Океанографический институт. Филиал». 2 страница

Флоранс нежно порозовела, бросила на Майкла быстрый взгляд жгуче зелёных, в тёмном и густом ресничном окаймлении глаз. Она без ума от Крамова, понял Леран. Пожалуй, Майклу не избежать семейной идиллии, подобной эрнестовой. Вот почему они здесь и дома, и в безопасности. Крамов это знает и беззастенчиво использует в общих интересах, не имеющих к Флоранс никакого отношения. И знает ли она об опасности, которой подвергает себя?

Бергсон-младший идею турпрогулки подхватил сразу и перевёл в плоскость практики.

- Аренда яхты, - в пределах десяти тысяч. Набор команды, закупка специального снаряжения и тому подобное, - ещё столько же. Если без роскоши, идея вполне осуществима.

- Двадцать тысяч! - возмутился Майкл, - Фред, откуда у нас такие финансы? Ли с комиссаром никогда не готовились к чёрным дням. Леран и Леда совсем не имеют собственности. Кроме квартиры Барта. И та, по сути, принадлежит не им, а его сёстрам. Я продам мастерскую, картины, наберу пять, не больше. Кто станет нашим спонсором? Ты?

- Я, - спокойно согласился Фред, - У меня есть приличный счёт, несколько надоевших машин...

- А зачем нам искать команду? - спросила Ли, - Разве мы сами не справимся? Небольшая яхта, нас семеро, - кого ещё надо? И для Леды будет полезно. Молодец, Флоранс! И как я сама не догадалась.

- Прогулка-прогулкой, - не успокаивался Майкл, - Нам придётся опускаться на неизвестную глубину. Акваланги, скафандры, - всё это стоит немало. Мы и не представляем, сколько.

Леран представил себя и Леду на яхте посреди океана, в окружении друзей. Ни пыльных неспокойных городов, ни опасности со стороны тайных сект или обычных банд. Картина получалась заманчиво привлекательной. Плохо, что никто из них не готов к подводной разведке.

- Скафандры не годятся, - сказал он, - На водолаза надо учиться. Плюс декомпрессионная камера, плюс врач. Аэрариум на глубине нескольких сотен метров, не меньше. Если человек в скафандре поработает, причём спокойно, на глубине ста метров не более часа, его надо поднимать больше десяти часов. Минута пребывания на глубине двухсот метров будет стоить полусуточного подъёма. Очень медленно, с остановками, со сменой дыхательной смеси. Если даже иметь всё оборудование, проблема не для нас, не для дилетантов.

- Что значит иметь связи в научных кругах, - со вздохом заметил Майкл, - Одна экскурсия в институт, - и Леран стал специалистом-консультантом. Да, скафандр не годится. Остаётся батискаф. Фред, ты потянешь маленький батискафчик?

- Придётся потянуть, что делать? - Фред оглядел всех.

Ему явно нравилось быть в центре общего интереса, выступать в роли всемогущего мецената, единственной опоры в осуществлении общих устремлений.

В комнате повисло молчание, интонация слов Фреда снизила уровень романтики на порядок. Ли первой пришла в себя и улыбнулась, посмотрев на Майкла и Флоранс, всё ещё стоявших рядом. Рядом с изящной подругой Крамов выглядел мужчиной-защитником, главой семейного клана. Его округлое симпатичное лицо с правильными резкими чертами и слишком тяжёлым подбородком рядом с лицом Флоранс, сияющим утончённой, неяркой, но тем и притягивающей красотой, выглядело грубо обработанным булыжником рядом с законченной статуей Венеры.

- Лу Шань с детства учил меня говорить то, что на сердце. Майкл, почему ты не удосужился до сих пор предложить Флоранс руку, сердце, и всё остальное? Будь я мужчиной, меня ничто и никто бы не удержал.

Майкл смутился, потёр свободной рукой небритые скрипящие скулы, сжал губы в твёрдую прямую линию, и через секунд десять ответил, комкая слова:

- Да всё как-то... Работа, командировки... В голове то сё, то то.., - и, преодолев замешательство, спросил, - А что, я так постарел, что уже пора?

