ава —коллегия магистрата, ведавшая судом по уголовным делам. 3 страница

Особую роль в освоении Северо-Востока играла княжеская власть, которая здесь изначально была сильней, чем в Приднепровье. Суздальским князьям удалось создать крупный домен. Свои огромные земельные владения они раздавали дружинникам и слугам, которые в целом были враждебно настроены к боярской знати старших городов и все надежды возлагали на князя. Но в отношениях князя с его дружиной уже не было патриархального равенства, а нередко проглядывало подданство. Появление боярских вотчин в Северо-Восточной Руси относится ко второй половине XII в. Часть земли князья раздавали церкви. Параллельно с появлением феодального держания и вотчинного хозяйства шла и монастырская колонизация.

Долгое время Северо-Восточная Русь находилась в даннической зависимости от Киева. Когда Владимир Мономах посадил в Ростове своего сына Юрия, он хотел, видимо, сохранить такое положение. Но со смертью Мономаха зависимость Ростово-Суздальской земли от Киева прекратилась. Князь Юрий Владимирович получил характерное прозвище Долгорукого, вероятно, потому, что стремился далеко распространить свое влияние. Полем его деятельности была вся Русь. Он оказывал дипломатический и военный нажим на Новгород, вмешивался в княжеские междоусобицы даже в далекой Галичине. Под его влияние попали Рязань и Муром. Но главной целью его устремлений был киевский стол.

С именем Юрия Долгорукого связано первое летописное упоминание о Москве. По преданию, Москва первоначально принадлежала боярину Кучке. В 1147 г. Юрий пригласил сюда своего союзника в борьбе с киевскими и смоленскими князьями черниговского князя Святослава Ольговича.

В ходе упорной борьбы с племянниками Юрий в 1155 г. окончательно захватил Киев. После этого он уже не возвращалсявРостово - Суздальскуюземлю, кудаотправил младших сыновей.Старшегосына Андрея ЮрийпосадилвВышгородепод Киевом. Однако тот, не считаясь с волей отца, предпочел Киеву далекий залесский край: в 1155 г. уехал в Суздальскую землю. После смерти в 1157 г. Юрия Долгорукого ростовчане и суздальцы избрали Андрея на княжение. Но Андрей, получив власть из рук боярства и веча «старших» городов, вскоре перенес свою столицу во Владимир, а большую часть времени стал проводить под защитой стен мощного каменного замка в селе Боголюбово. Жестокий и властолюбивый политик, он опирался на младшую дружину и население новых городов, в первую очередь — Владимира, который в отличие от Ростова и Суздаля не имел ни веча, ни многочисленного и влиятельного боярства. Названный летописью «самовластцем», князь изгонял из Владимирской земли своих близких родственников, подвергал опале бояр и отдельных церковных иерархов.

Установление Андреем культа Богоматери как основного во Владимиро-Суздальской земле как бы противопоставляло ее Киевской и Новгородской землям, где основным был культ святой Софии. Попытка Андрея учредить особую владимирскую митрополию вызвала противодействие Киева и Константинополя. Зато константинопольский патриарх позволил ему перенести епископский престол из Ростова во Владимир.

В борьбе за политическую гегемонию на Руси Андрей в первую очередь стремился подчинить своей власти Киев и Новгород. Но его политика в отношении захваченного в 1169 г. Киева была совершенно новой в истории Руси: «он заставил признать себя великим князем всей Русской земли, не поехал в Киев сесть на стол отца и деда…».

Разгромив Мстислава Изяславича, Андрей решил изгнать из Новгорода его сына. Но поход его войска на Новгород в 1170 г. закончился неудачей. Только прекратив подвоз хлеба из волжских городов в Новгород, Боголюбский добился назначения новгородским князем своего ставленника.

Деспотизм и властолюбие Андрея восстановили против него даже его ближайшее окружение. В Боголюбове, где князь, казалось, чувствовал себя в полной безопасности, в 1174 г. возник заговор. Заговорщики пробрались в княжескую спальню и убили Андрея.

После смерти Боголюбского ростовские и суздальские бояре пригласили на княжение его племянников Ростиславичей, а жители Владимира обратились с аналогичным призывом к его братьям Михаилу и Всеволоду. Началась междоусобная война, в которой первоначально победу одержали ставленники боярства. Но уже в 1175 г. на престоле утвердился Михаил, а после его смерти в 1176 г. — и Всеволод.

Княжение Всеволода Большое Гнездо (1176—1212) — время наивысшего расцвета Владимиро-Суздальского княжества. Судя по летописям, он был первым владимирским правителем, утвердившим титул «великого князя». Всеволод сломил сопротивление старого боярства и стал распоряжаться делами княжества столь же самовластно, как Андрей Боголюбский. Многие его враги из числа ростовских бояр погибли, другие лишились вотчин. С притязаниями Всеволода вынуждены были считаться в Киеве и Новгороде, Галиче и Смоленске.

Однако внутри самого Владимиро-Суздальского княжества нарастали центробежные тенденции: Всеволод выделял уделы сыновьям, завещал владимирский стол не старшему сыну Константину, а второму — Юрию. После смерти отца сыновья вступили в борьбу за власть. Лишь в 1216 г. в битве на р. Липице (около г. Юрьева Польского) новгородцы, союзники Константина, обратили в бегство войско соперника — брата.

Победа позволила Константину занять владимирский стол. Но после его смерти в 1218 г. великое княжение досталось Юрию Всеволодовичу. Потребность Новгорода в помощи против агрессии крестоносцев позволила Юрию вновь втянуть новгородцев в орбиту владимирской политики. Укрепляя свои позиции в Среднем Поволжье, Юрий Всеволодович в 1221 г. заложил на месте разрушенного мордовского городка при впадении Оки в Волгу г. Нижний Новгород, ставший со временем восточными воротами Руси.

Раздел Владимиро-Суздальской земли между сыновьями Всеволода Большое Гнездо и распри между братьями окончательно подорвали могущество Северо-Восточной Руси. Князь Юрий Всеволодович погиб во время битвы с монголо-татарами на р. Сити в 1238 г.

Новгородская земля. История Новгородской земли — это, во-первых, история одного из крупнейших городов средневековья, демонстрировавшего близость к европейскому типу развития, а, во-вторых, история мощного государства, которое раскинулось от Балтики до Ледовитого океана и Урала.

Древнейшее ядро Новгородской земли представляло собой межэтническую конфедерацию славянских (словене, кривичи) и финно-угорских (меря, чудь) племен. Ее политический и экономический центр, город Новгород, был расположен на обоих берегах Волхова, недалеко от истока этой реки из озера Ильмень. Волхов разделял город на две стороны: восточную — Торговую и западную — Софийскую. К концу XIII в. окончательно определилось деление города на пять основных административных районов — концов Славенского (в восточной части города), Неревского, Людина (на Софийской стороне), Плотницкого, Загородского. Территория вокруг Новгорода делилась на пять провинций, получивших позже название пятин. К северо-западу от Новгорода, между реками Волховом и Лугой, лежала Водская пятина; к северо-востоку, по обеим сторонам Онежского озера до Белого моря — Обонежская; к юго-западу, по обеим сторонам реки Шелони — Шелонская; к юго-востоку, между Мстой и Ловатью — Деревская; в направлении к Волге — Бежецкая. На север и восток от пятин лежали новгородские «колонии» — Заволочье на Северной Двине, Тре на Кольском полуострове, Печора, Пермь, Вятка. Уже в XII в. все эти земли платили Новгороду дань. Для захвата колоний и эксплуатации их богатств новгородское боярство широко использовало землепроходцев-разбойников — «ушкуйников».

В пятинах находились пригороды Новгорода: Ладога, Старая Русса, Торжок, Изборск, Копорье. Крупнейшим пригородом был Псков, который со временем выделился в самостоятельную республику и стал называться «младшим братом Новгорода».

В Новгородской земле издавна было развито земледелие. Однако малоплодородные почвы существенно снижали эффективность зернового производства. Поэтому в случае неурожаев Новгород зависел от соседних русских земель. В то же время природно-климатические условия благоприятствовали развитию скотоводства. Широкое распространение получили охота, рыболовство, бортничество. Важным источником богатства Новгорода был грабеж земель-колоний, откуда поступали пушнина, серебро, воск и другие предметы промыслового хозяйства.

