Текст масс-медиа как сфера употребления прозвищ: прагматический аспект

Я.С. Колотовкина

Челябинский государственный университет

Научный руководитель: О.Р. Абдрахманова, кандидат
филологических наук

 

Во время стремительного развития Интернет-технологий средства массовой информации (СМИ) занимают всё большее место в жизни современного общества. Будучи одним из наиболее распространенных видов СМИ, тексты масс-медиа являются сферой интересов исследователей разных областей науки, в том числе и лингвистики. Л.Г. Лисицкая в своей работе отмечает, что медийные тексты являются центром современной русской культуры, поскольку являются доминирующем элементом в информационном пространстве страны и заслуживают более внимательного изучения со стороны лингвистов [6, с.23].

Анализ работ ученых, исследующих сущность медиатекста, позволяет сделать вывод о том, что медиатекст является сообщением, изложенным в любом виде и жанре медиа и предназначенным для одновременного зрительного и слухового восприятия аудиторией [11, с.39]. Текст масс-медиа обладает рядом отличительных характеристик: динамичностью, многоплановостью и многомерностью, ориентацией на массовую аудиторию, логичностью, актуальностью, доступностью, социально-регулятивной природой, обусловленной прагматической направленностью медиатекстов и другими [5, с.15; 7, с.28; 4, с.179-181; 8, с.220].

Предметами настоящего рассмотрения являются прагматическая направленность медиатекстов и способы формирования их прагматического потенциала. С точки зрения языкознания термин «прагматический потенциал» трактуется как «способность текста производить коммуникативный эффект, вызывать у Рецептора прагматические отношения к сообщаемому, иначе говоря, осуществлять прагматическое воздействие на получателя информации» [3, с.210]. Отмечается и тот факт, что прагматический потенциал текста создается путем выбора автором конкретного значения сообщения и средств его языкового выражения. Придерживаясь определенного коммуникативного намерения, автор подбирает языковые единицы, обладающие необходимым логическим и коннотативным значением [3]. Поэтому тщательно отобранные автором текста для создания его прагматического потенциала лексические единицы, по сути, также должны обладать прагматическим потенциалом.

Л.С. Бархударов отмечает, что понятие прагматики в лингвистике включает в себя не только изучение прагматических значений языковых единиц, но и «все вопросы, связанные с различной степенью понимания участниками коммуникативного процесса тех или иных языковых единиц и речевых произведений и с различной их трактовкой в зависимости от языкового и неязыкового (экстралингвистического) опыта людей, участвующих в коммуникации [1, с.107].

С нашей точки зрения, одним из способов создания прагматического потенциала текста может являться употребление в нём лексических единиц, обладающих способностью передавать личное отношение говорящего к окружающему его миру. К числу данных единиц мы относим прозвище.

Изучение ряда работ, посвященных исследованию прозвищ, позволило выяснить, что прозвище можно охарактеризовать как неофициальное дополнительное имя человека, которым его наделяют окружающие и которое отражает такие его характеристики, как черты характера, внешности, происхождения, сферы деятельности и т.д. [9, с.115; 12, с.17; 10].

Н.И. Клушина в своей работе подчеркивает, что прозвища в медийных текстах зачастую могут быть не только нейтральными, выполняющими лишь когнитивную функцию, но и эмоционально-окрашенными, экспрессивными и оценочными [2].

В прагматическом потенциале прозвищ, как мы полагаем, опираясь на мнения исследователей, заложены их эмоциональность, экспрессивность и информация о том, как автор, создающий то или иное прозвище, относится к наделенному им (этим прозвищем) человеку или оценивает его.

Итак, поскольку одной из особенностей медиатекста является его социально-регулятивная природа, выражающаяся в формировании у реципиента желаемого (положительного или отрицательного) отношения к определенной личности, одной из задач нашего исследования было рассмотреть случаи употребления прозвищ в текстах масс-медиа на предмет наличия в них прагматического потенциала. Наш выбор жанра новостных, информационных и публицистических онлайн-статьей различных газет и журналов, в которых встречаются прозвища, обусловлен их наибольшей доступностью, распространенностью и количеством.

В ходе изучения примеров употребления прозвищ в медийных текстах нами было установлено, что, действительно, данные лексические единицы могут вводиться автором в статью для создания необходимого прагматического эффекта, например – для создания негативного отношения к упоминаемой в тексте личности. Прозвища Cardinal Rottweiler (в пер. с англ. – Кардинал Роттвейлер) и Cardinal No (в пер. с англ. – Кардинал Нет), использованные по отношению к бывшему Папе Римскому Бенедикту XVI в то время, когда он был кардиналом Йозефом Ратцингером, по нашему мнению, поддерживают общий негативный смысл статьи и направлены на формирование у реципиента мнения о нем как о строгом, жестком и консервативном человеке. Подобным прагматическим потенциалом обладают и следующие примеры обнаруженных нами прозвищ: Wild Dick (в пер. с англ. – Дикий Дик), принадлежат бывшему вице-президенту США Дику Чейни. Прозвище было дано ему за его привычку высказываться резко, опрометчиво и необдуманно, что могло стать причиной неприятных последствий; прозвище Boaconstrictor (в пер. с англ. – Удав) было использовано в отношении бывшего губернатора Орловской области Егора Строева, препятствующего развитию свободного предпринимательства в данном регионе; прозвище российского предпринимателя Виктора Бута – The Merchant of Death (в пер. с англ. – Торговец смертью), появилось вследствие незаконной торговли оружием, в результате которой погибло множество людей; прозвище министра пропаганды нацистской Германии – Йозефа Геббельса – Malicious dwarf (в пер. с англ. – Злобный карлик); прозвище Mad Max (в пер. с англ. – Безумный Макс) принадлежит российскому криминальному авторитету Максиму Курочкину – неуравновешенной личности, склонной к насилию и употреблению наркотиков.

Однако помимо перечисленных выше примеров прозвищ, прагматический потенциал которых состоит в том, чтобы вызвать у реципиента отвращение, недоверие и неприязнь к наделенным ими личностям, нами были выявлены прозвища, направленные на обращение внимания реципиента на другие характеристики упоминаемых в медиатекстах людей, а именно: на внешние отличительные характеристики человека (прозвище Фрэнка Синатры Ol' Blue Eyes – Мистер Голубые глаза; прозвище криминального лидера Вань Кхуок-кхея Broken Tooth – Сломанный зуб; прозвище Кристофа де Маржери Big Moustache – Большие Усы), о личностных характеристиках человека (прозвище Юлии Тимошенко Ukraine’s Joano d'Arc – Украинская Жанна д'Арк, Iron Yuliya – Железная Юлия, Samuraiin a Skirt – Самурай в юбке; прозвище Майкла Саты King Cobra – Королевская Кобра; прозвище Анны Чапман Femme Fatale – Роковая женщина; прозвище Барака Обамы No-drama Obama – Обама-без-драмы), о роде деятельности известной личности (прозвище Александра Лукашенко the Last Dictator of Europe – Последний диктатор Европы; прозвище Петра Порошенко the Chocolate King – Шоколадный король; прозвище Юлии Тимошенко Orange princess – Оранжевая принцесса; прозвище Оскара Писториуса the Blade Runner – Бегущий по лезвию бритвы).

Таким образом, в результате проведенного нами эмпирического исследования мы определили, что встречающиеся в медиатекстах прозвища действительно могут выполнять не только когнитивную функцию, но и быть использованы с целью воздействия на реципиента, формирования у него необходимого мнения об определенном человеке. Встречающиеся в текстах масс-медиа прозвища на самом деле употребляются для создания и поддержания прагматического потенциала текста и способствуют более полной реализации коммуникативной установки адресанта текста.

 

Список использованной литературы

1. Бархударов, Л.С. Язык и перевод. Вопросы общей и частной теории перевода. М.: Междунар. отн., 1975.

2. Клушина, Н.И. Общие особенности публицистического стиля // Электронный ресурс Интернет: http://goo.gl/MH7nmS

3. Комиссаров, В.Н. Теория перевода (лингвистические аспекты). М.: Высш. шк., 1990.

4. Красноярова, О.В. Медийный текст: его особенности и виды // Массовая коммуникация. Журналистика. Средства массовой информации. – 2010.

5. Леденёва, В.В. Современный медиатекст: учеб. программа. М.: Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, Высшая школа (факультет) телевидения, 2009.

6. Лисицкая, Л.Г. Прагматическая адекватность медиатекста: взаимодействие контента и аксиологии. дис. … д-ра филол. наук: 10.01.10 – Журналистика. – 2010.

7. Мельник, Г.С. Медиатекст как объект лингвистических исследований // Массовая коммуникация. Журналистика. Средства массовой информации. – 2012.

8. Пименова, Г.В. К вопросу определения основных характеристик медиатекста как основной (базовой) единицы Е-медиалингвистики // Языкознание. – 2009.

9. Подольская, Н.В. Словарь русской ономастической терминологии. М.: Издательство «Наука», 1978.

10. Ушаков, Д.Н. Толковый словарь русского языка в 4-х т. // Электронный ресурс Интернет: http://feb-web.ru/feb/ushakov/ush-abc/16/us393309.htm

11. Федоров, А.В. Словарь терминов по медиаобразованию, медиапедагогике, медиаграмотности, медиакомпетентности. Таганрог: Изд-во Таганрог. гос. пед. ин-та, 2010.

12. Чичагов, В.К. Из истории русских имен, отчеств и фамилий (Вопросы русской исторической ономастики XV-XVII вв.) – М.: Госучпедгиз, 1959.

Секция 5

 

ИННОВАЦИОННАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ
В ЛИНГВИСТИЧЕСКОМ ОБРАЗОВАНИИ:
ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА