Москва, улица Лесная, понедельник, 28 ноября 2011 года, 22 часа 10 минут.

 

Едва заметные капли холодного дождя заморосили по грязным лужам, и отражения уличных фонарей подернулись мелкой рябью. Татьяна потянула за собачку молнии, застёгивая куртку до подбородка, и поправила висящую через плечо спортивную сумку. Доставать зонт ради несерьёзной мороси не хотелось, до дома оставалось метров сто, и проще прибавить шаг, чтобы не попасть под ливень. Да и будет ли он вообще? Так и всю ночь может капать еле-еле, непонятный дождь ни о чём в конце ноября! Да уж, погода в Москве стояла совсем не зимняя… сырость, слякоть и лужи, вот тебе и Новый год на носу. Но всё равно лучше пешком по лужам, чем на машине по пробкам. С тех пор, как врачи разрешили ей тренировки при условии ограниченных нагрузок, прошло уже два месяца. Она только-только вошла в форму и стала довольна собой и потому пропускать занятия очень не хотелось. И ради этого Татьяна была готова ездить в спортзал на метро, иначе успеть везде было абсолютно нереально. Её рабочий день заканчивался в шесть, едва ли не в самый пик пробок, да ещё и офис в центре… поездка на тренировку иногда занимала и два часа, хотя до зала было рукой подать. В результате дома оказываешься после двенадцати, через шесть часов на работу, а ведь надо ещё подготовить одежду и сделать мелкие домашние дела. Так недолго устроить себе хронический недосып.

В конце концов она приноровилась в дни тренировок просто не добираться до работы на машине. Пешком за час можно было успеть вернуться из офиса домой, переодеться и доехать до спортзала на метро. Топать ногами ей не привыкать — за детство и юность, в пути на тренировки и обратно была намотана, наверное, тысяча километров. Тем более что в субботу она всё-таки доехала до автосервиса и оставила там свою старенькую машинку на проведение зимнего ТО. Завтра надо выкроить время и забрать, из сервиса уже звонили, сказали, что её автомобиль готов. К тому же без машины, возвращаясь из спортзала пешком, она чувствовала себя немного грустно. Спортивный костюм, спортивная куртка, спортивная сумка… даже шапочка спортивная, правда, в кармане, сейчас в ней жарковато с такой копной волос. Всё, как в те времена, когда спорт составлял всю её жизнь. Она и не подумала бы раньше, что даже такое может вызывать ностальгию. Как ни странно, но сейчас, возобновив тренировки, она почувствовала себя лучше. Конечно, вернуться в большой спорт она уже не сможет, но атмосфера спортивного зала успокаивала, и заканчивать тренировку всякий раз не хотелось. Да, это не прежний изнуряющий до изнеможения труд, это лишь разрешенная врачами «ограниченная нагрузка», но всё же…

Девушка свернула во двор дома и лёгким движением запрыгнула на бордюр, обходя большую и, как положено для столицы, очень грязную лужу, упирающуюся в оградку клумбы. Чтобы не огибать ещё и клумбу, Татьяна лихо зашагала в сторону своего подъезда прямо по бордюрному камню. Возле подъезда оказалось темно, видимо, что-то поломалось в осветительном оборудовании, обычно в этом районе горят три фонаря, и даже ночью всё хорошо видно. Пришлось замедлить шаг, чтобы случайно не испачкаться о грязные борта машин, припаркованных на ночь у обочины. Обычно всегда свободное, пространство напротив входа в подъезд оказалось занято каретой «скорой помощи». Боковая дверь автомобиля была открыта, внутри виднелись силуэты двух человек в белых халатах, склонившиеся над лежащим на полу раскрытым медицинским чемоданом.

— Девушка! — окликнул её один из врачей. — Извините, вы не из второго подъезда?

— Да, — ответила Татьяна. — А что, домофон не работает? Я могу открыть дверь, если надо.

— Спасибо, не нужно, нам сообщили код, когда давали вызов. Вас не затруднит нам помочь? — он сокрушённо развёл руками, указывая на засыпанный медицинскими препаратами пол «скорой». — Замок на чемоданчике сломался, всё рассыпалось, а нас тяжелобольной сердечник ждёт! А тут, как назло, у подъезда освещения нет и лампочка в салоне перегорела! Не подержите фонарик?

— Да, конечно! — девушка подошла к дверям медицинского автомобиля. — Давайте фонарь! Обычно у нас здесь всё хорошо освещено, такое я сама первый раз вижу!

— Вот, — врач протянул ей небольшой пластмассовый фонарь. — Заходите в салон и светите, пожалуйста, изнутри наружу. Только ступайте аккуратнее, прошу вас! Не наступите ни на что!

Татьяна осторожно залезла в «скорую», светя себе под ноги, прошла вглубь салона и принялась освещать пол. Врачи энергично заработали руками, собирая разбросанные медикаменты.

— Вот, совсем другое дело! — удовлетворённо произнёс один из них. — Вы нас прям-таки спасли! Ещё под сиденье закатилось, посветите снизу, пожалуйста! — он попытался шарить рукой под креслами и расстроенно нахмурился: — Вот же неудача… не могу подхватить!

— Давайте я попробую? — девушка подошла к врачу и присела на корточки. — Где именно?

— Под креслом, у самого борта, — врач посторонился, уступая ей место. — Посветите туда, увидите ампулу! Это дибазол, его обязательно нужно достать!

Она встала на колени и наклонилась, пытаясь осветить пространство под креслом. В следующую секунду чья-то ладонь зажала ей рот и нечто больно вонзилось в шею. Татьяна попыталась вырваться, но тело уже не слушалось её, пол перед глазами поплыл, быстро теряя узнаваемые очертания, и сознание погрузилось в вязкий серый туман. Что происходило дальше, она понимала лишь смутно. Провалы в никуда иногда сменялись тряской, словно её то ли тащили на руках, то ли везли по ухабам, то ли это она сама ворочалась в тяжёлом сне, болезненной тяжестью давящем на голову. Выбраться из бесконечности серой ваты не получалось, и Татьяна вновь погружалась куда-то вниз, в глубину и темноту. Лишь однажды ей почти удалось открыть глаза. Удушливый спёртый воздух вдруг сменился порывом морозного ветра, тело немедленно отреагировало на зимний холод гусиной кожей, и девушка почувствовала, как рассеивается стиснувшая затылок тяжесть.

— …кто такую кобылу кайфовую себе надыбал? — глухо донёсся издалека визгливый противный голос. Послышался звук расстёгиваемой молнии на куртке, чья-то рука стиснула ей грудь и потянулась к низу живота. — Ништяк её попахать! Может, того, а?

Девушка хотела вырваться, но тело по-прежнему ей не подчинялось, словно принадлежало кому-то другому. Она изо всех сил пыталась хотя бы открыть глаза, но налитые свинцом веки лишь едва дрогнули, и понять, что представляют собой размытые мутные тени, появившиеся прямо перед ней, никак не удавалось.

— Завали хайло, дебил! — словно из глубокой бочки зазвучал ответ, и одна из теней пошевелилась, тесня другую. — Тёлка идёт по спецзаказу! За порченый товар забашляют только треть цены! Запоганишь груз — всей братвой тебе фуфло порвём, вот ты сам упущенное бабло и отработаешь!

— Харэ базарить, она у вас сейчас очнётся, мля, на морозе! Накрывайте и тащите следующую! — Ещё одна тень нависла прямо над ней, и что-то снова впилось ей в шею. Ослабевший свинцовый пресс с новой силой надавил на затылок, облака серой ваты потемнели, сгущаясь до чернильной тьмы, и Татьяна опять погрузилась в сопровождающееся тряской беспамятство.

Очнулась она от резкого запаха нашатыря, обжигающего слизистую носа. Татьяна инстинктивно отдёрнула голову, и чугунный от боли мозг немедленно отозвался на резкое движение новым приступом острой рези. Девушка застонала, пытаясь принять наименее болезненное положение тела, и в следующий миг удар ладони по щеке едва не взорвал ей черепную коробку. Стремясь защититься, организм выбросил в кровь дозу адреналина, глаза открылись, и Татьяна попыталась закрыть голову руками.

— Очухалась, шалава? — зло зазвучал хриплый голос, и девушка разглядела склонившегося над собой небритого человека в грязной рабочей одежде. — Вставай, мля, и ползи к параше! Эй, вы, сучки, помогайте им! Если кто обгадится, заставлю сожрать всё дерьмо! Хавка здесь! — он отшвырнул от себя рваный армейский вещмешок. — По пакету на каждую! Чужую пайку не жрать! А то по кругу пущу!

