История и топография осьми запорожских Синей. 4 страница

К этому', весьма обстоятельному внешнему описанию Чортомлыцкой Сичи, нужно прибавить лишь то, что внутри Сиди устроены были курени с окнами на площадь и «квартирками» в окнах, а вне Сичи, за городом, стояла так называемая греческая изба, может быть, для помещения иностранных послов, приезжавших к запороясцам ²). Кроме того, акты 1659, 1664 и 1673 годов свидетельствуют, что на Чортомлыцкой Снче существовала церковь во имя Покрова пр. Богородицы: в 1664 году кошевой Иван Щербина писал гетману Ивану Брюховецкому, что церковь эта внезапно сгорела, так что духовенство не успело из неё выхватить и церковной утвари, оттого кошевой просил гетмана прислать в сичевую церковь триодь постную, апостол и кадильницу, в противном случае в наставший ноет не по чем будет и службу божественную править. В 1673 году в новую церковь Чортомлыцкой Сичи, на имя кошевого Лукьяна Андреева или Лукаша, присланы были от царя Алексея Михайловича 12 книг Четь-Минеи ³). В 1672 году в этой Сичи показывалось 100 человек кузнецов, «безпрестанно в ней живущихъ» ⁴). Какъ

^г) Акты южной и западной России, XI, № 5, стр. 12. Акт помечен 1672 годом; вычитая отсюда 20 лет (1672— 20), получил 1652 год, время основания Сичи.

²) Акты юж. и запад. России. XI, 351; Величко. Летопись, II, 360.

³) Акты юж. и запад. России, V, 228; XI, 355, 259; Феодосий. Исторический обзор церкви, Екатеринослав, 1876, 36.

Ч Акты южной и западной России, XI, 13.

кажется, одно время эта самая Сича переносилась с Чортомлыцкого острова в открытую степь; по крайней мере, в 1 fi fi Я году об ней писалось: «А Сеча и ныне, у них на поле и крепости никакой нетъ» ¹).

Общий вид Чортомлыцкой Сичи представлен на одной весьма интересной гравюре, хранящейся в с.-петербургской императорской публичной библиотеке, в отделении портретов Петра Великого, работы известного в ХУП веке гравера Иннокентия ИЦирского. Она сделана на холсте, длины 12, ширины 7^х/₂ четвертей и имеет в самом верху надпись: «Богословский и философский тезиз, поднесенный киевскою духовною академией царям Иоанну и Петру Алексеевичам 1691 года». Лицевая сторона гравюры вся исписана ликами, разделяющимися на шесть рядов и помещенными один ниже другого, сверху до низу. В первом ряду представлена Богоматерь; во втором — святой князь Владимир и ниже его—двуглавый орел, а по бокам Богоматери и Владимира—12 фигур разных евятых, кроме фигур Спасителя и Бога Отца; в третьем ряду представлен вид города Киева; в четвертом изображены—с левой стороны будинок, где сидят запорожцы и рядом с ними турки или татары на общей раде, по. средине—группа Козаков, размеряющих •копьями землю, а с правой стороны—запорожская Сича с клубами дыма над ней. Сича обнесена высоким валом, на котором стоят три пушки на колесах, за валом виднеются шесть куреней, а среди куреней возвышается маленькая трехглавая церковца. Ниже Сичи идет последний ряд фигуръ—византийских императоров Аркадия и Гонория, Василия и Константина, и русских царей Иоанна и Петра. Мысль, вложенная мастером вч. картину, очевидна: он представил главные моменты из истории киевской Руси, в связи с историей запорожских Козакова,, и изобразил, современное ему царское двоевластие в России, подкрепив последнее примером византийской империи.

Причина перенесения Сичи с Микитина-Рога на устье Чортомлыка, как кажется, стоит в зависимости от большего удобства местности при реке Чортомлыке сравнительно с местностью при Микитине-Роге. Дело в том, что местность Микитина-Рога

*) Акты южной и западной Россия, V, 143.

