Поступать в соответствии с нормами

Йохем Даума

Введение

в христианскую

этику

Перевод с нидерландского А.В.Двухжилова

Это издание подготовлено для студентов

Теологического института.

В данном пособии рассматриваются наиболее существенные проблемы христианской этики: как пользоваться Священным Писанием при решении нравственных вопросов? какова роль великой заповеди любви в наших поступках? что значит обращаться к нашей совести? возможно ли столкновение обязанностей? как относиться к компромиссу и др.

Пособие адресовано студентам гуманитарных специальностей и всем, интересующимся проблемами этики.

1. МОРАЛЬ И ЭТИКА

Это касается всех

Читая газету, мы ежедневно получаем информацию о событиях, происходящих в стране и за ее пределами. Мы читаем о правительствах, ушедших в отставку, о войнах и нищете на земном шаре, об авиакатастрофах и крушении железнодорожных составов. Ежедневно в новостях сплошные скандалы. Наряду с этими новостями, привлекающими всеобщее внимание, существуют также мелкие сообщения в виде объявлений о рождении, заключении брака, о смерти. Кроме того, публикуются рецензии на книги, рекламные объявления, в которых в самом выгодном свете выставляются различные товары или предлагаются всякие услуги, например, возможность прекрасно провести свой отпуск.

Другими словами, мы получаем очень много информации. Но, кроме этого, всему прочитанному мы даем свою оценку. Если газета, не ограничиваясь изложением фактов, сообщает и подоплеку происходящего, она также влияет на нашу оценку этих фактов. Почему, например, такое-то правительство ушло в отставку? Из-за того, что оно угнетало своих граждан и нарушало права человека? Что стоит за преступлениями, совершенными наркоманами и маньяками, убивающими детей? Не является ли катастрофа на железной дороге следствием халатности машиниста?

Мы даем свою оценку всем событиям, вплоть до самых незначительных. Не все, что нам предлагают, мы в состоянии купить. Но часто мы этого и не желаем, поскольку то, что нам предлагается, вызывает в нас чувство протеста. Мы отвергаем как пустое предложение туристической фирмы, если оно превосходит наши финансовые возможности. Даже траурное сообщение может навести нас на определенные мысли. Так, об умершем, которого мы знали, мы вспоминаем как о хорошем или плохом человеке.

Рассмотрим отдельно некоторые выражения, встретившиеся нам в двух предыдущих абзацах: угнетение, нарушение прав, пустой, халатность, хороший и плохой.

Они ясно дают понять, что в своей повседневной жизни мы постоянно имеем дело с моралью и этикой. При этом совсем не важно, осознаем мы это или нет. Говоря о морали и этике, мы имеем в виду человеческие поступки и даем им свою оценку. И в зависимости от того, одобряем мы их или нет, сразу же употребляем слова «хорошо» и «плохо».

Терминология

Мы употребили два слова: мораль и этика. Чем они отличаются друг от друга? Это слова греческого и латинского происхождения. Этика происходит от греческого èthos. Обе формы встречаются в греческом тексте Нового Завета. Об Иисусе мы читаем, что Он пошел на гору Елеонскую, по обыкновению (греч. kata to ethos, Лк. 22:39). Автор Книги Деяний рассказывает, что у римлян не было обыкновения (ethos) выдавать какого-нибудь человека на смерть (Деян.25:16). Кроме «обыкновения» слово ethos может также иметь значение «нравы». В Филиппах Павла и Силу обвиняют в том, что они проповедуют нравы (ethè), которых римлянам не следует ни принимать, ни исполнять (Деян. 16:21). В одном из своих писем Павел цитирует афоризм языческого комедиографа Менандра. «Худые сообщества развращают добрые нравы» (греч. èthè, 1 Кор. 15:33).

В некоторых руководствах по этике проводится различие между ethos — нравственность в значении «обыкновение», «обычай, нравы» и èthos — нравственность в значении «внутреннее расположение», «образ мыслей». Однако это различие далеко не всегда можно определить. Скорее следует сказать, что оба значения сливаются в одно. Образ мыслей проявляется в нравах, в то время как нравы предполагают наличие определенного образа мыслей.

