Пресвятая Богородица наиболее почиталась на Руси, а первая в ее честь церковь играла особую роль в ранней церковной организации. Созданная на месте гибели в Киеве первых христианских мучеников-варягов, Десятинная церковь с самого начала мыслилась как пантеон русских святынь. Она же стала родовой усыпальницей первых князей-христиан. Великий князь Владимир и великая княгиня Ольга, похороненные в ней, были впоследствии (не позднее 1240 г.) канонизированы.
С самого начала своей христианской истории Русь обладала неоспоримой святыней, почитающейся как Восточной, так и Западной церковью, — мощами св. Климента, Папы Римского. Как известно из «Повести временных лет», Владимир привез из Корсунского похода не только греческих священников, но и иконы, церковную утварь, а также «на благословенье себе» чудотворные мощи св. Климента, который стал почитаться как первый и какое-то время единственный небесный покровитель Руси. Десятинная церковь с Корсунскими святынями и священнослужителями стала связующим звеном между христианским миром, насчитывающим почти тысячелетнюю историю, и новым христианским государством.
Крещение Руси в 988 г. по своему влиянию на сознание человека того времени было подлинной революцией, принесшей совершенно новые ценности, новые формы жизни. Митрополит Иларион, автор «Слова о законе и благодати» расценил этот акт, как пришествие на Русь благодати и истины, давших «народу надежду…жизни вечной». Христианский идеал, внесенный в языческую среду, стимулировал духовное развитие, очеловечивал эту среду. Хотя, разумеется, между идеалом и действительностью всегда существует огромный разрыв. Крещение меняло образ жизни и мышления народа, поэтому конфликт с языческим миропониманием был неизбежен. Ярким примером сопротивления новой вере служило крещение насильственным способом новгородцев княжескими воеводами Добрыней и Путятой. Язычество продолжало жить в сознании народных масс. «Бесовские» языческие игрища, народные восстания под предводительством волхвов и т. п. долго сопутствовали христианизации Руси. Источники различного происхождения свидетельствуют, что в XI—XIII вв. население, хотя в большинстве своем и исповедовало христианскую веру, но, тем не менее, оставалось немало язычников и языческих пережитков. Язычество сохранилось в народных играх и увеселениях, оставалось сильным в быту.
Его проявления зафиксировал церковный княжеский устав Ярослава Мудрого — кодекс брачного и семейного права древней Руси. В нем упоминается и еретичество, и волхвование, и блуд, и многоженство, и случаи избиения и насилия над родственниками, кражи, оскорбления личности. По деревням и селам бродили колдуны и ворожеи, случались грабежи и разорения храмов, с языческих времен было укоренено в народе пьянство.
Полной победы под язычеством христианство на Руси так и не одержало. В Киевской Руси, по мнению одного из теоретиков славянофильства XIX в. А. С. Хомякова, христианство было воспринято лишь обрядоверчески, чувственно; оно воспринималось в свете языческого конкретного миропонимания. Постепенно сложилось т. н. двоеверие — компромиссное равновесие языческих и христианских традиций. Например, языческий обряд отпевания умерших «Радуница» православной церковью был окрещен как «Радоница» — радостная весть о воскрешении Христовом, с которой приходят на кладбище знакомые и родственники похороненных там. Типичными языческими праздниками являются Новый год, Масленица, день Ивана Купалы, обряды, связанные с почитанием культа природы.
При развитости традиций восточнославянского язычества только принятие христианства позволило культуре древней Руси через контакт с Византией, Болгарией, Херсонесом преодолеть локальную ограниченность. Академик Д. С. Лихачев писал: «Сама по себе культура не знает начальной даты, как не знают точной начальной даты и сами народы, племена, поселения. … Но если говорить об условной дате начала русской культуры, то я, по своему разумению, считал бы самой обоснованной 988 год».