Уровень ремесленного производства в Новгороде был ничуть не ниже, чем в прославленных центрах Западной Европы и Ближнего Востока. Тут работали искусные кузнецы, кожевники, ювелиры, оружейники, ткачи, бондари и другие специалисты. Подавляющее большинство ремесленных мастерских располагалось в богатых боярских усадьбах, хозяева которых и эксплуатировали труд ремесленников. Большая боярская семья располагала исчерпывающим набором разных производств. Содействуя боярской консолидации, такая система организации городского владения одновременно решительно противодействовала консолидации ремесленников на профессиональной основе. Участие ремесленников разных профессий в единой хозяйственной организации боярского клана стало непреодолимым препятствием для их объединения в цеховые организации.

Внешняя торговля Новгорода в значительной степени была подчинена потребностям ремесла: ввозилось ремесленное сырье — цветные металлы, драгоценные камни, янтарь, самшит, сукна и т.д. Долгое время ввозилась соль, пока не были обнаружены ее местные залежи. Главными предметами новгородского вывоза в Западную Европу являлись меха, клыки моржей, воск, сало, лен, пенька.

К очень раннему времени восходят торговые отношения Новгорода со Скандинавией. Новгородские купцы посещали Византию, страны Востока, вели торговлю в отдаленных русских городах. В XII в. новгородцы имели свой гостиный двор в городе Висби на острове Готланд. В самом Новгороде было два двора иностранных купцов: Готский (готами называли жителей острова Готланд) и Немецкий. Со второй половины XII в. начинается усиленная торговля новгородцев с прибалтийскими немецкими городами, образовавшегося впоследствии Ганзейского союза. Император Фридрих II дал новгородским купцам право беспошлинной торговли в Любеке.

Крупное новгородское купечество было организовано в сотни, которые несколько походили на западноевропейские купеческие гильдии. Наиболее влиятельным и организованным было объединение купцов-вощников (торговцев воском) «Ивановское сто», которое существовало при церкви Иоанна Предтечи на Опоках.

Большие участки города составляли наследственную собственность крупных боярских родов. Владельцы соседних городских усадеб вели происхождение от одного общего предка. Установлено, что сами городские усадьбы бояр не меняли своих границ на протяжении X—XV вв. Возникновение же вотчинной системы в Новгородской земле восходит только к началу XII в., когда бояре стали активно приобретать «села». До этого боярское землевладение существовало не в частновладельческой, а в корпоративной форме. Дело в том, что местная аристократия, ведшая свое происхождение, видимо, еще от родоплеменной знати, принимала активное участие в сборе государственных доходов и контроле над ними. Это отличало Новгород от южнорусских земель, где господствовал безраздельный княжеский контроль над государственными доходами (система полюдья). Превращаясь в особую корпорацию, новгородское боярство обособилось от княжеской дружинной организации. Оно полностью сохранило за собой сбор государственных доходов и в вотчинный период, что консолидировало верхи новгородского общества и давало им средства и возможности для эффективной борьбы с княжеской властью.

Социально-политическое развитие Новгородской земли изначально имело свою специфику. Княжеская власть всегда была вторичной по отношению к Новгороду. Уже при Ярославе Мудром новгородцы добились значительных политических успехов. Память о призвании Рюрика и сложившаяся практика заключения с князем договора («ряда») идеологически подготовили торжество в Новгороде республиканских порядков. Около 1117 г. новгородцы стали «вольны в князьях», то есть, открыто заявили о своем праве изгнания князя вне зависимости от воли Киева, а в 1126 г. сами избрали себе посадника (до этого посадник либо присылался из Киева, либо назначался князем из состава дружины).

Важной вехой на пути к полной независимости Новгорода от Киева стали события 1132—1136 гг. После смерти великого киевского князя Мстислава Владимировича его сын Всеволод, занимавший новгородский стол, решил покинуть Новгород и занять Переяславль. Когда же он, не достигнув успеха на юге, вернулся в Новгород, новгородское вече выгнало его. В 1136 г. новгородцы взяли Всеволода со всем семейством под стражу. Князю было поставлено в вину, что он «не блюдет смерд», хотел уйти княжить в Переяславль, первым бежал с поля боя в войне с суздальским князем Юрием Долгоруким.