Перекошенное злобой небритое лицо сместилось куда-то в сторону, и спустя пару секунд послышался звук захлопывающейся двери. Татьяна с трудом опёрлась на плохо повинующиеся руки и села на полу, озираясь по сторонам. Похоже, она находилась в каком-то тёмном подвале, донельзя грязном и обшарпанном. Стены и потолок покрыты трещинами, штукатурка осыпалась, в углах мусор и осколки битого кирпича. На залепленном засохшей грязью полу валялись старые рваные матрасы, вроде тех, что используют в государственных больницах в бесплатных палатах, причём сами они были немногим чище пола. В подвале стояла сильная вонь, и единственное небольшое окно, находившееся под самым потолком, не справлялось ни с вентиляцией, ни с освещением. Через грубо вделанную в узкий оконный проём ржавую решётку можно было разглядеть лишь кучу каких-то массивных обломков, оставшихся, по-видимому, от какого-то строения. При этом снега на них не было, и торчащие во все стороны рваной арматурой бетонные развалины освещались не по-зимнему ярким солнечным светом. В подвале было тепло, и Татьяна поняла, что на ней нет куртки. Она торопливо оглянулась, надеясь найти её где-то неподалёку, но никаких вещей не увидела. Зато все карманы её спортивного костюма оказались расстёгнуты и вывернуты наизнанку, словно после обыска. Татьяна поспешно ощупала одежду. Ни паспорта, ни мобильного телефона, ни денег, ключи от квартиры также исчезли. Пропало даже маленькое карманное зеркальце и резинка для волос.

— Нету у тебя ничего, они всё забирают, — печально произнёс женский голос, и Татьяна подняла голову, пытаясь всмотреться в подвальный полумрак. Замутнённое действием химических препаратов сознание начало проясняться, и оказалось, что кроме неё в заросшем грязью помещении находились ещё четыре женщины. Той, что сейчас говорила с ней, было лет тридцать с небольшим. Её модный джинсовый наряд резко контрастировал с одеждой соседки, азиатки непонятного возраста, облачённой в какую-то рабочую робу, не подходящую хозяйке по размеру. Обе женщины склонились над двумя другими девушками, что лежали на вонючих матрасах и медленно приходили в себя.

— Туалет у нас там, — женщина указала на стоящую в дальнем углу деревянную коробку. — Иди, тебе нужно. Почти сутки без сознания провела. Ты аккуратнее только, там грязно. — Она потянулась за вещмешком и принялась развязывать узел.

Почти режущая боль внизу живота подтвердила правоту её слов, и Татьяна, пошатываясь, нетвёрдым шагом побрела в угол, по мере приближения к которому смрад резко усиливался. Тело слушалось ещё плохо, голову грызла тупая нудная боль, и ей с трудом удавалось удерживать растворяющиеся в этой боли мысли. Её похитили, это ясно. Наверное, с целью выкупа. И сейчас она находится в какой-нибудь Чечне, или где ещё может быть тепло посреди зимы…

Хотя небритая рожа того типа, что приводил её в чувство, совсем не похожа на кавказца. И врачи в «скорой»… Мозг постепенно освобождался из плена наркотического дурмана, и мысли начали складываться в осознанные цепочки. Лжеврачей она не разглядела совсем, в машине было темно. Кому вообще понадобилось её похищать, она даже не москвичка, снимает крохотную однокомнатную квартирку одна, родители за тридевять земель… как они узнают о похищении? У мамы слабое сердце… ей лучше вообще не услышать такое. А может, это из-за её работы в фонде «Неравнодушных»? Но кому понадобилась сотрудница пресс-службы? Разумнее было похитить кого-нибудь из серьёзных функционеров, за них выкуп, наверное, больше. Одно ясно, её тюремщики — профессиональные похитители людей, иначе в этом подвале не находилось бы целых пять человек. И похищают только девушек, чтобы давить на жалость общественному мнению…

Она вернулась из вонючего угла и опустилась на матрас, с которого вставала. Руки и ноги словно ватные, туман в голове рассеивался медленно. По крайней мере, обошлось без насилия, хоть в чём-то повезло… Внезапно Татьяне стало страшно. Вдруг похитители вкалывали ей какой-нибудь тяжёлый наркотик и сделали наркоманкой?!

— Легче? — женщина оценивающе посмотрела на неё. — Надо поесть, так эта дрянь скорее из тебя выйдет. Держи! — она протянула ей исцарапанный пластиковый пакет, грубо завязанный сверху узлом. — Это твоя пайка. Воду экономь, это на весь день, следующий раз кормить будут только утром.

— Где я? — одна из девушек подняла голову и медленно села на колени, держась рукой за голову. — Как больно! Вы кто? — она обвела остальных мутным взглядом. — Что это за место, — её голос нервно дрогнул, — где я?!! Отвечайте!

— Не кричи, — поморщилась женщина. — Изобьют! Только хуже будет. — Она печально вздохнула: — Мы в Ареале. И останемся тут навсегда…

— В каком Ареале?! Вы что несёте?! — взвизгнула та, подскакивая на ноги. — Выпустите меня отсюда немедленно! — Она заозиралась, отыскала дверь и бросилась к ней. — Эй, там! Выпустите меня отсюда! — Девушка забарабанила руками по грязной ободранной двери. — Немедленно! Милиция! Помогите! Откройте дверь!

Дверь распахнулась неожиданно резко, словно её открывали пинком, и отшвырнула девицу на пол. В подвал зашел всё тот же небритый тип, позади него в дверном проёме маячил ещё один, с автоматом в руках. Ещё дальше виднелись какие-то руины и несколько вооружённых мужиков в разношёрстной одежде. Все, довольно ухмыляясь, таращились внутрь подвала и выглядели так, словно только вернулись не то с лесоповала, не то с укладки асфальта.

— Кто вам дал право?! — истерично завопила девица, вскакивая на ноги. — Да вы знаете, кто я?! Я вас по судам затаскаю! На всю жизнь сядете! Я…

Небритый раскрытой пятернёй грубо схватил её за лицо и, широко размахнувшись второй рукой, нанёс удар в живот. Девушка рухнула, скрючиваясь, словно зародыш, и захрипела от жестокой боли.

— Завали хлеборезку, шалава, — он несильно ткнул её в рёбра носком армейского ботинка, — или я сам её тебе заткну! Тебе понравится то, чем я это сделаю! — Снаружи раздался гогот, небритый развернулся и вышел из подвала, закрывая за собой дверь.

— Лучше вести себя тихо, так безопаснее, — обречённо поморщилась женщина и помогла подняться второй девушке. — Если скандалить и истерить — отдадут толпе. Тут бычьё ещё то, убивать не станут, привяжут за руки за ноги и будут веселиться, пока не надоест или пока богу душу не отдашь. Не дёргайся, дольше проживёшь. Выбраться из Ареала всё равно невозможно, Зависимость неизлечима. Но жизнь на этом не заканчивается, если этим, — она брезгливо кивнула на дверь, — сможешь понравиться, то, в конце концов, перестанешь жить под замком. А это главное. Потому что, если повезёт, можно получить шанс добраться до Сателлита и поступить на работу в РАО. И жизнь вновь наладится.

— Надо бежать! — Очнувшаяся девушка в ужасе смотрела на корчащуюся от боли на грязном бетонном полу соратницу по несчастью. — Нас же наверняка уже ищут, нужно обратиться в полицию! Необходимо что-то сделать! Находиться рядом с Зависимыми опасно! Они несут с собой полтергейст, мы можем погибнуть или покалечиться!

— Внутри Ареала нет полтергейстов, — грустно усмехнулась женщина. — И ты такая же Зависимая, как они и все мы. Зуд поражает людей мгновенно, стоит лишь перешагнуть границу Ареала. А вы здесь почти день. Про Большую Землю можно уже забыть. Даже если вас когда-нибудь и найдут, ничего не изменится. Жить вне Ареала вы уже не можете.

— Нет! Это неправда! Неправда! — лежащая на полу девица забилась в истерике. — Нет! Не хочу!!!

— Никто не хочет, — женщина даже не посмотрела в её сторону. — Лучше ори потише, не то приступишь к работе гораздо раньше, и произойдёт это очень и очень болезненно.

— К работе? — До Татьяны внезапно дошел смысл всего происходящего. Её похитили не ради выкупа, её сделали Зависимой! За такое вряд ли потребуют денег! — И что мы должны делать?!

— А ты не догадываешься? — женщина болезненно скривилась. — Это же Ареал. Здесь по статистике одна женщина на десять мужчин!

— На двенадцать, — машинально поправила её Володина, пытаясь понять, не снится ли ей всё происходящее. — Нас что, продали в жёны?

— Это был бы праздник! — горько улыбнулась та. — Похищенными людьми торгует местный уголовный Общак. Беглые зэки, бандиты и прочие преступники. Скоты! — она злобно скривилась. — Их подельники на Большой Земле похищают женщин, а эти за них платят. Толпа-то большая, тысяч пять, на каждого жену не купишь, да и не будут они этим заниматься, знают, что при первой же возможности каждая норовит в Сателлит сбежать. Поэтому тут популярен местный бордель, для него и крадут.

— Из нас хотят сделать проституток?! — Очнувшаяся последней девушка подскочила и бросилась к окну. — Надо бежать!!! Как можно скорее! — Она вцепилась в решётку и принялась её дергать.

— Эй, эй! Осторожно! Сломаешь!!! — женщина схватила её за руку и отдёрнула назад. — Куда бежать?! Там, за окном, ещё один охранник есть. А если б не было, то всё равно без УИПа и оружия и ста метров не пройдёшь! Вляпаешься в аномалию или мутанты сожрут! До Сателлита отсюда по прямой шестьдесят километров! Если так сильно хочется умереть, сделай из лифчика петлю и удавись! А решётку ломать не надо, иначе ночью в окно зверьё влезет и заживо нас сожрёт! Они тут не тратят время на убийство жертвы, сразу начинают есть!

Девушка бессильно опустилась на пол, закрыла ладонями лицо и тихо зарыдала, уткнувшись головой в колени. Бьющаяся в истерике девица тоже притихла и лежала молча, не шевелясь и не меняя позы. Татьяна сидела на рваном матрасе, уже не чувствуя смрада, распространяющегося от отхожего места. Голова отчаянно работала, лихорадочно перебирая варианты развития событий. Что бы там кто ни думал, вонючих зэков ублажать она не собирается! Но если заявить им об этом напрямую, то получится как раз наоборот, это уже ясно. Значит, надо бежать. Для этого необходим УИП и оружие, ну или хотя бы только УИП. Пользоваться оружием она всё равно не умеет, вряд ли в схватке с мутировавшими животными Ареала ей удастся выйти победителем. Здешние твари быстры, сильны и предельно агрессивны. Как заместитель главы пресс-службы фонда «Неравнодушных» она имела достаточно подробное теоретическое представление о местном положении вещей. И УИПом пользоваться она умела, довелось научиться на презентации новой модели, что устраивало РАО в Москве. Правда, это тоже в теории, но всё равно лучше, чем ничего!

Остается найти способ достать УИП, а сбежать можно ночью через решётку, тем более что ночью виден Холодец, самая часто встречающаяся аномалия… или Студень, она точно не помнила, как правильно, но хорошо помнила, что ночью его видно. УИП… взять его можно только у тюремщиков, и глупо надеяться, что кто-то захочет ей его подарить за одни лишь красивые глазки. Татьяна пошарила глазами по подвалу в поисках чего-нибудь тяжёлого. Если оглушить охранника и снять с него УИП, можно рискнуть и попытаться сбежать. Если удастся добраться до Сателлита, она сможет связаться с Абрамовым, и там уже будет видно, что делать дальше. Но кругом имелся лишь мусор, мелкие осколки кирпичей и штукатурки, таким человека сознания не лишить. Возле отхожего места лежат два куска лопнувшей потолочной плиты, но их положили туда для удобства и потому заранее подобрали слишком тяжёлые обломки. Вряд ли она сможет их поднять. И всё-таки что-то делать надо, иначе ей точно придётся делать из лифчика петлю…

— Давно вы здесь? — Татьяна посмотрела на женщину. — Откуда вас выкрали?

— Тут второй месяц сижу, — та вновь скривилась, — а вообще местная я, из Сосногорска. Раньше я в Сателлите работала, да вот не повезло: поругалась с ухажёром своим, надоел он мне до чертиков, вот и вышла за оборонительный вал, прогуляться и успокоиться. Вот и прогулялась. Обычно возле Сателлита безопасно, патрули на бронемашинах ездят, часовые по стенам ходят, наблюдение с вышек ведётся, в воздухе вертолёт летает. Как там эти уроды оказались, я так и не поняла. Ударили сзади по голове, очнулась уже в плену. Потому в подвале и держат, догадываются, что я поняла, что кто-то в Сателлите на них работает! Информацию сливает, покупки делает, иногда и женщину может выкрасть, если представится возможность. Так со мной и случилось, не сами Общаковские это устроили, к Сателлиту так просто незамеченным не подойдёшь. Вот они меня вдвойне и стерегут. А Шахнозу неделю назад из Москвы привезли. Оттуда часто таджичек возят, кто будет искать пропавшего гастарбайтера? Если б не проблемы с преодолением нейтралки, их вообще десятками возили бы!

— А где мы сейчас находимся? — попыталась выяснить Володина. — Вы сказали, что до Сателлита шестьдесят километров по прямой. А до границы с нейтральными территориями далеко?

— Столько же, — ответила та. — Мы в Сосногорске, точнее, в том, что от него осталось. Это развалины нефтеперерабатывающего завода. Когда-то, ещё до Ареала, тут был газоперерабатывающий завод, но после того, как Ареал подошёл вплотную к Ухте, газа не стало, и его переделали под нефть «Тип X». Теперь в руинах города живёт Общак. Отсюда и дальше на восток, километров на десять, это их территория, они её контролируют. Сателлитовцы сюда не суются, слишком далеко. Они вообще дальше двух километров от оборонительной линии вглубь Ареала не заходят, всё их хозяйство расположено вдоль нейтралки. Обычно там безопасно, если не выходить за границы секторов РАО.

— В какой стороне Сателлит? — негромко спросила Татьяна, пытаясь вспомнить карту Ареала. К сожалению, она никогда не заостряла на ней внимания, было незачем. Где Ухта и Сателлит, она вспомнила, но вот местоположением Сосногорска никогда не интересовалась. Он вроде бы где-то рядом с Ухтой. Между ними восемнадцать километров, то ли по прямой, то ли по дороге, но вот в какую именно сторону? Куда идти, если удастся выбраться?

— Надеешься сбежать? — женщина покачала головой. — Сателлит там, — она указала направление рукой. — Имей в виду, без УИПа вляпаешься сразу же. Вас скоро отсюда переведут к остальным девочкам, там условия лучше и режим мягче. Даже помыться раз в два дня дают, кроме дней Выброса, конечно. Лучше оттуда пробуй. Если сможешь охмурить какого-нибудь молодого и не слишком умного урода, то разведи его на УИП. Там направление на Сателлит наверняка вбито в память, так все делают. И компас встроен. Только учти, не ты первая на это надеешься. Много кто сбежать пытался. Кто-то по неопытности погиб в аномалиях даже с УИПом, им ведь ещё надо уметь пользоваться. Кого-то зверьё сожрало. Остальных догнали, беглянки пешком идут, а погоня на квадроциклах будет, и места эти они хорошо знают. Если поймают, то бросят в толпу, а ведь это редкостные скоты, мало кто из девочек после такого выживал. Дело, конечно, твоё, но я не советую.

Татьяна ничего не ответила и вновь обвела взглядом подвал. Если нет тяжёлых предметов, может, удастся выковырять из стены кирпич? Тут же повсюду трещины, вдруг где-то можно вытащить из кладки крупный обломок. Надо тщательно осмотреть стены, подобрать острый осколок кирпича и поковырять трещины, должно же быть хоть что-то…

— Когда за нами придут? — всхлипнула сидящая на полу девушка, нервно растирая слёзы по лицу.

— Первые сутки что-то вроде карантина, — женщина развернула причитающийся ей пакет с пищей и достала оттуда грубо сделанный бутерброд. — Пока у вас из крови полностью не выйдет та дрянь, что вас пичкали, чтобы сюда довезти. Скорее всего, послезавтра утром. Вон, Шахнозу, — она кивнула на таджичку, за всё время не произнесшую ни одного слова, — шестой день здесь держат, хотят перепродать какой-то мелкой банде, ждут, когда привезут деньги.

Сидящая девушка вновь уронила голову и забилась в беззвучных рыданиях. Татьяна поднялась на ноги и прошла в угол подвального помещения. Подобрав небольшой осколок кирпича, она поискала глазами наиболее крупную трещину, пересекающую ближайшую стену, и принялась ощупывать её края. Как назло, стена оказалась блочной, и девушка пошла дальше.

— Кирпич ищешь? — понимающе хмыкнула женщина. — Бесполезно. Здесь только одна стена кирпичная, вон та! — она кивнула в сторону отхожего места. — Но там всё плотно зацементировано, не вытащить. Я пробовала как-то раз.

