Владимир Дмитриевич Небылицын (21/VIII 1930 – 1 / X 1972), член-корреспондент АПН СССР, – выдающийся ученый, один из самых ярких представителей отечественной психофизиологии. Его трагическая гибель стала невосполнимой потерей для советской психологии. Владимиру Дмитриевичу было всего 42 года. Оборвались задуманные ученым широкие планы фундаментальных исследований нейрофизиологических, биохимических, генетических основ индивидуальности человека. Многое осталось недосказанным.
В последних своих работах В.Д. Небылицын обобщил отдельные циклы частично опубликованных в периодической научной печати экспериментальных исследований, развернутых в русле созданного им в нашей науке нового направления – дифференциальной психофизиологии. Однако анализа всего комплекса работ, выполненных под его руководством и при его непосредственном участии, он сделать не успел. Некоторые итоги исследований обобщены группой соратников и учеников В.Д. Небылицына[1].
За прошедшие 15 лет дифференциальная психофизиология развивалась под прямым или косвенным влиянием идей В.Д. Небылицына, которые, надо сказать, трактовались неоднозначно даже специалистами в этой области[2]. Публикуемые «Избранные психологические труды» ученого, куда вошла ставшая библиографической редкостью монография «Основные свойства нервной системы человека» вместе с двумя логически продолжающими ее работами, несомненно, помогут начинающим и зрелым ученым обратиться к истокам аналитического направления исследований биологических основ индивидуально-психологических различий, проследить историческую инвариантность, преемственность и изменения как понятийного аппарата и логических конструкций, так и методологических установок и гипотез в области типологических исследований. К реализации этого замысла привлечены материалы научного архива В.Д. Небылицына, в котором сохранились рукописные планы его докладов, выступлений, сообщений, стенограмма прочитанных в МГУ лекций, замечания по поводу текущих событий научной жизни.
Предлагаемые читателю труды В.Д. Небылицына принадлежат не только историческому наследию советской психологии, они удивительно современны, поскольку сегодня психологи и практики со все большим единодушием отмечают, что без научного знания реальных основ индивидуально-психологических различий немыслимы ни фундаментальные разработки, ни их реализация в общественной практике. Прошло время иллюзорных представлений о широких возможностях «подгонки» разных людей под единый стандартный образец, задаваемый так называемыми требованиями деятельности. Не оправдали себя бытовавшие в общественном сознании стереотипы научного мышления, представляющие воспитание как преодоление индивидуального своеобразия человека. Напротив, в современном мире существующее разнообразие индивидуальностей рассматривается как бесценное богатство общества. В этой связи знания о биологических основах индивидуально-психологических различий приобретают особую значимость в плане решения таких важных проблем, как индивидуализация обучения школьников и становления профессионала, оптимальное конструирование «сопряженных» взаимодействий человека с техникой и другими людьми, научная обоснованность профотбора, профподбора и расстановки кадров, индивидуальный подход к пациентам в клинике, в коррекции отклоняющегося поведения. В ходе решения широкомасштабных государственных задач современная психология все чаще обращается к исследованиям советской школы типологов, к творчеству В.Д. Небылицына, приблизившего нас к пониманию тех причин, «по которым каждый из нас отличается от других».
Основные вехи жизни ученого. В.Д. Небылицын родился в городе Троицке Челябинской области. Окончив в 1952 г. отделение логики и психологии филологического факультета МГУ, он в течение двух лет вел методическую работу в Дагестанском институте усовершенствования учителей. В 1954 г. он поступил в аспирантуру Института психологии АПН РСФСР, которую успешно закончил, блестяще защитив диссертацию, посвященную экспериментальному доказательству гипотезы Б.М. Теплова о соотношении силы нервной системы и чувствительности. Полученные им факты и в современной психологии входят в ряд наиболее значимых и цитируемых при конструктивном подходе к анализу структуры индивидуальных особенностей, характеризуемой, в частности, высокой чувствительностью, реактивностью при низкой функциональной выносливости нервной системы.
В 1965 г. Владимир Дмитриевич возглавил лабораторию дифференциальной психофизиологии института, совмещая эту работу с деятельностью заместителя директора. В 1966 г. В.Д. Небылицын вступил в члены КПСС, в 1967 г. был избран членом-корреспондентом АПН СССР. В 1972 г. стал заместителем директора вновь созданного Института психологии АН СССР, где возглавил лабораторию дифференциальной психофизиологии.
