Российский Государственный архив древних актов 3 страница

В древнерусской фразеологии выражение «съдъ на столъ» означало княжеское правление. «Стол» — престол, трон князя. «Сидеть на столе» мог только великий князь[42]

Избранного вечем великого князя при въезде его в город встречали крестным ходом. В местном соборе он слушал молебствие, садился на «отчий стол» (престол), и духовны и владыка благословлял его крестом. Начиная с Василия Темного поставление на великое княжение происходило в Московском Успенском соборе.

В 1498 г. состоялось венчание па царство внука Иоанна III — Дмитрия. Как отмечает в своем исследовании О.В. Мареева, «венчание Дмитрия Ивановича, судя по всему, было отнюдь не первым венчанием в русской истории. В некоторых письменных источниках XV начала XVI в. говорится о «царском венце», возлагаемом на великих князей»[43]. Великокняжеское венчание Дмитрия Ивановича — это не косвенное упоминание о возложении «царского венца», а первый дошедший до нас письменный официальный документ[44].

Коронационные регалии символизировали основные идеи верховной власти; слово «венец», происходя от слова «вить» или «соплетать», буквально значит также «соединять». «Посему царский венец служит знамением теснейшаго соединения царя яко главы с народом — знамением утверждения верховной власти его над народом от Господа, во имя коего возлагается на царя царский венец, а также знамением собственных достоинств венчаннаго»[45].

Для ослабления самовластия бояр Иоанн IV решил принять титул царя. Для этого необходимо было церковное благословение и возложение на приемлющего сан царских регалий, принадлежавших греческим царям. 16 января 1547 г. состоялось венчание на царство Иоанна IV. Знаки царского сана — крест Животворящего Древа, бармы и шапка Мономаха — были возложены на Иоанна IV митрополитом. Митрополит возвел Иоанна IV на заранее приготовленное царское место и говорил ему поучение, а затем во время литургии возложил на него золотую цепь Мономаха. В тот же день для митрополита, епископов и знатных людей у царя была устроена трапеза, розданы дары, нищим подавалась милостыня. Таким образом, со времен Иоанна Грозного древний обряд посвящения па царство в России — «посажение на стол» — уступает место новой форме царского венчания «по древнему цареградскому чиноположению». Во всех официальных бумагах московские великие князья стали называться царями.

В коронационном церемониале наряду с другими регалиями использовались троны. «Трон Ивана Грозного», вероятно, был выполнен по заказу в 1547 г. Вся поверхность деревянного трона облицована пластинами резной слоновой кости. Большинство изображений повествует о добродетели, мудрости и храбрости царя Давида. «Сидеть на возвышении — привилегия божества или его земного заместителя (царя). Отсюда сакральность трона (алтаря) как места пребывания высшего символа порядка. Такое возвышение — своего рода пуп земли, та точка, через которую проходит мировая ось, одним из воплощений которой является трон (алтарь, стол, мирровое дерево, гора и другие варианты)»[46].

Вероятно, одним из инициаторов принятия царского титула Иоанном Грозным был митрополит Макарий. К укреплению авторитета государя внутри и за пределами России при помощи нового титула, должно быть, стремились и родственники Иоанна IV Глинские. В марте 1547 г. «государь царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси» вступил в брак с Анастасией, дочерью представителя старинного московского боярского рода Р.Ю.Захарьина. Родственники молодой царицы вскоре заняли видные места в правительстве.

31 мая 1584 г. состоялась коронация Федора Иоанновича. В этот день торжественная процессия во главе с митрополитом, архиепископами, епископами вышла из дворца и направилась к Благовещенскому собору. Потом царь со всей знатью пошли в Собор архангела Михаила, а оттуда — «в церковь Пречистой (Prechista) Богоматери, которая является их кафедральным собором. В центре ее было царское место, которое занимали в подобных же торжественных случаях предки царя. Его одежду сняли и заменили богатейшим и бесценным на рядом. Царя возвели на царское место, его знать стояла вокруг по чинам <...>; митрополит надел корону на голову царя, <...> перед царем помещались все шесть венцов — символы его власти над землями страны, и лорд Борис Федорович стоял по правую руку»[47], — вспоминал Д. Горсей. После того как митрополит благословил нового царя, его свели с царского места, церемониальное шествие направилось к Великим церковным вратам, сопровождаемое криками народа: «Боже, храни царя Федора Ивановича всея Руси».

