Система всеобщего доносительства как средство контроля и манипуляции сознанием

 

Несмотря на сакральность руководства, обилие обязанностей и запретов, а также различных психологических приёмов, делающих эти обязанности и запреты жизненно необходимыми в глазах каждого сектанта, члены организации в силу обычного человеческого несовершенства (а точнее, редких проявлений самостоятельности в поступках и суждениях) нарушают некоторые установки, внушаемые им в организации. Именно здесь и становится необходимой развитая система доносительства. В самом деле, в тоталитарной секте любая попытка выйти из-под контроля системы должна обнаруживаться как можно раньше и пресекаться на корню. Развитая система доносов уже упоминалась при перечислении существующих в организации многочисленных запретов. Дворкин А.Л. отмечает, что "Очевидцы рассказывают о тяжёлой атмосфере всеобщего наушничества и доносительства в верхушке "всемирной теократии". [20] Подобное положение вещей существует не только в Вефиле, но и в любом собрании иеговистов.

 

Дело в том, что среди Свидетелей Иеговы существует жёсткая иерархия. Главными в собрании считаются старейшины, им помогают служебные помощники. Назначаются "старейшины" сверху, из Вефиля, и их власть в собрании абсолютна. Именно они проводят собеседования с вновь вовлекаемым адептом (интересующимся), чтобы назначить его возвещателем или записать на Школу теократического служения. Для этого они должны "проверить, соответствует ли претендент библейским требованиям". Для проверок, естественно, хороши все средства, вплоть до того, что старейшины обязаны без предупреждения заявляться домой к каждому члену собрания с целью контроля его образа жизни. При выявлении каких-либо "грехов", старейшины, как уже говорилось, обязаны "предложить помощь", то есть призывать к раскаянию, а если такового не последовало, кроме всеобщего порицания могут применяться и другие дисциплинарные меры, вплоть до исключения из организации и "лишения общения". Поэтому любая новая информация о каждом члене секты в конечном итоге стекается к старейшине. Происходит это путями, которые обычным людям покажутся не просто нечестными, а во многом подлыми и лицемерными.

 

Даже если у адепта вдруг возникли сомнения в учении секты, или он допустил критику в адрес кого-то из "руководящих братьев ", всего лишь выразив своё мнение в разговоре с лучшим другом, независимо от того, какие у него отношения с другом и как давно они общаются, он может не сомневаться, что информация дойдёт по руководства в мельчайших подробностях. Во внутренней литературе секты такой способ получения информации старейшинами прямо предусмотрен: "Может также быть, что к старейшинам обращаются лица, признающиеся в собственных грехах или сообщающие о том, что им известно правонарушение кого-нибудь другого" ("Организованы проводить наше служение" - С. 144-145). Данный аморализм иеговисты оправдывают для себя вполне благими побуждениями.

Во-первых, организация для них в любом случае превыше индивида, и никакая личная привязанность не имеет значения, если человек хоть на миллиметр отступил от её требований (не правда ли, ситуация знакома по недавнему прошлому нашей страны?).

 

Во-вторых, любое нарушение существующего в организации порядка воспринимается как "духовная болезнь" или "духовная слабость", и, сообщая о ней старейшине, доносчик может искренне полагать, что тем самым даёт "больному" необходимое лекарство. Не случайно поэтому Дворкин А.Л. указывает, что каждый иеговист обязан "Докладывать (доносить) старейшине о грехе, совершённом другим членом секты, помня о том, что иначе он возьмёт этот грех на себя", и "бывшие иеговисты свидетельствуют об отработанной в организации системе шпионажа и доносительства друг на друга, о подхалимаже и заискивании перед начальством" [21].

 

На практике это выражается в том, что если "виновный" в неформальном разговоре обронит какую-нибудь неосторожную фразу, его собеседник, как правило, ничем не выдаст, что заподозрил его во лжи или "отступничестве", а тут же организует "проверку". Проверка может заключаться в создании провоцирующих ситуаций, слежке, сборе информации о "подозреваемом" любыми способами. Информация, полученная по результатам проверки, незамедлительно докладывается старейшине, и он уже принимает решение о дальнейшей судьбе человека. Как правило, "подозреваемый" отдаётся на суд правовому комитету общины (что-то типа "двоек" и "троек" советских времён), где подвергается жесточайшему допросу с использованием каверзных и провокационных вопросов. Всё это, разумеется, прямо вытекает из инструкций Руководящей корпорации: "Но все равно, каким путем старейшины узнают о серьезном правонарушении крещенного члена собрания, они произведут первоначальное расследование.