В.Д. Небылицын был вице-президентом Всесоюзного общества психологов, членом редколлегии журнала «Вопросы психологии», заместителем ответственного редактора журнала «Новые исследования по психологии», заместителем председателя РИСа АПН СССР. В течение трех созывов он избирался депутатом Краснопресненского райсовета и был председателем постоянной комиссии по делам молодежи. Награжден Почетной грамотой ЦК ВЛКСМ.
У В.Д. Небылицына были широкие международные связи. Он был организатором симпозиума «Физиологические основы индивидуально-психологических различий» на Московском конгрессе в 1966 г., выступал с докладами на конгрессах в Лондоне (1969) и Токио (1972). Многие работы В.Д. Небылицына опубликованы за рубежом. Вместе с Дж. Греем он был составителем и редактором вышедшего в США сборника «Биологические основы индивидуального поведения», авторами которого являются ученые нескольких стран.
В.Д. Небылицын продолжил начатую Б.М. Тепловым систематическую публикацию работ лаборатории, он завершил редактирование V тома, собрал и подготовил к изданию VI и VII тома сборника «Проблемы дифференциальной психофизиологии», начал работу над следующими.
За 18 лет научной деятельности В.Д. Небылицыным опубликовано около 80 научных работ, посвященных вопросам психофизиологических основ индивидуальных различий. Вошедшая в настоящее издание его монография «Основные свойства нервной системы человека» (1966), удостоенная премии К.Д. Ушинского, представляет собой систематизацию и обобщение широкого круга работ, относящихся к исследованию содержания, структуры и взаимосвязей свойств нервной системы.
Изложенная в книге концепция свойств развивает идеи павловской физиологической школы о свойствах типов высшей нервной деятельности на основе многолетнего опыта работы лаборатории, в составе которой под руководством Б.М. Теплова начал свой научный путь В.Д. Небылицын. В книге подробно освещены методы определения свойств нервной системы, сложившиеся в рамках условнорефлекторной парадигмы их изучения, выделены трудности исследования типологических особенностей высшей нервной деятельности человека, проанализировано физиологическое содержание каждого из свойств и их структура, намечены перспективы будущих исследований.
Обобщение и систематизация результатов собственных экспериментов, а также привлечение данных других исследований позволили автору доказать самостоятельное значение динамичности как свойства нервной системы, которое проявляется в скорости и легкости генерации нервной системой процессов возбуждения и торможения, в частности, при формировании временных связей. В монографии также систематизирован обширный экспериментальный материал, касающийся обратной зависимости силы нервной системы и сенсорной чувствительности, характеризуемой абсолютными порогами.
В этой работе ученый предложил оригинальную структуру свойств нервной системы, основываясь на «принципе трехчленности», согласно которому анализ каждого из свойств должен включать три характеристики: выраженность каждого свойства по отношению к возбуждению, по отношению к торможению и баланс нервных процессов по данному свойству.
В книге рассматривается роль свойств нервной системы в различных сторонах человеческого поведения, в том числе в экстремальных ситуациях, способствующих выявлению природных качеств индивида. Особое внимание уделено задачам и перспективам дальнейших исследований, призванных решать ряд проблем, остро вставших на пути аналитического изучения типологических особенностей высшей нервной деятельности человека. К их числу принадлежит проблема парциальности или региональности основных свойств, одно из эмпирических проявлений которой заключается в несовпадении уровней свойств, выделенных с помощью разных методик, адресованных разным анализаторам.
Надо сказать, что парциальность в проявлениях свойств не могла быть неожиданностью, поскольку вряд ли можно ожидать единообразия качеств такой сверхсложной функциональной системы, какой является человеческий мозг. Как пишет в монографии В.Д. Небылицын, «у человека никакой из основных анализаторов не играет специфически ведущей роли, поскольку главное регулирующее значение в процессе его эволюции приобретают факторы небиологического характера; но именно по этой причине у человека открываются большие, чем у животных, возможности интраиндивидуальных вариаций свойств отдельных анализаторов – вариаций, обусловленных, вероятно, в основном врожденными или унаследованными особенностями морфологической организации соответствующих кортикальных областей, но в какой-то мере, возможно, и условиями онтогенетического развития» (с. 101).
В.Д. Небылицын провел анализ возможных причин, приводящих к различиям в типологической оценке одного и того же индивида (там же, с 325), что привело к выделению различных звеньев рефлекторной дуги в качестве факторов, неминуемо ведущих к несовпадению типологических особенностей разных анализаторных систем человека. Получалось, что типологические исследования, нацеленные на выделение «общих унитарных нейрофизиологических параметров, характеризующих мозг как целое, на самом деле слишком часто вскрывали лишь явление парциальности» – так Владимир Дмитриевич оценил создавшуюся ситуацию в публикуемой здесь широкоизвестной его статье «К вопросу об общих и частных свойствах нервной системы»[3] (впервые опубликована в «Вопросах психологии» в 1968 г.).