довольно возвышенная и с трех сторон совершенно открытая, представляла большие неудобства в стратегическом отношении: татары, кочевавшие у левого берегаДиепра, прямо против Сичм, моглн следить за каждым движением запорожских Козаков и предугадывать все иланы их замыслов. Это-то неудобство и могло быть причиною того, что козаки оставили свою Сичу на Микитином-Роге и перенеслись пониже, на речку Чортомлык, где представлялись гораздо большие удобства в стратегическом отношении, чем у Микитина: «А неприятельского приходу к нему (к укреплению на Чортомлыцкой Сиче) летом чаять с одну сторону полем, от крымской стороны, от реки Безовлука, а с трех сторон, за реками, некоторыми меры (=ами) промыслу никакова учинить под ним нельзя. А в зимнее время на тех реках лед запорожцы кругом окалывают беспрестанно и в ' осадное время Сечю город шти (=шести) тысячам человеком одержать мочно, а что людей и всяких запасов и пушек будет больше, то и неприятелю будет страшно. А многолюдных турков и татар до Сечи перенять не мочно, потому что прилегла степь и в степи их не удержать» ¹).

Чортомлыдкая Сича считалась Сичею преимущественно пред другими, оттого исходившие из этой Сичи бумаги редко подписывались с обозначением её места: «Дан в Сечи при Чортомлыке», «дан в Чортомлыцкой Сечи» ²), болыиею-же частию вовее без обозначения места: «З Сечи запорожской», «Дан на Кошу Сечи запорожской», «Писано на Кошу запорожскомъ», «З Коша запорожекаго» ³), причем под Сечью разумелась именно Чортомлыдкая Сича.

Чортомлыдкая Сича существовала в течении 57 лет (1652—1709’) и по справедливости считалась еамою знаменитою из веех Сичей запорожских: существование этой Сичи совпадало с самым блестящим периодом исторической жизни запорожских Козаков, с.тем именно периодом, когда они и «самому Царюгороду давали нюхать козацкого пороху. Из этой Сичи «разливалась слава о козадких подвигах но всей Украйне»; в этой,

О Акты, относящиеся к южной и западной России, XI, № 5, 14.

Ч Там-же, ¥Ш, 181, 182, IX, 222, 243, 266; XI, 481; 1669, 1670, 1674.

³) Самоил Величко. Детопись, Киев, 1851, II, 36, 37, 100, 345, 382, 396.

именно этой Сини, подвизались такие богатыри, как «завзятый, никем недонятый, закаленный, никем непобежденный», кошевой Иван Сирко; тот Сирко, который был грозой турок, страхом ляхов, славою и гордостью запорожских Козаков; тот Сирко, который по преданию, родился с зубами, чтобы всю жизнь свою грызть врагов русской народности и православной веры; тот Сирко, именем которого татарки пугали своих непослушных детей; о погибели которого султан особым указом повелевал правоверным молиться в своих мечетях; тот Сирко, кости которого Запорожцы, после его смерти, как гласит предание, нить лет возили в гробу, а потом, отрезав у него руку и засушив •ее, выставляли на страх врагам; тот Сирко, именем которого часто называли и самую Чортомлыцкую Сичу—«Сичь кошового Сирка». В этой Смчи часто завязывались такия дела, которые потом развязывались в соседней запорожцам Украйне, в русской Москве, польской Варшаве и турецком Стамбуле. Из этой Сичи запорожцы ходили на Украйну и Польшу за Богдана Хмельницкого под Желтые-Воды, Батогу и Жванец; в этой Сиче они присягали на верность русскому престолу и потом горько оплакивали смёрть «старого Хмеля»; из этой Сичи они ходили за сына Богдана Хмельницкого, Юрия Хмельниченка; отюда они много раз выступали в поход под начальством Якова Барабаша, Ивана Сирка, Мартына Пушкаря и других малороссийских вождей против злейшего их врага, лжеца и ябедника, гетмана Ивана Виговского, вилявшего между Москвой и Польшей, в одно и то-же время клеветавшего московскому царю на запорожцев и занороясцам на московского царя. Отсюда-же они выходили против еамого Хмельниченка, изменившего под конец русскому престолу, громили его преемников, сегобочного гетмана Якова Сомка и тогобочного Павла Тетерю. Из этой-же Сичи, в 1663 году, они ходили на Украйну и произвели здесь так-называемуто черную раду, которая собрана была малороссийскою черныо, казнившею Сомка; отсюда-же запорожцы не раз и не безуспешно предпринимали походы, за одно с московским воеводою Коеаговым, против гетмана Дорошенка и знаменитого польского наездника Чарнецкого. Из Чортомлыцкой Сичи занороясцы возбуясдали украинцев против московских воевод и бояр за их поборы, налоги и притеснения малороссийского народа. В этой-ясе Сичи запороящы, в 1675 году, выбили около 14.000 человек турец-

. 122

ких янычар и потом, под предводительством славного кошевого Ивана Сирка, совершили блестящий поход в самый Крым, захватив там множество пленников и добычи ¹). Из Чортомлыцкой Сичи запорожцы, в 1677 году, ходили на помощь украинцам во время так называемого первого Чигиринского похода турок; отсюда в 1687 и 1688 году они выступали в оба похода на Крым под общим начальством князя Василия Голицына, Ивана Самойловича и Ивана Мазепы; отсюда-же, в 1701 году, ходили походом под Псков в помощь русскому войску Петра I против шведов; наконец из этой-же Чортомлыпкой Сичи, за все время её существования от 1652 но 1709 год, запорожцы много раз «чинили промыслы» в татарских и турецких землях у Перекопа, Очакова, Кизыкерменя, Тавани, Кинбурна, Тягинки, Гнилого моря и других местах и городах татарского ханства и турецкого царства ²).

После пятидесяти-ееми лет существования Чортом.иыцкая Сича была разрушена войсками русского царя Петра I в знаменательный для России 1709 год. Вот как это произошло по словам летописцев и историков. Когда малороссийский гетман Иван Мазепа отступился от русского царя, тогда и запорожцы, забыв свою недавнюю неприязнь к Мазепе, горя ненавистью к Москве за порядки, заведенные ею на Украйне, и за постройку русских городков в самом Запорожье, на речке Самаре и на урочище Каменном-Затоне, а главное, желая видеть «свою отчизну, милую матку, и войско запорожское, городовое и визовое, не тилько в ненарушимых, лечь и в расширенных и размноженных вольностей кветнучую и изобилуючую»,.решились отдаться в «ненраламанную оборону найяснейшего короля, шведского Карла» и выступить против русского царя Петра ³) На ту пору у них был кошевым атаманом Константин Гордиенко, иначе Гординский, еще иначе Головко ⁴), а но козацкому прозвищу Крот ⁵) человек бесспорно храбрый, решительный, по своему времени

') Самоил Величко. Детопись, Киев, 1851, II, 358—364-

²) Григорий Грабянка. Летопись, Киев, 1854, 111—255.

³) Маркевич. История Малороссии, Москва, 1842, IV, 318.

Ч Мышецкий. История о козаках, Одесса, 1854, 11, 34.

⁵) Южно-русские летописи, изданные Белозерским, I, 90.

образованный, как учившийся в киевской академии и свободно изъяснявшийся по-латыни *), любимый козаками и пользовавшийся громадным влиянием и популярностью среди украинской черни. Побуждаемые этим самым кошевым атаманом Гордиенком, запорожцы написали, в 1708 году, 24 ноября, письмо Ивану Мазепе, в котором просили прислать к ним гетманских и королевских полномочных, чтоб чрез них условиться, за кем им быть во время предстоящей войны; кроме того, они домогались от королей, шведекого и польского, войсковых клейнотов и вспомогательного войска для разорения московской кре,пости у Каменного-Затона, стоявшей в виду самой Сичи, после чего обещали поспешить на помощь союзникам. Между тем Петр, узнав о переворотах запорожцев с королями и гетманом, а также убедившись доподлинно в огромном влиянии их, в особенноети-же кошевого Гордиенка, на малороссийскую чернь и украинских Козаков, решил, во что бы то ни стало, склонить запорожцев на свою сторону: с этою целию уже тот час после предания проклятию Мазепы и после избрания нового гетмана Ивана Скоропадского, царь писал в Сичь письмо, в котором увещевал запорожцев пребыть верными русскому престолу и православной вере, за что обещал «умножить к ним свою милость» и немедленно прислать, кроме обычного годового.жалованья, на каждый курень по 1500 украинских злотых. С этим вместе царь уверял запорожцев, что если он раньше удержал в Москве следуемое козакам войсковое жалованье, то сделал это вследствие клеветы на низовое товарищество гетмана Ивана Мазепы, который чаето писал царю в Москву, обвиняя запорожцев в неверности русскому престолу ²).

К запорожцам отправлены были от царя стольники Гавриил Кислинекий и Григорий Теплицкий, с грамотою и деньгами, 500 червонцев кошевому, 2.000 старшине и 12.000 куреням; кроме того, чрез тех-же послов обещано было, в знак особой царской милости, прислать в Сичу войсковые клейноты—знамя, пернач, бунчук, литавры и трости кошевому атаману и судье³).

¹) Adlerfelcl. ffistoire militaire сие Caries XII, II, 249—430. -) Соловьев. История России, Москва, 1881, XV, 298.

³) Маркевич. История Малороссии Москва, 1842, IV, 293.

Одновременно с царскими послами посланы были от гетмана Скоропадского лубенский сотник Василий Савин и от киевского митрополита, для увещания, иеромонах Иродион Жураховский. В самой Сине в то время образовались две партии: партия старых, опытных Козаков и партия молодых, горячих голов; первая стояла на законной почве и советовала держаться русского царя; эта партия, на некоторое время взявшая верх над другою, заставила отправить к Мазепе письмо, в котором запорожцы, называя себя войском его царского пресветлого величества, объявляли, что они готовы стоять за русского царя и за весь украинский народ против ворвавшихся на Украйну иноплеменников. Но против благоразумных и опытных лиц запорожского товариства выступила зеленая молодежь, которою руководил кошевой Константин Гордиенко, фанатически ненавидевший все исходившее от Москвы. Сила оказалась на стороне молодых, и тогда запорожцы отобрали у прибывших в Оичу послов деньги, а самих их стали ругать и бесчестить: иеромонаха называли шпионом и грозили сжечь его в смоляной бочке, других грозили убить или утопить в воде; ^х), и вслед за этим на грамоту Петра написали письмо., в котором, не щадя царя за прежния его к ним враждебные отношения, «чиня досадительные укоризны и угрозы, многие неприличные запросы, с нареканием и бесчестием на самую высочайшую особу царя» ²), требовали от него,1) чтобы всем малороссийским полковникам не быть, а быть на Украйне такой же вольнице, как и в Сичи; 2) чтобы все; мельницы по речкам Ворскле; и Пслу. а также перевозы через Днепр у ИИереволочной запорожцам отдать, и В) чтобы вее; царские города на Самаре и на л^гЬвом берегу. Днепра у Каменного-Затона срыть ³). Отправив царю письмо, запорожцы в это-же время задержали у себя гетманского посланца, ехавшего в Крым с известием об избрании на Украйне нового гетмана Скоропадского и, избив его до полусмерти на раде;, отправили к Мазепе;, а другого посланца, отправленного в Чигирин, сотник Чигиринский Невинчанный совсеж убилъ

*) Чтения московского общества истории и древн., № 8, 21, Л? 6, 44.

²) Маркевич. История Малороссии, Москва, 1842, ГѴ, 294.

³) Соловьев. История России, Москва, 1881, т. XY, стр. 314.

и сам в Запорожье бежал. Тогда царь написал два письма, одно за другим, князю Меньшикову, руководившему в то время военными действиями на Украйне и жившему в городе Харькове; в этих письмах он извещал князя, что запорожцы собрались близь крепоети Богородицкой на реке Самаре и что он опасается, как бы они чего не сделали над ней, а также, чтобы они кошевым и судьей не были проведены через Переволочну к шведам, и потому приказывал князю поставить в удобном месте ингерманландский полк, чтобы «иметь око на их походъ», также, если возможно, прибавить людей в Богородицкую крепость, в Каменный-Затон послать полка два или больше гарнизонного войска, в самой-же Сичи постараться переменить, через миргородского полковника Апостола, главную старшину—кошевого атамана и войскового судью. Тогда, по распоряжению Меньшикова, отправлены были Даниилом Апостолом несколько человек из миргородского полка, бывших запорожских войсковых старшин, с немалым количеством денег, в Сичу, чтобы свергнуть кошевого и еудыо «и во всех противников учинить диверсию». Посланные должны были публично, на войсковой раде, объявить запорожжам, что кошевой и судья перешли на сторону Мазепы не потому, чтобы находили свое дело правым и законным, а потому, что были подкуплены изменником. Вслед за этим Петр снова писал Меньшикову; он приказывал ему все еще стараться о том, чтобы расположить в свою сторону запорожских Козаков, действуя на них добрым словом, и только в крайнем случае оружием. «В Каменном-Затоне учинить командира из бригадиров кто поумнее, ибо там не все шпагою, но и ртом действовать надлежит, а кого, то (в том) полагаюсь на вас; пункты посылаю при сем, токмо едина материя суть, чтоб смотреть и учинить запорожцев добрбм по самой крайней возможности: буде-же оные явно себя покажет противными и добром сладить будет невозможно, то делать с оными, яко со изменниками» ^г).

Но запорожцы, настраиваемые кошевым Гордиенком, с этого времени твердо и всею массою решили действовать против Петра. Собравшись в числе 8.000 человек, под начальством «гласнаго» кошевого Константина Гордиенка, а в Сичи оставив «наказнаго» атамана Якова Симонченка, взяв с собою девять

' *) Соловьев. История России, Москва, 1881, XV, 315.

пушек, они двинулись из Сини в Переволочиу, которую иекони веков считали своим городом и от которой намеревались дойти до стана шведского короля, Карла XII. Однако, идя на соединение с Карлом, запорожцы объявляли, будто идут «в случение» к русскому войску, за что им вторично послано было царское жалованье от Петра¹). В Переволочне их встретил полковник Нестулей с 500 находившимися в городе запорожцами, и гетманские посланцы Чуйкевич, Мокиевский и Мирович; 12 числа месяца марта, 1709 года, в Переволочне произошла рада в присутствии посланцев Мазепы. На раде было прочитано письмо гетмана, в котором, между прочим, говорилось, что царь угрожал «искоренить воров и злодеев, запорожцевъ», а всех малороссиян перевести за Волгу; с тем вместе выставлялось на вид, что прибытие на Украйну шведекого короля дает возможность малороссиянам свергнуть московское ярмо и сделаться свободным и счастливым народом; в заключение речи посланцы Мазепы роздали несколько червонцев денег запорожцам, и тогда на раде масса закричала: «За Мазепою, за Мазепою!» Но тут-же возник вопрос: как-же быть с деньгами, присланными царем в Сичу? «Деньги те были прежде отняты москалями у наших-же братьев Козаковъ», говорили запорожцы, намекая, вероятно, на удержание Москвой законного козацкого жалованья, 6660 рублей, за грабеж ими греческих купцов, по жалобе турецкого паши ²). В это-же время получено было известие от крымского хана, советовавшего запорожцам держаться стороны Мазепы и обещавшего им свою помощь. Сам полковник Нестулей, после некоторого колебания, также объявил себя сторонником гетмана Мазепы.

Вскоре после рады кошевой Гордиенко извещал шведского короля, что запороясцы готовы ему служить и молят Бога об его успехе; вслед за этим извещением от запорожцев посланы были депутаты к королю, чтобы видеть его лично и выразить ему свою готовность верно служить; депутаты были приняты в местечке Буди щах и допущены к королевской руке. На прощанье их допустили к королю с условием, чтобы они не пили водки раньше обеда, так как король не переносилъ

^J) Маркевич. История Малороссии, Москва, 1842, IV, 245. ²) Костомаров. Мазепа и мазепинцы, Спб. 1885, 509.

пьяных; но запорожцы, все время пребывания своего в Будищах не высыхавшие от водки, и на этот раз е трудом удер* жались от неё.

Петр, подучивший обо всем случившемся известие в Воронеже, писал Меньшикову стараться удержать за собой орельские городки, в особенности-же крепость Богородицкую, где много было артиллерии и аммуниции, но мало людей, и самому князю приказывал непременно оставаться на Украйне: «Ежели вы не в пути, то лучше б еще немного там для запороясского дела задержались, а сие дело, сам ты знаешь, что не из последних; я уясе писал до господина фельдмаршала, чтоб он подался к Переволочне для сего дела, при том-ясе советую и вам, буде невозмоясно вееми, хотя б частью позад Полтавы протянуться для сего ж дела» ¹). Опасения Петра были не напрасны. В то время, когда депутаты от запороясских козаисов находились в Будшцах, в это самое время часть их войска сделала два нападения на русские войска, сперва в Кобеляках, потом в Даричанке, на правок берегу Орели, произвела страшный переполох меясду русскими солдатами и одну часть из них изрубила на месте, другую часть захватила в плен и тем самым настолько подняла свое знамя, что увеличила состав собственного войска до 15.000 человек, вызвала из недр лесов скрывшихся туда яштелей при нашествии шведов и заставила их доставлять продовольствия королевским войскам ²). После этого кошевой Гордиенко стал засылать письма к правобережным украинцам, которым советовал бить свою старшину и переходить к нему, кошевому, на левый берег Днепра. «Вор кошевой яд свой злой продолжает и непрестанно за Днепр пишет, чтоб побивали свою старшину и к нему через Днепр переходили и уж.е такая каналия за Днепром собирается и разбивает пасеки» ³).

Разгромив русские отряды у Кобеляк и Царичанки, кошевой Гордиенко с запорожцами поспешил в Диканьку, чтобы увидеться здесь с гетманом Мазепой и отсюда дойти в Будища, главную стоянку шведского короля. Свидание Гордиенка и

^а) Соловьев. История России, Москва, 1881, XV, 316.

²) Костомаров. Мазепа и мазепинцьг, Опб., 1885, 510.

³) Соловьев. История России, Москва, 1881, XV, 316.

Мазепы произошло в присутствии многих лиц из сичевого товариства; при встрече с гетманом кошевой отдал ему честь, склонив перед ним свой бунчук, а потом, обратившись с речью, благодарил гетмана за его готовность освободить Запорожье от московского ига, обещал от имени всех Козаков не щадить ни жизни, ни крови для общего дела, высказывал надежду чрез посредство гетмана найти протекцию у его королевского величества и в заключение обещал ему принести присягу на верность, но в свою очередь просил сделать то-же и гетмана, чтобы действовать заодно с запорожцами «в деле спасения отечества». Гетман Мазепа на речь кошевого Гордиенка отвечал речью. Он благодарил запорожцев за доверие их к его особе, уверял честью, что если бы не он, гетман, то царь давно-бы перевязал запорожцев, обратил их в драгун, разослал в отдаленные места Сибири, разорил жилища их до основания, и что он, гетман, будет действовать заодно с ними, запорожцами, и готов принести на том присягу им *).

Обоюдные речи кошевого и гетмана закончились приглашением запорожцев к гетманскому обеду; на обеде высказано было с той и с другой етороны еще больше заверений во взаимной дружбе и расположении, но тут-лее случилось неприятное приключение, едва не обратившее друлебу во вражду: охмелевшие запорожцы, встав от обеда, стали, по своему обыкновению, хватать со стола всякую посуду и уносить с собой. Гетманский дворецкий, также подвыпивший на обеде, видя такое бесчинство, стал упрекать их за то: «Вы рады были бы ограбить этот дом; такой у вас обычай— делать подобное, куда вы только заберетесь». Такой упрек дошел до ушей кошевого и тот, вообразив, что он продиктован был дворецкому самим гетманом, отдал приказание евоим козакам еедлать лошадей и уезлгать вон, не простившись с гетманом. Однако, Мазепа, узнавши о том во-время, известил запорожцев, что он невиновен в ответе своего дворецкого и в доказательство того выдал им головою их обидчика. Запорожцы долго истязали ни в чем неповинного человека, перебрасывая его, как мяч, от одного к другому, и потом под конец прокололи его ножем.

*) Костомаров. Мазепа и иазепинцы, Спб., 1885, 512.

Из Диканьки кошевой Гордиенко вместе е гетманом Мазепой отправился в Будища для представления королю Карлу; за Гордиенком шло. 50 человек сичевиков, 115 человек захваченных запЬролщашС русских пленных солдат и малорусских Козаков, которых запорожцы «били и ругали и мучительеки комарами и муравьями травили» ^J). По прибытии в Будища запорожцы и пленные были представлены королю; кошевой обратился с речью к королю, в которой благодарил его за высокое покровительство „и л;елание избавить их от страшного врага, русского царя: за короля отвечал государственный секретарь: он выразил благосклонность запорожцам и похвалу за их первый подвиг против русских; на последнее кошевой отвечал: «Мы уже поелали с сотню москалей крымскому хану на показ и надеемся, что когда их увидят татары, то станут с нами заодно». После представления королю, запорожцы, т. е. кошевой, старшины, участники царичанской схватки и даже старшины, находившиеся в Сичи, получили денежные подарки от короля и гетмана ²), несколько дней угощались на счет короля и под конец заключили клятвенную присягу с гетманом Мазепой и четыре договорных пункта с королем Карлом. Для запорожцев пункты эти состояли, главным образом, в том, что они, после войны с русским царем, будут навсегда изъяты от московского владычества и получат свои исконные права и привиллегии.

Покончив со всеми условиями у короля и гетмана, запорожцы теперь ясаждали одного—скорейшей битвы с москалями; на такое желание король отвечал им, что нуяшо вы л: дать время и приготовиться к бою, но вообще похвалил их военный пыл, на что запороящы подбрасывали вверх шапки, кричали и помахивали в воздухе саблями. На прощанье некоторые из запорожцев допущены были к королевской руке и приглашены к королевскому обеду ³).

Из Будшц запорожцы, сопровождаемые шведами, ушли по направлению к Полтаве, в которой сидели русские гарнизоны.

*) Маркевич. История Малороссии, Москва, 1842, IV, 297.

²) Участники битвы получили от короля 1000 золотых в раздел остальные запорожцы получили от Мазепы 50.000, кроме сичевых, награжденных от гетмана «немалою суммою особо».

³) Костомаров. Мазепа и мазепинцы, Спб-, 1885, 515.

Завидя идущих мимо Полтавы запорожских Козаков, русские вздумали по ним стрелять, но сотня Козаков бросилась к городу и положила несколько человек из русских на городских стенах, причем один запорожец метким ударом убил русского офицера в блестящем мундире и подал повод Гордиенку сказать шведам, что таких прекрасных стрельцов у него найдется до 600 человек; от Полтавы часть запорожцев взялась проводить гетманского посла с письмами к турецкому сераскиру, в которых гетман побуждал султана на скорейшее соединение его с русскими, главная же масса двинулась по направлению к Сиче. Но тут сам Гордиенко впал в раздумье по поводу затеянного им дела и выразился так на счет шведов: «Разглядел я этих шведов; полно при них служить! Мне теперь кажется, что лучше нам по прежнему служить царскому величеству». Но то было, видимо, минутное настроение, потому что ни самый характер кошевого, ни дальнейшие его действия не говорили в пользу искреннего и решительного раскаяния его.

Между тем в Сиче, посл^ге ухода большей части Козаков, под начальством Константина Гордиенка, оставалось около 1000 человек под начальством Якова Симонченка. Здесь действовали посланные из Миргорода полковником Даниилом Апостолом бывшие запорожские старшины; они привезли в Сичу письмо Апостола и всеми мерами старались склонять сичевиков на сторону царя. По этому поводу собрана была войсковая рада; на раде опять обнаружились две партии—партия стариков за царя и партия молодых против него. Последняя взяла верх над первой, и тогда решено было письмо Апостола отправить войсковым асаулом к кошевому Гордиенку, а посланцев Апостола задержать в Сичи. Пока сичевые посланцы успели доскакать до кошевого и повернуться обратно, вее это время полковничьих послов держали прикованными к пушкам за шеи и ежеминутно грозили им смертною казнью. Однако, апостольцы, пользуясь свободными руками, отбили один другого от пушек и бежали из Сичи в Миргород. После бегства «апостольцевъ» в Сичи произошла вновь рада; на этот раз партия стариков взяла верх, и решено было стать за царя. Тогда к кошевому Гордиенку отправлено было письмо, в котором говорилось, что запорожцы сваливают с себя вину за вее его действия: «Как ты делал, так и отвечай; ты без нас вы-

мышляд, а мы, верные слуги царского величества, выбрали себе вместо тебя другого кошевого». От слов запорожцы перешли и к действиям: они точно лишили Константина Гордиенки звания кошевого и на место его выбрали Петра Сорочинского. Царь, извещенный о таком выборе; в Сичи кошевого, порадовался этому, потому что знал лично Сорочинского и отозвался о нем, как о «человеке добромъ» '). Петру еще бо.тее приходилось радоваться, что новый кошевой немедленно по вступлении в свое звание отправил приказ козакам, находившимся вмеюте; с Гордиеиком, оставить бывшего кошевого и вернуться в Сичь для новых приказаний. Однако, такое настроение в Сичи продолжалось недолго: собравшись на войсковую раду, запорожцы, вместе с кошеным Петром Сорочинским, почему-то вновь объявили себя против русского царя и за шведского короля.

Тогда Петр, узнав, что и Сорочинский стал дышать темже духом против него, как и Гордиенко, отдал приказание Меньшикову послать из Киева в Сичу три полка русских войск и велеть им истребить все гнездо бунтовщиков до основания. Меньшиков возложил исполнение царского поручения на полковника Петра Яковлева и приказал ему, от имени царя, по прибытии на место, прежде всего объявить запорожским козакам, что если они принесут царю повинную, выберут нового кошевого атамана и прочих старшин и нообенцаются при крестном целовании в^гЕрно служить царю, то все их вииы простятся и сами они будут при прежних своих войсковых правах и вольностяхъ²). Полковник Петр Яковлев цел с полками на суда в Киеве; и пустился вниз по Дитепру; за ним по' берегу Днепра должна была слездовать конница, чтобы не дать возможности запорожцам отрешать путь двигавшемуся по Днепру русскому войску.

Полковник Яковлев, идя вниз по Днезпру, прежде всего напал на мезстечко, у лезвого берега резки, Келеберду: самое мезстечко сжег, жителей частью разогнал, частью перебил; от Келеберды он спустился к Переволочиой; здееь в то время было 1000 человезк запорож,цев да 2000 окрестных жителей, которыми управлял запорожский Полковник Зинец; в центре;