- Может и не постарел, - Ли не оставляла его в покое, - Но и не юноша первой свежести. Меня беспокоит другое. Дождёшься, опередит тебя кто-нибудь. Тот же Фред. Всю жизнь будешь кусать пальцы, пока не отгрызёшь ногти до мяса.

- Ли, я и так кусаю себя каждый день. Поводов к тому предостаточно. Но ты права, с женским вопросом что-то надо делать.

Майкл улыбнулся, коснулся губами пылающей щеки Флоранс, чем вызвал общие аплодисменты. После эмоциональной разрядки идея Флоранс с финансовыми поправками Фреда прошла на «ура». Тут же распределили обязанности. Фред взялся за финансово-организаторские проблемы, тем самым заняв место главы предприятия. Мартину поручили подготовить из шестерых путешественников боеспособную яхткоманду, способную управиться с яхтой в любых условиях. Перед Майклом и Флоранс поставили задачу обеспечения экспедиции всеми припасами, а Ли, по собственной инициативе, занялась «эстетическим», как она сказала, оснащением, - книгами, радио, музыкой. Лерану предстояло подготовить к путешествию Леду, которая пока совсем не понимала, что её ожидает. Он принял решение на время сборов поселиться с Ледой в Нью-Прайсе, в родном доме.

Нью-Прайс встретил горячим ласковым солнцем, тёплым светящимся морем и добрым сочувствием соседей. Выйдя из машины Мартина и ступив босыми ногами на раскалённый песок, Леда остановилась и долго смотрела на окна и стены, возвращённые из прошлого. Леран был поражён как проявлением смысла в её глазах, так и видом дома Крониных, неожиданно снявшим с него давнее беспокойство.

Напрасны были его сомнения в себе, вызванные опытом проникновения через пространство в Мэн-Сити. Именно это сомнения тормозили его продвижение по пути саморазвития, снизив порог веры в себя. Решив, что его подсознание подменяет реальные картины желаемыми образами, он замкнул свои внутренние силы в кольцо недоверия. И пока кольцо не разорвано, они не могли освободиться.

Собравшиеся соседи рассказали, что Барт Эриксон несколько раз приезжал сюда после той трагической ночи. По его просьбе жители посёлка, знакомые с плотницким и иным ремеслом, восстановили дом. Барт оплатил затраты, расставил всё внутри дома так, как было прежде, и больше они его не видели.

Леран не стал сообщать о гибели Эриксона, он пока не понимал, почему Барт ничего ему не сказал о реставрации их дома. Он рассчитывал на то, что им с Ледой придётся неделю или две отдать приведению дома в порядок, но Барт освободил их от этой психологически тяжёлой задачи. Эрнест, узнав об этом, не сказал ничего, только прикрыл глаза и пошевелил губами. Барт Эриксон не уходил от них, отпечатки его души присутствовали везде, где бы ни находились Леран, Леда или Эрнест.

Как-то само собой дни в Нью-Прайсе разделились пополам. С раннего утра Леран с Ледой готовили удочки и на катере Ирвина, о сохранности которого позаботились соседи, крейсировали вдоль побережья, так чтобы посёлок всегда оставался на виду. Иначе Леда начинала беспокоиться и нервничать.

Двумя удочками они вылавливали столько рыбы, сколько было нужно на обед и ужин, а дома вдвоём готовили еду. Вторая половина дня проходила в доме и в вечерних прогулках у того места, где несколько лет назад Леда нашла на берегу безымянного юношу, ставшего на следующий день Лераном Крониным.

Как и Леран, Леда почти не нуждалась во сне, и ночами ходила по комнатам. Иногда брала в руки книгу из немногих, сохранившихся в целости, - не подлежащие восстановлению предметы Барт убрал, - и пыталась разобрать текст. Или просматривала видеокассеты с записью выпусков тележурнала «Мир и наука». Барт собрал их здесь все, для прежней Леды они были любимым развлечением.