Интересно также узнать, что ethos и èthos могут обозначать и жилище (человека, животного). Это проливает свет на глубинное значение слова «обыкновение» (в нидерл. словах gewoon-te, «обыкновение», и woon-plaats, «жилье», корень совпадает) и нравов в жизни человека. Нравы не являются чем-то внешним (по отношению к нам). Мы находимся как бы внутри; обычаи и нравы образуют среду, в которой мы действуем. Моральное поведение какой-либо личности может дать нам ключ к пониманию ее места в обществе.

Вот что можно пока сказать о слове «этика». Откуда же берет свое начало слово «мораль»? Оно происходит от латинского слова mos, родственного глагола metiri, «измерять». Пожалуй, нет смысла рассматривать его подробно, так как латинское тон имеет то же значение, что и греческие èthos и ethos.

Таким образом, значения рассматриваемых нами латинских слов не позволяют обнаружить различия между ними. Сказанное не значит, что такого различия нельзя провести между словами «этика» и «мораль», употребляемыми в нашем языке. Только не все это делают. Примером (правда, уже несколько устаревшим) может служить тот факт, что богослова-протестанта, занимающегося вопросами этики, называют ethicus, в то время как его коллега, принадлежащий к Римско-католической церкви, известен под названием нравственное богословие.

Лично для нас различие между этикой и моралью состоит в следующем: моралью мы называем совокупность традиционных и господствующих (в данный момент) нравов, в то время как этикой является осмысление этих нравов. Мы можем описывать мораль в том виде, в каком она была у греков, римлян, христиан Средних веков, а также в том виде, в каком она проявляется сегодня во всем своем разнообразии. Однако, описывая это, мы пока еще свободны от суждений оценочного характера. Оценка дается в этике. Таким образом, этика — это осмысление морали (моралей). Люди совершают те или иные поступки (мораль), но являются ли их поступки правильными (этика)? Понятно, что этика не может существовать без морали, в то время как в понятие морали этика еще не входит. Никто не может судить о том, являются ли поступки хорошими или плохими, не познакомившись с самими поступками. Однако вполне возможно дать описание поступков или морали в целом, не подвергая при этом оценке сам описываемый объект.

Различие между моралью и этикой можно выразить и так: хотя мы и можем предложить индивидуальную (solo-) этику, однако индивидуальной (solo-) морали не существует. Какой-нибудь индивид (мужчина или женщина) может написать руководство по этике. Однако мораль всегда является групповой. Она представляет собой социальный феномен, что для этики не всегда обязательно.

Для выражения того, что мы называем этикой и моралью, применяются и другие термины. Мы также могли бы выразить понятия «этика» и «мораль» другими словами. Например, «нравы» (в значении «мораль») и «учение о нравах» (в значении «этика»). В этом случае под нравами понимаются правила поведения в обществе, в то время как учение о нравах представляет собой осмысление этих правил поведения.

Однако понятия «мораль» и «этика» настолько прижились и стали настолько употребительными во всем мире, что мы отдаем предпочтение этим интернационализмам перед только что названными отечественными терминами. Кроме того, слово «нравы» в настоящее время употребляется больше в значении «народные нравы», «народные обычаи», т. е. время, отведенное для приема пищи, национальные блюда, общепринятые у какого-либо народа формы вежливости, праздники и т. п. Этим аспектам мы не уделяем специального внимания, говоря о морали[1]. Так же как и этикету, хотя кажется, что этикет имеет отношение к этике. Однажды его, правда, окрестили «крошечной этикой»[2], однако такое название способно ввести в заблуждение.

Давайте выстроим отдельные понятия в ряд. Тогда станет яснее, о чем пойдет речь в нашей этике, а о чем — нет:

– существуют индивидуальные привычки (например, носить ключи в правом или левом кармане, вздремнуть часок после обеда или нет и т. п.);

– существуют народные обычаи или нравы (время и способы приема пищи, проведения праздников, формы общения и т. п.);

– существует мораль (обычаи и нравы, где наше внимание привлекает различение добра и зла);

– существует этика (осмысление морали).

Первые два понятия, как бы важны они ни были в обыденной жизни, выходят за рамки настоящей книги. Внимание в ней будет уделено морали и этике.

