«Истинный вкус состоит не в безотчетном отвержении такого-то слова, такого-то оборота, но в чувстве соразмерности и сообразности».
А. С. Пушкин.
Задание. Прочитайте стихотворение В.Н. Суслова (детский поэт) и определите его основную идею. Попробуйте объяснить выделенные слова.
Язык мой
Один из важнейших вопросов речевой культуры – мотивированность использования заимствованных слов.
Процесс заимствования нормален для развития языка. Лексическое заимствование обогащает язык и обычно нисколько не вредит его самобытности, т.к. при этом сохраняется основной, «свой» словарь и неизменным остается присущий языку грамматический строй, не нарушаются внутренние законы языкового развития.
Некоторые слова пришли к нам давно, и сейчас только ученые могут определить их «иностранность». Например, в словах хлеб, сарафан, кафтан и др. не осталось никаких примет иноязычных. А такие заимствованные суффиксы как -ист-, аци(я)- оцениваются носителями языка не чужими, а своими, так же, как русский суффикс -тель- -чик-.
«Один 5-летний мальчик, который впервые увидел извозчика, с восторгом сказал отцу:
-Смотри, лошадист поехал!
Пятилетний Сережа услышал от мамы, что пора подстригать ему волосы. Тотчас же спросил у нее:
-Мы в подстригацию пойдем, да?» (К.И.Чуковский «От 2 до 5» М. 1957).
Илья Сельвинский (поэт нач. 20 в.) верно говорит «о редкой способности русского населения быстро воспринимать чужеземную речь и по-хозяйски приспособлять ее к своему обиходу». «Переработка эта, - продолжает поэт, - делала иностранное слово до такой степени отечественным, что теперь бывает трудно поверить в его инородное происхождение.
Например, нем. слово бэр (медведь) и лох (дыра) образовали такое, казалось бы, русское слово как берлога. Этим еще больше подчеркивается мощь русского языка».
В. В. Виноградов: «Если оставить в стороне научные и технические термины и вообще книжные «иностранные» слова, а также случайные и мимолетные модные словечки, то можно смело сказать, что наши заимствования в большинстве вовсе не пассивно усвоенные, готовые слова. А самостоятельные, творчески освоенные или даже заново созданные образования»».
Иногда и узнать невозможно то иноязычное слово, которое попало к нему в оборот. Например, из греческого пришли такие слова:
Кирие элейсон (Господи помилуй) – куролесить;
катабасис (особенный порядок церковных песнопений) – катавасия;
латин. хартулярия (монастырский хранитель священных книг) – халтурщик;
Многие слова так обрусели, что ощущаются как более русские, чем чисто русские слова. Еще Белинский отмечал, что русское слово возница простолюдину кажется чужим по сравнению с иностранным словом кучер, алмаз и бриллиант более понятны, чем сверкальца.
Таким образом, иноязычные слова в речи использовать можно и нужно, но не стоит ими злоупотреблять, а главное, используя заимствованное слово, нужно быть уверенным в том, что значение его понятно адресату. В противном случае неизбежны коммуникативные неудачи.
Итак, необходимо избегать двух крайностей:
1)употреблять заимствованные слова без особой надобности
2)вообще отвергать процесс заимствования.
Одна из ранних вспышек пуристических (лат. purus –«чистый») настроений приходится на начало XIX в. Наиболее яркая фигура лагеря пуристов – адмирал А. С. Шишков. Впервые свою точку зрения по поводу заимствования он изложил в «Рассуждении о старом и новом слоге российского языка» (1803): «Да здравствует химически-чистый, беспримесный, славяно-русский язык, свободный от латинизмов, галлицизмов и т д».
Шишков выступает против жеманства и французской элегантности слога. В связи с этим, вот характерный пример новообразований ученого:
«Хорошилище идет по гульбищу из ристалища на позорище».
А вот как эта же фраза будет звучать так, чтобы всем было понятно, о чем идет речь:
«Франт идет по бульвару из театра в цирк».
Значит, этот кардинальный путь немыслим, т.к. нам придется выбросить за борт многие слова, унаследованные русской культурой, ощущаемые нами как русские.
