1 октября 1928 г. начался первый год первой советской пятилетки. Структура экономики представляла собой переплетение элементов нэпа и административнокомандной системы, порожденной военным коммунизмом.
Высокие темпы роста в промышленности, увеличение посевных площадей и количества произведенной продукции в сельском хозяйстве позволили к середине 20х гг. в основном восстановить довоенный уровень производства. В 1913 г. Россия была страной со средним уровнем экономического развития. По производству продукции важнейших отраслей промышленности она занимала 5е место в мире. Однако после Первой мировой войны страны Запада не стояли на месте, и к 1926 г. уровень производства советской промышленности в расчете на душу населения был в 510 раз меньше, чем в индустриально развитых странах.
По некоторым важным показателям СССР уступал даже царской России. Так, производительность труда снизилась на 17 /о. Соответственно и уровень жизни трудящихся был ниже, чем в 1913 г., несмотря на некоторое перераспределение национального дохода в их пользу.
Причины низкой эффективности советской экономики в конце 20х гг. достаточно очевидны. Это прежде всего бюрократические препоны на пути развития производства. Предприятия не могли самостоятельно решать самые простые вопросы. Непомерно раздутые штаты, ненужная отчетность — вся структура бюрократизма была налицо. Среди членов правлений промышленных трестов велика была и доля рабочих, основная часть которых (94,8%) имела лишь начальное образование.
Новая экономическая политика не представляла собой периода гармоничного и бескризисного развития. Отягощенный давлением административной системы, нэп не мог реализовать свои потенциальные возможности. Противоречивость и непосдедовательность проводившихся мер дезорганизовали экономику. Главной причиной сложностей нэпа стала глубокая противоположность между относительно свободной экономикой и жестко централизованной политической системой.
Наряду с этим — главным противоречием — серьезные диспропорции существовали и в экономических структурах нэпа. В определенном толковании новая экономическая политика — прообраз управления экономикой демократического типа, но только прообраз, поскольку механизм товарноденежных отношений и рынка в нем изначально был разбалансирован отношениями неэквивалентного обмена между городом и деревней. Оставшаяся за годы империалистической и гражданской войн без своего основного и оборотного капитала государственная промышленность испытывала трудности в накоплении материальнофинансовых ресурсов. Пытаясь одно время (19221923 гг.) добыть их за счет высоких отпускных цен, государственная промышленность натолкнулась на низкую платежную способность населения и в дальнейшем (19241927 гг.) стремилась добиться того же результата за счет кредитной эмиссии и административного назначения низких оптоворозничных цен, искусственно расширяющих емкость внутреннего рынка и порождающих явления «товарного голода». Это значит, что от открытой инфляции, сопровождающейся ростом цен, госпромышленность перешла к скрытой, выражающейся в росте эмиссионного налога, большая часть которого падала на крестьянские хозяйства, которые взамен своей продукции получали необеспеченную товарами денежную массу. Инфляция же побуждала крестьянство в большей мере ценить не деньги, а натуральные запасы продуктов, выдерживающих длительное хранение (прежде всего хлеб), как резерв на случай неурожая.
Перед руководством страны стоял вопрос о выборе направления дальнейшего развития. Индустриальный рост был необходим, но достигнуть его можно было разными путями. Первый — с помощью метода новой экономической политики при устранении сдерживающих факторов — диктата центра, засилья бюрократического аппарата. Второй путь — через возвращение к методам «военного коммунизма», основанным на принуждении.
Право на выбор вариантов индустриализации имела только коммунистическая партия, обладавшая политической властью и контролем над ключевыми финансовоэкономическими механизмами. Жизнь всего общества зависела от взглядов и позиций партийных вождей, от соотношения сил внутри Политбюро и
ЦК ВКП(б). Внутри этого узкого круга и определялся выбор курса.
Первоначально в развернутом виде была выдвинута и обоснована стратегия, рассчитанная на использование методов нэпа. Согласно директивам состоявшегося в 1927 г. XV съезда партии Госплан СССР разработал первый пятилетний план. В основу была положена идея сочетания в ходе социалистической индустриализации нескольких важнейших взаимосвязанных целей. Вопервых, индустриальной реконструкции экономики; вовторых, увеличения удельного веса социалистического сектора экономики; втретьих, повышения жизненного уровня и культуры народа. Подчеркивалась необходимость одновременного движения к этим целям, их сбалансированность. Учитывая, что некоторые экономические параметры не поддавались точному прогнозу, было подготовлено два варианта плана — отправной (минимальный) и оптимальный (максимальный), показатели которого были больше почти на 20%.
Госплан подготовил к XVI партконференции, проходившей в апреле 1929 г., оба варианта. Но ЦК ВКП(б) к этому времени уже решил принимать во внимание только максимальный, который и был утвержден V Всесоюзным съездом Советов в мае 1929 г. Первая пятилетка охватывала период с октября 1928 г. по сентябрь 1933 г., то есть в момент утверждения план уже действовал. Предусматривалось, что за пять лет выпуск промышленной продукции увеличится на 180%, средств производства — на 230Уо, сельскохозяйственной продукции — на 55%, национальный доход вырастет на 103%. Реальная зарплата должна была повыситься на 71%, доходы крестьян — на 67%, производительность труда в промышленности — на 110%.
На XVI партконференции признавалось, что осуществление плана будет сопровождаться «преодолением огромных трудностей внутреннего и внешнего порядка», вытекающих, в первую очередь, из «напряженности самого плана». Но не говорилось, что какиелибо отрасли должны быть принесены в жертву другим.
Однако уже во второй половине 1929 г. план был полностью изменен. Последовал ряд постановлений ЦК ВКП(б), СНК и ЦИК СССР, требующих повышения показателей по производству многих видов продукции. План с этого момента перестал быть тем, чем он был в замыслах нэповских лет, то есть инструментом сознательного управления экономикой, сохраняющей собственные законы и механизмы функционирования. Он становился выражением убеждения в допустимости ломки экономических законов. Отныне экономике страны надлежало идти «большевистскими темпами», цели должны были быть достигнуты во что бы то ни стало.
Был провозглашен лозунг «Пятилетку — в четыре года!», который сопровождался нарастающим раздуванием экономических показателей. За первый год пятилетки промышленное производство выросло почти на 20%, то есть хотя и несколько менее предусмотренного планом (21,4%), но весьма значительно. На XVI съезде ВКП(б) в июнеиюле 1930 г. И.В. Сталин потребовал выполнения плана по целому ряду отраслей промышленности «в три и даже в два с половиной года». Но уже во второй половине 1930 г. можно было видеть, что темпы роста не увеличивались. Объем производства за год повысился не на 32%, как было запланировано, а на 22% (по данным официальной статистики). Тем не менее И.В. Сталин заявил, что в следующем году необходимо увеличить выпуск промышленной продукции на 45%.
Координация между отраслями народного хозяйства, согласованность целей пятилетки при таком методе проведения индустриализация соблюдаться не могла. Для сверхбыстрых «большевистских» темпов не хватало средств. Финансовые источники, предусмотренные первым пятилетним планом, понадобилось дополнять новыми. Проблема накопления стала не предметом теоретических споров или политических столкновений, а практической потребностью. За исключением нескольких краткосрочных займов существенной помощи изза границы не поступило. Рассчитывать можно было только на внутренние резервы.
Главным источником пополнения ресурсов были прямые и косвенные налоги. В 1930 г., когда этих поступлений стало не хватать, первостепенное значение приобретает налог с оборота, начисляемый на цену всех товаров в розничной торговле. Начиная с 1931 г. был взят курс на значительное повышение цен на все потребительские нормы. Важным источником были займы, размещаемые среди населения. Их выпуск начался в 1926 г. По мере того, как потребности накопления становились все настоятельнее, займы сделались практически обязательными. Строго выдерживалась линия на «замораживание» заработной платы при увеличении норм выработки.
Политическое руководство страны в своей экономической стратегии исходило из убеждения, что равномерное движение по всем главным целям пятилетки практически нереально. Все внимание сосредотачивалось на развитии промышленности. Сталинская стратегия строилась на убеждении, что преодоления экономической отсталости следует добиваться ценой любых социальноэкономических, политических, нравственных издержек. Ради поддержания высоких темпов индустриализации предлагалось сокращение фонда потребления и жесточайшая экономия средств, определяющих жизненный уровень народных масс.
С этой же целью считалось необходимым и возможным допустить «товарный голод» (то есть недостаток потребительских товаров), не вполне сбалансированный бюджет, инфляционный рост цен. Стратегия ускоренного индустриального развития открыто требовала от советских людей серьезных жертв и призывала трудящихся сознательно идти на них. Карточная система нормированного снабжения хлебом, введенная в конце 1928 г., была распространена на все города без исключения и дополнена карточками на основные продовольственные и промышленные товары. Только в 1935 г. карточки были отменены при одновременном резком повышении государственных розничных цен.
Сталинский вариант строился не только в расчете на добровольные и сознательные усилия народа. Суровая необходимость оправдывала в глазах защитников этого варианта применение принудительных, насильственных мер там, где энтузиазма оказывалось недостаточно. «Репрессии в области социалистического строительства, — признавал В.И. Сталин, — являются необходимым элементом наступления». Принятое в ноябре 1932 г. постановление ЦИК и СНК СССР предусматривало, что за один прогул без уважительной причины рабочего немедленно увольняли с предприятия, лишали карточек и выселяли из заводской квартиры.
Мерами внутренней экономики можно было увеличить приток в казну рублей, переставших быть конвертируемыми. Но государству нужна была валюта для закупки за границей современного оборудования, произвести которое на отсталых машиностроительных заводах внутри страны было невозможно. Товарами, которыми СССР оплачивал свой импорт, были главным образом хлеб, лес, нефть, меха. Если исключить последние, речь шла о товарах, в которых страна сама испытывала острую нужду (в особенности это относилось к хлебу). За границу вывозились не излишки, а тот хлеб, который был нужен населению страны.
Для оплаты зарубежных закупок применялись даже такие меры, как конфискация золота у частных лиц, продажа художественных произведений из музеев. Но и при этом план по импорту был выполнен менее чем наполовину. В то же время экспортный план был перевыполнен (105%). Практически ввозились только машины и оборудование (в 1931 г. — 93% всех закупок) при отказе от всего остального, каким бы необходимым оно ни являлось.
Закономерным продолжением курса на максимальные темпы промышленного развития стало преобразование методов управления экономикой. В сталинском варианте основное место заняли административные формы управления народным хозяйством. Упор делался на директиву, приказ, выполняемый любой ценой. Отказ от планирования, использующего рыночный механизм, и потому признающего «относительность» плановых предложений, переход к централизованному, жестко директивному планированию составляет итог стратегии быстрой индустриализации.
До конца 20х гг. управление экономикой строилось не по отраслевому, а по территориальнопроизводственному принципу. Вся территория СССР была разделена на 16 экономических районов, промышленностью в каждом из них управлял Совет народного хозяйства. Кроме того, существовала целая система трестов и синдикатов, организовывавших сбыт продукции и снабжение сырьем.
В начале 30х гг. тресты фактически прекратили существование, а синдикаты, преобразованные в главки, взяли на себя функции жесткого регулирования деятельности предприятий. Совнархозы были упразднены, вводилась отраслевая структура. ВСНХ, объединявший все отрасли промышленности, с 1932 г. начал дробиться на все возрастающее число наркоматов. Из различных форм кооперации осталась только потребительская, работавшая строго по плану. Из всех отраслей был вытеснен частник, аннулировались концессии, ликвидировался валютный рынок, началась бесконтрольная эмиссия денег. За четыре года, с 1 января 1929 г. по 1 января 1933 г., находящаяся в обращении денежная масса увеличилась в четыре раза.
В конце 1932 г. пятилетка была объявлена завершенной. В докладе на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 7 января 1933 г. И.В. Сталин заявил о досрочном выполнении первого пятилетнего плана за 4 года и 3 месяца. Оценка подлинных результатов, достигнутых к концу 1932 г., позволяет сделать вывод о том, что на самом деле пятилетка не была выполнена по большинству позиций. Даже по данным официальной статистики национальный доход вырос на 59% против 130% по плану, а производство сельскохозяйственной продукции сократилось на 14% вместо запланированного 55%ного повышения.
Если же обратиться не к процентному выражению, а к количественному, то в главных отраслях промышленности реальные показатели оказались далеки не только от увеличенных заданий 19301931 гг., но и от первоначальных цифр пятилетнего плана. Так, чугуна и стали было выплавлено 6 млн тонн (планировалось 17 млн тонн), угля добыто 65 млн тонн вместо намеченных 75, выработка электроэнергии составила 13,5 млрд кВтч вместо 22 по плану и т. д. Эти результаты были получены при гораздо более высоких расходах, чем было предусмотрено. Капиталовложения в промышленность составили 23,3 млрд рублей вместо 16,4, ассигнованных вначале.
Легкая промышленность была принесена в жертву индустриализации. Коллективизированное сельское хозяйство снизило основные показатели. Реальная зарплата и доходы населения уменьшились.
Конечно, несмотря на все трудности и проблемы, экономика СССР в годы первой пятилетки развивалась. Темпы роста были ниже предусмотренных, но всетаки очень высоки. Было построено или реконструировано 1,5 тыс. крупных предприятий. Станочный парк в промышленности обновился более чем наполовину. Магнитогорск, Кузнецк, Днепрогэс — все это было в годы пятилетки. Однако цена индустриального рывка оказалась крайне высокой, потребовалось не только перенапряжение сил, но и жертвы со стороны всего населения страны.