Актуальность

Этика как осмысление морали существовала всегда, даже если она и не называлась так. В Ветхом Завете отсутствует специальное слово для обозначения «обычаев, нравов», однако сам предмет все же существует. Когда дочь Иакова Дина была обесчещена Сихемом, братья Дины сказали, что «так не надлежало делать», потому что «бесчестие сделал он Израилю». (Быт. 34:7). То же самое говорит Фамарь своему сводному брату Амнону, который хочет ее обесчестить (2 Цар. 13:12).

Глупости противостоит мудрость, chokma, которой следует обучать молодежь, чтобы она могла выбрать добро и отвергнуть зло. В данном случае мы имеем в виду в особенности Книгу Притчей, предназначенную для того, чтобы простым дать смышленость, а юноше — знание и рассудительность (Прит. 1:4). Когда-то было высказано мнение, что слово moesar, которое на греческий переводится как paideia, а в нашем переводе передается словом «дисциплина, муштра», является древнееврейским соответствием слову «этика».

В каждой хорошей системе воспитания содержится значительная доля этики! Однако, сравнивая одну эпоху с другой, мы заметим большое различие в проявлении интереса к этике. Почему в настоящее время этике уделяется так много внимания, намного больше, чем, например, пятьдесят лет тому назад? На этот вопрос легко дать ответ. В «нравах» содержится элемент непрерывности и постоянства. Они имеют безличный, социальный и ярко выраженный естественный характер. В обществе, не подверженном большим изменениям, обучение этике не столкнулось бы с серьезными проблемами. Однако в настоящее время мы видим, что почти все положения традиционной морали подвергаются пересмотру либо же вообще отвергаются. Это особенно заметно в морали, относящейся к проблемам пола, где произошла настоящая революция. Современный человек хочет быть самостоятельным, и замечаниями типа «так не следует делать» его не удержать. Традиция полностью утратила свою силу, исчезло осознание того, что должно, и определяющим выступает не социальный, а личный мотив.

Иначе говоря, слово «обычай», или «нравы», кажется анахронизмом. А может быть, мы являемся свидетелями возникновения новых нравов? В самом ли деле каждый из нас совершает поступки, которые в его глазах представляются добрыми, или все-таки окружение определяет наше поведение в большей степени, чем это нам кажется? Ответ на вопрос о добре и зле, как оказывается, является не только личным делом каждого, но имеет и социальное значение.

Существует еще один фактор, с которым приходится считаться. Раньше люди жили в основном в своем замкнутом мирке: семья, деревня, город, страна. Конечно, события, происходившие где-то далеко, всегда привлекали внимание, однако их, как говорится, лишь принимали к сведению, не испытывая при этом чувства личной сопричастности с ними. Сейчас же мы все как бы срастаемся в один мир, в котором люди все явственнее становятся нашими ближними. Огромную роль в этом сыграло телевидение. В результате мы осознаем, что перед нами стоят такие же этические проблемы, как и перед всеми другими людьми в этом мире. Взять хотя бы проблему окружающей среды. Или же различия между Севером и Югом, Западом и Востоком, имея в виду богатство и бедность. Возьмите ядерное оружие, разрушительное действие которого может погубить весь мир. Все эти проблемы являются предметом рассмотрения этики.

Классификация этики

Углубленное изучение этики мы можем осуществлять по-разному. Это видно, например, из следующей классификации, где мы имеем дело с этикой:

1) дескриптивной;

2) нормативной;

3) специальной и

4) метаэтикой.

Рассмотрим теперь, что же является объектом изучения каждой из этих отраслей этической науки.

Дескриптивная этика (1) дает описание нравов и представлений о морали в разных культурах прошлого и настоящего. В особенности этими вопросами занимаются представители антропологии и социологии культуры. Если этика, как уже отмечалось, является осмыслением морали, то такое осмысление всегда критично. Это не относится к описанию представлений о морали, при котором мы имеем дело лишь с изложением материала, но не с его оценкой. Поэтому, строго говоря, было бы неверно говорить о дескриптивной этике. Ведь речь здесь идет об описании морали, а не этики. Но пусть так, термин уже прижился, и каждый признает, что в любой этике содержится элемент описания морали. Тот, кто хотел бы осмыслить мораль (этика), должен знать, о чем он говорит (мораль). При этом исследования дескриптивного характера могут только приветствоваться.

