Расширение
World Music
Летом 1987 года в одном из лондонских пабов собралась группапредставителей независимых компаний звукозаписи, концертных агентов исотрудников радиостанций - всего человек двадцать пять. Они обсудили деталикампании по внедрению на британский музыкальный рынок записей из Африки,Азии и Латинской Америки. Владельцы музыкальных магазинов отказывалисьторговать этими записями часто просто потому, что не знали, как назватьсоответствующую полку -Ethnic, Folk, International или как-то еще. Последовольно горячего обмена мнениями было решено остановиться на термине WorldMusic (музыка мира). Он был значительно короче, чем Popular & RootsMusic From Outside The Anglo-American Mainstream (популярная и исконнаямузыка, находящаяся по ту сторону англо-американского мэйнстрима).При этом имелась в виду не классическая музыка, не художественнаямузыка, не религиозная музыка, а та музыка, которую слушают по радио и подкоторую танцуют обычные люди.В начале 90-х World Music вошла в большую моду. Она быларазрекламирована как встреча двух культур:западной, то есть высокотехнологической, и незападной, то естьэкзотической. Незападную культуру представляли в основном страны "Третьегомира". Впрочем, и в США, и в Великобритании, и в Германии, и во Франциинашлись музыканты, чудом уцелевшие от поп-музыкального потопа последнихдесятилетий.Широкой общественности был предъявлен целый полк непонятно откудавзявшихся певцов и инструменталистов, по-разному одетых, но одинаково широкоулыбающихся. Для участия в этом цирке были отобраны якобы самые лучшиемузыканты "Третьего мира". Разумеется, речь шла вовсе не об изучении далекихмузыкальных традиций и культур, которые оказались излишне многообразными ималопонятными для цивилизованной аудитории, избалованной хорошоспродюсированной жвачкой для ушей.Благодаря усилиям звукозаписывающих корпораций был искусственно выведенэтно-поп, фактически - вполне западный резво бухающий синтезаторный музон, вкоторый были вмонтированы якобы незападные певцы и певицы. Впрочем, частооказывалось, что они - как, скажем, живущий во Франции алжирец Халед(Khaled) или израильская певица Офра Хаза (Ofra Hasa) - вовсе не так уж ичужды цивилизации и в любом случае являются близкими родственникамиритм-машине.Этно-поп - это повторение модели, по которой функционировал регги в70-х: музыка записывается в западных студиях под присмотром западныхпродюсеров в соответствии с западными вкусами для западной же аудитории.Интересно, что даже несинтезаторно звучавший пакистанский певец Нусрат ФатехАли Хан (Nusrat Fateh Ali Khan) - казалось бы, совершенно аутентичный инеподкупный представитель традиционного Востока - на самом деле существенноподкорректировал суфийскую музыку Пакистана каввали (qawwali). В юностиНусрат был большим поклонником Джими Хендрикса и вообще западного рока исоответствующим образом изменил ритмическую структуру своей собственноймузыки, которая стала базироваться на бите, то есть на равномерномпульсировании барабанов, совершенно нетипичном для индийской и пакистанскойтрадиции. Эта операция во многом поспособствовала успеху певца на Западе.Питер Гейбриел, создавший под крылом гиганта Virgin собственный лейблReal World, немало поспособствовал слиянию культур под эгидой синти-попа.Trance
Technо-trance
Sven Vath
Свен Ват - живая легенда, немецкий ди-джей номер один. Он - настоящаязвезда техно-транса, якобы одно из немногих исключений из железного правила,утверждающего, что в техно нет звезд. Свен Ват был звездой уже в конце 80-х,когда о наличии техно-хауса очень мало кто подозревал. Во франкфуртский клубOmen, где он крутил пластинки, приезжали поклонники аж из Голландии - непросто попрыгать под музыку, что можно было сделать и дома, а именно "наСвена".С течением времени расплодилась уйма ди-джеев, а вместе с этимраспространилась и идея, что техно анонимно и ди-джей - лишь один изтанцующих. Однако Свен Ват так и оставался первой поп-звездой техно.Конечно, прессе был нужен герой новой эпохи, и она уцепилась за Свена, но отнего действительно исходила волна безумия. Он непрерывно пил, глоталэкстази, нюхал кокаин и не отказывал красивым женщинам, которые домогалисьего взаимности. И, конечно, вел исключительно ночной образ жизни. Поэтомуего выпученные глаза горели нехорошим блеском. Строить рожи и часами гнатьполную ахинею он, конечно, тоже мог.Его череп был наголо выбрит, лишь сзади свисал длинный хвост,заплетенный в косичку. В носу и ушах - кольца. Под нижней губой - длинная,узкая и волосато-противная бородка. Свен - известный законодатель мод.Стоило ему появиться за ди-джейским пультом в цветастых мотоциклетных штанахс широкими полосами и крупными буквами, как через пару дней половина клубабыла одета точно в такие же. В Нью-Йорке какой-то русский сапожник прикрутилк кроссовкам Свена платформы высотой в десять сантиметров. А немецкиемастера врезали в них батарейку и красные лампочки. "Очень удобная вещь, -смеялся модник, - мигает при каждом шаге, и хватает ее на два года".Буквально через десять минут после начала своего сета Свен стягивалмайку и оставался полуголым. Иногда он разоблачался вплоть до кроссовок(видно, очень красивые были, не хотелось снимать). Публика, разумеется,раздевалась вслед за своим кумиром. Когда Свен взмахивает рукой - в заленачинается ликование. Вообще, танцуя "под Свена", люди поворачиваются лицомк ди-джею - это дело для техно, прямо скажем, необычное: танцующий, какправило, вообще ничего вокруг себя не видит и смотрит в пустоту.Свен Ват во многом определил внешний вид и поведение фанатиков техно.Ведь в конце 80-х публика приходила на танцы, нарядившись в джинсы и куртки.На фотографиях самого Свена той поры видно, что он носил волосы торчком,узкие бакенбарды, голубую джинсовую куртку, красный нашейный платок иковбойские сапоги - это рокабилли-мода.Но парень хотел веселиться. Среди его нововведений значатся, например,противогазы. Конечно, в противогазе танцевать непросто. Сам Свен используеткислородную маску, когда температура в зале поднимается до шестидесяти пятиградусов, а влажность - до ста процентов. "В техно-клубе должно быть страннои безумно, - учил Свен, - а также очень тесно, темно и душно, с потолкадолжна капать влага прямо на вращающиеся грампластинки. В зале столько параи дыма, что в трех метрах ничего не видно, и все должны быть в угаре итанцевать, даже стоя в очереди в туалет".Сам Свен в туалет не ходил. Он стоял за проигрывателями десять, а то идвенадцать часов без перерыва и выпивал за это время до пяти литровминеральной воды, кока-колы, пива и более серьезного алкоголя. Вся жидкостьтут же уходила с потом, Свен не мог и секунды устоять на месте.К 1993 году рынок оказался до отказа забит коммерческим трансом,который все больше и больше начинал смахивать на диско-музыку итальянскогопроизводства, а треки - на песни, из которых по ошибке удалили вокал.Развелось много всяких трансов - хеппи-транс, транс-хаус, эсид транс,хардтранс, транскор и так далее без конца.В 94-м этой музыке настал конец (эффект "техно покидает дискотеки","пришли Oasis и все испортили"). Массовая мода прошла, и термин,применявшийся для приманки молодежи, девальвировался и вышел из широкогоупотребления. Сегодня слово "транс" никакого конкретного музыкального стиляуже не обозначает.Ethno groove
Goa-trance