Христианизация Руси проявилась во всех сферах жизни:
— была создана особая форма обряда возведения на престол князя: если раньше он был просто главой племенного союза, то теперь княжеская власть была освящена Богом. Князь должен был осознавать свою ответственность перед подданными, обусловленную высокой божественной ролью;
— открылись новые возможности для торговли с внешним миром: Византия и Европа с большей охотой шли на контакт не с прежними «варварами» или «скифами», а с единоверцами;
— церковь обогатила социальным и политическим опытом древнерусское публичное право, выступала против рабства и работорговли, запрещала человеческие жертвоприношения, осуждала кровную месть и полигамию. Воровство, убийство, разбой стали рассматриваться как преступления, были введены телесные наказания, что ранее считалось большим оскорблением для свободного человека;
— после крещения на Руси активно начали развиваться письменность и «учение книжное». Христианство приобщило страну к византийской и западноевропейской культурам. Образованность стала рассматриваться как христианская добродетель.
Православная церковь. Позитивную роль в развитии государственности стала играть церковь. Началось активное строительство храмов на средства частных лиц, народных общин и православного духовенства. В Киеве к началу XII в. насчитывалось до 600 церквей, во Владимире — более 30. Культурными центрами христианской Руси становились монастыри, которых к первой половине ХШ в. было построено около 70. Центром православной культуры стал Киево-Печерский монастырь. Он был основан в Киеве в 1051 г. преподобным Антонием из Афонской обители. Затем игуменом был избран Феодосий, который создал в 1073 — 1089 гг. Киево-Печерскую обитель. Великий князь Святослав Ярославович, сын Ярослава Мудрого, подарил на строительство монастыря 100 гривен серебром и, как повествует легенда, сам копал ров под фундамент. Постепенно здесь была собрана крупнейшая коллекция древнерусских произведений: иконы, изделия из драгоценных металлов, шитье. Огромное влияние на распространение христианства на Руси оказали также Ферапонтов, Кирилло-Белозерский, Валаамский, Соловецкий и другие монастыри.
После принятия Русью христианства началось создание высшей церковной организации. В православной церкви существовало 4 патриархии: Александрийская, Актиохийская, Иерусалимская и Константинопольская. Последняя делилась на 60 митрополий, одной из которых была Киевская. Митрополитов по традиции назначал патриарх. Во главе Киевской митрополии поначалу стояли митрополиты — греки, однако князь Ярослав Мудрый без согласия константинопольского патриарха в 1051 г. назначил главой церкви на Руси священника Илариона, что свидетельствовало о растущей независимости киевских князей. Иларион участвовал в составлении церковного устава князя Ярослава, а после устранения с кафедры митрополита в 1054 г. стал монахом Киево-Печерского монастыря, приняв новое имя — Никон. Во время своего монашества он составил летописный свод — Никоновскую летопись (1073 г.), основал монастырь в Тмутаракани, написал «Слово о законе и благодати».
Первое церковное разделение на епархии произошло в 991 г. В Новгород, Чернигов, Ростов, Владимир, Белгород, Туров, Полоцк и Тмутаракань были назначены епископы. К середине ХШ века было 16 епархий в крупных древнерусских княжествах. Епархии делились на округа, где низшее духовенство проводило основную работу по христианизации населения.
Удельный вес христианского населения по отношению к языческому постоянно рос. Важнейшим инструментом пастырской деятельности был институт духовничества. Каждый христианин имел (или в идеале должен был иметь) духовного отца, наставника. Устойчивые связи между христианами, определенными храмами и их священниками, возникли уже в XI — ХП вв. Жители городов и крупных вотчин раньше других начинали осознавать себя церковными общинами и стали избирать главу общины — старосту. Посещали храмы обычно по воскресеньям и праздникам. В остальные дни церкви, как правило, не имели службы. Ежедневные богослужения совершались только в соборах, в которых по очереди служило духовенство города. Священнослужители вынуждены были переезжать с места на место, проводя церковные службы. Люди «приходили» в храмы, то есть становились прихожанами. Возникает термин «приход» — как название церковной общины одного храма.
До монгольского нашествия православная церковь на Руси не смогла окончательно решить задачу распространения своего влияния на территорию всей страны. Ее структура находилась в состоянии оформления. Но за время, прошедшее с официального акта крещения, православная вера все более становилась неотъемлемой частью культуры и духовной основой Руси. Сформировалось единство языка, веры и власти, без чего впоследствии было бы невозможно создание единого государства, а также его сохранения в ходе колонизации земель.
