Диверсии и военное уничтожение объектов проводной связи в сочетании с нехваткой средств радиосвязи привели
к потере управления войсками, после чего оперативный план Генштаба на 1941 год стал бесполезной бумагой, т. е. произошло опрокидывание существовавшей концепции ведения войны и наступило концептуальное безвластие над вооружёнными силами. Оно длилось до восстановления управления войсками на всём протяжении линии фронта.
Характерно, что Одесский военный округ не потерял управления войсками и его авиация в меньшей степени пострадала на земле, чем авиация его северных соседей. Причина этого
не столько в том, что он находился в стороне от направления главного удара Германии, сколько в том, что его командующий
И. Е. Петров по собственной инициативе предпринял меры по повышению боеготовности частей округа, не дожидаясь директив московского начальства.
В перестройку были высказаны мнения, что это было связано с большим личным риском И. Е. Петрова, поскольку-де нарушало указание «не поддаваться на провокации». Однако этот «риск» был несколько больше, чем «риск» командующих флотами и Наркома ВМФ не по причине «мстительности» Сталина, а по причине традиционной для армии верноподданности высокого московского сухопутного начальства.
Д. Г. Павлов (1897–1941), командующий войсками Западного Особого Военного округа на направлении немецкого главного удара, не предпринял мер, аналогичных мерам И. Е. Петрова, и был расстрелян фактически за верноподданность. Верноподданные современники осуждают И. В. Сталина и за это. Н. С. Хрущёв посмертно восстановил Д. Г. Павлова в воинских званиях с полной реабилитацией его. И. В. Сталин при обсуждении одного назначения на должность сказал: «Толковый специалист,
но ставить на руководящую работу нельзя. Слишком угодлив. Такой из любви к начальству наделает вреда больше, чем самый лютый враг. И не спросишь за это — мнение-то согласовано с руководством».
Катастрофа прекратилась, когда было восстановлено управление войсками на всём протяжении линии фронта и началась стратегическая оборона. Переход от стратегической обороны к стратегическому наступлению стал возможен только после восстановления структурной сбалансированности сухопутных войск, достижения численного равенства и превосходства в технике, обретения реального боевого опыта всем личным составом. Последний фактор имеет особое значение.
Даже если бы правительство и командование успели бы к 22 июня 1941 г. реализовать все меры, предусмотренные оперативным и мобилизационным планами, но отсутствие реального боевого опыта всё равно не позволило бы выиграть ту войну на вражьей земле малой кровью, могучим ударом.
Из анализа событий 1930-х гг. можно сделать следующие выводы. Дабы у потенциального агрессора не возникло желания начать войну обычными видами вооружений (6 приоритет), необходимо, чтобы:
¾ поколение военной техники, стоящее на вооружении, не исчерпало своего модернизационного запаса и поддерживалось на качественном уровне, соответствующем уровню потенциального агрессора, или несколько превосходило его;
¾ спектр средств вооружений был шире, чем у потенциального агрессора;
¾ к моменту исчерпания 50% запаса на модернизацию существующих образцов вооружений уже имелся новый образец с изрядным модернизационным запасом, готовый к постановке на серийное производство. При этом там, где это возможно, ДОЛЖНА обеспечиваться агрегатная и элементарная преемственность, дабы упрощалась эксплуатация и освоение новой техники войсками и не перегружалось понапрасну народное хозяйство;
¾ высшее руководство государства отдавало себе отчёт в последствиях своего вмешательства в ограничение боеготовности Вооружённых Сил;
¾ реально существовала единая система управления боеготовностью всех видов вооружённых сил. Характеристики её быстродействия должны быть одинаково хорошо известны и высшему государственному руководству, и командованию;
¾ было обеспечено непрерывное посменное дежурство в угрожаемый период всех отдельных войсковых частей в приграничных округах и всех ПВО/ПРО Страны в целях недопустимости превентивного удара, решение о котором может быть вызвано как ошибкой, так и злонамеренностью. Главные силы при этом должны находиться в глубине территории в повышенной готовности, дабы они не подвергались угрозе внезапного массированного удара и не изматывались непрерывным боевым дежурством, а имели время на развёртывание боевых порядков до соприкосновения с главными силами противника.
