вспыхнула молния, и начал накрапывать дождь. Когда Но'Уан отпрянула, Хекс оглянулась через плечо. Что за черт...

Рэйдж, также известный, как Голливуд, и также известный, как самый огромный и самый прекрасный из Братьев, только что спрыгнул с балюстрады второго этажа. Приземлившись, его светловолосая голова повернулась в направлении Хекс, с горящими бирюзовыми глазами.

— Звонил Джон Мэтью. Сбор в центре города. Вооружайся, встречаемся у парадной двери через десять минут.

— Черт! — воскликнула Хекс, хлопнув в ладоши.

Когда она повернулась к матери, женщина дрожала, пытаясь этого не выказывать.

— Все в порядке, — проговорила Хекс. — Я хороша в бою. Со мной все будет в порядке.

Какие слова. Вот только не это беспокоило женщину. Ее эмоциональная сетка показывала страх... перед Хекс.

Понятное дело. Если учесть, что Хекс была симпатом-полукровкой, вполне естественно, что Но'Уан думала об «опасности» перед «дочерью».

— Оставляю тебя одну, — сказала Хекс. — Не беспокойся.

Ломанувшись обратно в свою спальню, Хекс не могла игнорировать разрывающуюся боль в груди. Как бы то ни было, она не могла игнорировать реальность вещей. Ее мать не хотела ее.

До сих пор.

И кто в нее может бросить камень за это.

* * *

Из-под покрова своего одеяния с капюшоном, Но'Уан наблюдала за высокой, сильной, безжалостной женщиной, которую произвела на свет, и которая собиралась на битву с врагом.

Хексания, не выглядела безразличной, несмотря на то, что она лицом к лицу собиралась встретиться со смертельными лессерами. На самом деле, та усмешка, появившаяся на ее губах с командой Брата, показала, что Хекс наслаждалась этим.