Татьяна подошла к кирпичной стене и, стараясь не обращать внимания на вонь, начала упрямо изучать края двух узких трещин. Через час стало ясно, что ни расшатать, ни даже выбить имеющимся осколком из стены хоть какое-то подобие оружия не получится. Девушка вернулась на свой матрас и посмотрела на замызганный пакет с едой. Ладно, подумала она, вытирая руки о грязную поверхность матраса, надо поесть и отдохнуть, а то руки и ноги ещё дрожат. Потом попробую снова. До наступления темноты она возилась со стеной ещё трижды, но раздобыть что-либо увесистое так и не смогла.

 

Утром в подвал вошёл небритый в сопровождении двух вооружённых бандитов. Сейчас, когда Татьяна чувствовала себя значительно лучше, в глаза бросилось обилие уголовных татуировок, покрывающих его руки. Тюремщик молча швырнул на пол три свёртка с едой и увёл женщину с таджичкой. Ни та, ни другая к концу дня не вернулись, и больше Татьяна их не видела. К вечеру в камеру вновь заявился небритый со своими подручными, но на этот раз в его руках оказался лишь один свёрток. Он швырнул его Татьяне и процедил сквозь зубы:

— Твоя пайка! — Он обернулся к оставшимся девушкам: — На выход! Обе! Шевелите булками, овцы!

Истеричная девица завизжала и попыталась забиться в угол, её ударили автоматным прикладом в живот и выволокли наружу. Вторую, бледную от ужаса, грубо вытащили за руку, и дверь захлопнулась. Всю ночь Татьяна не сомкнула глаз, в каждом шорохе ожидая открытия двери и появления небритого уголовника. Ночь в Ареале оказалась далеко не спокойным временем. За окном стояла непроглядная темень, но ветер постоянно доносил далёкие жуткие крики животных, злобные и пронзительные, ничем не напоминающие голоса обычных зверей, и дробный перестук автоматных очередей, которыми часовые отгоняли от города особо наглые стаи мутантов. Просидев под окном несколько часов, Татьяна решила, что с утра попытается выломать решётку. Прутья были сварены между собой крест-накрест, получится ли ударить ими сильно, она не знала, но выбирать не приходилось. Едва за окном забрезжил свет и далёкие вопли мутировавших тварей стихли, девушка принялась за дело. Расшатывать решётку, находящуюся почти под потолком, оказалось нелегко. Упереться было не во что, приходилось то налегать грудью на стену, то повисать на прутьях всем телом. Решетка ходила ходуном, но вытащить её из раскрошившихся крепёжных отверстий никак не удавалось. Выбившись из сил, Татьяна рухнула на вонючий матрас, твёрдо решив продолжить дело после пары часов сна.

Проснулась она от скрипа открывающейся двери. Испуганно вскочив на ноги, она бросилась к решётке и изо всех сил рванула её на себя. Из этого ничего не вышло, и девушка, развернувшись лицом к тюремщикам, прижалась спиной к стене. На этот раз вошедших было четверо, и один из них как-то странно отличался от остальных. Татьяна закрылась рукой от яркого дневного света, бьющего через дверной проём в привыкшие к полумраку глаза, и поняла, что этот человек был одет в строгий деловой костюм. Посреди грязных вонючих развалин и облачённых в разномастные спецовки уголовников это выглядело чем-то абсурдным и нелепым, словно карикатура.

— Так кто же всё-таки из нас глуп и примитивен? — знакомый голос звучал с неприкрытым презрением и насмешкой. — И, стоит добавить, беспомощен, ничтожен и растоптан?

— Господин Прокопенко! — её глаза адаптировались к свету, и она сделала шаг вперёд. — Вы так и будете юродствовать, или всё-таки вам хватит достоинства помочь мне отсюда… — Она осеклась на полуслове, внезапно поняв, почему и благодаря кому здесь оказалась. — Ах ты, подлый слизняк! Так это ты притащил меня сюда, больной недоносок?

— Ну что ты, зая! — издевательски осклабился Прокопенко. — Для этого существуют специально обученные люди! Я лишь выбрал интересующий меня товар и сделал заказ. Остальное — не более чем дело техники!

— А товар, стало быть, я? — Татьяна сделала шаг к нему. — Вроде утюга в магазине?

— Догадка хоть и запоздалая, но верная, — чиновник продолжал надменно улыбаться. — И от утюга вы отличаетесь лишь двумя позициями: утюг продаёт менеджер, женщины продают себя сами. И утюг обходится гораздо дешевле, даже самый эксклюзивный. Я понимаю, что, мол, не вы такие, жизнь такая, и тому подобное, и потому всегда принимаю правила игры. Но ты зарвалась не по чину, зая! Ты не захотела назвать цену по-хорошему. Ломалась, кривлялась, корчила из себя центр мира. И даже посмела перейти грань, нанеся мне оскорбление. Но за всё в этой жизни надо платить! Теперь у тебя есть возможность понять, где твоё место на самом деле и КТО стоит перед тобой. Запомни, я всегда получаю то, что хочу!

— Да я уже поняла, КТО передо мной, — вздохнула девушка, делая ещё один шаг. — То есть ты уже за меня заплатил и получил, что хотел? Тогда получи ещё вот это! — Она со всей силы влепила ему пощечину.

Чиновник вскрикнул и не удержался на ногах, не ожидая получить сильный удар. Он споткнулся, поспешно упираясь рукой в грязный пол, его лицо исказила гримаса яростной злобы, и Прокопенко бросился на неё с кулаками. Татьяна отпрыгнула назад, и его неуклюжий размашистый удар пролетел мимо. Чиновник вновь не удержал равновесие и чуть не улетел вслед за собственным ударом. Девушка отскочила в сторону и пинком выбила из-под него опорную ногу. Прокопенко рухнул на матрасы, и уголовники загоготали, довольные полученным зрелищем. Татьяна метнулась к открытой двери, пытаясь проскочить мимо них, но сбежать так и не смогла. В дверях оказался ещё один тюремщик. Он неожиданно появился из-за угла и встретил бегущую девушку ударом приклада в грудь. Её отбросило назад, вышибая из лёгких воздух, и она покатилась под ноги бандитам. Те, не переставая ухмыляться, схватили её под руки и поставили на ноги перед багровым от бешенства Прокопенко.

— Сука обнаглевшая! — злобно взвыл чиновник и, широко замахнувшись, ударил её по лицу ладонью. — Шлюха! — последовал второй удар. — Дешёвка! — после третьего удара она почувствовала, как скулы жжёт, словно огнём. — Я научу тебя разбираться в людях! И знать свое место! — Он ударил её ещё раз. — Я превращу тебя в отбросы, ты будешь вечно проклинать себя за тупость!

— Ты победил меня в честном бою, благородный рыцарь, — прошамкала Татьяна разбитыми в кровь губами. Лицо пылало, левый глаз стремительно заплывал, голова гудела и кружилась. — А теперь, пошёл ты, животное! Я всё равно выберусь отсюда, тебе назло, больной идиот!

— Да? — Прокопенко внезапно успокоился и принялся поправлять костюм. — И куда же? На Большую Землю? Ты не успеешь даже пересечь нейтральную территорию, как Зуд заставит тебя повернуть обратно! В Сателлит? Так добро пожаловать! Это мой город, я там царь и бог! Так что приползай на коленях к моему особняку и моли о чести слизать пыль с моих ботинок! Куда ещё? Давай рассмотрим варианты, зая! На твой выбор несколько организованных преступных группировок, любой из которых ты будешь интересна как женщина. Иными словами, круг замкнулся! Что бы ты ни делала, участь твоя всегда одна — так сказать, исполнять биологическое предназначение. Либо добровольно с кем-нибудь одним, либо недобровольно в чьём-нибудь борделе. Одинокие женщины могут чувствовать себя спокойно только в Сателлите, да и те в основном быстро понимают всю выгоду своей половой принадлежности. Зая, ты ещё глупее, чем я думал, если так и не поняла до сих пор, кто ты, кто я и где мы с тобой находимся! Но, в отличие от заносчивой напыщенной девицы без мозгов, я человек умный и дальновидный. Я дам тебе последний шанс, и поверь, им стоит воспользоваться.

— Извини, дорогой, не могу поцеловать тебя прямо сейчас! — Татьяна хотела усмехнуться, но не смогла.

Опухшие губы и заплывший глаз больно отзывались на малейшее шевеление.

— У тебя ещё будет такая возможность, — голос Прокопенко вновь был полон презрительной иронии. — Итак, мои условия: ты осознаёшь, что являешься моей собственностью, и ведёшь себя соответственно, с должным почтением и уважением. За это будешь жить в Ареале так комфортно, как живут лишь немногие избранные, и не знать никаких проблем. Это я тебе гарантирую, как твой хозяин. Если же ты откажешься, то больше меня не увидишь, даже если очень захочешь. А ты захочешь, поверь, потому что твоя половая жизнь станет очень насыщенной. Я оплачу нашим общим друзьям, что занимаются сейчас твоим содержанием, пару недель твоей непрерывной любви. Они сделали бы это для меня и бесплатно, но я не могу отказать тебе в удовольствии! А вдруг кто-то из них окажется занят и ты не наберёшь необходимую сотню любовников в сутки?! Если после этого от тебя ещё что-нибудь останется, то они распорядятся этим по своему усмотрению. Остатки тебя достанутся им в виде бонуса, мне будет достаточно видеоотчёта.

Он замолчал, с интересом разглядывая затёкшее и перекошенное от опухолей лицо Володиной. Сделав брезгливую гримасу, Прокопенко кончиком пальца упёрся ей в подбородок и приподнял девушке голову.

— Фу, какая гадость! — Чиновника театрально передёрнуло и он убрал руку, позволяя её голове упасть на грудь. — Хм… — задумчиво протянул он. — Не погорячился ли я с предложением… Ладно, посмотрим. Я вернусь через неделю, за это время даже ты сможешь всё обдумать, а заодно восстановится твой товарный вид, а то на такой неэстетичный продукт смотреть неприятно. Попытайся не прогадать, зая! Да, и помойся, от тебя воняет!

Он кивнул уголовникам, те швырнули Володину на грязные матрасы и вслед за ним вышли наружу. Дверь хлопнула, возвращая в подвал полумрак, и Татьяна провалилась в беспамятство.

* * *

Идущий в головном дозоре Медведь поднял руку в жесте «Стой!», и двигающиеся позади бойцы мгновенно опустились на колено, сливаясь камуфляжной расцветкой с синюшно-жёлтой растительностью. Майор медленно обвёл взглядом лежащую впереди чащу леса, тщательно вглядываясь в густые заросли. «Филин» не показывал крупных тепловых отметок, но царящая в лесу безмятежность была кажущейся. Мутанты бегают быстро и никогда не нападают в одиночку, и в любой момент размеренное спокойствие может смениться яростным визгом мчащейся в атаку звериной стаи. Но сейчас перед ним было нечто гораздо более смертоносное.

Здоровяк склонился над изломанным кустом и всмотрелся в отпечатки огромных лап. Сорокасантиметровые вмятины и сопровождающие их глубокие борозды от мощных когтей, размерами больше напоминающих бивни, тянулись справа налево, вглубь Жёлтой Зоны, пересекая маршрут Спецотряда. Куст был нещадно смят и наполовину выдран из красной почвы, и картина подобных разрушений сопровождала цепочку следов, образуя подобие просеки. На крупных деревьях, попавшихся на пути зверя, отчётливо виднелись тройные царапины, мало чем отличающиеся от зарубок, сделанных топором приличного размера.

— Косолапый прошёл? — Капкан осторожно приблизился к майору. — Царапины на деревьях свежие. А натоптал-то как… гнался, что ли, за кем-то?

— Молодой ещё, — определил здоровяк, отрицательно качая головой, — не старше двух лет, если судить по размерам отпечатков. Не научился пока ходить красиво, лапы слишком разные, на одной когтей больше, чем на другой. Бегает быстро, но, когда медленно идёт, сильно переваливается и когти проворачиваются в земле. Вот и понавыдирал кустов. Поэтому в лесу так тихо: зверьё попряталось. Видать, голодный топтыгин. И потому злой, а они это чувствуют. Надо возвращаться, если столкнёмся, сожрёт к хвостам собачьим! Пойдём по его следам в обратную сторону, это гарантированно чистая тропа.

Он сверился с экранированным УИПом. По обе стороны от медвежьей тропы наблюдалась активность Паутины, но ширина просеки была достаточной для безопасного передвижения. Майор вывел отряд на тропу и ускорил шаг. Лучше выйти из этого района поскорее. Если косолапый голоден, он будет рыскать по округе до тех пор, пока не разыщет добычу, и рисковать не стоило. Сюда можно вернуться завтра, а сейчас продолжить поиски в соседнем секторе. Здоровяк оглянулся и поманил рукой Влада:

— Водяной, смени меня! Веди пока прямо, старайся придерживаться просеки. — Он посторонился, пропуская вперёд Влада, и отряд продолжил движение. Дождавшись, пока проводник отойдёт на достаточное расстояние, Медведь коснулся плеча идущего следом бойца: — Шорох, иди к Водяному. Присмотри за ним, мимо аномалий он топает лихо, но этот лес стоял тут ещё до Ареала. Зверья здесь много, не ровён час, не заметит кого! Держись возле него, опыта у Водяного пока маловато, надо поберечь человека.

Шорох молча кивнул и ускорил шаг, догоняя Влада. Майор расстегнул планшет и сверился с составленной Расом картой. По мнению молодого сталкера, подземный ход из ГНИЦ должен был выходить на поверхность в этих местах и обыскать нужно довольно широкую полосу местности. Для удобства её разбили на шесть секторов и, дождавшись ближайшей нелётной погоды, приступили к прочёсыванию леса. Места здесь оказались довольно плотно заселены мутировавшим зверьём и вдобавок густо засеяны аномалиями, и поиски шли существенно медленнее запланированного. Приходилось много петлять, обходя очаги радиоактивного заражения, так что подолгу находиться без движения, пропуская токсичные облака и газовые аномалии. В результате за вчерашний день не проверили и десяти процентов ближайшего к Ухте сектора, а сегодня и вовсе приходится перемещаться в соседний…

— Медведь, ответь Базальту! — зашипела гарнитура рации. — Медведь — Базальту!

— На связи! — откликнулся майор. Осколков метеорита катастрофически не хватало, они требовались буквально для всего, и потому было решено максимально задействовать их в научных программах и оборудовании, обеспечивающем жизнедеятельность Базы. Для боевой работы осколками экранировали УИПы каждого, и только две рации на всех. Всё остальное экранировать было нечем, и в этой связи план Раса об относительно безопасном проникновении в ГНИЦ становился ещё более актуальным.

— Из ГНИЦ доносится интенсивная стрельба, — доложил Базальт. — Похоже, кто-то из Общаковской экспедиции всё-таки выжил и пытается прорваться к выходу.

— Надо же, — удивился Медведь. — Редкость, однако! Кому-то повезло, если не считать смертельной дозы радиоактивного облучения. Вы там аккуратнее. Посмотрите, чем всё закончится.

Базальт, Рас и Кварц остались в развалинах района РАО вести наблюдение за зданием ГНИЦ. Раз кто-то ещё ищет подземный ход, то подобная мера предосторожности лишней не будет. Если какой-нибудь отряд тоже решит провести поиски, то заходить в лес удобнее всего со стороны высотки, и знать о появлении конкурентов — значит избежать внезапных неприятных сюрпризов. Тем более что Общак собирается в эти же дни послать в ГНИЦ очередную порцию пушечного мяса. Поэтому выставить наблюдателей в месте наиболее вероятного появления противника было не просто предосторожностью, но необходимостью. И Медведь не ошибся, наблюдательный пост, организованный в развалинах недалеко от ГНИЦ ещё вчера, сегодня утром засёк Общаковскую экспедицию. Бандиты появились рано, пользуясь предрассветными сумерками для обнаружения Паутины, и сразу же вошли в здание через главный вход. Других отрядов в том районе не появлялось, лишь дважды по Западной в сторону Сенюкова и обратно проходили стандартные патрули Зомби, охраняющие белоснежную высотку. Чем вызвано такое отношение Зомби к зданию ГНИЦ, оставалось загадкой, но хорошо вооружённые группы из полутора-двух десятков Зомби появлялись на улице ежедневно. Каждые четыре-пять часов патрули проходили мимо ГНИЦ, двигались вдоль дороги метров четыреста-пятьсот, после чего поворачивали обратно. При этом внутрь высотки они не заходили никогда.

— Ничем хорошим это не закончится, — ответил Базальт. — Мы тут не одни. Двое наблюдают за выходом с другой стороны улицы.

— Может, страхующие? — предположил Медведь. — Ждут возвращения выживших?

— Нет, — уверенно опроверг его боец. — Страхующие сидят в других развалинах. Их я тоже вижу. Наши гости явно не с ними. У каждого «Невидимка», мы заметили их при визуальном наблюдении.

— Кто-то решил поживиться плодами чужих усилий? — усмехнулся здоровяк. — Как некрасиво!

— Предлагаю поучаствовать! — заявил Базальт. — Чем мы хуже? И потом, нам всё это добро нужнее. Им бы бабла поднять, а у нас научный отдел ради всех вкалывает, и даже «спасибо» не требует за труды.

— Согласен, — здоровяк сверился с компасом. — Продолжай наблюдение, мы сворачиваемся и выдвигаемся к вам. Конец связи.

