XVII в. — время стремительного расширения территории России, превращения ее в великую континентальную империю. Она занимает срединное положение между двухвекторной западно-христианской цивилизацией (католические и протестантские государства), исламской и дальневосточной цивилизациями, что объективно превращает ее в важнейший субъект мировой политики, но не включенный активно в европейские противоречия.
Этому способствовала гибкая внешняя, национальная и религиозная политика Москвы. Коренной принцип этой политики — «а мы за вас стояти и от сторон, беречи хотим» — эффективно способствовал на Украине, Кавказе, в Сибири и в других регионах расширению государственной территории, приносил народам внешний мир, защиту от набегов соседних стран и большую внутреннюю стабильность, «замиряя», «смиряя в любовь» межродовые и межплеменные столкновения.
В XVII в. начинает вырабатываться типовая шерть, которую приносили царю местные владетели или общины. В качестве примера приведем шерть кабардинских владельцев 1614 г.: «Я, имрек, даю шерть Великому Государю Царю, Великому князю Михаилу Федоровичу всея Руссии Самодержцу за себя, и за братию свою, и за детей своих за больших и за меньших, и за улусных своих людей лучших, и средних, и черных людей кабардинския земли на том: служити неди Великому Государю Царю, и Великому, и князю Михаилу Федоровичу всея Руссии до своего живота и быть под его царскою высокою рукою в прямом холопстве навеки неотступным, и где нам велит Государь Царь и Великий князь Михаиле Федорович всея Руссии быть на своей государевой службе, а велит нам итти на своих государевых недрузей и на непослушников и мне имреку с братьею своею и с детьми, и со всеми своими улусными людьми итти на государеву цареву и Великого князя Михаила Федоровича всея Руссии службу, куды нам царское повеление будет тот час и служить нам ему государю, и прямо итти, и добра хотети безо всякия хитрости, и измены не учинить, и кочевать нам с теми мурзами вместе, которые Государю Царю и Великому князю Михаилу Федоровичу всея Руссии служат и прямят, и над государевыми городы никотораго дурна не учинить, и стад не отгонять, и на ловлях государевых людей не имати, и на стольников, и на гонцов, и на ратных, и на торговых государевых людей не приходити, и не побивать, и в полон не имать, и от Государя Царя и Великаго князя Михаила Федоровича всея Руссии к иным которым государям недруги с польским, и с литовским, и с свейскими короли, и с азовцы, и со всякими государевыми недруги, и изменники ни на какое лицо не ссылаться, и с ними и с их людьми в Москве, и под государевы московские городы, и под донские, и под украйные городы, и на Мордву, и ни на которых Государя Царя и Великаго князя Михаила Федоровича всея Руссии людей не приходити, и улусных своих людей мне имреку не посылать и никого не подводить, и измены и никакой хитрости не учинити, а от которых его государевых недрузей и от непослушников будет у мышление, что хотя куда итти под его государева города и на украинские места, и в дороге на ева государевых людей приходити, и мне, имреку, про то прислати, сказати государевым царевым и великаго князя Михаила Федоровича всея Руссии боярам и воеводам, и приказным людям, в которые городы ближе, и быть мне, имраку, с братьею, и с детьми, и с племянники, и со всеми своими улусными людьми впредь под государевою рукою в его царском жалованье и в повеленье навеки неотступным, и во всем нам ему Государю Царю и Великому князю Михаилу Федоровичу всея Руссии самодержцу служити и прямити, а добра хотети вправду без всякия хитрости и обману во всем, потому как в сей шертной записи писано, Государю Царю и Великому князю Михаилу Федоровичу всея Руссии Самодержцу служити, и от государева жалованья ни в чем быть неотступным...
Даю шерть великому Государю Царю и Великому князю Михаилу Федоровичу всея Руссии на том на всем, как в сей записи писано»[1].
Правительство поощряло как государственную колонизацию присоединяемых земель служилыми людьми, так и казачье-крестьянскую колонизацию. Опорными ее пунктами становились русские городки и крепости в Сибири и на Кавказе. Русские воеводы не должны были вмешиваться во внутренние дела народов, ограничиваясь сбором податей и военной взаимопомощью. Однако, несмотря на призывы центральной власти, произвол и насилие воевод и других представителей администрации, взаимные набеги местного населения и казаков выливались в открытые столкновения.
Значительную автономию получила Украина, вошедшая в состав России после решений Земского собора (1653 г.), Переяславской рады (1654 г.) и войны с Речью Посполитой (1654—1667 гг.). Управление Украиной осуществлял первоначально Посольский, а с 1662 г. — Малороссийский приказ. Украина в основном сохраняла возникшую в годы освободительной борьбы систему управления. Главой Украины являлся гетман, избираемый казачьей радой и утверждаемый царем. Он осуществлял верховные управление и суд. Совещательным органом была старшинская рада в составе казачьей элиты: генерального судьи, генерального писаря, генерального обозного, войскового подскарбия, двух генеральных есаулов и др.
В административном отношении Украина состояла из 17 полков (во главе с выборными или назначаемыми гетманами полковыми), делившихся на сотни (во главе с сотниками). В городах с преимущественно казачьим населением вся администрация избиралась из казачьей старшины и реестрового казачества. В городах со смешанным самоуправлением — в виде магистратов и ратуш во главе с бурмистрами. В селах крестьяне выбирали войтов и лавников.