Однако думается, что собственно «парциальность» являлась лишь одной из причин поиска общих свойств. Можно выделить и другие, более глубокие и, возможно, более значимые факторы, требующие радикального пересмотра концептуального аппарата дифференциальной психофизиологии. Одной из таких причин стала необходимость «очеловечить» исследование свойств нервной системы у людей. Произвольные реакции индивида, в которых проявляются существенные черты человеческого поступка, долгое время не могли эффективно исследоваться в рамках традиционных представлений дифференциальной психофизиологии. Как отмечал Б.М. Теплов, анализируя данные об отсутствии корреляций между показателями произвольных двигательных методик, для собственно индивидуально-психологического исследования произвольные реакции представляют гораздо больший интерес, чем реакции непроизвольные. Однако изучение произвольных актов в типологических исследованиях тормозилось тем, что «прочесть» в их «картине» особенности физиологических свойств очень трудно[4].
Именно стремление приблизиться к пониманию индивидуальных особенностей целостного поведения имело первостепенное значение при выборе ученым фронтальных мозговых структур как возможного субстрата общих свойств.
Общие свойства обрисованы В.Д. Небылицыным как унитарные нейрофизиологические параметры, характеризующие мозг как целое и лежащие в основе общеличностных проявлений. Согласно В.Д. Небылицыну, через описание общих свойств может быть дана нейрофизиологическая интерпретация целостных особенностей индивидуального поведения.
Исходя из данных определений общих свойств, В.Д. Небылицыну представлялось возможным наметить различные пути их конкретно-экспериментального исследования. Поиск общего в «свойствах нервной системы в целом» на начальных этапах исследования с трудом реализовывался в аналитической по своей сути системе дифференциальной психофизиологии. Однако многочисленные высказывания В.Д. Небылицына о свойствах «целого мозга», о «целостных особенностях индивидуального поведения» и т. д. свидетельствуют, что интегративность функционирования нервной системы стала важнейшей перспективой изучения общих свойств. К сожалению, в период постановки проблемы общих свойств категории целостности, интегративности (возможно, из-за методологических трудностей их разработки применительно к индивидуализи-рованности психического отражения) еще не могли быть эффективно использованы при планировании исследовательского поиска.
В.Д. Небылицын избрал такой подход к выявлению общих свойств, который предполагал усмотрение общего в существенном для детерминации признаков индивидуальности в чертах активного приспособительного поведения. Следуя логике такого построения концепции общих свойств, необходимо было выделить мозговую систему, функции которой отражали бы качественное своеобразие индивида и были бы тесно связаны с характерными общеличностными особенностями.
В результате теоретического обобщения широкого круга нейро‑и психофизиологических данных В.Д. Небылицын предположил, что морфологическим субстратом общих свойств является регуляторная система, куда входят лобные доли или антецентральная кора, лежащие кпереди от центральной борозды, и функционально связанные с ними нижележащие подкорковые образования. Основываясь на имеющихся фактах, полученных в работах П.К. Анохина, А.Р. Лурия, Е.Д. Хомской, В.Д. Небылицын предположил, что индивидуальные проявления таких существенных функций, как организация целенаправленных движений и действий, сложные интеллектуальные операции, высшие гностические процессы, программирование конструктивной деятельности, целенаправленная активность, высшие формы эмоций и потребностей, должны бить так или иначе связаны с общими свойствами как фундаментальными особенностями регуляторной системы мозга человека.
Конечно, предполагаемые свойства регуляторных отделов нервной системы, как считал В.Д. Небылицын, тоже, строго говоря, региональны в том смысле, что лишь с малой долей вероятности они могут быть одинаковыми для всех областей мозга. Однако по отношению к процессам, в которых реализуются интегративные проявления личности на всех ее уровнях, вынужденные ограничения подхода, избранного В.Д. Небылицыным, особенно на первых этапах поиска общих свойств, являлись вполне оправданными.
Исследования, начатые В.Д. Небылицыным, поистине прокладывали новые пути в науке. В связи с этим следует особо подчеркнуть важность концепции ученого для постановки таких дифференциально-психофизиологических проблем, которые прежде мало поддавались детальному изучению. Такие компоненты индивидуально-личностного склада, как потребности и влечения, движение установок и мотивов, особенности внимания, динамика психических состояний, характер, общая (интеллектуальная) одаренность и некоторые другие индивидуально-психологические проявления общего вида, могли стать предметом систематического изучения благодаря прорыву, сделанному работами В.Д. Небылицына.
Именно стремление приблизиться к пониманию индивидуальных особенностей целостного поведения человека (эта задача только в последние годы стала реализовываться в конкретных исследованиях) имело первостепенное значение при выборе фронтальных мозговых структур как возможного субстрата общих свойств. Выделенная В.Д. Небылицыным регуляторная система (включающая фронто-ретикулярный и фронто-лимбический комплексы) могла быть с полным правом соотнесена с ведущими уровнями функциональных систем, формирующихся при реализации специфических для человека действий. Другими словами, основой усмотрения общего, надмодального, целого в качествах фронтальных структур как подсистемы целого мозга был регулятор-ный (по современной терминологии – общесистемный) характер ее участия в реализации существенных интегративных проявлений личности на всех ее уровнях, а также относительная внемодальность функционирования ретикулярной формации в ее непосредственном влиянии на весь мозг и на формально-динамические характеристики индивидуального поведения.
Таким образом, детально аргументированная В.Д. Небылицыным гипотеза открывала возможность изучить типологические особенности единой многоуровневой регуляторной системы вместо региональных особенностей мозга. Этот путь в какой-то мере предполагал разрешение проблемы парциальности основных свойств. Такой подход открывал реальную возможность прокладывать новые пути изучения индивидуальных свойств, соотносящихся со специфическими качествами субъекта деятельности, с методологических позиций, разрабатываемых в советской психологии.
Анализируя тенденции развития психологических наук, нетрудно заметить, что научное творчество В.Д. Небылицына обозначило кардинальные направления будущего развития дифференциальной психофизиологии.
Особенно рельефно логика отражения идей В.Д. Небылицына в современных концепциях индивидуальности прослеживается на примере разработки проблемы общих свойств нервной системы[5].
В ходе этих исследований получила развитие и сама концепция общих свойств, которая, по мысли Владимира Дмитриевича, предусматривала различные пути изучения фундаментальных качеств мозга.
В русле этих работ были обнаружены межзональные различия по ряду биоэлектрических показателей. Так, индивидуальные особенности некоторых показателей моторных и сенсорных вызванных потенциалов, характеристик автокорреляционной функции фоновой ЭЭГ (особенно ее периодичности и стационарности), параметры суммарной энергии медленных ритмов ЭЭГ, ряд частотных и амплитудных ее значений, характер асимметрии восходящих и нисходящих фаз волн ЭЭГ оказались существенно различными при их регистрации в анте- и ретроцентральной коре. Однако наряду с указанными функциональными характеристиками материалы исследований в области дифференциальной психофизиологии содержат данные о межзональных связях обоих полушарий. Так, например, взаимосвязанными оказались параметры частотных и амплитудных характеристик автокорреляционной функции ЭЭГ, показатели полярно-амплитудной асимметрии сенсорных ВП, а также вариабельность их структуры.
Таким образом, в биоэлектрической активности мозговых структур переднего и заднего полушарий обнаруживалось сходство по одним признакам и различие по другим. В последующих работах эти две группы признаков изучали в русле отдельных направлений исследовательских работ.
В плане разработки гипотезы В.Д. Небылицына о регулятор-ной мозговой системе как возможном субстрате общих свойств основное внимание исследователей уделено детальному изучению интериндивидуальных вариаций параметров функционирования фронто-ретикулярного и фронто-лимбического комплекса. Исследование последней из названных функциональных систем, связанной с особенностями эмоциональной сферы, было начато с «верхних», психологических уровней с последующим выявлением соответствующих нейрофизиологических основ. Так, в работах А.Е. Ольшанниковой и Л.А. Рабинович[6] выделены параметры, характеризующие качество доминирующих эмоциональных переживаний, а затем в фоновых показателях ЭЭГ передних полушарий найдены их биоэлектрические корреляты (подробный обзор всех исследований содержат вышеуказанные монографии).
Другой функциональный комплекс – фронто-ретикулярный, выделенный В.Д. Небылицыным в составе регуляторной системы мозга человека, который соотносился им с индивидуальными вариациями в активности, к настоящему времени наиболее полно изучен традиционными методами типологических исследований. В этой связи целый ряд показателей функционирования неспецифической мозговой системы, выявленных в параметрах моторных вызванных потенциалов, детально исследован при функциональных нагрузках. Градиенты изменений указанных характеристик рассмотрены в плане их соотнесения со свойством функциональной выносливости, работоспособности соответствующих нейро-нальных констелляций. Это свойство, обозначенное И.П. Павловым как сила нервной системы, в контексте идей В.Д. Небылицына названо общим свойством нервной системы человека.
Исследование силы нервной системы как общего свойства было начато в рамках изложенной выше концепции В.Д. Небылицына об общих свойствах как фундаментальных качествах регуляторной мозговой системы. В планировании дальнейших исследований нашла отражение и та перспективная, намеченная Б.М. Тепловым и В.Д. Небылицыным, линия анализа общих свойств, которую можно обозначить как изучение общего через целостность.
Указанная линия разработки данной проблемы, по-видимому, берет начало в высказывании Б.М. Теплова о том, что традиционная трактовка основных свойств как ортогональных, не связанных между собой, не является абсолютно обоснованной. Видимо, все конституциональные качества, относящиеся к одной и той же нервной ткани, как-то взаимосвязаны[7].
Выявление этой «зоны перекрытия» является специальной задачей дифференциальной психофизиологии. Ее решению способствовала последовательно проводимая В.Д. Небылицыным идея, которая, как нам кажется, наметила реальные возможности выделения в самых различных природных качествах нервной системы индивида тех ее особенностей, которые могут быть едиными для всего мозга. Имеется в виду мысль о том, что свойства нервной системы могут определяться синтезом функциональных характеристик подкорки и коры, в котором существенную роль играют параметры общеактивирующих ретикулярных механизмов.
Сказанное, по-видимому, не означает, что неоднородные по морфофункциональной основе процессы неспецифической активации в концепции В.Д. Небылицына характеризовались лишь одним монометричным свойством. Напротив, многоуровневость и иерархичность в организации общих свойств с самого начала предполагались Владимиром Дмитриевичем, и это не исключало целостности в построении их архитектоники[8]. Фактические же сведения на этот счет, как полагал В.Д. Небылицын, могут быть добыты только в конкретных исследованиях с применением сейчас еще неизвестных методов, позволяющих получать пространственно дифференцированные характеристики деятельности нервных структур регулятор-ной системы.
Относящийся сюда материал был получен, в частности, в ходе изучения синдрома общего свойства силы с использованием показателей, регистрируемых в неспецифических компонентах моторного вызванного потенциала[9]. Сравнительное изучение индикаторов силы нервной системы, относящихся к лобным долям, ретро-центральной области и ретикулярной формации, выявило между ними особые отношения. Анализ выделенных связей позволил показать, что в режиме поддержания общего тонуса целого мозга функциональная выносливость (сила) ретикулярных структур создает предпосылки для устойчивых генерализованных влияний на кору. Повышение возбудимости корковых нейронных констелляций как следствие таких влияний не может не сказываться на функциональном состоянии мозга и проявляться в низких абсолютных порогах, что в рамках традиционных типологических представлений связывали со слабостью нервной системы.
Такого рода, на первый взгляд кажущиеся парадоксальными, компенсаторные отношения между разноуровневыми характеристиками индивидуальности, предвиделись В.Д. Небылицыным. Эти факты конкретизировали последовательно разрабатываемый в работах ученого гуманистически направленный конструктивный принцип исследований типологических особенностей высшей нервной деятельности человека. В частности, взаимосвязи, выявленные в синдроме общего свойства силы, отвечают на вопрос, поставленный В. Д: Небылицыным в публикуемой в настоящих трудах работе «К проблеме мозговых механизмов психической активности». Проанализированные в этой статье материалы исследований, посвященных изучению структуры проявлений активности и ее соотнесениям с биоэлектрическими особенностями дистантно расположенных областей мозга, наталкивают на довольно неожиданный вывод. Заключая цитируемую статью, автор с некоторой долей сомнения констатирует: «Указанные корреляции могут означать, что «интеллектуально активные» индивиды имеют известную тенденцию к слабости нервных клеток фронтальной коры; однако это предположение, безусловно, нуждается в специальной, многосторонней проверке»[10].
Как мы видим, более чем 15‑летний путь развития дифференциальной психофизиологии подтвердил обоснованность конструктивного рассмотрения каждого из полюсов выраженности любого свойства нервной системы. Например, все большее число фактов свидетельствует, что малая функциональная устойчивость неспецифических активационных влияний на весь мозг для поддержания его оптимального тонуса в реальной жизнедеятельности компенсируется широкими контактами в общении, предпочтением невысокого темпа действий, выраженностью опережающих форм реагирования, высокими абсолютными порогами, связанными с полюсом силы как основного свойства нервной системы.
Комплекс подобного рода симптомов является одним из условий, позволяющих индивидам со слабой (еще недавно казавшейся «инвалидным типом») нервной системой хорошо переносить состояние монотонии, быстро реагировать на слабые сигналы, отличаться по формально-динамическим признакам активности, в частности, интеллектуальной сферы, лучше запоминать логически оформленную информацию, словом, проявлять себя своеобычным образом, обнаруживая «силу в слабости». Наряду с этим в том же комплексе симптомов Интенсивные активационные воздействия при длительных режимах функционирования, создавая все более высокий уровень возбудимости всего мозга, повышают вероятность выхода за пределы максимума работоспособности в периоды продолжительных или интенсивных функциональных нагрузок.
В современных исследованиях подтверждается гипотеза В.Д. Небылицына, полагавшего, что роль неспецифических образований в многомерной структуре свойств нервной системы может рассматриваться в контексте факторов, объединяющих многоуровневую структуру индивидуальности в целостность. В своей монографии Владимир Дмитриевич писал: «Синдром каждого из параметров мозговой\деятельности в существенной степени детерминирован качественными особенностями мозговых структур, имеющих равное отношение ко всем корковым зонам и отделам мозга» (с. 341).
В плане развития этих идей в дифференциальной психофизиологии процессы неспецифической активации, неоднородные по мор-фофункциональной основе, исследовались в отношении к различным свойствам нервной системы. Сам В.Д. Небылицын рассмотрел кортико-ретикулярные отношения в связи со свойством динамичности (1966). В генезе стохастичности нейронных цепей, по предположению В.М. Русалова, существенная роль принадлежит особенностям неспецифических влияний. Э.А. Голубева, Т.Ф. Базылевичь выделяют разные аспекты активированности как особого факторе в структуре индивидуальности[11].
Изучение научного творчества В.Д. Небылицына (углубленный анализ которого сейчас только еще начинается и требует дальнейших усилий) показывает, что исследование свойств нервной системы не было для него самоцелью. Анализ содержания его публикаций и научного архива свидетельствует, что ученого интересовали в конечном счете психологические проявления структуры свойств в индивидуальности. Зная, что научной общественности хорошо известны опубликованные работы ученого (их перечень дается в данном издании), мы решили привести здесь некоторые выдержки из научного архива В.Д. Небылицына, который был сохранен в Институте психологии АН СССР.
В плане-конспекте доклада, прочитанного В.Д. Небылицыным на семинаре по кибернетике в Доме ученых 21 / X 1966 г. и названного «О надежности человека-оператора», отмечается трудность определения самого понятия «надежность» в связи с тем, что «операторская эффективность» далеко не всегда совпадает с учебной квалификацией. Владимир Дмитриевич замечает, что в науке появилась тенденция, свидетельствующая об известном увлечении упорядочива-нием технических шкал и попытками математического описания функций оператора. Исследователи подчас забывают о том, что человек не механизм, а определенной сложности биологическая и психическая система. Гротескно противопоставив принципы исследования надежности технических систем и человека, автор в качестве первоочередной задачи, без решения которой немыслимо продвижение в обсуждаемой проблеме, выделяет исследование натуральных (а не абстрактных) природных и социальных факторов надежности, памятуя о биосоциальной природе человека, обладающего колоссальным множеством взаимосвязанных (или взаимообусловленных) его качеств, которые математически описать мы сейчас не в состоянии.
Особо подчеркнув тот факт, что проблема надежности человека есть всегда проблема индивидуальных различий, В.Д. Небылицын последовательно показывает особую роль психофизиологических параметров личности в изучении всегда индивидуализированной надежности человека в данном виде деятельности. В качестве иллюстрации этого положения Владимир Дмитриевич приводит пример неоднозначности проекций индивидуальных различий на деятельность, осуществляемую оператором в экстремальных условиях и при монотонии. В частности, ситуации аварии с их внезапностью, сильными угрожающими воздействиями, сочетающимися с сознанием опасности и ответственности за малейшую ошибку, требуют рассмотрения силы нервной системы как фактора надежности. (Экспериментальные исследования К.М. Гуревича и В.Ф. Матвеева, как известно, не только подкрепили эту гипотезу, но и показали необходимость профотбора операторов по данному свойству[12].) Напротив, работоспособность в условиях монотонии, также содержащей момент экстремальности, приводящей к ошибкам оператора, отвлечениям внимания, пропускам нужных действий, нарушениям мышечной координации, персеверациям, сонливости и т. д., по ряду показателей выше у лиц со слабым типом нервной системы. (Детальное исследование монотоноподобных состояний в связи со свойствами нервной системы предпринято В.И. Рождественской[13].) Так, например, в первые 4 ч работы слабые делают заметно меньшее количество ошибок. Правда, при дальнейшей работе кривые ошибок постепенно сближаются, а затем резко возрастают в обеих группах испытуемых. Анализ подобных фактов позволяет В.Д. Небылицыну обосновать необходимость замены стихийного и дорого обходящегося государству отбора по случайным признакам определением профессиональной пригодности к некоторым видам деятельности с помощью психофизиологических методов диагностики свойств нервной системы.
Особый интерес для психолога представляет лекция В.Д. Небылицына о характере, структура и детерминанты которого так и остались не изученными в дифференциальной психофизиологии. (Лекция была прочитана в лектории «Знание» 11/Х 1966 г.) Напоминая, что сам термин «характер» введен 2300 лет назад Теофрастом (другом Аристотеля) для означения черты, признака, особенности, Владимир Дмитриевич отмечает, что и сейчас он определяется сходным образом. В данном феномене обычно видят характерные, особенные, специфические индивидуальные качества.
Показательно, что проделанный ученым анализ сходства и различия категорий «характер», «темперамент», «личность» привел его к неожиданному выводу. Проанализировав комплекс черт характера (главными из которых, по мнению Владимира Дмитриевича, являются направленность и воля), автор отметил некоторое его сходство с личностными особенностями. В то же время черты характера достаточно отчетливо отличаются от признаков темперамента, так что характер, скорее, относится к содержательной, а темперамент – к динамической стороне поведения. Вместе с тем В.Д. Небылицын предположил, что проблема взаимодействия врожденных свойств нервной системы с темпераментом и характером тесно связана с проблемами взаимных влияний разных сторон личности. (По-видимому, В.Д. Небылицын все эти категории как-то соотносил, возможно, через их «пересечения» с личностными конструктами. Развитие этих представлений можно найти, например, в концепциях В.М. Русалова[14].)
В.Д. Небылицын, подчеркивая в лекции о характере тот факт, что всякое свойство нервной системы есть диалектическое единство противоположных по своей ценности сторон, приводит данные работы Н.С. Лейтеса. Эти экспериментальные материалы касались относительно равных возможностей достижения высоких результатов в учебной деятельности школьниками, характеризующимися противоположными типологическими особенностями. Такие успехи, согласно данным работы Н.С. Лейтеса[15], достигались за счет различных, видимо, сопряженных с природными особенностями стилей жизнедеятельности. На основании указанных фактов Владимир Дмитриевич делает вывод о том, что свойства нервной системы не влияют на способности (возможно, здесь имелись в виду прямые, непосредственные детерминистические связи). Далее В.Д. Небылицын пишет: «Что же касается влияния на способности со стороны характера…» – эта фраза осталась незаконченной в рукописи ученого. Сейчас можно лишь предполагать о возникшей тогда и не реализованной в эксперименте гипотезе о многозначном преломлении конституциональных особенностей человека в чертах его характера, который тесно связан с формирующимися в деятельности способностями личности.
Линия развития дифференциальной психофизиологии, намеченная В.Д. Небылицыным, начала реализовываться в конкретных работах в последние годы, дополняя наши знания законов формирования и функционирования психофизиологических механизмов, с помощью которых генотипические особенности индивида, влияя – в качестве системообразующих оснований – на нейрофизиологические процессы, могут включаться в индивидуализированные функциональные органы поведения и психики. Такой поворот многогранных проблем индивидуальности стал возможным благодаря интенсивной разработке методологических проблем психологии, и в частности законов системной детерминации поведения (П.К. Анохин, 1975; Б.Ф. Ломов, 1975, 1984; и др.).
Системные исследования в области дифференциальной психофизиологии[16] привели к необходимости изучения закономерностей индивидуально-системного обобщения надситуационных составляющих функциональных систем развивающегося поведения на основе генерализации нейрофункциональных программ[17]. В частности, показано, что функциональные системы опережающего отражения человеком внешнего мира, которые традиционно рассматриваются в качестве таксономических единиц психического, в каждый момент развития поведения объединяются в сложноорганизованные «сцепления» разноуровневых свойств индивидуальности под влиянием взаимосодействия фиксированного в организации нейрональной активности прошлого (генотипических базовых «прасистем»), настоящего (характеристик сличения прогноза и реальности) и будущего (индивидуально-обобщенного эквивалента образа-цели)[18].
Изучая архивы В.Д. Небылицына, где приоткрыты планы ученого на будущее, отмечаешь, насколько они созвучны современнейшим теориям психологических наук. Так, в докладе на Президиуме АПН 10/XI 1971 г., анализируя тенденции развития психологии, Владимир Дмитриевич предположил, что в «обозримое время» общая стратегия науки останется прежней, однако изменится «философия» психофизиологического анализа. Получит дальнейшее развитие системный анализ. Для дифференциальной психофизиологии эти изменения откроют перспективу «выхода» за рамки мозга, включения в предмет исследования биохимических и морфологических фактов целого организма. В соответствии с этим расширится проблематика, прежде всего, за счет систематического изучения в дифференциально-психофизиологических и онтогенетических аспектах специальных и общих способностей (интеллекта), а также памяти, внимания, мыслительной деятельности.
На этом пути важные факты получены в работах Э.А. Голубевой, И.В. Равич-Щербо, С.А. Изюмовой, М.В. Бодунова, Т.М. Марютиной, М.К. Акимовой, Е.М. Борисовой и других исследователей[19].
В.Д. Небылицын последовательно выступал за развитие объективных методов в психологии. Он стремился сделать созданное им новое научное направление – дифференциальную психофизиологию – наукой доказательной и строгой. Его работы отличает не только исключительная экспериментальная тщательность, но и введение в научный обиход самых современных способов математической обработки экспериментальных материалов, таких, как факторный анализ.
Владимир Дмитриевич – один из первых в то время – рассматривал факторный анализ не только как мощное средство обработки сложного экспериментального материала, но и как важный инструмент исследования синдромов свойств нервной системы. Однако В.Д. Небылицын вместе с тем предостерегал против представлений о всемогуществе статистических закономерностей, которые сами по себе не могут заключать содержательного решения Психологических проблем. В своих работах Владимир Дмитриевич часто замечал, что полученная корреляция лишь свидетельствует о статистическом характере соотношения между характеристиками индивидуальности, что не исключает интраиндиаидуальных их вариаций.
В общении с коллегами Владимира Дмитриевича отличало необычайное умение максимально чутко относиться к научным устремлениям, склонностям, логике мысли каждого сотрудника. Установка на самостоятельность в мышлении и практической деятельности являлась для В.Д. Небылицына как руководителя любой работы органичной и единственно приемлемой. На заседаниях лаборатории, где нередко разгорались жаркие дискуссии, слово, сказанное каждым, Владимир Дмитриевич не оставлял без внимания, умея чрезвычайно чутко уловить каждую крупицу нового, творческого, ценного, поощряя первые робкие выступления самых молодых членов лаборатории. Для всех Владимир Дмитриевич был образцом сдержанности, ненавязчивой доброжелательности к людям, образцом целеустремленности, деловитости и умения работать.
В.Д. Небылицын как один из организаторов Института психологии АН СССР отдавал весь свой талант и энергию комплексному изучению человека. Он много сделал в разработке перспективной программы института, в формировании и сплочении коллектива.
В последнее время в творчестве В.Д. Небылицына обозначился новый этап. Он вынашивал широкие планы развития в Институте психологии АН СССР психофизиологии и нейрофизиологии, мечтал о том, чтобы начать исследование биохимических основ психики и генетики поведения. (Исследования, осуществленные за последние 15 лет в области генетической психофизиологии, со всей очевидностью показали генотипическую обусловленность целого ряда основных свойств нервной системы.)
Активная помощь и поддержка В.Д. Небылицыным работ, казалось бы, различных направлений – психологического, физиологического и пограничных между ними – свидетельствовали о широте взглядов ученого. Это был путь к созданию собственно психофизиологии, которая, используя многообразие подходов и методов разных наук, смогла бы объективно и доказательно объяснить индивидуальное человеческое поведение.
Намеченные В.Д. Небылицыным направления исследований на многие годы определили тенденции развития дифференциальной психофизиологии, ориентированной на открытие законов формирования и развития целостной индивидуальности человека. Идеи, концепции, методы, созданные Владимиром Дмитриевичем Небылицыным, а также замыслы, планы и намерения успешно развивают и реализуют его сотрудники и ученики.
Т.Ф. Базылевич, Б.Ф. Ломов
Раздел первый.