Традиционно принято считать, что с победой боярства над княжеской властью в 1136 г. в Новгороде окончательно восторжествовали порядки феодальной боярской республики. Боярство с этого времени стало оказывать решающее влияние на выбор князя. Первоначально ни одному из княжеских родов Руси не удавалось закрепиться в Новгороде на длительное время, но с 30-х гг. XIII в. там княжили уже только представители суздальской ветви. Всего же на протяжении XII—XIII вв. смена княжеской власти в Новгороде проходила около 60 раз. Верховная власть в Новгороде находилась в руках общегородского веча. Оно занималось законотворческой деятельностью, заключало и расторгало договоры с князем, избирало всех высших должностных лиц, решало вопросы войны и мира, устанавливало повинности населения. Князь был составным звеном республиканского административного аппарата, но его функции резко ограничивались. Они сводились в основном к защите Новгорода от внешней опасности. Князь обязывался неукоснительно выполнять условия «ряда» с новгородцами, иначе ему могли «указать путь». Судебные права князя ограничивались, он не мог подвергать новгородских мужей репрессиям «без вины», ему запрещалось приобретать земли в волостях, то есть на окраинах Новгородской земли. Зато княжеская власть нередко брала на себя посреднические функции и мирила враждующие боярские группировки.

Из среды и под контролем боярства вече избирало посадника, который со временем сосредоточил в своих руках всю исполнительную власть. Он созывал вече и выполнял его решения, заключал соглашения с князем. Кроме того, посадник руководил деятельностью всех должностных лиц, вместе с князем возглавлял военные походы, осуществлял судебные функции, представительствовал во внешних сношениях.

Следующим по старшинству официальным лицом Новгорода был тысяцкий. Первоначально он назначался князем, но с конца XII в. также стал избираться. Долгое время (до второй половины XIV в.) тысяцкими были представители небоярского населения — меньшие люди, купцы. Тысяцкий контролировал налоговую систему, наблюдал за порядком в городе, а в военное время возглавлял ополчение.

Большую роль в жизни Новгорода играл владыка — епископ (позже архиепископ). С середины XII в. духовный пастырь также стал выбираться самими новгородцами. Вече называло трех кандидатов. После этого на другом берегу Волхова, в Софийском соборе, жеребьевкой с помощью ребенка или слепца выбирали одного из трех авторитетнейших служителей церкви. Избранного таким образом иерарха отправляли к митрополиту в Киев для посвящения. Первым новгородским владыкой, прошедшим через подобную процедуру, был Аркадий. Избрание произошло в 1156 г.

Новгородский владыка был хранителем городской казны, ведал государственными землями, участвовал в руководстве внешней политикой, контролировал эталон мер и весов, имел свой полк. Любые поземельные сделки считались недействительными без его санкции. При дворе епископа велась Новгородская летопись. Архиепископская должность была пожизненной, хотя случалось, что владыки уходили в монастырь или изгонялись по решению веча.

В Новгороде существовали также и другие должностные лица. Во главе концов стояли «кончанские», во главе улиц — «уличанские» старосты. Они выбирались на соответствующих («кончанских» и «уличанских») собраниях.

Одним из существенных вопросов истории Новгорода всегда было выявление степени демократизма его политического строя. Многие историки XIX—XX вв. видели в Новгородской республике образец «народовластия» (Н.М. Карамзин, И.Я. Фроянов), антитезу монархии. Широко распространено убеждение, что в вечевом собрании Новгорода участвовало все мужское население города — от бояр, до простых ремесленников и торговцев. Однако реальная власть в Новгородской республике принадлежала феодалам (боярам и меньшим) и богатейшим купцам. Наблюдалась отчетливая тенденция к олигархической форме правления (В.Л. Янин). Со временем боярство создало и специальный орган — совет «господы». Заседания этого неофициального правительства Новгорода проходили в покоях владыки на Софийской стороне и под его председательством. Совет подготавливал повестку вечевых собраний, разрабатывал меры воздействия на вече, осуществлял надзор за должностными лицами республики.

Вечевая площадь Новгорода, которая находилась у Никольского собора на Торговой стороне, не превышала размеров боярской усадьбы. Тут стояла трибуна («степень») для руководителей республики, а также размещались скамейки остальных участников. По подсчетам В.Л. Янина, здесь могли разместиться максимально 400—500 человек, что соответствовало числу богатых боярских усадеб Новгорода. Понятно, что места на скамьях могли занять в первую очередь богатые домовладельцы. Видимо, преимущества республиканского строя и его внешний демократизм основывались не на многолюдности общегородского веча, а на его гласности, а также на многоступенчатости вечевой системы города. Если общегородское вече было, по сути, искусственным органом, результатом создания межкончанской конфедерации, то низшие ступени веча («кончанские» и «уличанские») генетически происходили от древнейших народных собраний. Но именно они были и важнейшим средством организации внутриполитической борьбы боярства за власть. На них проще было разжигать и направлять в нужное русло политические эмоции всех социальных групп конца или улицы.

В обычных условиях боярству незачем было созывать вече и апеллировать к воле низов. Поэтому общегородское вече не было органом ежедневного управления. Летописные воспоминания о нем разделены годами. Вече брало на себя всю полноту власти только в экстренных случаях: при отклонении нежелательного князя, вражеском нашествии и т. п.

Чрезвычайное положение в Новгороде обычно сопровождалось арестом князя, посадника или других представителей республиканской администрации, грабежом имущества лиц, поставленных вне закона. Но элементы вечевого строя сформировали своеобразную ментальность новгородцев. Если в Юго-Западной Руси бояре казнили князей, то в Новгороде их не убивали, а вот с выборными должностными лицами вече не церемонилось и расправлялось со всей жестокостью.

Для внутренней жизни Новгорода была характерна социальная напряженность, которая нередко выливалась в городские восстания (1136, 1207, 1228—1229 и др.). Хотя в движениях такого рода принимали самое непосредственное участие городские низы, было бы преувеличением считать эти восстания проявлением классовой борьбы. В каждом конкретном случае боролись одни группы новгородцев во главе со своими боярами против других групп с их боярами. Это была борьба интересов, борьба «уличанская» и «кончанская». Но уличная толпа, «черные люди» играли решающую роль в грабежах и погромах, жертвами которых становились представители какого-либо боярского клана.

Можно считать, что самоутверждение новгородского боярства как участника корпоративной власти, в отличие от боярства южных княжеств, приводило не к центробежным, а к центростремительным последствиям в политической и экономической областях. Добившись ограничения княжеской власти, бояре Новгорода не дали возможности князьям растащить Новгородскую землю на части.

Псковская земля. Псковская земля тянулась длинной и узкой полосой по берегам реки Великой, а также по берегам Чудского озера и вытекающей из него реки Наровы. Она играла роль передового русского поста на Западе. Благодаря своему выгодному географическому положению Псков (в древности Плесков) рано втянулся в международную торговлю, через него шел путь в Западную Европу из Новгорода. Главными предметами псковского экспорта были лен и конопля. Изначально Псков заставлял Новгород с собой считаться, и когда новгородцы принимали ответственное решение, они находили необходимым посоветоваться с псковичами.

Отсутствие регулярного летописания в Пскове XII—XIII вв. является главной причиной скудности сведений о политической жизни города в это время. Тем не менее, можно достаточно подробно выделить основные вехи в расширении автономии Пскова на пути к оформлению самостоятельной Псковской республики. В 1137 г. псковичи призвали к себе изгнанного из Новгорода князя Всеволода Мстиславича и организовали оборону от новгородцев. Поддержало своего, псковского, князя и духовенство, стремясь добиться независимости псковской церковной организации. В дальнейшем имя и память Всеволода окружили почетом, его объявили святым, а его меч и гробница стали священными реликвиями города. Культ Всеволода служил идеологическому обоснованию псковской независимости.

Известно, что после смерти Всеволода в 1138 г. в Пскове на некоторое время утвердился его брат Святополк Мстиславич. Таким образом, с 30-х гг. XII в. в городе существовал княжеский стол, в котором псковичи были «вольны». Видимо, тогда же Псков перестал принимать посадников из Новгорода. Лишь в церковном отношении Псковская земля оставалась частью Новгородской епархии и подчинялась новгородским владыкам.

В 1228 г. Псков самостоятельно, вопреки желанию Новгорода, заключил союз с Ригой. В 1237 г. псковичи продемонстрировали свою независимость от Новгорода, послав ратников в помощь немцам и чуди для участия в бесславном походе на Литву. Вряд ли правомерно относить обретение Псковом независимости на более поздний срок: ко второй половине XIII в. и тем более к так называемому Болотовскому договору 1348 г. между Новгородом и Псковом.

Политическая и государственная организация Пскова в основных чертах повторяла новгородскую: вечевая система, выборный князь. Но вместо тысяцкого вече избирало двух посадников. Общественная система Пскова в целом имела более демократический характер, и боярство здесь играло довольно скромную в сравнении с Новгородом роль. Небольшие размеры Псковской земли и постоянная внешняя опасность не давали развиваться центробежным силам.

Переяславское княжество. Расположенное на левобережье Днепра, в непосредственной близости к местам обитания кочевников, Переяславское княжество было очень почетным, хотя и нелегким владением. На долю Переяславщины выпала основная часть половецких набегов.

Переяславль стал центром особого княжества в 1054 г., но сохранил теснейшие связи с Киевом. Так сложилось, что переяславский княжеский стол получил значение последней ступеньки на пути к киевскому княжению. Перед занятием киевского стола в Переяславле в разное время княжили: Владимир Мономах, его сын Ярополк, сын Юрия Долгорукого Глеб.

Наиболее заметной фигурой на переяславском столе был князь Владимир Глебович. В 1184 г. его полк из 2100 переяславцев и черных клобуков в составе войск киевского князя Святослава Всеволодовича разгромил половцев и захватил в плен хана Кобяка. В 1185 г. Владимир Глебович вместе с союзниками разгромил половецкий лагерь на реке Хорол. Но после этого половцы, в свою очередь, опустошили Переяславщину. В 1239 г. Переяславское княжество было разгромлено монголо-татарами.

Черниговское и Северское княжества. Первый черниговский князь Святослав Ярославич умер в 1076 г. киевским князем, но был похоронен в Чернигове. За наследниками Святослава и была закреплена в дальнейшем земля по реке Десне и ее притокам, которая стала центральной частью владений черниговских князей. Границы Черниговского княжества не были стабильными и изменялись в зависимости от политической ситуации в Восточной Европе. Еще в конце XI в. практически прервались связи Черниговщины с Тмутараканью, отрезанной половцами от остальных русских земель. После смерти в 1155 г. князя Олега Святославича в обстановке непрерывных феодальных усобиц Черниговское княжество стало дробиться на более мелкие уделы.

В первой половине XII в. Черниговщина находилась в руках Ольговичей и Давыдовичей (потомков сыновей Святослава Ярославича), а с 1167 г. — только Ольговичей. Вредило обеим этим княжеским ветвям непомерное честолюбие. Они хотели господствовать и в Киеве, и в Переяславле, и в Галиче. Хотя отдельным князьям и удавалось утвердиться в Киеве (Всеволоду Ольговичу, Изяславу Давыдовичу и др.), это не имело реального значения, а только удовлетворяло их амбиции. Неудачной оказалась и борьба за первенство с ростово-суздальскими князьями.

Еще в 1127 г. из Черниговских владений выделилось Муромо-Рязанское княжество. Здесь закрепился род младшего сына Святослава Ярославича Ярослава. К концу века Муромо-Рязанская земля распалась на два княжества, дальнейшая судьба которых была связана уже с Северо-Восточной Русью.

В 1140—1150-х гг. от Чернигова отделилась Северская земля с Новгородом на Десне. Но связь Черниговского и Новгород-Северского княжеств не прерывалась. Оба они оставались в руках Ольговичей. Не случайно, Святослав Всеволодович Киевский рассматривался в «Слове о полку Игореве» как сюзерен и черниговских, и северских князей. Ведь он был старшим из Ольговичей, а до занятия киевского стола был князем черниговским.

Соседство со степью, родственные связи и давние традиции дружбы с кочевниками способствовали их использованию черниговскими князьями в междоусобных войнах с другими русскими землями половцев. Сложность и противоречивость взаимоотношений Ольговичей с половецкими ханами особенно ярко проявились в судьбе внука Олега Святославича князя Игоря Святославича. Известна победа его дружины над половецкими ханами Кончаком и Кобяком в 1171 г. вблизи Переяславля. Заняв в 1178 г. новгород-северский стол, Игорь в 1180 г. уже в союзе с половцами «повоевал» Смоленскую землю. После этого при половецкой поддержке он вмешался в борьбу князей за Киев. Новгород-северский князь не принял участия в совместных походах южнорусских князей на половецкие степи в 1183 г. и весной 1185 г. Когда же Кончак был сокрушен на реке Хорол, у Игоря Святославича возникла мысль ударить по ослабленным половецким силам и взять свою долю добычи. Однако самостоятельный поход Игоря закончился катастрофой: в 1185 г. в битве у реки Каялы, неподалеку от Азовского моря, его рать была полностью уничтожена. Князь Игорь, попав в половецкий плен, сумел бежать. Эти события воспеты в «Слове о полку Игоревым».

Полоцкое княжество. Текст «Повести временных лет» позволяет говорить о фактической самостоятельности Полоцкой земли от Киева еще в IX—X вв. (до времен Владимира Святославича). В XI в. борьбу за независимость от Киева с переменным успехом вели потомки князя Изяслава Владимировича. Великий киевский князь Мстислав Владимирович в конце 20-х гг. XII в. выслал Изяславичей в Византию. Однако после его смерти полоцкие князья вновь овладели своей наследственной землей. Укреплению независимости Полоцка способствовала борьба за киевский стол между Мономашичами и черниговскими Ольговичами.

В XII в. Полоцк был одним из крупнейших городов Восточной Европы. Через его земли проходил более короткий, чем из Новгорода, путь в Западную Европу — по Западной Двине. Оживленные торговые связи с Западом и балтскими племенами, находившимися под сюзеренитетом полоцких князей, способствовали росту влияния в городах княжества торгово-ремесленной прослойки. Интенсивное складывание крупного феодального хозяйства усиливало могущество местного боярства.

Важную роль в политической жизни Полоцка играло вече, которое все чаще само приглашало князя, заключая с ним «ряд». Так, во время междоусобной борьбы Рогволода Борисовича Полоцкого и Ростислава Глебовича Минского полочане в 1162 г. пригласили из Витебска Всеслава Васильковича. При нем в Полоцке заметно возросло влияние смоленских князей.

Процесс дробления Полоцкой земли на уделы усиливал опасность внешних вторжений. В битве с литовскими дружинами погиб князь Изяслав — брат Всеслава Васильковича. В начале XIII в. северные владения Полоцкого княжества оказались под ударами немецких рыцарей. Это окончательно лишило Полоцк прежнего политического и экономического значения.

Смоленское княжество. Смоленское княжество находилось в центре земель Руси, занимая верховья Днепра и Западной Двины. Смоленск был одним из древнейших русских городов. Первое упоминание о нем относится к 882 г. Значение Смоленска как экономического и политического центра определялось его нахождением на перекрестке водных торговых путей.

Смоленское княжество обособилось от Киева при внуке Владимира Мономаха Ростиславе Мстиславиче, который, желая поднять авторитет своего княжения, учредил в Смоленске особую епископскую кафедру, наделив ее землей и десятой частью своих доходов с городов земли (десятиной). В 1147 г. Ростислав сжег Любеч, принадлежавший черниговским князьям и бывший единственным серьезным препятствием на водном пути из Смоленска в Киев. Столица древней Руси оставалась для Ростиславичей лакомым куском. Поэтому большая часть смоленских князей побывала и на киевском столе.

Во второй половине XII в. Смоленское княжество достигло наибольшего расцвета, что отразилось на росте таких городов, как Торопец, Дорогобуж, Можайск, Вязьма. Смоленск активно включился в экономические связи с Прибалтикой. С XIII в. основные торговые сношения Смоленского княжества проходили через Ригу и остров Готланд. В 1222 г. между Смоленском и Ригой был заключен торговый договор, подтвержденный в 1229 г. В Смоленске существовала постоянная колония немецких купцов, центром объединения которых была построенная ими церковь.