Письменность и просвещение. Письменность существовала на Руси еще в дохристианский период. Сохранились упоминания о «чертах и резах» в сказании «О писменех» (рубеж IX—X вв.). Автор, черноризец Храбр, отмечал, что славяне-язычники используют рисуночные знаки, при помощи которых они «читаху и гадаху» (читали и гадали). Доказательством наличия дохристианской письменности у славян является обнаруженная в 1949 г. в Гнездовских языческих курганах под Смоленском разбитая глиняная корчага, на которой сохранилась надпись «гороухща» («горушна»), что означало: или «Горух писал», или «горчица». Помимо гнездовской, обнаружены фрагменты надписей и цифровых расчетов на амфорах и других сосудах X в. в Тамани (древней Тмутаракани), Саркеле и причерноморских портах. Письменность на основе различных алфавитов (греческого, кириллического, рунического) использовало разноплеменное население древнейших городов и протогородов, находившихся на важных торговых путях. Торговля стала той почвой, которая способствовала распространению по всей территории Руси приспособленной для славянской речи и удобной для письма кириллицы.
Кириллица была разработана в IX в. Кириллом-Философом (827—869 гг.) в Моравии, а через Болгарию она проникла на Русь (правда, вопрос об авторстве до сих пор остается открытым). Кирилл взял за основу греческий алфавит, состоящий из 24 букв, дополнил его шипящими звуками древнееврейского алфавита и некоторыми буквами, созданными индивидуально (б, ж, ь, ы). Кириллический алфавит первоначально состоял из 43 букв, близких по написанию к греческим. Каждая из них имела свое название: А — «аз», Б — «буки» (их сочетание образовало слово «азбука»), В — «веди», Г — «глаголь», Д — «добро», и так далее. Буквы обозначали не только звуки, но и цифры. «А» — цифру 1, «В» — 2, «Р» — 100. И только в XVIII в. арабские цифры вытеснили «буквенные». Некоторое время наряду с кириллицей была в употреблении и другая славянская азбука — глаголица (от слова «глаголить» — т. е. говорить). Истоки буквенного состава глаголицы не определены. Ее основу искали в самых различных системах письма: от византийской скорописи и скандинавских рун до армянского, коптского и эфиопского алфавитов. Скорее всего, глаголица представляла собой азбуку, созданную искусственно в результате индивидуального творчества. На рубеже IX—X вв. глаголица преимущественно была распространена у южных и западных славян. Она имела тот же состав букв, но с более сложным, витиеватым написанием. К XIII в. глаголица почти полностью исчезла из употребления.
С принятием христианства начался письменный период культуры древней Руси. После крещения киевский князь Владимир приказал «собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное».
Первые известные нам школы на Руси были созданы князем Владимиром для обучения детей как из семей знатных и средних состояний, так и детей «убогих и неимущих родителей». Из жизнеописания игумена Киево-Печерской обители Феодосия известно, что в 1023 г. существовала школа для подготовки священнослужителей в Курске. Около 1030 г. сын князя Владимира Ярослав Мудрый открыл в Новгороде школу «собра от старост и от пресвитеров детей 300 и повеле учить книгам». В 1086 г. княгиня Анна Всеволодовна открыла при Андреевском монастыре в Киеве первую известную нам женскую школу на Руси, где ученицы обучались «писанию, ремеслам, пению, швению». Как свидетельствуют летописи, все свои средства на устройство школ израсходовал в 1180 г. смоленский князь Роман Ростиславович. В домонгольской Руси существовали школы во Владимире-на-Клязьме, Ростове, Полоцке, Галиче. Одна из школ находилась при Киево-Печерском монастыре. В них изучали богословие, философию, риторику, грамматику на основе произведений античных авторов, византийской литературы, болгарских источников.
Для «учения книжного» использовались переводные книги: жизнеописание Александра Македонского «Александрия», «История Иудейской войны» Иосифа Флавия, трактаты о шести днях Творения («Шестодневы»), сборники поучительного содержания — «Златоструй», «Маргарит», «Измарагд»; рассказы (патерики) о видениях загробного мира («Хождение Богородицы по мукам»), о «подробностях» сотворения мира («Сказание, как сотворил Бог Адама»), Синайский патерик и другие сочинения. Разнообразным был спектр переводной литературы — от церковно-богословской до исторической, естественнонаучной и апокрифической.
Книгописание на Руси. Первое упоминание о книгописании на Руси относится лишь ко второй четверти XI в. Под 1037 г. «Повесть временных лет» сообщает об организации Ярославом Мудрым при киевском Софийском соборе работ по переводу богослужебных книг с греческого на старославянский язык и их переписке.
Из рукописных книг XI—XII вв. сохранились единицы. Сенсационная находка в Новгороде фрагмента древнерусской Псалтыри, написанной на восковых дощечках (кодексах), историками датируется началом 990-х — концом 1010-х г., хотя сама не содержит прямых данных о времени ее изготовления. Весьма скупы и сведения о производстве пергаменных книг. Самая ранняя из датированных пергаменных книг на 294 листах — Остромирово евангелие — была переписана дьяконом Григорием в 1056 — 1057 гг. для новгородского посадника Остромира-Иосифа.
Переписка книг, по крайней мере, до середины XVI в., оставалась исключительной прерогативой церкви. В XI—XIII вв. «книжным делом» занимались в основном представители среднего и низшего звена духовенства и их дети. Частое употребление в источниках конца XIII в. слова «писец» может свидетельствовать о том, что в это время происходило оформление книгописания как ремесленной специальности. Учитывая, что за день писцы переписывали незначительные по объему части текста (от 0,5 в одиночку до 4,5 листа совместными усилиями), «ночное бдение» древнерусских книжников следует объяснить, прежде всего, их работой в свободное от богослужений время. Вероятно, в XI—XIII вв. книгописание было своеобразным духовным обетом, дополнительной обязанностью специально обученных священников, дьяков, а позднее монахов. Материалом для письма, книг и грамот на Руси в тот период служил пергамент — специально выделанная коровья, телячья или свиная кожа. Поскольку на изготовление одного пергаменного листа уходила одна шкура, производство книг, объем которых нередко превышал 200 листов, было делом весьма дорогостоящим.
Не исключено, что пергамент высокого качества выделки ряда роскошных древнерусских рукописей — Остромирова Евангелия, Изборника Святослава (1073 г.), Мстиславова Евангелия (ок. 1103—1117 гг.) — был привозным. Тонкий, белый, он разительно отличался от грубого, сероватого, с большим числом штопаных и зияющих дыр пергамента таких рукописей, как, например, «книги Лазоревы» — комплекс литургических кодексов, изготовленный на рубеже XI—XII вв. в скриптории новгородского монастыря. Пергамент этих рукописей, скорее всего, был местной выделки.
Рукописные книги нарядно оформлялись. Перед текстом обязательно делали заставку — небольшую орнаментальную композицию в форме рамки вокруг названия главы или раздела. Первую, заглавную букву в тексте — «инициал» — украшали орнаментом, а иногда в виде фигуры человека, животного, птицы или фантастического существа. Обычно инициал был красным. С тех пор говорят — «писать с красной строки». Завершался раздел «концовкой» — небольшим рисунком, например, изображением двух птиц, похожих на павлинов. Самым сложным видом иллюстрирования книги были миниатюры. Миниатюры писали художники на свободных от текста листах книги кистью. Чаще всего это были портреты заказчиков или авторов книги, иллюстрации к тексту.
В XI—XIII вв. на Руси в обращении находилось около 130—140 рукописных книг, до нашего времени дошло около 80.
Уровень грамотности населения. После принятия христианства письменность начинает быстро распространяться в древней Руси. Уже через несколько десятков лет появляются не только собственные «книжники», но и грамотные иконописцы, оружейники, гусляры, дружинники, сборщики налогов, женщины из княжеских семей. Позднее, во второй половине XI и особенно в XII—XIII вв., грамота постепенно проникает и в более широкие слои городского населения.