По отношению к войне обычными средствами потенциальный агрессор должен быть уверен, что первый массированный удар:
¾ не выведет из строя главных сил и инфраструктуры управления ими;
¾ не падёт на небоеспособные части и в силу этого
не будет потеряно управление войсками, а стратегическая оборона не будет сломана. Только при этих условиях он будет уверен, что блицкрига не будет, а будет длительная война с неопределённым исходом до полного истощения и уничтожения военно-экономического потенциала стороны, терпящей поражение.
К концу второй мировой войны появилось ядерное оружие. В 1947 г. США уже имели план ядерной войны против СССР. Несмотря на ядерную монополию США, сдерживающим фактором тогда явился именно потенциально затяжной характер войны и полная уверенность, что СССР способен повторить танковый марш через Европу. Кроме того, ожидалась и мощная прокоммунистическая пятая колонна в странах Запада.
Впоследствии ядерное оружие стало массовым видом вооружений, применение которых стало возможно на тактическом уровне даже полевой артиллерией калибра от 150 мм и выше, т. е. в том числе и весьма мобильными тяжёлыми самоходно-артиллерийскими полками.
По отношению к ядерному оружию (и другим видам оружия большой разрушительной силы) сдерживающим фактором стала высокая неопределённость способности первого ядерного удара быть обезоруживающим в такой степени, чтобы собственная система ПРО/ПВО агрессора смогла справиться с ответным ударом жертвы агрессии с приемлемым для агрессора ущербом.
Развитие стратегических ядерных сил шло по этому пути. С целью повышения неопределённости последствий ядерного удара ядерное оружие размещалось в хорошо укреплённых стационарных шахтах; на подвижных средствах запуска носителей ядерных зарядов: морских, воздушных, сухопутных; повышалась скрытность подвижных носителей — гонка смены поколений АПЛ, которую СССР проиграл по скрытности ПЛ полностью.
При этом такая характеристика, как подлётное время ракет, имеет реальное значение только для первого удара, претендующего быть обезоруживающим. Поэтому превосходство США в скрытности подводных лодок позволяет им сократить подлётное время при стрельбе из оперативной зоны ВМФ СССР или даже из советских территориальных вод.
Для ответного удара, наносимого либо после первых взрывов, либо после фиксации массового старта ракет до первых взрывов на своей территории, значение подлётного времени имеет второстепенное значение. Первостепенное значение для ответного удара имеет количество носителей, с которыми предстоит иметь дело системам стратегической ПВО/ПРО агрессора, и краткость интервала времени, в течение которого они будут входить в зону действия ПВО/ПРО, дабы система обороны захлебнулась: теннисист даже с двумя ракетками не может отразить 5 мячей одновременно.
Поэтому размещение ядерного оружия на подвижных средствах запуска — поездах, судах внутреннего плавания, надводных кораблях, подвижных пусковых установках, даже при использовании в первом ударе высокоточных систем доставки с самонаведением, ставит перед наносящим первый удар вопрос о точной идентификации достаточно большого числа подвижных средств запуска. Если это не обеспечено, то первый удар не будет обезоруживающим и станет бессмысленным, что и требуется обороняющейся стороне.
При этом могут быть созданы контейнерные системы запуска. Такие комплекты в угрожаемый период могут быть развёрнуты на железнодорожных поездах, но лучше на морских контейнеровозах, дабы не создавать лишней угрозы своей территории от собственного ядерного оружия. Контейнеровозы могут быть развёрнуты в оперативной зоне своего флота, перемешаться вдоль трасс каботажного плавания под прикрытием ВМФ и береговой авиации. Проблема синхронизации подлёта носителей ответного удара к территории агрессора решается отсчётом времени от электромагнитного импульса ядерных взрывов первого удара агрессора В СЛУЧАЕ УТРАТЫ РАДИОСВЯЗИ с командованием Вооружённых Сил страны. Команду на запуск носителей ответного удара и их синхронный подлёт к территории агрессора в этом случае даёт сам агрессор: И ОН ДОЛЖЕН ЭТО ЗНАТЬ.
Развитие стратегических систем ПЛО (противолодочной обороны), подобных американскому СОСУСу (SOSUS),
в перспективе может уменьшить разрыв в скрытности между надводными кораблями и ПЛ. Но подводные лодки обладают существенно худшими характеристиками живучести. По этой причине скрытность контейнеровоза может быть достаточно высокой при нахождении в оперативной зоне своего флота по отношению к средствам космической и авиационной разведки — особенно при условии радиомолчания, развёртывании в районах, где часты туманы и плотная облачность. Это может обеспечить достаточно высокую неопределённость в расчётах потенциального агрессора о возможной мощности ответного удара, сделав бессмысленным первый удар агрессора.
Все меры, способствующие росту неопределённости
в отношении мощности ответного удара, являются ФАКТОРОМ СТАБИЛИЗАЦИИ МИРНОГО СОСУЩЕСТВОВАНИЯ (т. е. без горячей войны) СССР и евро-американского конгломерата, поскольку высшее масонство знает о всегдашнем стремлении СССР избегать войн. Что «думает» по поводу военной мощи СССР западная толпа — дело десятое, так как мнение толпы по этому вопросу, как и по всем прочим, формируется средствами массовой информации и никоим образом не соответствует реальному положению дел. Пример тому — скандал начала 1980-х годов с японской фирмой «Тошиба Хикай», продавшей СССР станки с ЧПУ для обработки гребных винтов. США завопили, что это резко улучшило акустические характеристики ПЛ СССР. В это поверила вся мировая толпа, хотя просто грамотному специалисту-кораблестроителю со школьной скамьи известно, что в шумности винта станок с ЧПУ сказывается самым последним. Шумит же
не винт, а подводная лодка в целом, являющаяся весьма сложной колебательной системой. Шумность же ПЛ в целом определяется КОНЦЕПЦИЕЙ предъявляемых к ПЛ требований, которой подчинена концепция проектирования этой колебательной системы. Если С. Г. Горшков, страдавший, судя по его книге «Морская мощь государства», если не раздвоением личности, то калейдоскопическими идиотизмом, требовал от подводной лодки скоростных качеств рекордного глиссера, то об акустической скрытности её говорить в ВМФ просто было вредно для карьеры. И в концепции проектирования требования скрытности удовлетворялись только после удовлетворения требований ходкости.
В своей (?) книге (1976 г.) С. Г. Горшков «сделал» и вывод о предстоящем развитии в западных флотах класса авианесущих крейсеров и будущем росте их численности. Вывод этот почерпнут из зарубежной военно-морской порнографической литературы, оседавшей и в те времена в спецхранах СССР и смаковавшейся высоким начальством всех уровней. В итоге по тяжёлым авианесущим крейсерам мы имеем полное преимущество перед Западом, но авианосец имеет полное преимущество перед любым авианесущим крейсером и их совокупностью. Запад имеет полное преимущество перед СССР по полноразмерным авианосцам.
При назначении на должность ГК ВМФ С. Г. Горшкову, похоже, запретили произносить слово «авианосец» (или он сам догадался), так как его предшественник Н. Г. Кузнецов стремился к созданию сбалансированного океанского флота, ядром сил которого должны быть авианосцы. Если флот не сбалансирован, то он годен только для парадов. А без сбалансированного флота нет и сбалансированных Вооружённых Сил, что открывает возможность для диктата прямого и намёками. С. Г. Горшков тридцать лет стоял на посту главкома ВМФ, и КАЧЕСТВЕННЫЙ ПАРИТЕТ по подводным лодкам с США был утрачен при его общем официальном руководстве. Минсудпром и ВМФ весьма неохотно и почти неофициально признали качественное превосходство ВМС США уже после появления термина «новая оборонительная доктрина» в годы перестройки. Почти неофициально означает, что в ВМФ на разных уровнях существуют два мнения, отражённых в разных документах: отставание есть, но оно не носит качественного характера; и — отставание есть, и оно носит качественный характер.
«Новая оборонительная доктрина», построенная НА НЕДОСТОВЕРНОЙ ИНФОРМАЦИИ о состоянии одного из видов Вооружённых Сил, представляет опасность для СССР, поскольку на основе недостоверных исходных данных о качестве оружия
по отношению его к оружию потенциального противника даже квалифицированные специалисты не смогут построить доктрины поддержания УСТОЙЧИВОГО БАЛАНСИРОВОЧНОГО РЕЖИМА МИРНОГО СОСУЩЕСТВОВАНИЯ СССР И КОНГЛОМЕРАТА (т. е. без горячей войны). Но тот, кто ввёл в оборот термин «новая оборонительная доктрина», бездумно или обдуманно клевещет на СССР, поскольку, если новая доктрина — оборонительная, то прежние были — наступательные, а следовательно миф Запада о советской военной угрозе — правда.