Известна науке и такая разновидность транса, как гоа-транс, он жепси-транс. Это пляжная танцевальная музыка с восточным колоритом. По звукуона в лучшем случае похожа на эстрадно-симфонический оркестр, который решилсыграть веселый индастриал, - следствие того обстоятельства, чтоиндустриальные коллективы в массовом порядке сползли в транс.Гоа - это курорт на западном побережье Индии. С точки зренияподавляющего большинства индусов, Гоа - рассадник преступности и разврата.Власти вся чески пытаются отравить диким туристам жизнь и положить конецповальной наркомании и купанию в го лом виде.Самый известный аттракцион Гоа, кроме моря, наркотиков и блошиногорынка по средам, - это, разумеется, ночные парти. Эсид-хаус попал сюда в88-м, его привезли европейские туристы. Параллельно с бумом вокруг транса вЕвропе возникла и его специфическая гоа-разновидность.Танцы начинаются с заходом солнца и продолжаются до рассвета. Звучитгромкая музыка, как правило, из кассетного магнитофона; индийские курортникии местные жители очень от этого грохота страдают. Во время парти можнокупить спиртные напитки, лимонад, чай и, конечно, экстази, ЛСД и марихуану.Горят ультрафиолетовые лампы - так что все белые предметы одежды начинаютсиять химическим фиолетовым светом. Энтузиасты и себя расписываютлюминесцентными красками. Самая крупная пляжная танцулька проходит подРождество. На нее съезжается до двадцати тысяч человек.Многие отдыхающие полагают, что гоа-транс вот так прямо и делают напляже в Гоа. В пляжных сарайчиках лишь размножают кассеты, которые потомпродают туристам на блошином рынке.Собственно, не так уж и важно, что именно происходит в Гоа. В Европе всередине 90-х гоа-парти устраивались и на склонах Альп, и в бетонныхгамбургских подвалах. Мода на эти парти уже давным-давно позади. Опроведении таких парти можно было узнать по пестрым плакатам, на которыхобязательно присутствовало что-то индийское - чаще всего бог Ганеша - у негоголова слона, спутать невозможно. Компакт-диски с гоа-трансом тоже былиоформлены в космическо-индийском стиле: много звезд, облаков, цветы лотоса,непонятные разводы приторно-химического цвета и поверх всего этого - Ганешаили его приятель Кришна, играющий на флейте. Внутри могли оказаться имыльные синтезаторные разливы, и довольно живенький хардкор, и речи Бхагванаили песни кришнаитов, наложенные на ритм-машину, и просто радостнаятанцевальная музыка без особых затей.Поклонников этой продукции нередко обзывают неохиппи. Сами онисоглашаются, что стремятся расширить свое сознание, познать истину ипреодолеть границы своего Я, чем немало смущают средства массовойинформации, которые привыкли упрекать техно-молодежь в бездуховности,черствости и отсутствии какой-либо позиции.Фанатики гоа-транса - ненормально радостные, оптимистичные и позитивномыслящие люди. По своему мировосприятию они очень похожи на членовкакой-нибудь неопасной секты с восточным уклоном. Многие из них - бывшиеметаллисты и поклонники жесткого техно, если верить трогательнымавтобиографиям, которые они публикуют в Интернете. Все они уверены, что припомощи гоа-транса на них сошло просветление, гоа-трансом, как нектаром, онипитают свой ум.Многие из них полагают, что гоа-транс сам по себе настолько силен, чтоне нуждается ни в каком наркотическом подкреплении, то есть музыка действуетлучше любого наркотика. Часто приходится сталкиваться с утверждением, что,танцуя, они буквально видят музыку - и это без наркотиков. Кое-кто, однако,не скрывает, что экстази и ЛСД усиливают радужное впечатление.Nu-trance
Каждое лето британские клубные журналы - такие как Muzik, Mixmag или DJ- начинают уверять, что возвращается транс и мода танцевать на лоне природы- на траве и на песке; похоже, что иначе пролетарская молодежь поедет наИбицу безо всякого удовольствия. И каждой осенью - огромных размеров отчетыо проделанной работе: транс не вернулся, но было все равно здорово. Если тытам был, можешь вспомнить и порадоваться, глядя на пестрые фотографиикурортного разгула, если тебя там не было, - имеешь шанс порадоваться ещебольше.Весной 2000 года опять пошли косяком сообщения о том, что пси-трансвозвращается. Откуда? Оказывается, он переселился в Пуэрто-Рико, Бразилию,Колумбию, Боливию, Польшу, Венгрию, Македонию, Хорватию, Австралию,Португалию, Грецию, Израиль, Россию. Похоже, что в ближайшем будущем накаждом уважающем себя международном курорте будут проводиться пляжныетранс-парти в порядке, так сказать, глобализации Ибицы.Обволакивание
Разговоры об "обволакивающей" музыке, о музыке, "наполняющей" и даже"строящей" пространство, в применении к техно-эмбиенту просто неадекватны.Ambient
Эмбиент во многих отношениях подобен трансу.Это неагрессивная техноидная музыка, как и транс, явившаяся реакцией набезумный хардкор. Для потребителей и транса, и эмбиента была характернаментальность неохиппи.Правда, транс - это танцевальная музыка, а эмбиент уже, пожалуй, нет.Эмбиент заводили в чилл-аут-зонах (chill-out zone) - специальных помещениях,где рэйверы приходили в себя после многочасовых танцев и курили траву поднегромкий монотонный перестук.И, как и слово "транс", слово "эмбиент" на самом-то деле имеет совсемдругой смысл. Вообще говоря, эмбиент - это довольно любопытная идеярасфокусированной и петляющей на одном месте музыки, музыки, в которойничего не происходит, но эта идея подверглась в 90-х такой девальвации, что,употребив слово "эмбиент", хочется вымыть рот с мылом. Одна надежда на то,что скоро все забудут, что оно когда-то на самом деле значило.The Orb
В рамках клубной культуры об эмбиенте заговорили в 1989 году споявлением проекта The Orb. Его лидер Алекс Паттерсон был знаком с идеямиБрайена Ино, но главным источником своего вдохновения называлкосмически-экспериментальный хиппи-рок таких групп, как Soft Machine, Gong иPink Floyd.Первый долгоиграющий альбом The Orb носил роскошное психоделическоеназвание "A Huge Ever Growing Pulsating Brain That Rules from the Centre ofthe Ultraworld" ("Громадный постоянно растущий пульсирующий мозг, которыйправит из центра сверхъестественного мира", 1989).Он был встречен на ура, критики поняли, что The Orb - это Pink Floydсегодня, а эмбиент выполняет функцию регги десятилетней давности. Какизвестно, в конце 70-х измученные амфетамином панки переводили дух подрегги, через десять лет поколение рэйверов, измученное наркотиком экстази,переводило дух под эмбиент. Алекс Паттерсон был вполне в курсе своегозначения для мировой культуры и скромно уверял, что делает танцевальнуюмузыку для тех, кто не в силах оторвать задницу от стула.The Orb 90-х - это неагрессивный и вполне танцевальный брейкбит. Слухио его ненормальности сильно преувеличены. В 92-м на сцене появились AphexTwin и Future Sound Of London (FSOL).С ликвидацией транс-моды обессмыслилось и слово "эмбиент" в качественазвания стиля, заторможенный брейкбит в середине 90-х начали называтьсловом downtempo.Арhex Twin
Ричард Ди Джеймс - пожалуй, самый знаменитый эксцентрик и самодур новойэлектронной поп-музыки.В 92-м, когда Ричарду исполнилось двадцать два года, он под именемAphex Twin выпустил техно-номер, изготовленный из семплированного звукади-джериду - духового инструмента австралийских аборигенов. Посыпалисьпредложения выступать и выпускать новые пластинки. Но внезапно обнаружилосьнесколько довольно странных вещей: во-первых, у молодого человека оченьмного записанной музыки. "Очень много" означало десятки часов. Во-вторых,молодой человек не хочет эти сокровища делать достоянием широкойобщественности. А в-третьих, он свою музыку не столько записывает, сколькопаяет. Юношу разочаровали возможности обычных синтезаторов и ритм-машин:"Синтезаторы изготавливаются для массового потребления, они могут тольковарьировать хорошо известные звуки и быстро надоедают. Однако их электроникаспособна на большее. Но для этого нужно разобрать ее на составные части,чтобы иметь возможность настраивать каждый из блоков в отдельности".Ричард конструировал уйму шизофренических электронных монстров,комбинируя фрагменты электронных схем радиоприемников, телевизоров,телефонов, холодильников и фенов. Блоки усиления и обработки электрическихсигналов соединялись вместе и встраивались внутрь японских синтезаторов,которые, сами себе удивляясь, начинали гудеть, звенеть, скрипеть ипопискивать довольно непривычным образом. Но Кулибин техно пошел еще дальше:он вносил изменения в электронную схему уже довольно сильно изуродованногосинтезатора непосредственно в процессе звукоизвлечения. При помощидополнительных проводов он под напряжением замыкал различные контактыэлектросхемы, причем занимался этим не только в домашней студии, но и вовремя концертов перед тысячами танцующих рэйверов. Его деятельность была,естественно, далеко не безопасна: короткое замыкание или удар током -обычное дело. Один раз после особенно сильного удара он был отправлен вбольницу.Aphex Twin, мягко говоря, эксцентричен. Однажды он выступал вМосковском клубе офицеров в мрачном и сыром подвале. После концерта его, какобычно, отвезли в больницу. Выйдя из нее, Aphex Twin решил прикинутьсяшизофреником и во время танцулек в Лондоне мрачным голосом заявил со сцены:"Мы все летели в самолете, но упали и разбились. Вы все подохли, один явыжил и теперь вас съем". Композитора чуть было опять не госпитализировали.Немного разбогатев, Aphex Twin купил себе подержанный танк. Танкстрелять не мог, зато ездил - ого-го-го! Aphex Twin разъезжал на нем поокрестностям своего дачного поселка в графстве Корнуолл, пугая овец ифермеров. Правда, иногда мотор танка глох прямо посреди проселочной дороги,поэтому телеги с сеном попадали в неведомую в этих краях пробку. Крестьянекляли Гудериана техно на чем свет стоит, а он шел пешком по полям искатьбуксир.Future sound of London
"Моя цель - делать музыку, страдающую половым бессилием", - гордозаявлял Гэри Кобейн (половина дуэта FSOL). При этом сам он половымбессилием, разумеется, не страдал, а вел довольно динамичный образ жизни.Гэри Кобейн: "Моя жизненная философия такова: каждый человек получаетколоду карт. Вот ты родился, у тебя в руках свежая колода карт, и тебе,скажем, нравится Дэвид Боуи. Естественно, каждый подросток стремитсяподражать своему кумиру и полагает, что при удачном стечении обстоятельствон мог бы стать вторым Дэвидом Боуи. Тысячи людей мучаются от своейнеспособности стать Дэвидом Боуи, а ведь это чистое безумие. Сильный человекдолжен сформировать себя, не опираясь на общеизвестный образец. Это оченьсложное дело, и успех не гарантирован. Если ты всерьез пытаешься стать ни накого не похожим, то можешь свихнуться еще быстрее, чем те, кто простодушноподражают Дэвиду Боуи..." - задумчиво цедит Гэри Кобейн.Но тут его мысль делает неожиданный прыжок: "Стать вторым Дэвидом Боуи- романтическим героем - невозможно, потому что эпоха романтизма, то естьтолстых романов, в которых любили, страдали и гибли эти самые романтическиегерои, прошла. По телевизору идет несколько десятков программ одновременно,и никто не в состоянии досмотреть хотя бы одну из них до середины.Современный человек запирается в своей квартире и ничего не желает знать отом, что творится на улице... атам, кстати, действительно, ничего непроисходит. Человек хватается за пульт дистанционного управления и случайнымобразом переключает телевизор с программы на программу. Что при этомпроисходит? Телезритель попросту семплирует, то есть вырывает из контекста изапоминает, бессвязные обрывки, фрагменты, реплики и стоп-кадры. Поэтому они не может стать похожим на целостного и целеустремленного романтическогогероя прошедших эпох, который соответствовал одной от начала до концапросмотренной передаче. Человек с пультом дистанционного управления в рукахсоздает свою собственную, хотя и несколько шизофреническую, телепрограмму, азаодно - и свой внутренний мир. Мы, разумеется, тоже этим занимаемся. Мы непринимаем за чистую монету ту дрянь, которая на нас прет, и уж, конечно, нехаваем ее от начала до конца. Если, скажем, я поверил рекламе и купилкомпакт-диск за пятнадцать фунтов стерлингов, а дома обнаружил, что егоневозможно слушать, то я не буду убиваться, а вырежу из него какой-нибудькусок музыки. Фирма грамзаписи украла у меня пятнадцать фунтов, а я украду унее несколько секунд звука, причем не в качестве романтической мести, апросто потому, что настали новые времена.Мы вовсе не делаем фантастическую музыку компьютерно-космическогобудущего, как полагают наши доброжелательные критики. Что за чушь. Нашамузыка имеет отношение лишь к современной жизни, к текущему положению дел. Адела обстоят так, что времена сюжетов, историй и повествований давным-давнопрошли. Ни наш альбом в целом, ни какая-либо из его композиций нерассказывают никакой истории - с завязкой, конфликтом, кульминацией иразвязкой с моралью в конце. Последовательный и логически развивающийсясюжет больше невозможен, да и не нужен. Причинно-следственная связь междуявлениями жизни отсутствует, нет ее и между последовательными частями нашеймузыки. Она склеена двумя несчастными идиотами, которые, не вылезая из своихкресел, семплировали все, что само валилось на них из радиоприемника ителевизора. Нам нечего сказать об этой музыке, но результат нам нравится. Яне верю в романтические россказни о рок-музыкантах, которые занимаютсяупаковкой какого-то осмысленного содержания в форму трехминутных песен. Усовременных композиций нет морали, нет сюжета и нет спрятанного смысла, аесть лишь саунд и составные, большей частью ворованные, элементы".Во многом Гэри, конечно, прав. Проблема состоит лишь в том, что к егомузыке все эти разговоры имеют косвенное отношение. Композиции дуэта FSOLочень продуманны, логичны и с музыкальной точки зрения вполне традиционны,то есть романтичны. Бесчувственными, непредсказуемыми, непонятными ибессмысленными коллажами их никак не назовешь. Это вполне конвенциональныйпродукт на стыке эмбиента и драм-н-бэйса.Illbient
В середине 90-х довольно интенсивно зажужжало, загудело, а такжемонотонно забубнило в Нью-Йорке. Я имею в виду illbient (больной эмбиент).Описать илбиент-саунд очень непросто. Дело в том, что илбиент агрессивнопрожорлив и всеяден. Он может быть оглушающе громким или едва слышным,ритмичным или, наоборот, плыть, не зная берегов. В этом потоке можетвстретиться буквально любая музыка - от black metal до албанского фольклора,от китайских партийных гимнов до любительского джаз-оркестра из американскойглубинки. Очень часто все это звучит параллельно и вступает внепредсказуемые сочетания. Поэтому нельзя завести две минуты звука и сказать- вот типичный илбиент. По крайней мере, так уверяет пропаганда.Илбиент - это ди-джейская, хотя и не очень танцевальная музыка.Безусловный лидер илбиент-тусовки DJ Spooky That Subliminal Kid(Ди-джей Привидение, этот малыш, воздействующий на подсознательном уровне).Окончив университет, DJ Spooky - юный темнокожий философ, лингвист,журналист и художник-концептуалист - обнаружил, что музыкальная жизнь вНью-Йорке находится в состоянии хронического кризиса. Музыканты, полагающие,что делают экспериментальную музыку, на самом деле вот уже более двадцатилет воспроизводят тот же самый саунд на тех же самых музыкальныхинструментах - своего рода гибрид панк-рока, арт-рока и свободного джаза.Ди-джей же воспринимаются в качестве обслуживающего персонала в дискотеках.Надо сказать, чго эта самая смесь панка и свободного джаза возникла вНью-Йорке в конце 70-х в качестве импровизационной музыки панк-времен. Тутдолжны приходить на ум такие фигуры, как саксофонист Джон Зорн (John Zorn) иего соратники. Их музыка, несмотря на ее истоки в свободной импровизации,производит впечатление сочиненной или как минимум тщательно продуманной. И,как правило, полной рок-и джаз-клише.DJ Spooky явно имел в виду возврат к временам свободной импровизации60-х, к ощущению музыки как акустического потока. DJ Spooky началидеологическую войну, выдвинув тезис, что ди-джейская музыка -это нынешнеесостояние концептуального искусства. В любом случае, привлечь к себевнимание ему удалось.В 1994 году его шоу объединяли показ мод, демонстрациюэкспериментальных видеофильмов, которые проектировались на стены, и,разумеется, музыку. Фокус состоял в том, что в художественной галерееодновременно играют пять или шесть ди-джеев, спрятанных от публики. Везде -даже в закоулках, на лестницах, в переходах - установлены колонки. Зрительслоняется по помещению и попадает то в поле действия тяжелого металла, то вджангл-зону, то в синтезаторный гул. Перемещаясь, каждый слышит свойсобственный уникальный микс. Эту выдумку DJ Spooky назвал акустическойскульптурой, а себя, соответственно, скульптором. Понятное дело,компакт-диск этот эффект воспроизвести не в состоянии.DJ Spooky одобряет идею незаметной музыки, которая просто присутствуетвокруг тебя, как воздух, как деревья: "Никто не рассматривает пристальнокаждое дерево. Сад принципиально отличается от концерта и от выставочногозала, в саду никто ничего не предъявляет на твой суд. Сад просто есть вокругтебя, человек приходит в сад и предается собственным мыслям".Но идея нейтральной музыкальной атмосферы хорошо известна, о какомтаком новом слове тут можно говорить? DJ Spooky настаивал, что европейцы, отЭрика Сати до Брайена Ино, под эмбиентом понимают спокойную, благозвучную иумиротворенную музыку. А на нью-йоркских улицах царят совсем иные звуки: шуммашин и вой сирен "скорой помощи", полицейских патрулей, и особенно пожарныхкоманд. Этот непрекращающийся нестерпимый вой, грохот и лязг стал нормой,горожанин уже не воспринимает шум в качестве загрязнения окружающей среды,поэтому и незаметные музыкальные обои начинают выть и грохотать. Нет чистыхи пустых пространств, нет огромных окон, сквозь которые видно голубое небо,то есть всего того, что имел в виду Брайен Ино. Эмбиент превратился вилбиент.В Нью-Йорке любители музыки ожидали концертов с живыми музыкантами,желательно - гитаристами, в худшем случае - клавишниками. Анонимныеакустические скульптуры нагоняли скуку. Когда эффект неожиданности прошел,владельцы клубов стали просто кисло ухмыляться, получив предложение устроитьеще один илбиент-вечер.Вторая проблема состояла в том, что художественные галереи в Нью-Йоркезакрываются в одиннадцать часов вечера. После чего отключают электричество.А в Берлине весь эмбиент только начинается в четыре утра. Получитьразрешение на ночную музыку в Нью-Йорке невозможно. Строжайше запрещеноустраивать публичные развлечения в неприспособленных для того помещениях. Илицензию для продажи алкогольных напитков не получишь.Модернистский джаз ведет в Нью-Йорке полумертвое существование, DJSpooky это очень верно подметил, но в результате всего через полтора годапосле начала решительного крестового похода для многих илбиент-группединственной возможностью хоть где-то выступать стал джазовый клуб.Для илбиента очень характерна идея органического потока. Музыкамедленно растет и видоизменяется. При этом она соткана из довольнопротиворечивых составных частей, которые совсем не подходят одна к другой.АК Atoms (группа Byzar): "Для нью-йоркской музыки еще в начале 80-хбыла свойственна эклектика, стремление объединить в одной композиции самыеконтрастные музыкальные стили. Джон Зорн со своей группой Naked City игралпять секунд треш-панк, потом десять секунд кантри, потом пять секунд треш иснова кантри - и так сколь угодно долго, виртуозно меняя скорость и саунд. ВНью-Йорке живут представители самых далеких культур, Нью-Йорк - это модельвсей нашей цивилизации, поэтому нью-йоркский экспериментальный джаз былмоделью культурного столкновения, если хотите, культурной катастрофы,калейдоскопом из явно противоречащих друг другу обломков. Можно сказать, чтопятнадцать лет назад музыканты противопоставляли разнородные музыкальныеэлементы, а мы интегрируем их в единое целое, в поток, в лавину, в гул".Гул (drone) - это вроде бы символ космического хаоса, в котором всерождается и все исчезает, а сам он не прекращается, но лишь меняет своюокраску и пульсацию.Люси Уолкер (группа Byzar): "Очень легко сделать пародию на музыкунашей группы или любого другого илбиент-коллектива. Random shit in randomorder (Случайным образом выбранное дерьмо в случайном порядке)".