Обнаруженные археологами в 1951 г. в Новгороде берестяные грамоты свидетельствовали об уровне грамотности населения. На бересте велась деловая переписка, записи долгов и повинностей, писались челобитные и учебные задания. Но берестяные грамоты относятся в абсолютном большинстве к древнему Новгороду и лишь единицы найдены в других городах Руси, особенности, почвы которых позволили сохраниться этим уникальным историческим памятникам. О грамотности населения свидетельствуют также надписи, сделанные на различных предметах. Их исполняли люди разных социальных слоев — от князя до отрока (младшего дружинника), от епископа до дьячка, от профессионального писца до едва владевшего грамотой ребенка.
Самыми многочисленными, количественно сопоставимыми с числом берестяных грамот, являются граффити — надписи, прочерченные на стенах древних храмов, пещерных монастырей и др. Первые исследователи чаще всего объясняли появление надписей на стенах «озорством, детскими шалостями и скукой церковного обряда». Это мнение подкреплялось церковным уставом князя Владимира, где «резанье» надписей на стенах осуждалось и приравнивалось к таким тяжелым прегрешениям против религии и нравственности, как раскапывание могил и уничтожение крестов. Нормы церковного права и обычной жизни не всегда совпадали, и стены многих средневековых зданий исписаны множеством надписей. Объяснить и понять это явление помогло только исследование граффити Софийских соборов в Киеве и Новгороде. Оказалось, что абсолютное большинство их является либо поминальными, либо молитвенными, либо так или иначе связанными с христианской религией и богослужением. Вероятно, в представлении жителей древней Руси такая запись приравнивалась к молитве, записанной на церковной стене и от этого как бы постоянно действующей. О таком понимании «автографов» на стенах храмов говорят как рисунки крестов рядом с ними, так и содержание некоторых из них. Например, в граффити на стене новгородской Софии XII—XIII вв. говорится: «Тудор молится святой Софии грешною рукою». Другая, более пространная надпись, но уже из Софии киевской, как дополняет: «Это я, грешный Никола писал, моляся господу Богу моему. Да избавит меня от бесчисленных грехов моих».
Бесценные сведения содержат молитвенные автографы, оставленные художниками — исполнителями фресковой росписи собора Софии в Новгороде в середине XI в. и в 1108 г. По форме это обычные молитвенные надписи-автографы: «Господи, помози рабу своему. Стефан писал, когда расписывали св. Софию». Таких надписей известно несколько (в сокращенном и более расширенном варианте).
Вероятно, молитвенные надписи, оставленные на стенах храма во время росписи — следы молитвы, должной воодушевлять и укреплять духовные силы художника в его благочестивом труде. Благодаря этим надписям, становятся известны имена художников, о которых не сообщает ни одна летопись. Большинство граффити оставлено людьми, так или иначе связанными с церковью: лицами духовного сословия, среди которых встречаются и епископы, и дьяки, и священники, и певчие; высококвалифицированными ремесленниками (иконописцами и переписчиками книг). Есть граффити с информацией о заключении мира между князьями (Святополком, Владимиром и Олегом), о котором ничего не сообщается в летописях (даты и записи нет, но и по косвенным данным она датируется 1004 г.). Уникальна запись — купчая, по которой княгиня Всеволожая (вероятно, жена князя Всеволода Ярославича, умершая в 1111 г.) скупила «всю землю Бояна» за огромную по тем временам сумму — 700 гривен.
Свидетельством грамотности населения являлись также монументальные надписи, которые вырезались на крестах, располагавшихся на перекрестках и удобных остановках на торговых путях; часто они были обычными молитвенными или поминальными, но выполняли и другую функцию: информационную. Появляются они приблизительно в середине XI в. Древнейшая из них — поминальная надпись некоему Иоанну на двухметровом каменном кресте из села Преградное в Ставрополье.
Темы и жанры литературы. В древней Руси наряду с переводной литературой широкое распространение получили произведения местных авторов. По мнению академика Д. С. Лихачева, «скачок в царство литературы произошел одновременно с появлением на Руси христианства и церкви, … был подготовлен всем предшествующим культурным развитием … Древнерусскую литературу можно сравнивать с одним колоссальным произведением, сюжет которой — мировая история, а тема — смысл человеческой жизни, поэтому древнерусскую литературу можно рассматривать как литературу одной темы и одного сюжета».
Книги в древней Руси читались обычно вслух, и принцип нормативности распространялся на все жанры литературы. Выбор жанра диктовался не столько индивидуальным замыслом автора, сколько целью его высказывания. Для богослужебного использования создавались торжественная или обличительная проповедь, поучение, гимнография (кондак, канон, тропарь), евангелие (Остромирово евангелие, Мстиславово евангелие и др.). Для благочестивого домашнего чтения — патерик, представлявший собой сборник коротких нравоучительно-занимательных рассказов (самый известный из них после переводного «Синайского» — «Киево-Печерский патерик», составленный в ХШ в.), а также притчи («Притча о человеческой душе» епископа Кирилла Туровского (конец XII в.); хождения — записки о посещении Святой Земли или почитаемой святыни, позже — и диковинных языческих стран «Хождение игумена Даниила в святые места» (начало XII в.). Если же книга была предназначена для отдыха от молитвенных и других трудов, то книжник прибегал к одному из менее строгих жанров — повести: о военных подвигах князей, о сказочных приключениях древних героев и проч. Свою специфику имели апокрифы — рассказы о видениях загробного мира («Хождение Богородицы по мукам»), о посещении земного рая («Сказание отца нашего Агапия»), о «подробностях» сотворения мира («Сказание, как сотворил Бог Адама»). Этот жанр древнерусской словесности — результат религиозной народной фантазии, неканоничных, но не обязательно еретических, представлений о Божественном космосе.
Первое и едва ли не самое яркое свидетельство художественного уровня древнерусской литературы — торжественное «Слово о законе и благодати» митрополита киевского Илариона (ок. 1049 г.). «Слово» подводит к мысли, что не по закону, данному греками, крещена Русь, но по благодати, явленной ей через святого князя Владимира и правящего князя Ярослава Мудрого, похвалой которому завершает Иларион свое произведение.
Идеи Илариона получили дальнейшее развитие во второй половине XI в. в других литературно-публицистических произведениях: «Память и похвала Владимира» монаха Иакова, «Сказание о первоначальном распространении христианства на Руси», «Сказание о Борисе и Глебе», в сочинениях проповедника конца XII в. епископа Кирилла Туровского («Повесть о белоризице и мнишестве», «Сказание о черноризском чине») и епископа владимирского Серапиона («О казнях Божиих и ратях»). Около 1096 г. был создан образ идеального государственного деятеля, политика, полководца в «Поучении Владимира Мономаха детям».
Всю сложность и противоречивость жизни общества отразил в своих произведениях «Слово» и «Моление» Даниил Заточник. Одни исследователи считают его дворянином знатного происхождения, другие — княжеским дружинником, третьи — простым холопом, а может даже заключенным (отсюда и само слово «Заточник»). В «Молении» Даниил говорит о том, что настоящий человек должен сочетать в себе силу Самсона, храбрость Александра Македонского, разум Иосифа, мудрость Соломона, хитрость Давида. Человек, по мысли автора, должен укреплять сердце красотой и мудростью, помогать ближнему в печали, оказывать милость нуждающимся, противостоять злу. Особенностью же стиля«Слова» является широкое использование бытовой лексики, пародий, вольного толкования цитат из псалмов: «Княже, мой, господине! Избавь меня от нищеты этой, как серну из сетей, как птицу из западни, как утенка из когтей ястреба, как овцу из пасти львиной …» — начинает Даниил Заточник свое «Слово», — Никто ведь не может пригоршнями соль есть, ни в горе разумным быть».
Иными по лексике и литературным приемам являлись «Жития» святых. Предполагается, что монах Киево-Печерского монастыря Нестор был «отцом-основателем» древнерусской агиографии (от греч. «агиос» — святой). Практически одновременно с Иаковом Мнихом, составившим похвалу князю Владимиру, и безымянным автором «Сказания и страсти и похвалы …» святым Борису и Глебу он написал « Чтение о житии и о погублении» этих князей и «Житие преподобного … Феодосия, игумена Печерского», выявив черты их святости: смирение св. Феодосия и непротивление Бориса и Глеба, принимающих смерть от Святополка «Бога ради». В агиографической литературе XI—XII вв. особое внимание авторы уделили поискам религиозного обоснования княжеской (затем — царской) власти как власти не просто «от Бога поставленной» и богоосвященной, но именно Богоподобной, соответствующей священному статусу Руси («Житие Авраамия Смоленского», «Житие Варлама Хутынского»).
Близок этой идее и автор «Слова о полку Игореве» — о неудачном походе князя Игоря в 1185 году против половцев. Эта поэма, названная «жемчужиной русской поэзии», уникальна. Она выпадает из всех жанров и стилевых определений древнерусской литературы. Уже более 200 лет волнует тайной своего происхождения и загадочными образами, непохожими ни на какие другие.
Летописание. Особое место в духовной культуре занимали летописи. Появление их относится к XI в., а составлялись они вплоть до XVII в. и являлись одним из самых ярких проявлений древнерусской культуры. Традиционно летописью в широком смысле слова называют историческое сочинение, в котором изложение велось строго по годам, начиналось словами «В лъто» и сопровождалось годовыми, календарными, а иногда и часовыми датами. В узком смысле летописями принято называть реально дошедшие до нас тексты, сохранившиеся в одном или нескольких сходных между собой списках.
Подлинники первых летописей не сохранились, но они восстанавливаются с определенной степенью достоверности на материале более поздних летописных сводов. В настоящее время в научный оборот введено более 200 летописных списков, которые включают в себя «погодные» записи, документы, фрагменты литературных произведений. Отдельные записи о памятных событиях велись на Руси с X в., перерастая в княжеские хроники и летописи монастырей. На основе этих сведений в конце XI в. в Киево-Печерском монастыре был составлен летописный свод «Временник», включавший в себя информацию об истории древнерусского государства, некоторые факты всемирной истории и данные о Киево-Печерском монастыре. Можно предположить, что автором «Временника» был инок монастыря Никита Печерский, ставший впоследствии митрополитом Киевским.
Ярчайшим примером древнерусского летописания по праву считается «Повесть временных лет», составленная не ранее 1113 г. монахом Нестором. Лейтмотивом летописи стали первые строки произведения: «се повести временных лет, откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити, и откуда Русская земля стала есть». Нестор-летописец был широко образованным человеком, он хорошо знал литературу разного происхождения, обладал обширными географическими познаниями. В своей летописи он использовал труды своих предшественников, в т. ч. и «Временник», а события конца XI — начала XII вв. описывал как очевидец. Летопись, наряду со сведениями о важнейших политических событиях, содержит много поэтических легенд и преданий: о призвании варягов, о походах князя Олега на Царьград и против хазар, о мести княгини Ольги древлянам за смерть князя Игоря и др.
С XII в. летописи стали более подробными, в них уже четко прослеживаются симпатии и позиции авторов и их заказчиков. «Повесть временных лет» была переписана в 1116—1118 гг. Княживший тогда в Киеве Владимир Мономах и его сын Мстислав были недовольны тем, как Нестор отразил княжение Святополка, по заказу которого в Киево-Печерском монастыре и писалась «Повесть». Мономах отнял летописание у Печерских монахов и передал его в свой родовой Выдубецкий монастырь. Его игумен Сильвестр стал автором летописного свода, в котором положительные оценки Святополка стали более умерены, но основной текст «Повести» остался неизменным. В дальнейшем «Повесть» входила непременной составной частью как в киевское летописание, так и в летописи отдельных русских княжеств, являясь одной из связующих нитей для всей культуры Руси. Появились свои летописные своды в Смоленске, Пскове, Владимире-на-Клязьме, Галиче, Владимире-Волынском, Рязани, Чернигове, Переяславле-Русском. В каждом из них отражались особенности истории своего края, на первый план выносились правления местных князей. Так, Владимиро-Суздальские летописи показывали историю правления Юрия Долгорукого, Андрея Боголюбского, Всеволода Большое Гнездо. Деяниям князя Даниила Галицкого посвящены Галицкие летописи начала XIII в., о черниговской ветви Рюриковичей рассказывала Черниговская летопись. Древнейшим сводом, составленным в Новгороде, считается Новгородская первая летопись, представленная Синодальным списком XIII—XIV вв.