Хотя военная доктрина — документ узкого круга доступа и при существующей системе режима «секретности» он известен только высшему командованию и возможно иным разведкам, но, тем не менее, он отражается в структуре вооружённых сил, вооружении, характере боевой и политической подготовки.
Сам термин военная доктрина после двух мировых войн неприемлем, поскольку исход войн решили не построения военных теоретиков, а экономические и социальные факторы. ВОЕННАЯ ДОКТРИНА МОЖЕТ КАСАТЬСЯ ТОЛЬКО БЛИЦКРИГА, который протекает столь быстро, что экономические и социальные факторы не успевают сказаться на его результатах. Если оставить в стороне социальные факторы, поскольку их проявление говорит о полной потере управления, то доктрина может быть только военно-экономической.
НАСТУПАТЕЛЬНАЯ военно-экономическая доктрина предполагает, что страна стремится к лидерству в гонке создания новых систем оружия, явному качественному превосходству над потенциальным противником, развёртыванию вооружённых сил максимально возможной по экономическим соображениям численности, их полному техническому превосходству над потенциальным противником. После обеспечения этих условий потенциальному противнику предъявляется ультиматум, или война начинается без выдвижения каких бы то ни было условий.
Анализ развития идеологии СССР и его Вооружённых Сил после разгрома бронштейнианства (троцкизма) говорит, что СССР никогда не имел такого рода военно-экономической НАСТУПАТЕЛЬНОЙ доктрины.
США же прямо утверждали в своих документах, что их доктрина ядерного сдерживания по существу является доктриной постепенного принуждения (см. Н. Н. Яковлев «ЦРУ против СССР», М., 1985 г., где обильно цитируются разного рода американские доктринёрские документы), т. е. наступательной военно-экономической доктриной. И это подтверждается структурой их вооружённых сил, прошлым их развитием, применением и современными тенденциями.
Вооружённые силы — это прежде всего личный состав, обслуживающий:
¾ инфраструктуру военных научно-исследовательских организаций;
¾ инфраструктуру освещения обстановки и выдачи целеуказаний;
¾ инфраструктуру базирования;
¾ инфраструктуру учебных заведений и боевой подготовки;
¾ инфраструктуру средств вооружённого воздействия на противника.
Всё это — взаимно-вложенные системы, распадающиеся по
видам Вооружённых сил:
¾ сухопутные войска и авиация общего назначения;
¾ войска ПВО/ПРО страны;
¾ военно-морской флот с его родами сил;
¾ стратегические ударные силы, «наступательные» вооружения всех видов вооружённых сил.
Характер военной доктрины отражается полностью во всём этом сложном хозяйстве так, что саму военную доктрину можно и не читать; можно даже найти место этой военной доктрины в глобальной концепции развития общества, проводимой в жизнь сионо-масонством.
Политика «сверхдержав» носит глобальный характер, а поскольку поверхность Земли — это прежде всего океаны, то ВМФ отражает и глобальные цели их политики более ярко и содержательно, чем любые другие виды вооружённых сил. Поэтому ВМФ в этой работе уделено большее внимание с учётом структуры вооружённых сил потенциального агрессора. В 1956 г. в издательстве «Иностранная литература» вышла книга «Флот в атомный век» (французское изд. 1955 г.). В ней вице-адмирал Пьер Баржо анализирует развитие флотов и их действия в ходе войн, включая корейскую, высказывает и обосновывает свои взгляды на целесообразные пути развития ВМФ. Эти взгляды подтвердились в развитии ВМС США, но с добавлением атомных подводных лодок, в том числе с ракетами стратегического назначения. В целом книга не устарела и до сего дня, и «Огонёк» вместе со всей либеральной «общественностью» может найти в ней ответы на все вопросы, на которые не могут дать ясного ответа руководители ВМФ и Генштаба СССР.