Сориентировавшись на местности, Медведь застегнул планшет с картами и вдруг почувствовал, как кто-то несильно тянет его за ремень «Печенега». Майор оглянулся, но рядом с ним никого не оказалось, идущий крайним в колонне отряда Айболит удалился от него уже на десяток шагов. В следующий миг Медведь увидел, что пулемёт тянет за ремень сам себя, зависнув в воздухе, словно воздушный шарик на ниточке. Ещё через мгновение раздался тревожный писк УИПа. Здоровяк бросил взгляд на индикаторы, схватил рукой натянувший ремень пулемёт и бросился бегом вслед за санинструктором. Догнав Айболита, майор коснулся его плеча рукой:

— Бегом марш! За нами идёт Магнит, прямо по тропе! — Оба бойца рванули вперёд. — Здоровый, подлец, до него больше двух метров было, УИП молчал, а «Печенег» ремень натянул, что собака поводок! Быстро движется, шагом не уйти! — крайняя пара фраз предназначалась уже всем остальным, и Спецотряд перешёл на бег.

К району РАО вышли через полчаса. Рас встретил их в начале улицы и повёл к наблюдательному посту в обход, чтобы исключить попадание в поле зрения противника. Пока бойцы вслед за Водяным пробирались через усыпанные Студнем руины, доносившаяся из здания ГНИЦ автоматная стрельба стала громче. В тот момент, когда Медведь осторожно приближался к Базальту, скрываясь за обломками стен и горами строительного мусора, с улицы раздался истошный вопль. Из окна высотки на четвёртом этаже, вдребезги разнося остатки рамы, вылетел облачённый в рваный ОЗК бандит и, панически размахивая руками и ногами, рухнул вниз. Его тело с глухим шлепком врезалось в потрескавшийся асфальт дорожного покрытия и замерло. В окне мелькнула человеческая фигура, затрещала длинная автоматная очередь, рваными сполохами вспышек дульного пламени освещая мрак, и раздался надрывный крик:

— Сдохни, падла!!! — В ответ последовал яростный трубный рёв, словно некто захотел заглушить оскорбления работой циркулярной пилы. Сквозь рёв скорее угадывались, чем слышались, низкие вибрации быстро приближающегося топота мощных ног. Послышался глухой тяжёлый удар, хруст, и беспорядочно бьющий автомат умолк.

Через несколько секунд автоматная стрельба вспыхнула ближе, вновь донеслись крики и отчаянная ругань. Громыхнул разрыв гранаты, затем ещё один, чей-то пронзительный вопль захлебнулся, переходя в бульканье, и вновь загремели очереди, утопая в многоголосье рвущего нервы рёва. Вспышки выстрелов озарили темноту в фойе ГНИЦ, и из его дверей выскочил человек в ОЗК. Капюшон на его голове был разодран в лохмотья, словно кто-то сорвал с него противогаз длинными и острыми когтями, окровавленное лицо искажала гримаса злобы и ужаса. В одной руке человек держал автомат, в другой густо забрызганный кровью рюкзак, набитый чем-то угловато-квадратным. Вслед за ним из дверей выбежало ещё двое, тащивших на себе раненого, с тела которого наземь обильно стекали кровавые струйки. Люди, не останавливаясь, бросились бежать. Изнутри первого этажа донёсся истеричный поток ругательств, сопровождающийся автоматной очередью, и в дверях появился ещё один человек, бегущий боком вперёд и отстреливающийся от кого-то, невидимого с этой стороны. Внезапно стреляющий дернулся всем телом и рухнул, роняя автомат. Он истошно заорал от дикой боли, хватаясь руками за голову, и принялся кататься по полу. Несколько секунд он бился в конвульсиях, пуская изо рта пену, после чего его крик сменился булькающим звуком, из горла и носа хлынула кровь, и человек затих. Его подельники добежали до ближайших развалин и бросились за нагромождения обломков, пытаясь укрыться от жуткого врага. Из развалин раздался чавкающий звук, и кто-то истошно закричал от нестерпимой боли.

— Вляпались, — поморщился Базальт. — Там Студень везде, и Раздиратель сидит прямо за стеной. — Он поднёс к глазам бинокль: — Кто-то шевелится, не все угробились…

— Тсс! — прервал его Медведь, кивком указывая на ГНИЦ. В темноте фойе едва угадывалась человеческая фигура, словно кто-то худой и сутулый в белом халате, медленно переставляя ноги, брёл к входным дверям. Различить облачённое в белый халат существо мешал полумрак, но неестественно монотонные движения ясно свидетельствовали о том, что человеческого в нём осталось не много. Фигура в белом приблизилась к лежащему в дверях трупу, медленно схватила его за лодыжку и так же монотонно потащила вглубь ГНИЦ исчезая в темноте.

Из развалин с противоположной стороны дороги показались несколько вооружённых человек и осторожно двинулись через улицу к руинам, в которых спрятались спасшиеся из здания ГНИЦ люди. Появившиеся расшвыривали вокруг себя гильзы и не сводили взглядов с окрестных развалин, ощетинившись автоматными стволами. Добравшись до цели, один из них что-то негромко выкрикнул, стремясь понять, выжил ли там хоть кто-нибудь. Ему ответили, и группа, не переставая швырять пробники, медленно вошла в развалины. Через пять минут они вернулись на дорогу, таща на руках одного из выживших. Второй шёл сам, так и вцепившись в мешок с добычей.

— Трёхсотый не жилец, — Базальт приник к биноклю. — Вляпался в Студень по самое не хочу. Уже до пояса размяк. Умрёт минут через пятнадцать самое большое. У второго шок. Они рюкзак у него из руки вырвать не могут. Мужик идёт, словно новоиспечённый Зомби в Эпицентр, даже зрачками по сторонам не водит. Неудивительно. Их внутрь входило двадцать один человек. Бодренько так шли, словно парочку студентов толпой на гоп-стоп брать.

— А где наши гости? — Медведь осторожно выглянул из-за крупного обломка. — Видишь их?

— В доме напротив, — ответил пулемётчик. — Наблюдают за рюкзаком в руке выжившего с очень большим интересом. Тысяча против одного, очень скоро добыча сменит владельцев.

— В Жёлтой они нападать не станут, слишком рискованно, недолго и самим вляпаться, — задумчиво произнёс майор. — Если ты прав, то засада уже готова и ждёт в Зелёной Зоне, скорее всего, у самой границы, чтобы не упустить из-за какой-нибудь случайности. Рас! Влад! Сюда! Смотрите внимательно! — он забрал у Базальта бинокль и протянул его молодому сталкеру. — Счастливчики местного спортлото возвращаются домой с добычей. Теперь бери левее, в развалины. Видишь двоих? Это желающие оспорить выигрыш. Обмен претензиями произойдёт в Зелёной Зоне, скорее всего, у самой границы. Мы должны быть там раньше или хотя бы одновременно. И выйти с фланга, чтобы не попасть под шальные пули. Ведите! Быстро и аккуратно!

Обходной путь через развалины получился вдвое длиннее обычного маршрута, очаг радиоактивного заражения, в центре которого находится ГНИЦ, быстрее было обойти слева, вдоль городской окраины. Но идти тем путём не решились, местность слишком открытая, легко попасть под огонь засады, а углубляться за кромку леса слишком долго. Пришлось обходить с другой стороны, что заняло больше времени. В итоге к началу боя добраться до места событий не успели и на сближение с противником шли, ориентируясь на звуки стрельбы. Чтобы не попасть под шальные пули, пробирались через руины, и хоть вокруг уже была Зелёная Зона и УИПы работали на полную мощность, идти бегом по забитым Студнем развалинам было слишком рискованно. Возле грохочущих стрельбой кустов оказались к самому завершению перестрелки.

Общаковская экспедиция была подготовлена довольно грамотно. Если внутрь ГНИЦ послали пушечное мясо, которому вряд ли объяснили всю полноту ожидающих их перспектив, то их возвращения ждали люди опытные. Те, кто встретил уцелевших, сумели выйти из Жёлтой Зоны без потерь и добрались до окраины Ухты, где их ждал видавший виды бортовой грузовик. Машина была накрыта старой маскировочной сетью, и возле неё дежурила охрана. Те, кто задумал ограбить экспедицию, явно были осведомлены о деталях её проведения заранее, так как точно знали, где будет спрятана машина и сколько человек при ней останется. Рисковать и делать ошибки нападавшие не собирались. Они взяли на прицел замаскированный грузовик ещё до возвращения экспедиции и терпеливо дожидались нужного момента. Как только несущие добычу люди приблизились к грузовику и охрана, опустив оружие, принялась снимать с него маскировочную сеть, засада открыла огонь. Вышедших из Жёлтой срезало сразу, не попавшие под первый залп охранники залегли за колесами грузовика и пытались отстреливаться, но силы оказались слишком неравными.

Спецотряд вышел к месту боя, когда у троих оставшихся в живых обороняющихся уже заканчивались патроны и стрельба от грузовика практически стихла. Выискивать всех участников засады, засевших в придорожных кустах, не было смысла. Засаду готовили заблаговременно, и все её участники имели при себе «Невидимки». ОСОП занял позиции в тылу у нападающих и стал ждать дальнейшего развития событий. Тем временем со стороны грузовика последовали возмущённые претензии оставшихся в живых бандитов. Они обвиняли противников в беспределе, нарушении всех понятий и тому подобной уголовной чуши, полностью понять смысл которой не удавалось из-за обилия фени и воровского жаргона. В ответ засада разразилась ещё большим возмущением, ставя в вину оппонентам нарушение территориальных границ, посягательство на добычу и прочие преступления. Стрельба прекратилась, ругань усилилась, и огневые точки засады удалось быстро выявить по звуку голосов. Медведь раздал бойцам цели, но открывать огонь не спешил, подозревая, что вряд ли дело обстоит так просто, как кажется на первый взгляд.

Его правота подтвердилась через пять минут, когда у грузовика загремели выстрелы и зазвучали крики. Пока укрывшиеся за машиной уголовники пытались выторговать себе жизнь, несколько врагов обошли их с тыла через лес и попросту расстреляли в спину. Стрельба стихла быстро, и вскоре стрелки появились у грузовика. Один из них держал в руке рюкзак с добычей и махал рукой. Засада, довольно галдя, повылазила из укрытий и двинулась к машине.

— Как только соберутся в кучу, открываем огонь, — тихо прозвучал в ближнем эфире голос Медведя. — Капкан, работаешь первым по моей команде. Кумулятивную гранату в грузовик, потом заряжаешь ТБГ и по скоплению противника. Приготовиться к бою!

Уголовники подошли к грузовику и занялись сбором трофеев. Человек десять принялись обыскивать убитых, несколько бандитов полезли в кузов, кто-то распахнул дверь в кабину и вытащил оттуда труп водителя. Остальные собрались вокруг рослого тощего человека в «Латнике» поверх охотничьего камуфлированного костюма, которому передали рюкзак с добычей из ГНИЦ. Тот взвесил его в руке, скривился и что-то сказал, указывая на густо покрывающие рюкзак пятна крови. Толпа вокруг него загоготала, и он поднёс ко рту портативную радиостанцию.

— Капкан, огонь! — отдал команду Медведь, и в густых кустах громко ухнул РПГ-7.

Граната вошла точно в топливный бак грузовика, и изношенная машина с грохотом взорвалась, разбрасывая вокруг себя огненные брызги, обломки и находившихся в кузове бандитов. Дробно застучал пулемёт Базальта, срезая заметавшуюся толпу, и Спецотряд приступил к уничтожению противника. Пока опешившие уголовники, попадав на землю, пытались понять, что происходит, Капкан сменил позицию и перезарядил гранатомёт. Неторопливо оценив диспозицию противника, он выбрал наиболее эффективную точку прицеливания и произвёл второй выстрел. Термобарическая граната ударила в скопление залёгших бандитов, выжигая всё в радиусе четырёх метров и нанося контузии и ранения тем, кому повезло оказаться дальше. Взметнувшиеся на разлитом бензине языки пламени быстро осели под действием Ареала, и оставшихся в живых уголовников стало видно лучше. Кинжальный автоматно-пулемётный огонь безжалостно уничтожал врагов одного за другим, и те из них, кто оказался догадливее, попытались спастись бегством. Они рывком вскочили на ноги и бросились за вяло горящий грузовик, стремясь под его прикрытием бегом скрыться в лесу.

— Байкал! Рюкзак! — Медведь рванул «Печенег», переставляя сошки на метр правее, чтобы достать очередью разбегающихся бандитов. Их главарь с рюкзаком в руке быстро приближался к густой растительности.

ВСС Байкала тихо щёлкнула, и уголовника швырнуло наземь. Он изогнулся от болезненного удара и пополз к кустам — «Латник» удержал тяжёлую пулю. Второй «Дырокол» догнал его в двух метрах от спасительной зелёнки, и бандит дёрнулся, словно от удара током. Он выпустил рюкзак и перевернулся на спину, хватаясь за руку, и взвыл от боли, скалясь стальными коронками передних зубов. В следующую секунду из кустов высунулся субтильного вида боевик, схватил раненого за воротник и втащил в кусты. Пулемётная очередь Медведя вспорола растительность, но понять, достигли ли пули цели, было нельзя.

— Байкал, Шорох, Айболит! На вас рюкзак! — майор сменил прицел и короткой очередью пригвоздил к земле уголовника, метнувшегося к окровавленному мешку с добычей. — Чтоб ни одна тварь не подошла! Кварц, Водяной, следить за тылами! Рас, наблюдение за зелёнкой! Капкан, работаешь по целеуказанию Раса! Я за рюкзаком, Базальт, заградительный огонь!

Здоровяк окинул взглядом место боя. Живых противников видно не было, «Филин» целей в кустах не показывал, но это ещё ничего не значило. У многих из засады были «Невидимки», кто-то мог затаиться в зелёнке, кто-то прикинуться убитым. Но другого выхода не было, придётся рисковать. Очень скоро из центра Ухты на звуки взрывов подойдут крупные силы бандитов, и тогда забрать рюкзак станет и вовсе невозможно. Майор подобрал «Печенег», принял изготовку для стрельбы с ходу от бедра и, пригнувшись, короткими зигзагами побежал к окровавленному рюкзаку. Позади короткими очередями заработал пулемёт Базальта, методично простреливая особенно густые кусты, за которыми могли укрыться отступившие враги. До рюкзака удалось добраться без происшествий, помогло то, что место боя оказалось чистым от аномалий, не было даже Студня, несмотря на близость Жёлтой Зоны. Подхватив трофей, Медведь быстро вернулся обратно.

— Уходим через Жёлтую! — приказал он, едва добравшись до позиций ОСОП. — По кратчайшему расстоянию! Водяной, действуй!

— А как же трупы?! — остановился Рас. — Там же «Невидимки»! Штук десять, не меньше! Можно, я сбегаю? Я быстро!

— Рас, на Базу бегом марш! — устало вздохнул майор. — Жадность фраера губит. Повезло, что я пулю не получил, пока за этим бегал. — Он тряхнул зажатым в руке мешком. — Не ожидали уголовнички нападения прямо у себя дома. Так бы далеко от мешка не ушли. А ты собрался трофеи собирать. Сейчас здесь будет слишком много желающих тебе помочь. Всё, уходим. Вперёд!

Отряд, не покидая растительности, бегом двинулся к Жёлтой Зоне. Когда до границы оставалось метров десять, позади послышался звук ревущих моторов и из городских развалин к месту боя выскочила пара набитых вооружёнными людьми грузовиков в сопровождении десятка квадроциклов. Квадроциклы рассыпались в разные стороны, объезжая отмеченные вешками аномалии, и рванули к кромке растительности, стремясь скорее обнаружить врага. Грузовики прошли дальше вперёд, затормозили перед усыпанной трупами поляной и начали высаживать боевиков. Медведь ускорил шаг, отмечая, что с бандитами удалось разминуться на какой-то десяток секунд, значит, среди развалин имеются чистые проездные дороги. Наконец расцветка неба и устилающей землю травы привычно поменялись местами друг с другом, и Водяной перешёл на шаг. Бойцы немедленно сократили дистанцию между собой. Предстоящий участок пути был заполнен аномалиями особенно плотно, и каждый должен был держаться в зоне действия УИПа впереди идущего. Малый радиус действия внутри Жёлтой Зоны даже экранированного прибора затруднял определение направления движения плавающих аномалий, а без этого можно было вляпаться, даже идя по тропе вслед за проводником. Обычно такую задачу решали простым разбрасыванием гильз, теперь же появилась возможность сравнивать скорость срабатывания двух УИПов, своего собственного и того, что несёт идущий впереди или позади тебя человек. Это было и проще, и надёжней, и потому особо опасный участок дороги удалось преодолеть быстро.

Выбравшись на относительно чистое место, Спецотряд развернулся и занял позиции. Если уголовники решились отправить погоню, то встретить её лучше всего здесь. Среди аномалий особо не повоюешь, и любое численное преимущество противника на узкой тропе сойдёт на нет, а затаившаяся вокруг в обманчиво чистой пустоте безжалостная смерть с удовольствием заберёт себе любого, кто в горячке боя сойдёт с безопасного коридора.

— Ждем час и уходим, — решил Медведь, устанавливая на сошки «Печенег» под прикрытием лохматой синюшно-жёлтой копны побегов Ленточника. — Водяной, смотри по сторонам и передвигайся между нами почаще. Наверняка чего-нибудь приползёт, не хотелось бы сюрпризов… — Бегство от наступающего на пятки Магнита было очень свежим воспоминанием.

— Медведь, а что там, в рюкзаке? — рядом откуда ни возьмись материализовался Рас. — Можно, я посмотрю? — парнишка изо всех сил делал вид, что любопытство совсем не раздирает его на части. — Говорят, в Ареале новый мет появился, «Грелкой» назвали, он радиацию из организма выводит! Его раньше считали бесполезным, а как радиоактивные очаги появились, так это свойство и выяснилось! Вдруг он там тоже есть?!

Майор иронично хмыкнул и покачал головой. Вот дети, ничто их не берёт! Тут смерть кругом, кровища льётся, а он уже одной ногой внутри ГНИЦ и смотрит на пропитанный кровью рюкзак, словно на мешок с подарками от Деда Мороза. Здоровяк вновь перевёл взгляд вглубь взятой на прицел тропы. Там по-прежнему было пусто, лишь порыв слабого ветра гнал через синюшный подлесок облако Жёлтого Пуха.

— Смотри, раз невтерпёж, что с тобой поделаешь, — махнул рукой Медведь. — Всё равно загораем.

Молодой сталкер нетерпеливо рванул липучки, запечатывающие молнию, и открыл рюкзак. Он влез внутрь двумя руками и принялся увлечённо перебирать содержимое.

— Контейнеров экранированных полно! — едва ли не с детским восторгом сообщил он, не отрываясь от исследования трофеев. — Десятка три, не меньше! Видимо, собирали с лабораторных стендов, потому что все они маленького размера! Я открою, да? — он выудил из рюкзака серебристую коробку и завозился с замком. — Блин, кодовый! Ладно, на Базе подберу комбинацию, сто процентов, там что-то интересное! — Рас выхватил другой контейнер и щелкнул замками. — Осколок! Размерный ряд «D», честное слово! — Глаза молодого сталкера светились неподдельным восторгом, — тут ещё один! Два! Нет, три… да их тут полно! Они что, метов вообще не нашли?! Кто ж так ищет! — он увлечённо копался в экранированных коробках. — Ого! Отмычка! Круто!

Медведь скосил глаза на воодушевлённо копающегося в рюкзаке Раса и спрятал улыбку. Как мало иногда нужно человеку для счастья. Если мы способны извлекать маленькие человеческие радости даже из пропитанного кровью мешка, находясь посреди заполненного смертью пространства, то почему же мир до сих пор устроен настолько хреново? С таким оптимизмом человечество давно должно было жить дружно и счастливо. Жаль, что способность разглядеть хорошее в любой ситуации дана не всем. Слишком много на белом свете зажиревших эгоистов, ратующих лишь за набитость собственного брюха. Сытая жизнь превращает человека в демагога, обожающего болтать, но не действовать. И всякая мразь этим пользуется. Ещё больше жаль, что Рентген погиб в Эпицентре, у них с Туманом была такая уникальная возможность подпалить хвосты целой своре власть имущих шакалов… Впрочем, Кварц до сих пор свято уверен, что его командир жив и затаился где-то, выжидая нужного момента. Разубеждать в этом контрразведчика язык не поворачивался, и весь Спецотряд, не сговариваясь, принял его точку зрения. Медведь беззвучно вздохнул. Что-то в нашем мире устроено не так, если первыми всегда погибают лучшие, а выживает лишь трусливая падаль, заранее забившаяся поглубже в самую дальнюю нору. Майор устало протёр глаза и вернулся к пулемётному прицелу, сквозь который уходила вглубь забитого аномалиями пространства извилистая звериная тропа с безопасной шириной от силы в пару шагов.

В двух километрах от позиций приготовившегося к бою Спецотряда, на окраине руин Ухты, у остова сгоревшего грузовика собралось не меньше сотни вооружённых бандитов. В центре толпы донельзя худой сутулый уголовник со злобным лицом, густо покрытый блатными татуировками, перевязывал руку своему подельнику, кривящемуся от боли стальными коронками.

— Суки легавые! — шипел сквозь зубы Фикса. — Развели нас, как жирных фраеров! Братвы два десятка рыл богу души отдали! — Он вновь поморщился, глядя, как Немой затягивает на повязке узел. — Всё, покатит! Поехали к Хозяину, надо перетереть ситуацию!

— Фикса, я не понял, а чё, мы за ОСОПом не пойдём, что ли? — воинственно оскалился кто-то из толпы. — За братву обратку дать надо!

— В Жёлтой Зоне? — окрысился на него Фикса. — Они перевалят нас там, как детей! Уже ходили пару раз, и, кстати, тебя, Костыль, я там не помню! Так что следи за базаром, когда перед старшим понты нарезаешь! А обратку мусорам дадим, за всё спросим, гадом буду! Подготовиться надо с умом, прошарить тему. Хозяин в этом матёрый, разрулит грамотно.

Фикса велел шнырям заняться трупами, раздал указания старшим и отправился к Хозяину. Тот принял их сразу и весь рассказ слушал внимательно и не перебивая. После того как рецидивист закончил повествование, он некоторое время молчал, размышляя над услышанным.

— Значит, у вас нет никаких сомнений, что это дело рук ОСОПа? — уточнил он на всякий случай.

— Они это, век воли не видать! — злобно прошипел Фикса, баюкая ноющую руку. — Мешок с товаром Медведь забирал, я сам видел, пока Немой меня на себе тащил. Этого ни с кем не перепутаешь, бычара два метра ростом, всегда в ОСОПовской «Эмке» с «Печенегом». Таких в Ареале больше нет. Он, в натуре, даже спит так, наверное! Присайгачил из кустов, откуда нас мочили, забрал товар и свалил обратно.

— Как вам показалось, сколько у него было бойцов? — спросил Меркулов. — Я понимаю, что вы не видели засаду, но сугубо интуитивно? Какое впечатление сложилось?

— Да хрен знает! — уголовник с трудом сдерживал клокотавшее внутри бешенство. — У них волыны бесшумные. Маслины летели сплошняком, словно Пух под ветром, стволов двадцать фигачило, по-любому! Меня двое снайперов пытались замочить, пули почти одновременно прилетали! Гранатомётов было два, с разных сторон стреляли, я слышал. Пулемётов штуки три-четыре, посыпали так, что почти никто не ушёл! Три человека всего уцелело, да и то Жужель, лошара, пока сваливал, Паутину слегонца выхватил. Теперь у него крышу рвёт, подыхать не хочет, пришлось браслеты нацепить и запереть в подвале, пока не успокоится или не отправится в ад. Что делать будем, босс? Совсем легавые берега попутали, под носом беспредел устроили! Если б Немой не появился, я бы уже на тот свет заехал!

— Прежде всего, воздержимся от принятия поспешных решений, — ответил Меркулов. — Нам противостоит серьёзный противник, это уже ясно. Причем, как в военном, так и в общестратегическом плане. Этот Медведь не просто проводит успешные боевые операции, но и весьма умело держит завесу таинственности над своим формированием. Не похоже на простого офицера из силовых подразделений ФСБ, такое требует гораздо более высокой квалификации. Полагаю, он сплотил вокруг себя профессионалов из разных областей. В том числе и научных специалистов, для которых добыча воды посреди Жёлтой Зоны явно не самоцель. И это подтверждают запросы их торговца. Поэтому мы заинтересованы в получении максимального количества информации о наших оппонентах. В этом свете решающее значение приобретает наш с вами план, джентльмены. Предлагаю на данном этапе временно прекратить применение силовых способов и сосредоточиться на нём. Это ключ к успеху. Как прошёл ваш вояж, господин Немой? Есть интересные новости?

— В Сателлите говорят, что на промыслах в Войвоже окончательно пропал газ, зато нефть стала ближе к поверхности. Ходят слухи, что там планируется строительство второго Сателлита, только впятеро меньше, так как и в этом-то свободного места полно. Вроде по весне начнут ещё одну нитку трубопровода тянуть оттуда к Сателлиту. — Худой уголовник сделал паузу. Застарелый кривой шрам на его горле свидетельствовал о травме голосовых связок, и длинные фразы давались ему с заметным дискомфортом.

— Наёмники надыбали вертолёт, МИ-8, — продолжил он. — Где взяли, никто не вмыкает, базарят всякое, мол, нашли чистый в каком-то подземном ангаре. Или что он сам к ним с нейтралки прилетел, типа, кто-то из патрульных мусоров случайно пересёк границу Зелёной и заработал Зуд, после чего и свалил к своим, там легавых хватает. Я мыслю, что лажа это. Где они ангар могли надыбать