Церковь и государство
Религиозная теория «Москва — третий Рим» обосновала мысль о России как последнем оплоте истинной веры — вселенского православия, носила подчеркнуто эсхатологический, а не имперский характер, как ее рассматривают некоторые исследователи. Это требовало повышения статуса русской церкви, что совпадало с интересами светской власти. В 1589 г. при царе Федоре Ивановиче фактическому правителю России боярину Борису Годунову удалось добиться учреждения в Москве патриаршества, подтвержденного решением Константинопольского собора в мае 1590 г. Московский патриарх занял в диптихе пятое место после восточных патриархов. Первым московским патриархом стал Иов (1589— 1605 гг.). Основание патриаршества стало важной вехой в истории русской церкви, закрепило ее автокефальность. (Однако нужно иметь в виду, что автокефальность нельзя отождествлять с государственной независимостью, суверенитетом. Вселенская православная церковь — не федерация поместных церквей, они не подчиняются друг другу, но и не являются абсолютно независимыми, а взаимно соподчинены и составляют кафолическое, соборное единство).
В годы Смуты церковь в целом и особенно монастыри стали одним из основных оплотов борьбы за национальное возрождение. Как уже говорилось, патриарх Филарет в значительной степени сконцентрировал в своих руках не только духовную, но и светскую власть. Он в равной степени стремился укреплять обе власти, опирался на хорошо известную в России византийскую эпанагогическую теорию, теорию «симфонии властей». Если в XVI в. эта модель взаимоотношений была реализована в близком к поздневизантийскому варианте преобладания государства над церковью, то в первой половине XVII в. Филарету удалось в наибольшей степени приблизиться к идеалу двуединства церкви и государства.
К концу XVII в. (после возвращения Киевской митрополии под юрисдикцию Московской патриархии) на территории России находились 24 кафедры — одна патриаршая, 14 митрополичьих, 7 архиепископских и 2 епископских.
Высшее управление Русской Православной Церкви представлял патриарх в единении с собором высших церковных иерархов. В отличие от восточных патриархов русский первоиерарх не имел при себе постоянного собора (синода). Освященные (церковные) соборы при патриархах созывались реже, чем при московских митрополитах, но собор 1667 г. принял решение о двукратном в год созыве соборов, что соответствовало каноническим правилам. В работе соборов принимали участие цари, будь то выборы патриарха или назначение других церковных иерархов, канонизация святых, церковный суд, богословские диспуты и др. Отличием от других поместных церквей было то, что архиепископы и епископы по своим властными полномочиями не отличались от митрополитов и не подчинялись последним.
В 1620—1626 гг. патриарх Филарет провел реформу управления огромным церковным имуществом и персоналом. Для заведования патриаршей областью были созданы приказы, которые затем распространили свои полномочия на земли церкви на всей территории России. В результате на смену двухчастной системе (государственные и дворцовые) пришло тройное деление приказных учреждений. Приказ Духовных дел, или Патриарший разряд, выдавал грамоты духовным лицам, получавшим рукоположение от патриарха, а также на сооружение церквей, вершил суд по преступлениям против веры над клириками и мирянами. Казенный приказ ведал сборами в патриаршую казну. Дворцовый приказ ведал светскими чиновниками патриарха и хозяйством его дома. Персонал приказов составляли как светские, так и духовные лица. Здесь сложилась автономная служебная иерархия: патриаршьи бояре, окольничьи, дьяки и подьячие. Это укрепило позиции церкви, сохранявшей высокий авторитет и обладавшей огромной материальной и военной мощью, монастырями-крепостями в стратегически важных местах. Тем не менее канонические православные представления о богоугодной природе власти исключали сколько-нибудь последовательные претензии Русской Православной Церкви и ее иерархов на светскую власть, создание теократического государства.
В церковном управлении и суде на епархиальном уровне не было полного единообразия, но строилось оно в соответствии с каноническими требованиями. В местном самоуправлении большую роль играл церковный приход, который в большинстве случаев совпадал территориально с волостью. Приходские священники назначались соответствующим епископом, но, как правило, кандидаты на вакантное место избирались прихожанами. Священнослужители (поп, дьякон) и церковнослужители (пономари, сторожа, певчие) полностью зависели от мира, который выделял земли, другие угодья, иногда материальное вознаграждение. В попы часто избирались не духовные лица, а грамотные крестьяне или посадские, в результате чего функции местных гражданских и церковных властей тесно переплетались и даже объединялись.
В царствование царя Алексея Михайловича возникают противоречия между укрепившимся самодержавием и церковью. Стремление светской власти поставить под контроль хозяйственную деятельность церкви (создание Монастырского приказа), ограничить монастырское землевладение, судебный, фискальный иммунитет монастырей и белого духовенства встретили сопротивление церковных иерархов, патриарха Никона, отстаивавшего «симфонию властей». Конфликт совпал с расколом церкви в результате реформы патриарха Никона по приведению богослужебных книг и обрядов в соответствие с греческими оригиналами. Против бескомпромиссно проводимой реформы непримиримо выступили сторонники «древнего благочестия», одним из руководителей старообрядцев был протопоп Аввакум. Духовный раскол ослабил позиции церкви. Попытка Никона оказать давление на царя отказом от патриаршества завершилась лишением его сана и ссылкой Вселенским собором 1666 г. Церковь начинает попадать, несмотря на ликвидацию Монастырского приказа, в прямую зависимость от государства, что является одним из индикаторов эволюции самодержавия в сторону абсолютной монархии.