ВМС США после войны всегда имели одной из задач обеспечение ВТОРЖЕНИЯ сухопутных войск с моря на необорудованный обороняемый берег. В 1950 г. учебный центр морской пехоты в Куантико экспериментировал с высадкой десанта вертолётами с авианосца. 21.09.1951 г. в ходе войны в Корее воздушный десант был доставлен за линию фронта на вертолётах. В 1955 г. один из конвойных авианосцев уже был переоборудован в десантный вертолётоносец. К настоящему времени ВМС США имеют десантные вертолётоносцы специальной постройки типа «Иводзима». Имеют серию универсальных десантных кораблей типа «Тарава», высадка с которых может осуществляться вертолётами и плавучими средствами, доставляемыми в район десантирования в ангаре и док-камере корабля. Кроме этого, «Тарава» может нести самолёты вертикального взлёта и посадки, которые могут перелетать на захваченный плацдарм и составить уже ВВС плацдарма, способные быстро реагировать на изменение обстановки вне зависимости от поддержки палубной авиации авианосцев. Предполагается строительство ещё нескольких кораблей этого класса по улучшенному проекту («Уосп»). В состав ВМС входят и быстроходные корабли-доки (военный аналог лихтеровоза), высадка с которых производится их собственными высадочными плавсредствами, размещаемыми в док-камерах.
Имеются корабли — плавучие склады, предназначенные для материально-технической поддержки десанта.
И кроме этого, имеются привычные всем танко-десантные корабли, предназначенные для высадки на необорудованный берег тяжёлой бронетанковой техники.
Авианосец — это многоцелевой корабль, одна из задач которого — доставка тактической авиации в район высадки десанта и завоевание господства в воздухе.
Берег может быть перекопан на глубину до 10 метров огнём линейных кораблей. 406 мм снаряд пробивает 6 метров железобетона (это уже не лёгкие полевые укрепления, сделанные на скорую руку), а в земле оставляет воронку диаметром более 20 метров. Ранее в США обсуждался вопрос о создании специализированных кораблей огневой поддержки десанта, поскольку линкор весьма дорог в эксплуатации и из-за большой осадки (около 10 м) его не везде можно использовать по причине минной опасности и малых глубин. По финансовым соображениям проект был положен на полку.
Таким образом, в настоящее время только ВМС США имеют военно-технические возможности доставить воинский контингент в любой район мирового океана вместе с тяжёлой бронетанковой техникой и высадить его НА ОБОРОНЯЕМЫЙ БЕРЕГ, т. е. осуществить стратегическое вторжение.
СССР не имеет в составе своего ВМФ десантных вертолётоносцев, кораблей, аналогичных «Тараве», плавучих складов, авианосцев. С выведением из эксплуатации последних артиллерийских крейсеров резко упадут возможности поддержки десанта корабельной артиллерией. Это говорит о том, что ВМФ СССР, в отличие от ВМС США, не имеет средств для осуществления стратегических десантных операций.
Он ограниченно способен к высадке оперативно-тактических десантов вдоль побережья в интересах обеспечения действий приморских фронтов в пределах радиуса обеспечения боевой устойчивости самолётов разведки и целеуказания, штурмовиков, бомбардировщиков берегового базирования, поскольку тяжёлые авианосные крейсера (ТАКР) не имеют на борту самолётов такого назначения и не способны завоевать господство в воздухе в районе высадки.
Состав авиакрыла, размещаемого на авианосце, включает в себя самолёты дальнего радиолокационного дозора (ДРЛО), заправщики, ударную авиацию и авиацию ПВО. По этой причине авианосец может наносить удары по объектам в глубине территории противника самостоятельно, а также может обеспечить истребительное прикрытие межконтинентальных стратегических бомбардировщиков при входе их в воздушное пространство противника.
ТАКР, не имеющий своих самолётов ДРЛО и ударной авиации, может использовать свои истребители только для целей ПВО в зоне достаточно высокой боевой устойчивости самолётов ДРЛО берегового базирования. По этой причине советские ТАКРы не создают реальной угрозы территории США, не говоря уже
о меньшей численности авиации на их борту, что отдаёт преимущество США даже в оперативной зоне ВМФ СССР.