При венчании на царство в 1584 г. Федора Иоанновича митрополит Дионисий впервые дал в руки царю скипетр, ставший символом верховной царской власти. «Скипетр означает жезл, коим зависящие и подчиненные, как ветви на дереве, охраняются и держатся <...> Посему быть под скипетром значит быть в зависимости, в какой находятся ветви от дерева, дети — от своего родоначальника, верующие — от Спасителя»[48]. При больших выходах скипетр несли перед царем стряпчие. Борис Годунов нес скипетр при венчании на царство Федора Иоанновича. Дмитрий Иванович Годунов шествовал с одним из венцов царя. Современники отмечали большое влияние при дворе представителей семьи Годуновых, что нашло свое отражение в их участии в церемонии коронации. В тот день Борис Годунов был возведен в сан конюшего и получил титул ближнего великого боярина и наместника двух царств — Астраханского и Казанского. После краткой речи, произнесенной в палате Думы, царь допустил каждого поцеловать его руку. Затем он перешел на свое царское место за столом. Празднества продолжались целую неделю и завершились так называемой царской пальбой из 170 больших орудий разного калибра в двух милях от города.

За честь быть первым принятым новым царем и вручить ему подарки среди иностранных купцов шли подлинные сражения. Так, Д. Горсей заявил, что скорее допустит, чтобы ему отрезали ноги, чем позволит подданному короля Испании опередить его в поднесении подарков, так как это являлось бы демонстрацией неуважения к английской королеве. Узнав от приближенных о высказываниях Горсея, царь распорядился принять его первым. «Он был допущен поцеловать руку царю, который милостиво принял подарок и обещал из уважения к своей сестре королеве Елизавете быть для английских купцов столь же милостивым, сколь был его отец»[49].

Вскоре после коронации царя Федора Иоанновича по всей стране сместили уличенных во взятках судей, военачальников, наместников. Новым чиновникам было приказано вершить правосудие, не взирая на лица. Для поощрения их деятельности им увеличили годовое жалованье и земельные владения. Налоги, взимающиеся с населения, были уменьшены, а некоторые совсем отменены. Таким образом, произошли серьезные перемены в управлении, причем без потрясений, мирным путем. Подобная политика свидетельствовала о силе Русского государства и вызвала переполох в стане соседей: с визитом в Москву нагрянули из Астрахани Мурат-Гирей, бывший несколько месяцев на крымском престоле; более тысячи польских дворян перешли на службу к русскому царю; свои услуги предлагали черкесы и уроженцы других стран. Гонцы из разных государств наперебой спешили засвидетельствовать свое почтение Федору Иоанновичу.

Борис Годунов венчался на царство 1 сентября 1598 г. с особенной торжественностью, вследствие участия в чине коронования патриарха. Патриарх Иов подал царю кроме обычных регалий державу. Чин венчания был также дополнен новыми молитвами и действиями.

Торжество христианства над миром утверждал крест, венчавший золотой шар державы, олицетворяющий Землю. Первый русский патриарх Иов при венчании на царство Бориса Годунова поднес царю державу со словами: «Сие яблоко — знамение твоего царствования. Как это яблоко держишь в своей руке, так держи все царство, данное тебе от Бога, защищая от врагов непоколебимо»[50].

Во время посольских приемов она лежала на серебряной подставке слева от царя. В тот день некоторым лицам были пожалованы звания конюших, бояр и окольничих; выдано двойное жалованье служилым людям; купцы получили право беспошлинной торговли на два года; земледельцы были освобождены на год от податей; заключенные в темницах получили свободу, а вдовам и сиротам раздали деньги и провиант. Новгородцам разрешена была свободная торговля с Литвой и немцами и пожалована грамота об уничтожении у них откупных кабаков и отмене оброка с их дворов, лавок и других торговых помещений. Сын Бориса Годунова Федор погиб после двухмесячного царствования, не дождавшись венчания.

В день въезда в Москву Дмитрия Самозванца в городе звонили во все колокола. Народ так заполнил улицы, что невозможно было пройти; крыши, стены, ворота, через которые Дмитрий должен был проезжать, были усыпаны людьми, многие из которых плакали от радости. На лобном месте Лжедмитрия встречало духовенство. Бояре преподнесли ему одежду, украшенную драгоценными каменьями. Вскоре после прибытия Самозванца произошли перемены при дворе; дьяки, подьячие, конюшие, ключники, стольники, повара и слуги были удалены и заменены доверенными лицами нового правителя. Приближенным Лжедмитрия былипожалованы высокие должности, большие жалованья. Царь приказывал им одеваться в немецкое платье, отличавшееся особой роскошью.

Из немцев и лифляндцев царь выбрал 300 человек и учредил отряд алебардщиков (200 человек) и конных стрелков (100 человек). Во время выходов Лжедмитрия они находились впереди и сзади него.

Невеста Лжедмитрия Марина Мнишек въехала в Москву 2 мая 1606 г. в окружении свиты, состоявшей более чем из 400 человек. От триумфальных ворот до Кремля ее приветствовали дворяне и боярские дети в нарядных одеждах. Царское венчание Мнишек состоялось в Успенском соборе, после обряда обручения на литургии патриарх надел на царскую невесту мономахову цепь, помазал ее миром и причастил, но держава и скипетр ей не были поданы. По окончании поздравлений совершен был третий обряд — брачное венчание Лжедмитрия с Мариной Мнишек. На следующий день с раннего утра до позднего вечера гремела в Москве музыка и били барабаны.

Василий Иванович Шуйский, воспользовавшись недовольством москвичей (народ был возмущен венчанием на царство иноземки-католички и своеволием прибывших с ней поляков), произвел ночью с 16 на 17 мая переворот и был провозглашен царем. При восшествии на престол Шуйского собор вызвал в Москву патриарха Иова, чтобы он вместе с патриархом Гермогеном освободил народ от клятвы, данной Годунову. Для разрешения от клятвы всенародно с амвона читана была архидиаконом прощальная или разрешительная грамота в неисполнении крестного целования.

Извещая о своем воцарении, Шуйский разослал по городу две «подкрестных записи». В одной из них он целовал крест в том, что не будет предавать смертной казни без суда, слушать ложные доносы, брать в казну имущество жен и детей преступников и будет оберегать людей от насилия. Согласно другой записи, подданные должны были присягать царю, каждый клялся, что «в еде, питье, платье и ни в чем другом лиха никакого не учинит, а кто станет говорить о каком-нибудь лихе против государя, о том доносить последнему или его приближенным, иного царя не искать, с изменниками не сноситься и в другое государство не отъезжать»[51].

1 июня 1606 г. состоялось венчание на царство Шуйского; 6 июня царь разослал грамоту, в которой говорил о намерении Самозванца ввести на Руси римскую веру, перебить бояр, дворян, голов, сотников, стрельцов и «черных людей». Царь оправдывался в своем вступлении на престол, а государство раздирали смуты. 20 июля 1610 г. разослана была по городам грамота о свержении Шуйского с престола и избрания царя «всею землею»[52].

2 мая 1613 г. Михаил Федорович Романов находился в Москве, а на воскресенье, 11 июля была назначена коронация. В период подготовки к торжеству посередине Успенского собора устроили возвышение, от которого к алтарю вели 12 ступеней, обитых алым сукном. На возвышении — чертоге — был поставлен «престол» для царя и рядом стул для митрополита. От последней ступени и до Царских Врат разостлали алое сукно, а по обе стороны находились скамьи для высшего духовенства, украшенные персидскими коврами, бархатом, атласом и т.д.