В нормативной этике (2) мы исходим из нормы, директивы или масштаба, указывающего, как нам следует жить. Таким образом, мы занимаемся не свободным рассмотрением морали как таковой (дескриптивная этика), а тем, как она должна выглядеть. Можно описать моральные аспекты рабства, полигамии, эвтаназии или хулиганства футбольных болельщиков («что думают об этом»), но можно и дать им какую-то оценку с точки зрения определенных норм («что следует думать об этом»).

В этой книге мы почти исключительно будем заниматься нормативной этикой, опираясь при этом на Слово Божье, как мы его находим в Священном Писании.

Специальная этика (3) представляет собой один из аспектов нормативной этики. В настоящее время уже никому не под силу охватить все широкое поле проблем, относящихся к этике. Кого-то одного интересует медицинская этика, другого — этика окружающей среды, третий изучает производственную этику, четвертый — этику половых отношений и т. д. и т. п. Мы можем заниматься профессиональной этикой работников сферы социального обеспечения, медсестер, адвокатов и журналистов и в этом случае исследовать нормы поведения (codes), существующие для представителей этих профессий. Все это отдельные темы внутри нормативной этики.

Метаэтика

Несколько больше внимания следует уделить метаэтике (4). Так называется отрасль этической науки, известная раньше под именем философской, критической или формальной этики. Эту отрасль часто включают в состав нормативной этики. Ничего удивительного в этом нет, так как речь здесь идет об основных вопросах этики. Что значат такие слова, как добро, зло, долг, норма? Свободны ли наши действия или детерминированы? Является ли нравственный поступок относительным по своей природе, когда то, что в определенном месте и в определенное время считается добром, в другом месте и в другое время является злом? По этому поводу часто приводят пример о миссионере, жившем в XVIII в., который рассказывал эскимосской девушке о любви к Богу и к ближнему. Эта девушка считала, что проявила любовь к ближнему, когда, исполнив просьбу старой женщины, к которой смерть все не приходила, подняла ее на отвесную скалу, чтобы столкнуть вниз. То, что одному представляется убийством или преступным содействием самоубийству, для другого является проявлением любви к ближнему!

Большое внимание к метаэтике было проявлено в аналитической философии языка. Важным здесь считается вопрос о характере морального суждения. Для этого моральное суждение помещается в ряду других типов суждения.

Принадлежа к разным типам, суждения грамматически могут выглядеть одинаково. Возьмем следующие суждения:

1. Луна — это небесное тело.

2. Луна великолепна.

3. Луна — это объект, полезный для человека.

В первом случае я констатирую факт, нуждающийся в верификации. В втором случае я даю свою личную оценку, основывающуюся на моих чувствах. Я считаю, что луна прекрасна. Было бы странно, если бы я сказал: «Я считаю, что луна — это небесное тело!» В третьем случае я даю оценочную характеристику: мне нравится, что человек использует луну в своих целях, например, разместив на ее поверхности исследовательские установки.

Суждения 1 и 2 не являются моральными. Иначе обстоит дело в третьем случае. Здесь, по крайней мере, имеются моральные аспекты. Действительно ли луна представляет собой объект, полезный для человека? Не лучше ли было для окружающей среды и многого другого, если бы человек оставил луну в покое? Один говорит (с точки зрения морали): хорошо, что человек и в дальнейшем будет использовать луну в своих целях; по мнению другого, это неправильно.

Метаэтика занимается рассмотрением этих вопросов. Почему мы называем что-либо хорошим или неправильным? Потому только, что некто или какая-то группа считает что-либо хорошим или неправильным? Может быть, моральное добро или моральное зло не более чем определенный вид эмоций, как считается в «эмотивизме» (одно из течений метаэтики)? Моральное суждение очень похоже на суждение 2. Если мы считаем, что луна прекрасна, поскольку при лунном свете мы можем совершать романтические прогулки, то добро и зло в морали зависит и от нашего вкуса. Либо же добро и зло представляет собой то, что все мы должны признавать как таковое, поскольку оно также может быть проверено опытным путем, как и суждение 1, в котором утверждается, что луна — это небесное тело? То есть, может быть, добро измеримо, и тогда его можно обозначить терминами, которые могут быть проверены каждым из нас? В качестве примера заметим, что этой точки зрения придерживаются утилитаристы, утверждая, что всякое добро соответствует следующему принципу измеримости: «Добром есть все то, что приносит наибольшее количество счастья для наибольшего числа людей».