Ежевечерне один час Леран уделял осторожным беседам с Ледой, пытаясь разбудить её заблокированную стрессом память. Он боялся активного воздействия на её сознание, страшась причинить боль или нанести вред психике.

Расчёт его оправдался: через четыре дня глаза Леды вернули осмысленное выражение, впервые промелькнувшее в момент приезда в Нью-Прайс. Изменились её движения, понемногу теряя скованность. На пятую ночь Леда принесла в дом металлическую коробку под замком, найденную в углу коптильного цеха, под грудой инструментов и запасных частей для холодильного оборудования.

Лерану потребовалось полчаса, чтобы вскрыть коробку. Наследство Крониных: документы Ирвина, Марии, Леды, копии бумаг, удостоверяющих личность Лерана Кронина, и большой заклеенный конверт. В конверте: наличность на тысячу долларов, - деньги, собранные Ирвином за всю его жизнь, - чек на пять тысяч на имя Лерана, с почерком Барта, и пакет листов с текстом, отпечатанным на машинке. Наследство Марии и Ирвина Крониных плюс подарок Барта Эриксона...

Бегло просмотрев страницы, Леран понял, что в пакете копии тех сведений, которые находились в исчезнувшем сейфе Эриксона. Материалы о золотом дожде, о золотых людях, о связи между ними... Итак, Ирвин догадывался, а Барт много лет назад подозревал, что оба явления напрямую касаются Лерана и несут в себе опасность для него. Барт хотел вначале разобраться сам.

- Леда, ты молодец. Скажем спасибо отцу, матери и Барту. Теперь мы с тобой, - полноправные участники экспедиции. Этих денег нам хватит...

- Какой экспедиции, Леран? Мы поедем за мамой и папой? - впервые в её глазах стоял, пусть и больной, но настоящий человеческий вопрос.

Вот и выглянула прежняя, энергичная и весёлая девочка, ещё не понявшая, что стала девушкой, наделённой истинно природным очарованием. Леран невольно сравнивал её с Ли и Флоранс. Несмотря на всё их обаяние и красоту, - совсем не то. Женственность, лишённая ухищрений и приобретённой способности нравиться, идущая от земли, воды и солнца... Даже для Флоранс она недостижима.

Леран достал с книжной полки копию схемы маршрута и фотографию подводного убежища, протянул Леде. Она не обратила внимания на схему и заинтересовалась снимком. Пусть не полностью, сознание вернулось к ней.

- Леда, что ты скажешь? Мы планируем большую прогулку по океану, на яхте. Вместе с Ли, Мартином, Майклом...

- А Барт не поедет? - она пристально вгляделась в глаза Лерана, - А зачем путешествие? Куда?

Внутренний предохранительный механизм не позволил ей повторить первый вопрос, как не позволял снова спросить о матери и отце. Она хотела с ними встречи, не понимала, где они, но тень памяти о той расстрельной ночи жила в ней, спрятанная в сердце острой иглой.

- Это поселение на дне в центре океана. Мы хотели бы посмотреть, кто там живёт и чем занимается.

- Посреди океана? Но зачем ехать так далеко? Такие домики под водой есть совсем рядом. Я знаю, где они.

- Что? Недалеко? Откуда ты знаешь? - он видел, что она говорит правду, что это на самом деле так, - Леда, расскажи мне всё, что тебе известно об этом, о подводном поселении. Для нас это очень важно.

Скрытая боль прошла по её лицу, исказив успокоенные было черты. Воспоминание было связано с неприятным. Леран взял её за руку и впервые прикоснулся своим сознанием к её мыслям, легко и осторожно, чтобы только блокировать боль. Леда нахмурилась, лоб разделила поперечная складка, которой раньше он никогда не видел, крепко сжала горячими пальцами ладонь Лерана.

- Леран, ты помнишь, я болела? - медленно и тихо спросила она, - И лежала в больнице?

- Помню. Мы забрали тебя оттуда. Ты выздоровела, и больше тебе там делать нечего.

- Там осталась моя подружка. Она тоже выздоровела. Её ты можешь забрать? Она может пожить с нами...

- Хорошо, - согласился он, - Но кто она? И почему ты о ней вспомнила?

Он внимательно наблюдал за ней, стараясь не порвать нить памяти и не допустить малейшего признака стресса.

- Её зовут Санни. Она в больнице не одна, с мужем. Он военный моряк. Служил где-то недалеко от Сент-Себастьяна. Не помню...

- В Стар-Форте?

- Да, в Стар-Форте, теперь я вспомнила. Он там работал несколько лет.

- Леда, ты ничего не перепутала? Ведь клиника, где была ты, и где сейчас Санни, не для мужчин. Она женская. Там не может быть ни одного мужчины. Там даже врачи все женщины.

Леран несколько раз бывал в психиатрической женской клинике, единственной в Сент-Себастьяне. Эрнест познакомил его с главным врачом, Кейт, строгой и деловой женщиной в неизменном белом халате, говорил с доктором Леды, похожей на начальницу не только внешним видом, но и именем, таким же коротким и резким, - Кранц. Эрнест утверждал: клиника надёжна и безопасна. Что же получается?

- Леран, ты просто не знаешь. В больнице много мужчин. У них специальное отделение, к ним трудно попасть. Надо знать как, а ты не знаешь. Санни сама нашла дорогу в мужское отделение.

- Леда, ты была там?!

«Вот это открытие, - сказал себе поражённый Леран, - Даже всеведущий комиссар Мартин не предполагал наличие в женской психиатрической клинике мужского отделения. Муж Санни, - военный моряк из Стар-Форта!» В том, что сказанное Ледой - не фантазия её больного сознания, он был уверен.

- Да, однажды Санни взяла меня с собой. Я вспомнила: их поместили в больницу за какую-то провинность, они совсем не были больными. Ни она, ни он. В его комнате я видела точно такую фотографию. Он достал её из-под подушки, я точно помню, показал мне и что-то говорил. А что, - не могу вспомнить. Знаю только, что он работал здесь, - Леда отняла руку от ладони Лерана и указала на куб, - Утром он уезжал туда, а вечером возвращался к Санни. Потом что-то произошло, и их поместили в больницу. Если вы все хотите, мы съездим в Стар-Форт, а после в морское путешествие. Так ведь можно?

- Не знаю, Леда. Нам надо собраться всем вместе и подумать, - ответил Леран и спросил, - Леда, ты можешь вспомнить, как вы с Санни смогли пройти в мужское отделение? Ведь эта клиника не простая, она охраняется, там за всеми следят.

- Да, я знаю. Там всем плохо. И мне было очень тяжело. У Санни есть белые халаты. Мы становились сёстрами и шли. Я хорошо помню дорогу...

Леран решил прекратить тяжёлый разговор. Сведений было достаточно, чтобы всерьёз обеспокоиться. Уставшая Леда закрыла глаза, обняла его за шею, и успокоенно заснула. Видимо, разговор пошёл ей на пользу и устранил причину долгой бессонницы. Он облегчённо вздохнул: сестра выздоравливала. Подняв невесомое тело, он отнёс её на кровать, накрыл одеялом, постоял несколько минут. Бледность ушла с её лица, губы порозовели, дыхание стало тихим и спокойным. Вот так она спала раньше, после длинного дня, наполненного помощью матери, сбором ракушек, проводами и встречами Ирвина и Лерана на берегу, просмотром видеокассет... Леда успевала всё и никогда не уставала.

Всё-таки они опаздывали с получением нужной информации, им не хватало людей. Требовалось срочно обсудить положение дел, оказавшееся совсем иным, нежели они думали. Леран закрыл дверь в комнату Леды, прошёл в гостиную к телефону. На звонок ответил Майкл. Не объясняя причин, не называя имён, Леран попросил его без использования телефонной связи отыскать Мартина и Бергсона-младшего, и побыстрей приехать к нему.

Эрнест Мартин, Майкл Крамов, Фред Бергсон прибыли через два часа.

Результатом короткого совещания явились два решения. Начало завтрашнего дня посвящалось проверке женской психиатрической клиники. Для разведки выбрали Лерана и Флоранс. Им нужно было найти подружку Леды по имени Санни и попытаться встретиться с её мужем, моряком из Стар-Форта. Мартин пока не исключал, что тот мнил себя моряком, отказавшись от воплощения в личность Наполеона или Рузвельта. Успех первого дела ставился в зависимость от способностей Лерана, данных Флоранс и содействия Фреда.

На время отсутствия Лерана в Нью-Прайсе с Ледой оставались Мартин и Крамов.

Второе решение, - пересмотр содержания операции «Аэрариум», - требовало предварительной оценки результатов проверки клиники.

Фред смог за короткий срок подготовить официальную базу для визита в закрытую клинику. Мэрия проявила инициативу в организации фонда помощи душевнобольным, и первым пунктом ставила определение размеров безвозмездной помощи клинике, руководимой госпожой Кейт. Бергсон-младший лично представил от имени отца экспертов фонда, - Лерана и Флоранс. Леран начал беседу с выражения благодарности за заботу о сестре, которая после лечения в клинике чувствует себя много лучше.

Опираясь на пример Леды, руководительница клиники авторитетно заявила, холодно сверкая очками:

- Психические болезни женщин поддаются лечению труднее, чем у мужчин. К сожалению, у меня нет возможности непосредственного сравнения того и другого, мы судим по данным других клиник... Тем не менее, это научный факт. Естественно, дополнительная финансовая помощь клинике будет способствовать улучшению состояния...

Если в клинике и было тайное отделение для мужчин, непроницаемая Кейт была уверена, что эксперты нового благотворительного фонда не доберутся до него.

Список пациенток развеселил Флоранс. Она поделилась с Лераном интересным наблюдением: большую часть «постоянных» больных, то есть находящихся тут годами, - составляли жёны самых богатых и влиятельных людей Сент-Себастьяна. Ежемесячные взносы заботливых мужей позволяли поддерживать лечение на уровне современных достижений психиатрической науки и практики, и тем самым обеспечивали их комфортное содержание в клинике до полного выздоровления.

- Пока поступают деньги на лечение, - заключила Флоранс, - о полном выздоровлении не может быть и речи.

Но прежде чем сказать эти слова Лерану, Флоранс проявила себя столь изощрённым и обаятельным дипломатом, показала такую озабоченность своим поручением, что госпожа Кейт, учитывая рекомендации мэрии и личную благодарность Лерана за участие в судьбе Леды, предоставила им относительную свободу, освободив от опеки.

Через полтора часа они отыскали Санни, нашли с ней общий язык, а ещё через тридцать минут сидели в одной из комнат подвального этажа и беседовали с Сэмом Эллиотом, бывшим военным моряком из Стар-Форта. Комнату три на два метра можно было назвать монашеской кельей: узкая армейская кровать и деревянная тумбочка рядом. Вот и всё. Человек, имеющий неустойчивую психику, находящийся на грани здоровье-нездоровье, имел все шансы перейти эту грань в такой келье за считанные дни.

Сэм Эллиот, здоровенный детина с волосатой грудью и руками, напоминающий гориллу в зоопарке, ухитрился за полгода пребывания в клинике не сломаться и говорил вполне разумно. Как оказалось, он нашёл способ избавляться от таблеток и всяких микстур, а с последствиями уколов, которых избежать было нельзя, справлялся повышенной физической активностью в своей каморке. Остальные пациенты «подпольного» мужского отделения, - а их насчитывалось не менее тридцати, - давно, по выражению Сэма, сдвинулись и мало что соображали.

Взаимное доверие наступило тогда, когда Леран показал фотографию «Аэрариума» и рассказал о том, как получил её. Сэм достал из-под подушки свою, они сверили обе, убедились, что у них снимки одного и того же объекта, только с разных точек, и приступили к выяснению деталей.

Флоранс занялась продолжением беседы с Санни.

Очень быстро Леран понял: база военно-морских сил Стар-Форт и филиал института Ла-Хойи, - части одного целого. Подводная биосфера действует несколько лет, расположена в части акватории, контролируемой военным командованием, и решает неизвестные Лерану задачи.

Отсюда следовало, что журналиста Лерана Кронина умело, артистично профессионально «вывели» на точку в океане. Они, которые там, наверху, убеждены, - Кронин с друзьями непременно ринется в океан. На финише или на маршруте, - на достаточном удалении от береговой линии, - их будут ждать. Для военных моряков любая яхта детская игрушка. Бесследно потерять её в океане, - ноль проблем.

Их водили за нос не один день, причём по готовому сценарию. Похищение Ли... Выбор для её охраны человека, заранее «нашпигованного» нужными «секретами»... Они учли его эмоционально-психические особенности, образ жизни. Одинокий мужчина, женский идеал совпадает с образом Ли, способен на нерассудочное поведение...

Экс-комиссар освобождает свою жену и случайно получает данные о биосфере. Интерес направляется на филиал океанографического института. Крейслер - не обязательно директор! Даже часовое ожидание Лерана на контрольно-пропускном пункте, - элемент игры. Ведь его ждали, все данные на него у них имеются. В Интернет сведения о прошлой активности неопознанных судов у безымянной Фумаролы тоже заложены ими. И фотоснимок на стене повешен для Лерана!

Итак, они шли по проложенной тропинке. Заканчивалась она одновременной гибелью сразу всех! Случайность, совсем маленькая случайность... Знакомство Леды с Санни, огромная жизнеспособность жены моряка, её стремление спасти мужа и себя, пробуждение памяти у Леды... Такие мелочи учесть не под силу и Агасферу.

Снова Нью-Прайс. Но уже все вместе. В отличие от Сент-Себастьяна, Леда спит.

Попытаться проникнуть внутрь базы военно-морских сил, - всё равно что выходить против танка с голыми руками. О наблюдательном пункте на крыше дома напротив квартиры Флоранс знают уже все, телефоны прослушиваются. У квартир Барта Эриксона и Майкла Крамова дежурят тренированные мальчики. В любой момент некто может отдать приказ...

Страха пока нет, общее игровое настроение не позволяет ему приблизиться. Но понимание есть, - в городе оставаться опасно, тайна «Аэрариума» перетягивает их жизни. Они, - кандидаты в человеческий материал. Их ждёт клиника Кейт, а потом, - долгожданная встреча с подводной лабораторией. Что там делается, неизвестно.

Остаётся одно, - уйти, исчезнуть так, чтобы никто не мог помешать.

- Пусть они думают: мы «купились» и стремимся в океан, к биосфере, - решительно объявляет Эрнест, - Месть и штурм откладываются, так как невозможны. Пока.

Леран кладёт на стол чек Барта и деньги Ирвина. Флоранс первой осознаёт, - вслед за Лераном и Эрнестом, - каковы ставки в игре, как они выросли за несколько дней.

- Если бы вы знали, как мне надоела эта квартира! Можно её продать побыстрее и так, чтобы без лишней рекламы? - голос её весел и непринуждён, - Тогда мы сможем иметь не арендованную, а собственную яхту.

- А Майкл определит новый маршрут, - подхватывает Ли, - У нас с Мартином тоже накопилось много лишнего. Зачем оно нам, комиссар? - спрашивает она ошалелого от всеобщего революционного настроения Эрнеста.

Слова Ли ставят точку, - вопрос решён!

Бергсон-младший предлагает не совсем уверенно, он ещё не определил позицию относительно Лерана Кронина:

- Может быть, организуем небольшой стол? А то, пока доедем до Сент-Себастьяна... Как считает хозяин?

Леран не замечает руководящей инициативы и говорит:

- Остались ещё две проблемы. Нам не помешает моряк-профессионал в роли капитана яхты. И он у нас есть. Считаю целесообразным включить в команду Сэма Эллиота. Вместе с Санни. Их положение не лучше нашего. И второе, - яхте требуется своё имя. Вижу один вариант: «Барт Эриксон»...

- Дело за малым, - безоговорочно признаёт правоту Лерана Эрнест, - Побыстрее завершить подготовку к круизу и освободить Эллиота с женой. Уверен, они не откажутся поменять известные им перспективы на неизвестность на палубе «Барта Эриксона». Брать их надо в момент отплытия. Иначе нас не выпустят из порта. Детали обговорим по дороге в Сент-Себастьян.

«Главное, - как можно дольше сохранить в «них» убеждение в том, что мы действуем по «их» сценарию!» - говорит себе Леран и вдруг осознаёт: наступающая ночь готовит ему открытие. При условии, если он будет один. До утра «они» ничего не предпримут...

- До утра можете быть совершенно спокойны, - сказал он отрешённо-спокойно, поднимаясь, - Не опасайтесь ничего. Я остаюсь с Ледой.

Эрнест, а вслед за ним Майкл, поняли: что-то произошло, Лерану предстоит непростая ночь. Ли посмотрела на мужа и молча приготовилась к отъезду. Флоранс, ещё не разобравшаяся в том, кто он такой, этот эффектно-загадочный юноша, развитым женским чутьём поняла, - он имеет все основания направлять жизнь окружающих его людей. Только Фред смотрел непонимающе, с обидой отстранённого ни за что вдохновителя и организатора.

Прощание прошло скомкано, в обстановке некоторой растерянности: Леран молчал, глаза его будто закрыла невидимая, но непроницаемая пелена.

Когда пропал за поворотом к шоссе свет фар, Леран проверил работу входной двери, убрал все внутренние запоры. Дверь откроется без скрипа, Леда не услышит. Затем прошёл в свою комнату, не раздеваясь прилёг на кровать. Для обретения нужного настроя требовалось несколько минут сна.

Застонала во сне Леда, послышался шорох автошин по песку. Машина остановилась рядом с домом.

Леран мгновенно поднялся, включил второе зрение. В машине, как он и ожидал, находился один человек. Вот он заглушил двигатель, вышел, покрутил головой и уверенно направился к двери дома Крониных.

Гость знал, что дверь не заперта.

Леран был готов к встрече гостя.

 

Мир врагу моему.

Леран стоял у закрытой входной двери, прикрыв глаза.

Человек в чёрном плаще до пят, с откинутым капюшоном, был высок, строен и красив. Чёрные волос и глаза, твёрдая смуглая кожа лица... Безмерная усталость в сочетании с неимоверной силой, - такова была первая волна излучения, воспринятая Лераном.

И вслед за первой вторая, волна узнавания. Пришёл тот, встречи с которым он так настойчиво искал.

Встреча будет мирной, без борьбы, в противостоянии временно равных. Равных, несмотря на то, что во все прошлые дни и в день текущий тот неизмеримо сильнее, за ним люди, много людей с различными их объединениями и структурами.

Третья волна достигла Лерана: тот готов поклониться ему в ноги, но нечто удерживает его; и потому готовое желание никогда не исполнится. Ибо то, что удерживает, сильнее их обоих.

Человек в плаще остановился в метре перед дверью и замер в неподвижности. Леран понял, - сам он не войдёт, хотя знает, что вход свободен и его ждут. Леран открыл глаза, сделал три шага вперёд и распахнул дверь.

- Прошу вас. Дверь не заперта...

Вторая фраза была лишней по сути, но необходима для обозначения начала диалога.

- Благодарю, - незнакомец наклонил голову, переступая порог, рост его был равен росту хозяина дома, - Не хотел чрезмерного шума, ведь ваша сестра спит?

- Да, она выздоравливает, - без удивления сказал Леран, - Мы не побеспокоим её. Прошу направо, в гостиную, там будет удобно. Вы не против освещения?