Накануне торжественного дня в Успенском и других соборах, во всех столичных монастырях и церквах отправлены были всенощные бдения. На рассвете 11 июля начался звон кремлевских колоколов, продолжавшийся до прибытия царя в собор, внесения креста с частью Животворящего Древа и регалий — царской диадемы (бармы), царского венца (шапки), скипетра, державы (яблока) и цепи «аравийского золота». В соборе ожидали митрополит и священнослужители. Когда регалии были размещены на трех аналоях, митрополит Ефрем послал царю известие, что к началу торжества все готово.

Шествие царя в собор из Золотой палаты открывали бояре, затем следовали окольничьи и 10 стольников. Перед царем шел протопоп Кирилл с крестом и святой водой, окропляя ею путь Михаила Федоровича. Справа и слева от царя шли окольничьи, стрелецкие головы и разные чиновники. Замыкали шествие бояре, думные люди, окольничьи, стольники, стряпчие, московские дворяне, дети боярские, дворяне из других городов и т.д.

По вступлении шествия в собор было провозглашено многолетие царю. После молебна митрополит возвел царя на чертожное место, а сам сел на стул по левую руку от царя. Правую сторону от Михаила Федоровича заняли бояре и светские власти, левую — соборные старцы. Остальное духовенство разместилось на скамьях, в направлении от чертожного места до амвона. Спустя небольшое время царь и митрополит встали, и государь обратился к владыке с речью. В ответном слове митрополит, описав смутные времена, освобождение Москвы и само избрание царя, торжественно объявил, что, по праву родства с царем Федором Иоанновичем и согласно всенародному решению, духовенство благословляет Михаила Федоровича «на великия и преславныя государства русского царства и венчает по древнему царскому чину и достоянию»[53].

После возложения креста на царя была прочитана малая эктения и митрополит благословил Михаила Федоровича. Затем митрополит возложил бармы на плечи государя, после молитвы — царский венец на его голову. Взяв Михаила Федоровича за руку, он возвел его на царское место, на чертог, затем благословил царя, поклонился ему и встал слева от царя; тот ответил митрополиту поклоном, слегка приподняв венец. После этого митрополит передал Михаилу Федоровичу скипетр (тот взял его в правую руку, а державу в левую) и произнес речь.

Царь поклонился митрополиту. После благословения духовенства митрополит Ефрем, еще раз благословив царя, взял его за правую руку и посадил на престол, а сам занял место слева на стуле. После эктении протодиакон с амвона возгласил многолетие государю; протоиереи и священники пропели многолетие в алтаре, а затем его повторили певчие на правом и левом клиросах. Духовенство собралось у чертежного места, чтобы поздравить царя. Когда государя поздравили бояре, окольничьи и остальной народ, митрополит обратился к Михаилу Федоровичу с поучительным словом, объясняя важность его сана и обязанностей, этим саном налагаемых. Осенением крестом и молением завершился обряд царского венчания. Во время обедни царь стоял во всех знаках царского достоинства, кроме цепи.

После малого входа, когда архидиакон подносил ему для целования Св. Евангелие, во время чтения Св. Евангелия и во время великого выхода венец на золотом блюде держал Иван Никитич Романов. После великого входа у Царских Врат митрополит возложил на царя золотую цепь, присланную, по преданию, императором Византии Константином Мономахом.

Встав у самых Царских Врат, государь вновь снял с себя венец и передал его И.Н.Романову, скипетр — князю Д.И. Трубецкому, державу — князю Д.М. Пожарскому (по другим источникам — Ф.И. Шереметеву). Архиереи подали митрополиту Святое Миро, и он совершил миропомазание царя. По причащении Святых Тайн государь вновь принял знаки царского сана и возвратился на свое место. После литургии митрополит и духовенство поздравили царя с миропомазанием и принятием Святых Тайн. Михаил Федорович, поблагодарив поздравивших и пригласив их к своей царской трапезе, вышел из собора и направился к Архангельскому собору, сопровождаемый всеми светскими властями, быв шими на торжестве. При выходе из южных дверей собора боярин Ф.И. Мстиславский трижды осыпал царя золотыми и серебряными монетами. В Архангельском соборе государь приложился к мощам Святых Угодников и поклонился гробницам царским и княжеским. По выходе из собора царь снова был трижды осыпан монетами. Из Благовещенского собора Михаил Федорович проследовал в палаты. В это время в Успенском соборе были убраны престол, скамьи и ковры, а сукна и украшения чертожного места разобраны в память царского венчания народом.

В Грановитой палате был устроен пир, на котором присутствовали высшее духовенство и представители светской власти. Всем присутствовавшим было приказано быть «без мест» и запрещено в местнических спорах ссылаться на должности и места, которые каждый занимал в эти дни. Во время обеда Михаил Федорович находился за особым столом, на трапезе ему служил постельничий К.И. Михалков. Наблюдал за царским кушаньем стольник Б.М. Салтыков. За ближайшим к царю столом, предназначенным для высшего духовенства, наблюдал стольник В.М. Бутурлин, а стольник князь Ю. Еншин-Сулешев следил за столом, где разместились бояре, окольничьи, думные люди и т.д. Вино находилось под наблюдением стольника И.Ф. Троекурова, а должность виночерпия исполнял князь А.В.Лобанов-Ростовский.

В тот же день были устроены и обеды для нищих. На следующий день — 12 июля, в день именин царя, — в думные дворяне был пожалован герой освобождения Москвы от поляков Козьма Минин. 13 июля коронационные торжества завершились. В Грановитой палате на царской трапезе впервые присутствовали жены бояр, причем каждая сидела напротив своего мужа.

Как отмечает в своем исследовании О.В. Мареева: «Романовы попытались ввести в обиход парадный убор нового образца, который должен бы символизировать легитимность и незыблемость царской власти <...> С воцарением династии Романовых с их трехъярусными венцами форма царского парадного головного убора вновь обретает символическую нагрузку, связанную с императорскими амбициями представителей правящего дома»[54].

При венчании на царство Ивана Алексеевича и Петра Алексеевича использовались шапка Мономаха и ее копия — таким образом подчеркивалась преемственность власти Романовых от Рюриковичей. Возведение на престол сыновей Алексея Михайловича происходило в период стрелецких восстаний, когда возникла необходимость возврата к исконному символу царской власти, которым и была шапка Мономаха. Кроме регалий «большой государев наряд» включал в себя парадные облачения и драгоценные изделия, которые использовались во время торжественных церемониалов.

С самого начала царствования Михаила Федоровича, как отмечает М. Мартынова, царь уделял особое внимание созданию новых регалий. Только с его согласия происходила покупка новых материалов и украшений. Дефекты, появившиеся на предметах, исправлялись зачастую в присутствии самого царя. «Большой наряд» хранился в Большой казне, находившейся между Благовещенским и Архангельским соборами. Специальные лица, назначенные царем, хранили предметы «большого государева наряда» в обитых бархатом сундуках, запечатанных особой государевой печатью. Скипетр Михаила Федоровича был, скорее всего, выполнен в Праге.

В конце XVI в. Рудольф II, большой знаток и собиратель художественных произведений, основал в Праге знаменитые придворные мастерские, в которых работали искусные резчики по дереву и ювелиры. Как подчеркивает М. Мартынова, получение Борисом Годуновым регалий от Рудольфа II было подтверждением его в звании «императора или короля»[55].

При одновременном венчании на царство Ивана и Петра Алексеевичей скипетр и державу Михаила Федоровича получил из рук высшего церковного иерарха Иван Алексеевич, как старший брат. Для церемонии венчания на царство Ивана и Петра Алексеевичей в кремлевских мастерских был изготовлен двойной серебряный трон. Для помощи малолетнему Петру в проведении государственных церемоний в спинке правого кресла было вырезано окно, предназначавшееся для царевны Софьи или других наставников.

В течение нескольких лет собирал Петр I справки в византийских летописях о коронационном церемониале. Коронация Екатерины I продумывалась очень тщательно. «Изучение документов позволяет утверждать, что подготовку коронации осуществляла в основном Коллегия иностранных дел, в ведении которой находилось руководство дипломатическими и придворными церемониями»[56]. Вероятно также, в подготовке к церемонии участвовали дипломаты: «князь Александр Куракин — министр при дворе французском, Алексей Бестужев — министр при дворе датском, Людовик Ланчинский — министр при дворе венском»[57]. По окончании церемонии эти лица были возведены в звание статских советников.

При подготовке коронации использовались описания коронаций во Франции, Швеции, Священной Римской империи, Дании. Были собраны донесения русских дипломатов о коронациях Марии Медичи, Людовика XIV, Людовика XV, цесаря Римского Карла VI в короли Богемии, шведского короля Фридриха I. Но особенно тщательно был изучен чин венчания русских государей, с учетом изменений, происходивших в церемониале в XVII в. Чин венчания стал основой для составления коронационного церемониала.

В ноябре 1723 г. Петр Великий издал манифест, в котором объяснил причины, побудившие его венчать на царство свою супругу. В этом документе он указывал на ее заслуги и ссылался на пример византийских императоров и государей Западной Европы, также венчавших своих супруг. После издания манифеста в Кремле началась подготовка царских помещений, в которых около 20 лет никто не жил. Но в связи с болезнью императора коронацию отложили до весны.

Корона византийской империи, составленная из двух полушарий, символизирующих единство восточной и западной частей Римской империи, стала образцом для создания первой русской короны, выполненной из позолоченного серебра и драгоценных камней, которые впоследствии были перенесены на корону Анны Иоанновны.

Платье и шлейф коронационного туалета Екатерины I были раскроены и вышиты в Берлине — этот город славился шитьем серебряными и золотыми нитями.

В Успенском соборе пол был устлан коврами, в паникадила вставлены золотые свечи, посередине храма поставлены два престола, над которыми возвышался балдахин с черным вышитым орлом. Справа находились места для царевен и герцогинь Мекленбургской и Курляндской, а также для герцога Голштинского. Торжественное шествие в собор, под звон колоколов и звуки полковых оркестров, открывал отряд лейб-гвардии. Затем шли 12 пажей государыни, 4 денщика государя, церемониймейстер с депутатами от провинции и генералитетом, государственный маршал в сопровождении двух герольдов. Далее несли порфиру императрицы, державу, скипетр и корону.

Государь в кафтане небесно-голубого цвета, лично вышитом императрицей серебром, и в шляпе с белым пером следовал за регалиями. За ним шла государыня, которую под руку вел герцог Голштинский. Далее двигались статс-дамы и придворные кавалеры. Шествие замыкал другой отряд лейб-гвардии. Высшее духовенство встречало императорскую чету на паперти собора.

В соборе император возвел супругу на трон, откуда они поклонились собравшимся. Пока император не сел на отведенное ему место, Екатерина отказывалась занять свой трон. Когда императрица произнесла «Символ Веры», а архиерей прочитал молитву, императору поднесли мантию, и он при помощи ассистентов возложил ее на императрицу. Возложив на нее корону и вручив державу, Петр I подвел Екатерину к Царским Вратам для миропомазания. Во время возложения короны, при миропомазании и приобщении гремели залпы из всех орудий, находившихся в городе, и салютовали полки, расположенные на площади.

Из собора государь вернулся во дворец, а императрица направилась в Архангельский собор. А.Д. Меншиков бросал в это время народу золотые и серебряные жетоны. По окончании молебна императрица в карете направилась в Вознесенский монастырь, откуда вернулась во дворец. Возле кареты ехали верхом генерал Ласси и два герольда, бросавшие в народ золотые и серебряные медали. В тот же день в Грановитой палате был дан обед. Петр I и Екатерина сидели под балдахином у правой стены зала. После первой перемены А.Д.Меншиков раздал присутствовавшим большие золотые медали, а для народа перед дворцом стоял большой жареный бык, по бокам которого били белым и красным вином два фонтана. Обед продолжался около двух часов. Вечером город был иллюминирован. На следующий день императрица принимала поздравления. 10 мая состоялся народный обед и в заключение вечером был устроен фейерверк.

С принятием Петром I императорского титула и с реформированием церкви значительно изменился и обряд венчания на царство. Если раньше главенствующая роль при совершении обряда принадлежала патриарху или митрополиту, то теперь она перешла к самому коронующемуся. До Петра I царские регалии возлагались на царя высшим духовным лицом. Это лицо восседало рядом с царем на чертожном месте и обращалось к царю с поучением.

После уничтожения патриаршества Петр I сам венчал на царство свою супругу, императрицу Екатерину Алексеевну, короной, которую ему подали архиепископы Феодосии и Феофан (17 мая 1724 г.). С этого времени желающих присутствовать на церемонии стали пускать по билетам. Стало невозможным заполнение Кремля и Успенского собора людьми разного звания.

При Петре I было положено начало формированию комплекса государственных регалий, соответствующих новому типу государственного устройства. В число регалий первой коронации были включены корона, скипетр, держава и императорская мантия. В Петровскую эпоху имелись сведения о таких символах, как меч, печать, знамя. Каждая последующая коронация начиналась с изучения предыдущей. С изменением представлений о власти менялся и церемониал. Коронация закрепила новый тип государственного устройства России. При торжественном шествии русских императоров в первопрестольную столицу по обеим сторонам их пути выстраивались шпалерами войска. Торжественный въезд в столицу и сами коронационные торжества приняли характер всенародного праздника: в эти дни не только устраивались народные увеселения, но и различные милости, которые даровались населению.

27 апреля и 18 мая изданы были указы, которыми давалась отсрочка в уплате недоимок денежных сборов, провианта, фуража и казенных долгов.

Петр II торжественно вступил в Москву для коро­нации 4 февраля 1728 г. Это было первое императорское коронационное шествие в Москву, которое направлялось в Кремль из села Всехсвятского, где государь остановился на пути из Петербурга. Шествие открывали и замыкали гренадеры. Император следовал вместе с Остерманом в карете, запряженной восьмеркой лошадей. Генерал-губернатор, знатные горожане и приказные люди встречали императора при въезде в Земляной город, перед Белым городом его ждали магистрат и купечество, а у Успенского собора — духовенство. Во время проезда через ворота палили пушки, а во время шествия по городу звонили все московские колокола.

24 февраля 1728 г. состоялась коронация. Церковный чин венчания был таким же, как над Екатериной I.

Коронация императора Петра II сопровождалась обнародованием высочайшего манифеста, которым слагались недоимки и облегчалась участь осужденных за преступления. В день коронации князья Долгорукий и Трубецкой были произведены в фельдмаршалы, Миниху даровано графское достоинство.

При Елизавете Петровне в церковный обряд были внесены некоторые дополнения. В чиноположение впервые были введены эктения, тропарь, паремии и чтение из стола и Евангелия. В эктению вместе с обычными молитвенными прошениями было включено моление о венчаемом монархе: «О еже благословитися царскому Его венчанию благословением царя царствующих и Господа господствующих». Как видно из приведенного текста, при чтении эктении употреблялся термин «венчание», тогда как в светском обществе этот церемониал назывался коронацией.

Начиная с XVIII в. императорское знамя с изображением двуглавого орла выполнялось из ткани золотого цвета. Всего было изготовлено четыре знамени: в 1742, 1856, 1883 и 1886 гг. Для коронации Елизаветы Петровны было выполнено знамя, на желтом атласном полотне которого изображен «золотом и красками черный двуглавый орел с тремя коронами, держащий в правой лапе золотой скипетр, в левой — державу. На груди орла изображен московский герб на красном поле Св. Георгий Победоносец, сидящий на белом коне и поражающий копьем дракона, вокруг щита цепь ордена св.Андрея Первозванного, по краям полотна расположены каймою гербы царств, княжеств и областей. На верхней кайме написаны гербы Киевский, Владимирский, Новгородский, царства Казанского, Астраханского и Сибирского, герб великих княжеств Смоленского и Псковского; на боковых каймах — гербы Эстляндский, Лифляндский, Карельский, Ольденбургский, Тверской, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский, Нижнего Новгорода, Северских земель, Черниговский, Ярославский и Белозерский; на нижней кайме — Удорский, Обдорский, Кондийский, Иверской земли, Карталинский, Грузинский, Черкасских и Горских земель. Те же гербы повторяются и на другой стороне знамени»[58].