Вооружение советских кораблей тяжёлым ракетным оружием не может быть использовано как наступательный потенциал ввиду отсутствия в ВМФ СССР авианосцев и господства в воздухе над океанами палубной авиации США. Даже если по недосмотру ВМС ракетоносец окажется в районе, откуда может поразить объекты на территории США, то у США остаются ещё возможности перехвата ракет и радиоэлектронного противодействия.
Это говорит о том, что в глобальных масштабах СССР
не способен к осуществлению вторжения в любом районе земного шара, как США, а его ВМФ обладает меньшим потенциалом в оказании поддержки советским стратегическим силам, чем ВМС США своим.
Структура Военно-Морского Флота СССР в настоящее время соответствует его использованию для обороны побережья во взаимодействии с авиацией берегового базирования.
Структура ВМС США соответствует наступательному характеру его использования во всех районах мирового океана.
Представляет интерес, как предполагалось развивать корабельный состав ВМФ СССР во времена «сталинизма». Первая послевоенная кораблестроительная программа СССР предусматривала строительство 9 линкоров водоизмещением
по 75000 т, 15 авианосцев, 12 тяжёлых крейсеров, 60 лёгких крейсеров, более 500 подводных лодок. («Морской сборник», № 2, 1989 г.).
При этом есть особенность. В это же самое время были разобраны на металл недостроенные линейные корабли и тяжёлые крейсера довоенных проектов. Одни линкоры режут, другие линкоры собираются строить? И это уже после появления ядерного оружия. Существует расхожее мнение, что причиной исчезновения линкоров с исторической сцены является их особая уязвимость по отношению к авиационным и ракетно-ядерным средствам поражения, сочетающаяся с их высокой строительной и эксплуатационной стоимостью. Этой же причиной — уязвимостью и дороговизной (критерий «стоимость/эффективность») — длительное время объясняли и отсутствие авианосцев в СССР. Желая подчеркнуть оборонительный характер военных доктрин СССР, авианосец политически назван «оружием агрессии» (это к вопросу о «новой» «оборонительной» доктрине и прежних).
И то, и другое неверно. Линкоры обладали наибольшей живучестью по отношению к боевым повреждениям, но пали жертвой своей собственной узкой специализации и в войне стали способны решать всего две задачи: во-первых, уничтожение артиллерийским огнём себе подобных и более слабых кораблей противника на дистанции до 20 миль; во-вторых, ограниченно линкоры могли привлекаться для артиллерийской поддержки десанта.
В ходе второй мировой войны выяснилось, что если в бою сталкиваются две группировки кораблей, то при дистанции взаимного обнаружения средствами авиаразведки около 200 миль группировки будут сближаться на дальность артиллерийского боя 7–10 часов. При этом сторона, имеющая в своём составе авианосцы, начинает наносить массированные удары авиацией, стремясь вывести из строя наиболее важные объекты противника, т. е. линкоры и авианосцы. За время такого сближения линкоры либо гибли, либо утрачивали боеспособность раньше, чем вступали в боевое соприкосновение с группировкой противника, и потому стали в морских сражениях практически бесполезными.
По отношению же к десантным операциям главный калибр 305–457 мм артиллерии линкора оказывался избыточным: для разрушения фортификационных сооружений в районе высадки десанта хватало артиллерийской мощи крейсеров с главным калибром 130–203 мм, что по сухопутным понятиям — крупный калибр. Так линкоры, а потом и тяжёлые крейсера стали не нужны флоту в ВОЕННОЕ ВРЕМЯ.
В высокой доле потерь кораблей в результате ударов авиации сказался и изначальный потенциал неравной степени соответствия условиям реального боя условий полигонной боевой подготовки авиации и зенитно-артиллерийских дивизионов кораблей. Характер действий авиации по точечной цели на учениях (одиночных самолётов и групп самолётов) от боевых действий отличается только наличием артиллерии ПВО на реальной боевой цели. В реальных боевых условиях корабль — точечная цель — сталкивается с массированными ударами авиагрупп, заходящих на него в атаку практически одновременно с разных направлений. В условиях учений организовать реальные стрельбы на поражение и заграждение подходов к кораблю, по результатам которых можно судить о боевой выучке его ПВО, практически невозможно. В предвоенные и первые послевоенные годы реальные учебные стрельбы на поражение зенитной артиллерией кораблей выполнялись по матерчатым «конусам», буксируемым на тросе длиной около 300 м за самолётом в полете по прямой с постоянной скоростью. Впоследствии на учениях перешли к использованию самолётов-мишеней. Но и это также далеко от реальных условий боя «группа авиации — корабль». ИЗНАЧАЛЬНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ПОЛИГОННОЙ БОЕВОЙ ПОДГОТОВКИ В ПОЛЬЗУ САМОЛЁТА ПО НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ — ЭТО ЕЩЁ ОДНО ПРЕИМУЩЕСТВО АВИАНОСНОГО ФЛОТА США ПЕРЕД ВМФ СССР. Кроме того, традиционно на флоте довлеет стереотип о первенстве учебной боевой подготовки по основному профилю корабля над учениями по задачам ПВО корабля. Опыт же войны показал, что корабль может справиться с боевыми задачами по своему основному назначению, только если он уже успешно решил задачи реального ПВО. Это ещё один из факторов наряду с недостаточным зенитным вооружением кораблей в начальный период второй мировой войны, который привёл к столь большим потерям корабельного состава под МАССИРОВАННЫМИ ударами авиации. Свои задачи ПВО корабли учились решать в реальных боевых условиях и естественно несли большие потерн. Всё это было и по-прежнему остаётся актуальным для всех флотов.
И, тем не менее, в первой послевоенной кораблестроительной программе основное внимание было уделено не авианосцам, а тяжёлым артиллерийским кораблям с мощной броневой и конструктивной защитой. Единственное объяснение этому факту в том, что в МИРНОЕ ВРЕМЯ проблем введения тяжёлого артиллерийского корабля (или их соединения)
в соприкосновение с авианосцем (или авианосной ударной группой) нет. Опыт войны также показал, что авианосец или их группа не может выдержать боевого соприкосновения с линкором или тяжёлыми крейсерами. Это означает, что в угрожаемый период, даже если линкор не ликвидирует первый массовый подъем авиации с авианосца в оперативной зоне твоего флота, то второго удара авиации уже не будет, поскольку тяжёлый артиллерийский корабль, скорее всего, выдержит полчаса огневого воздействия противника, но авианосцы за это же время будут превращены его огнём в полыхающий металлолом или потоплены.
Подводная лодка не в состоянии обеспечить такой эффект, поскольку не может поддерживать скорость хода, равную скорости хода авианосца при сохранении своей скрытности. Скрытность — главное качество ПЛ, обеспечивающее ей возможность (создаёт противнику угрозу) внезапного массированного применения оружия. Это значит, что по обнаруженной ПЛ удар может быть нанесён до того, как она получит команду на уничтожение авианосца. Сама она принять такое решение не может, поскольку не имеет средств освещения воздушной обстановки. Это касается и торпедных, и ракетных ПЛ. Торпедная ПЛ имеет в залпе
до 8 торпед; для уничтожения авианосца необходимо попадание
не менее 15. Авианосец, оставшись на плаву после попадания 3–4 торпед из залпа, сможет выполнять взлётно-посадочные операции, тем более, если сохранит ход. Предстартовая подготовка на ракетной ПЛ является фактором, демаскирующим даже не её присутствие в районе, а её намерения, которые могут быть пресечены до реализации в угрозу охранением авианосца.
Кроме того, после ракетного залпа ракеты могут быть перехвачены истребительной авиацией авианосца, уведены от целей радиоэлектронным противодействием, уничтожены средствами ПВО/ПРО кораблей авианосной группы.
Ствольная же артиллерия тяжёлого корабля обладает абсолютной помехоустойчивостью, а сбивать артиллерийские снаряды даже крупного калибра — задача довольно сложная даже для сверхскорострельных систем с автоматическим наведением, обеспечивающих ПРО кораблей в ближней зоне.
Таким образом, получается, что меры по созданию артиллерийских кораблей (в их проектах был учтён опыт войны),
а не по созданию авианосцев, были направлены на нейтрализацию ударных авианосцев США при попытке использования их для нанесения первого удара войны по территории СССР. Недостроенные предвоенные линкоры порезали, поскольку они могли развивать скорость только в 28 узлов, в то время как авианосцы уже ходили 35, а лайнер «Юнайтед Стейт» — обладатель голубой ленты — мог развивать скорость 44 узла.