Как бы ни была увлекательна эта отрасль этики, мы не будем более касаться ее в нашей книге. Хотя, конечно, в глубинах нормативной этики метаэтика, как будет видно из последующего, всегда присутствует. Так же как и нормативная этика, метаэтика не является чем-то нейтральным. Она играет большую роль, чем просто упражнение в чистых моральных рассуждениях, в ходе которых мы размышляем о том, что жетакое порок, норма и долг.

И. де Граф определяет метаэтику как отрасль этической науки, «которая как бы заглядывает через плечо тому, кто занимается нормативной и специальной этикой и выдвигает теорию о возможности либо невозможности верифицирования морально-нормативных суждений». Однако заглядывать через чье-либо плечо и затем выдвигать теорию можно по-разному. Например, могут разрабатываться теории, которые сводят моральные оценки к выражениям эмоций. Можно представить себе и такие теории, в которых мы сможем указать на логическую связь между моральными оценками и развитием жизни, для чего и дан закон Божий. Но об этом речь пойдет ниже. Сначала нам следует лучше уяснить себе, о чем будет и о чем не будет идти речь, когда мы говорим об этике.

2. ДЕФИНИЦИЯ

Цель этой главы

В первой главе мы уже затронули вопрос о предмете этики. Определенную роль здесь играют такие термины, как добро, зло, нормы, долг и добродетель. Однако нам следует все-таки уточнить предмет этой науки. Лучше всего это можно сделать с помощью дефиниции Слово «дефиниция» буквально значит «определение» или «ограничение» Устанавливая пределы или границы, мы обозначаем ту область, в которой мы должны находиться, если желаем заниматься вопросами этики. Таким образом, слову «этика» мы сразу же придаем нечто специфическое. В данной книге речь пойдет о христианской этике.

Дефиницию мы употребляем для обозначения границ. При этом сразу определим, что нас в этике не будет интересовать. Что относится к нашей теме, а что выходит за ее рамки?

Дефиниция, используемая нами, звучит так:

Христианская этика — это осознание моральных поступков, основанное на том, что нам предписывает Священное Писание.

Первое положение этой дефиниции уже упоминалось в главе 1: этика — это осмысление моральных поступков. Однако, чтобы уточнить, что же относится к моральному осмыслению, а что — нет, этот вопрос следует обсудить обстоятельнее. При, этом представляются важными как минимум семь пунктов.

Поступать по-человечески

Поступать морально — значит поступать по-человечески. Поведение растений и животных сюда не относится. Конечно, можно говорить о собачьей преданности, о трудолюбии муравьев или же называть свинью ленивой. При этом преданность, трудолюбие и лень имеют отношение к морали. Однако, говоря о преданности, трудолюбии и лени применительно к животным, мы имеем дело с образным словоупотреблением. В основе поступков животных лежит инстинкт либо дрессировка, и мы не считаем, что их поведение имеет моральный характер.

В этом, казалось бы, очевидном утверждении уже содержится выбор. Так для некоторых этиков, имеющих дело с окружающей средой, понятие морального общества включает в себя далеко не только одних представителей рода человеческого. Вопреки антропоцентристским концепциям (т. е. таким, где в центре всего стоит человек), к моральному обществу причисляют также высших млекопитающих, или же вообще всех животных, которые в состоянии испытывать боль. Если мы этого не делаем, то это не означает, что животные не должны играть никакой роли в нашей морали и этике. Моральные человеческие поступки относятся и к предметам, и к растениям, и к животным. Однако это не значит, что тем самым мы включаем животных в моральное общество. В основе поступков животных лежит инстинкт, они не в состоянии сделать выбор. У нас же речь идет об этике, где мы размышляем о поведении, за которое несем ответственность. Возложить же ее на какое-либо животное мы не можем. Наша ответственность перед животным существует, но животное не несет ответственности перед нами. Действия животного по отношению к человеку нельзя расценивать как аморальные, в то время как действия человека по отношению к животному вполне поддаются такой оценке.

Поступать в соответствии с нормами

Поступать морально — значит поступать в соответствии с нормами. Не всякий поступок человека носит нормативный характер. Разумеется, человеку также присущи вынужденные и инстинктивные поступки, противостоять которым или очень трудно, или вообще невозможно (например, зевание, поведение во сне, сомнамбулизм, утоление голода и жажды и т. д.). При этом речь идет о поступках, характер которых можно выразить с помощью английского слова «must», указывающего на то, что поступать иначе мы не можем. Однако мораль имеет дело с поступками, характер которых выражается английский словом «ought», т. е. чему-то подобает осуществиться тем или иным образом. Существует различие между подобающим и неподобающим поведением. Почему в одном случае мы считаем чье-то поведение подобающим, а в другом — неподобающим, выводится из определенной действующей «нормы». Это латинского происхождения слово означает «масштаб» или «стандарт». Таким образом, мы имеем дело с поступками, вытекающими из отдельного выбора, ответственность за который может быть возложена на человека.

Наша ответственность станет еще более понятной, если мы мысленно обратимся к людям, на которых не можемвозложить ответственность за что-либо. Вспомним о детях и умственно отсталых. У них частично или же полностью отсутствует способность сделать выбор. Если они ведут себя странно, мы склонны оправдывать их, говоря, например, «он же еще ребенок», или: «этот пациент невменяем». Этим самым мы признаем, что они еще, или уже, не в состоянии совершать моральные поступки. Здесь можно говорить о вынужденном или инстинктивном «must», но не об «ought», предполагающем свободу и чувство ответственности.

Без свободы невозможно представить себе мораль. Далеко не каждый человек задумывается о степени свободы, которой он должен обладать для совершения будь то личных, будь то общественных поступков. Как две крайние точки зрения здесь выступают детерминизм и индетерминизм. Согласно первой из них, все поступки человека имеют причинную обусловленность. Все происходит в соответствии с жесткой схемой, подобно тому, что мы наблюдаем также в природе. Человеческие поступки не являются свободными. Они полностью» обусловлены, т. е. определены в системе причинно-следственных отношений. Мы можем поступить только данным образом, и никак иначе. Согласно индетерминизму, мы можем совершать какие угодно поступки. Мы свободны в них, и если можем поступать каким-то одним образом, то вполне могли бы поступить и как-нибудь иначе.

Обе точки зрения являются крайними и потому расходятся с действительностью. Зависимость от обстоятельств и свобода взаимно дополняют друг друга. Люди весьма зависимы от биологических, исторических, социальных и культурных факторов. Описывая чью-либо биографию, мы можем связать поведение этого человека с семьей, из которой он вышел, с эпохой, в которую он жил (он был «сыном своего времени»), социальной группой, к которой он относился, а также с культурной средой, в которой он вырос. С другой стороны, люди конечно же вырабатывают свою собственную манеру поведения. Вслед за де Графом, мы можем сказать: контекст исторических, социальных, культурных обстоятельств, а также психологических особенностей и свойств, хотя и «не детерминирует в виде однозначного предписания, вытекающего из них, но создает необходимые предпосылки. Он очерчивает пространство, внутри которого осуществляется выбор между типами поведения... Иначе говоря, нельзя (индетерминистически) сделать выбор между всеми мыслимыми возможностями, но вполне можно выбрать из нескольких реально существующих альтернатив». Нам представляется, что это сбалансированный взгляд на ту свободу действий, которой обладают люди, для того чтобы сознательно задать себе вопрос, почему они желали бы действовать именно так, а не иначе. Их поступки не обусловлены инстинктом, как у животных, их также нельзя считать и полностью детерминированными. Люди обладают свободой, чтобы сделать выбор, при этом они его делают, опираясь на нормы.

С позиций добра и зла

Мораль — это определенного типа нормативное поведение. Это поведение, рассматриваемое с позиций добра и зла. В нашей дефиниции говорится о моральных поступках. Однако не всякий нормативный поступок является моральным. Это можно проиллюстрировать рядом примеров.

Если вы хотите успешно сдать какой-либо экзамен, вам, чтобы дать правильный ответ, необходимо овладеть соответствующим материалом. Это нормативно для экзамена, в ходе которого ответы рассматриваются с точки зрения правильности и ошибочности. Если кто-либо допускает промахи на экзамене, то тем самым он проявляет свою интеллектуальную несостоятельность. Однако это не дает нам основания утверждать, что он совершил поступок, неприглядный в моральном отношении. Ведь ошибка или какой-то промах еще не ложь.

Если кто-либо строит дом, он должен во время работы соблюдать технические нормы, чтобы не получилось что-нибудь не так, как нужно. При этом плотника мы оцениваем с профессиональной позиции — хороший он или плохой специалист. Совсем не обязательно, чтобы плохой плотник был и в нравственном отношении плохим человеком.

Профессионализм делового человека мы оцениваем в соответствии с тем, как он разбирается в экономике. Он должен знать, что для его предприятия эффективно, а что неэффективно. Если из-за сострадания к бедным людям бизнесмен продает товар намного ниже его себестоимости, это может вызвать уважение с моральной точки зрения, но в то же время будет неоправданным в экономическом отношении.

Произведение художника мы рассматриваем с позиции прекрасного и безобразного. Есть люди, отличающиеся высокой нравственностью и в то же время обнаруживающие свою полную несостоятельность в сфере искусства; есть и великие деятели искусства, известные своей моральной нечистоплотностью.

Приговор, вынесенный судьей, мы оцениваем с точки зрения законного и незаконного. Если он противоречит действующим законам, то все-таки нельзя исключить, что этот незаконный приговор имеет серьезное моральное оправдание, а действующие законы как раз свидетельствуют о конфликте с моралью.

Во всех выше приведенных примерах поступки определяются нормами, которые человек может нарушить. Но это нельзя считать моральными нарушениями.

Поступать мотивированно

Теперь, несколько разобравшись с дефиницией этики, дополним эти три аспекта некоторыми другими. Имея дело с человеческими поступками, мы рассматриваем не только их внешнюю сторону. Разумеется, этой внешней стороне, или, иначе говоря, действию поступка, должно быть уделено необходимое внимание. Одних добрых намерений недостаточно — мы должны претворить их в жизнь.

Само собой разумеется, что в этике нами рассматривается поступок. Однако сейчас интерес представляет его внутренняя сторона. Моральный поступок должен быть также мотивированным поступком. Разумеется, не следует чересчур увлекаться, относя к этике все поступки, называемые нормативными; однако нужно остерегаться и чрезмерного ограничения сферы морального осмысления. Последнее имело бы место в том случае, если бы мы, уделяя внимание моральным поступкам, не задавали себе вопрос, что стоит за этими поступками. Что же побуждает меня поступать именно так, а не иначе?

На «склонность» человека, как на существенный фактор в морали, указывал прежде всего великий философ Иммануил Кант. Он проводил различие между легальностью и моральностью. Легальность подразумевает, что мы делаем что-либо, поскольку так велит нам закон. Так следует поступать, но мы делаем это не по зову сердца. Мы часто заполняем налоговые декларации, однако мы делаем это, потому что так нужно; мы делаем это, исходя из вполне понятных личных интересов. Вдруг в ходе проверок мы попадемся! Этим нашим поступкам присуща легальность, но не моральность. Мы действуем не от чистого сердца. Мы действуем не в силу действительного «уважения к закону». Нашу волю, говорит Кант, нельзя назвать в этом случае доброй. Единственным добром для Канта является добрая воля.

Для этики элемент мотивации является существенным. Это известно каждому, поскольку каждый из нас, часто опираясь на интуицию, проводит различие между объективным поступком и субъективным состоянием действующей личности. Вспомним о библейском фарисее, подающем какую-то незначительную милостыню нищему, и произносящем длинные молитвы, и соблюдающем пост так, чтобы его действия все могли заметить. Ведь все это он делает для того, чтобы быть замеченным и отмеченным людьми. Два человека могут делать объективно одно и то же, и при этом мы абсолютно по-разному оцениваем их одинаковые поступки.