Если окажется, что сообщение обоснованно, и приводится обличительный материал, согласно которому, возможно, действительно был совершен тяжелый грех, то корпорация старейшин собрания назначит правовой комитет, состоящий из не менее трех старейшин, чтобы он занялся этим делом. Если сообщенное тяжелое правонарушение касается приближенного, но еще не крещенного лица, то будут предприняты подобные шаги… Если им удается помочь ему и он выражает раскаяние, то порицание, которое они дают ему или лично, или в присутствии всех, которых касалось это дело, послужит ему наставлением и наказанием и вселит возможным присутствующим благотворный страх. Возможно, что отсутствуют плоды или дела, достойные покаяния, и также при заседании не проявляется подлинное раскаяние. Что тогда? В таких случаях ответственным надзирателям необходимо исключить из собрания некающегося правонарушителя и так запретить ему общаться с чистым собранием Иеговы" ("Организованы проводить наше служение" - С. 144-145).

 

Даже если "подозреваемому" удаётся оправдаться, к нему в организации всё равно останется настороженное отношение, что влечёт возможность дальнейших слежек и проверок. В использовании подобных методов отражается ещё один яркий признак сектантства - смещённая система ценностей, когда для достижения цели хороши любые средства, и возможно попирание естественных норм человеческой морали: верности в дружбе, искренности, надёжности, доброты.

 

Естественно, что при такой системе адепт находится под постоянным психологическим прессингом, который выражается в:

А) боязни высказать любое сомнение в учении организации и критику в адрес "руководящих братьев";

Б) постоянный страх, что любая фраза может быть использована против говорящего любым членом секты, включая собственных родственников, родителей и детей (невольно вспоминается показательный пример Павлика Морозова);

В) чувстве вины, постоянно поддерживаемом необходимостью исповедоваться старейшине во всех своих "грехах" и культом публичного раскаянья без возможности оправдаться (подробнее – в главе "Индоктринация фобий");

Г) постоянном ощущении нахождения под подозрением, ожидании слежки или очередной проверки, невыносимой атмосфере недоверия в сочетании с сильнейшим желанием загладить свою вину и доказать преданность "Организации Иеговы", что приводит к ещё более сильной возможности эксплуатации личности организацией.

 

Здесь следует пояснить, что в книге "Организованы…" на С. 148 указано, что "Старейшины следят за тем, чтобы исключенному давалось достаточно времени - может быть, много месяцев, год или еще дольше - чтобы он мог доказать, что его утверждение о раскаянии искренно. Когда корпорация старейшин получает письменное ходатайство о восстановлении, комитет, который разговаривает с исключенным, взвешивая доказательства и дела богоугодного раскаяния, и решает, можно или нельзя восстановить его в данное время… Когда правовой комитет убедился, что исключенный искренне кается и что его следует восстановить, тогда делается объявление о восстановлении и упоминаются какие-нибудь ограничения, действительные до тех пор, пока это лицо не достигнет опять некоторой духовной силы". Таким образом, человеку приходится зачастую терпеть гнёт ограничений и доказывать свою преданность организации на протяжении нескольких лет.

 

Естественно, в таких условиях возникает непрекращающаяся стрессовая ситуация, имеющая свойство как бы "втягивать" человека в череду мук совести и переживаний, из которой он уже не может выбраться самостоятельно. Эта система делает человека очень уязвимым и усугубляет его зависимость от создателей стрессовой ситуации как единственных личностей, способных снять создавшийся стресс (даровать прощение, снять подозрения). Самооценка адепта в этом случае подменяется оценкой со стороны других людей, другими словами, он начинает видеть себя глазами старейшин и полностью зависеть от их мнения о себе (в секте это называется "смотреть на вещи глазами Иеговы"). Это ведёт к формированию неадекватной самооценки и, в конечном итоге, к разрушению личности (вспомним, как неугодным властям лицам в Советском Союзе внушали, что они являются "врагами народа"). Конечно, такая ситуация создаёт благоприятную почву для эксплуатации чувства вины, так как, чтобы заслужить прощения, адепт готов ещё более самоотверженно трудиться на благо организации. Справедливости ради следует сказать, что, как правило, пройдя через многочисленные тернии недоверия, он всё же получает в конце долгожданное прощение. В Экспертизе № 4 в связи с этим отмечается, что в секте наблюдается "манипуляция вознаграждениями и наказаниями, привилегиями в иерархической структуре и санкциями". Разумеется, это является ещё одной неотъемлемой частью механизма контроля сознания.

 

Более того, зачастую лучшим способом вернуть себе былое расположение старейшин является собственный донос на кого-либо из членов собрания, и "провинившийся" всеми силами старается найти свою "жертву", чтобы доказать преданность руководству, в связи с чем система доносительства работает без сбоев.

 

 

Контроль мышления

 

Это ещё один неотъемлемый вид контроля сознания. Сюда входят: