Вопрос об отношении к заимствованиям.

«Истинный вкус состоит не в безотчетном отвержении такого-то слова, такого-то оборота, но в чувстве соразмерности и сообразности».

А. С. Пушкин.

 

Задание. Прочитайте стихотворение В.Н. Суслова (детский поэт) и определите его основную идею. Попробуйте объяснить выделенные слова.

Язык мой

 

Один из важнейших вопросов речевой культуры – мотивированность использования заимствованных слов.

Процесс заимствования нормален для развития языка. Лексическое заимствование обогащает язык и обычно нисколько не вредит его самобытности, т.к. при этом сохраняется основной, «свой» словарь и неизменным остается присущий языку грамматический строй, не нарушаются внутренние законы языкового развития.

Некоторые слова пришли к нам давно, и сейчас только ученые могут определить их «иностранность». Например, в словах хлеб, сарафан, кафтан и др. не осталось никаких примет иноязычных. А такие заимствованные суффиксы как -ист-, аци(я)- оцениваются носителями языка не чужими, а своими, так же, как русский суффикс -тель- -чик-.

«Один 5-летний мальчик, который впервые увидел извозчика, с восторгом сказал отцу:

-Смотри, лошадист поехал!

Пятилетний Сережа услышал от мамы, что пора подстригать ему волосы. Тотчас же спросил у нее:

-Мы в подстригацию пойдем, да?» (К.И.Чуковский «От 2 до 5» М. 1957).

Илья Сельвинский (поэт нач. 20 в.) верно говорит «о редкой способности русского населения быстро воспринимать чужеземную речь и по-хозяйски приспособлять ее к своему обиходу». «Переработка эта, - продолжает поэт, - делала иностранное слово до такой степени отечественным, что теперь бывает трудно поверить в его инородное происхождение.

Например, нем. слово бэр (медведь) и лох (дыра) образовали такое, казалось бы, русское слово как берлога. Этим еще больше подчеркивается мощь русского языка».

В. В. Виноградов: «Если оставить в стороне научные и технические термины и вообще книжные «иностранные» слова, а также случайные и мимолетные модные словечки, то можно смело сказать, что наши заимствования в большинстве вовсе не пассивно усвоенные, готовые слова. А самостоятельные, творчески освоенные или даже заново созданные образования»».

Иногда и узнать невозможно то иноязычное слово, которое попало к нему в оборот. Например, из греческого пришли такие слова:

Кирие элейсон (Господи помилуй) – куролесить;

катабасис (особенный порядок церковных песнопений) – катавасия;

латин. хартулярия (монастырский хранитель священных книг) – халтурщик;

Многие слова так обрусели, что ощущаются как более русские, чем чисто русские слова. Еще Белинский отмечал, что русское слово возница простолюдину кажется чужим по сравнению с иностранным словом кучер, алмаз и бриллиант более понятны, чем сверкальца.

Таким образом, иноязычные слова в речи использовать можно и нужно, но не стоит ими злоупотреблять, а главное, используя заимствованное слово, нужно быть уверенным в том, что значение его понятно адресату. В противном случае неизбежны коммуникативные неудачи.

Итак, необходимо избегать двух крайностей:

1)употреблять заимствованные слова без особой надобности

2)вообще отвергать процесс заимствования.

Одна из ранних вспышек пуристических (лат. purus –«чистый») настроений приходится на начало XIX в. Наиболее яркая фигура лагеря пуристов – адмирал А. С. Шишков. Впервые свою точку зрения по поводу заимствования он изложил в «Рассуждении о старом и новом слоге российского языка» (1803): «Да здравствует химически-чистый, беспримесный, славяно-русский язык, свободный от латинизмов, галлицизмов и т д».

Шишков выступает против жеманства и французской элегантности слога. В связи с этим, вот характерный пример новообразований ученого:

«Хорошилище идет по гульбищу из ристалища на позорище».

А вот как эта же фраза будет звучать так, чтобы всем было понятно, о чем идет речь:

«Франт идет по бульвару из театра в цирк».

Значит, этот кардинальный путь немыслим, т.к. нам придется выбросить за борт многие слова, унаследованные русской культурой, ощущаемые нами как русские.