Леран вошёл в комнату первым, включил настенные бра и повернулся к гостю.

Барт Эриксон полностью реставрировал гостиную, вернув ей прежний вид. За исключением двух мелочей: на диване не было неповторимых подушечек с вышивкой Марии Крониной, да свет бра был не мягко-зеленоватым, а розовым, возбуждающим.

Лицо мужчины среднего возраста, с твёрдо сжатыми волевыми губами, прямым крупным носом и огромными, чуть не в треть лица чёрными глазами... Лицо оригинально красивое, глаза в розовом встречном свете горят внутренним огнём.

Глаза на мгновение скрестились, незнакомец скользнул взглядом по белёным стенам, холодильнику, телевизору, длинному низкому столу, дивану и креслам, обтянутым эрзацкожей

- Садитесь, где пожелаете, - предложил Леран.

Гость устроился на диване спиной к окну, хозяин занял кресло напротив. Свет струился из-за спины Лерана, но гостя это не обеспокоило. Плаща он снимать не стал, но плотнее запахнул его, словно ощутил холод. Леран не стал начинать с изучающей паузы либо предисловия.

- Агасфер.., - произнёс он негромко, завершая оценку внутренней силы и внешности человека, приехавшего на непростую встречу в одиночестве, решившего показать своё лицо и открыть мысли тому, кто считает его главным и единственным врагом.

- Одно из моих имён, - согласился Агасфер, - Одно из многих. Мы оба не знаем своего истинного имени.

Леран помолчал, отгоняя приступ недоверия и неприязни: разговор предстоит тяжёлый, потребует применения всех знаний и умений, в том не было сомнений. И только взаимная откровенность без вражды, и взаимная уверенность в ней могли сделать беседу небесполезной.

- Я искал вас, - так же негромко сказал Леран и поправил пальцами повязку на лбу, отведя в сторону сбившийся золотой локон.

- Знаю, - гость поднял лицо, посмотрел прямо в глаза хозяину дома; Леран обратил внимание на то, что его чёрный волос вьётся множеством мелких завитков-кудрей, - ещё несколько лет я мог оставаться в тени. Но наша встреча стала неизбежной. И не по моей воле. Не всё во власти Агасфера, отдалённое легко переоценить, - усмехнулся он, - Ваши друзья уехали совсем недавно, - без вопроса констатировал Агасфер.

Предубеждение Лерана рассеивалось, чёрный Агасфер производил располагающее, даже приятное впечатление. И оно не было результатом иллюзии или давления.

- Лет так сто... А может, и не сто, а двести... Счёт годам не имеет значения. Меня звали Чёрным Папой. Это имя мне нравилось больше остальных, хоть я и оставался Агасфером...

Гость знакомил его с собой, сам открывал своё прошлое, чтобы облегчить Лерану выбор стиля беседы. И давал понять, что настоящее его положение проистекает из отдалённых лет.

- Вы были генералом иезуитов? Отчего вы оставили спокойную и доходную должность?

Агасфер улыбнулся, выразив тем равнодушие к спокойствию и доходности прошлой работы.

- Та же сила, что не даёт вам жить по собственному хотению, сеет страдания и горе в мире людей.

«Он отделяет себя от своих преступлений не из страха или угрызений совести. Он, - ещё один исполнитель. Высокопоставленный, могучий, но просто исполнитель. Слова его искренни. Каков же тогда руководитель, и сколько у него под рукой непобедимых Чёрных Пап и Агасферов?»

Леран ощутил себя у подножия пирамиды, теряющей вершину в заоблачье.

- Многие тысячи религиозных объединений... Да, они всюду. Та же полиция или государство в целом, - они основаны на совокупности непроверяемых истин. Я вам подскажу, как отличить дружеский союз от иерархического соподчинения. Если у вас сохраняется возможность сказать «Я не согласен!», - это равенство. А если тебе в любой момент могут заявить: «Ты не прав!», - это насилие.