Москва, Краснопресненская набережная, Белый Дом, кабинет вице-премьера Лозинского, 31 октября 2011 года, 12 часов 40 минут.

 

— Не ожидал, что Кугельштайн столь быстро перейдёт от слов к делу, — Лозинский откинулся на спинку высокого кресла с выражением глубокого недоверия на лице. — И тем подозрительнее выглядит его предложение. Он может сколько угодно строить из себя непорочного гения, далёкого от мирской суеты, но я вижу его насквозь. Немец пудрит нам мозги, чтобы мы платили ему деньги. Иначе почему он не сказал мне о новом препарате девять дней назад?

— Он утверждает, что в тот момент у него ещё не было ясности, — поморщился Белов. — Препарат не сохранял стабильности. Поэтому я и отказался проверять его на себе и потребовал введения стандартного препарата. Кугельштайн прямо заявил, что не проводил испытаний на добровольцах, так как в настоящий момент не имеет ни финансовых, ни юридических возможностей этого сделать.

— Бред! — вице-премьер криво усмехнулся. — У него достаточно денег! Он пичкает своим зельем двенадцать человек, и каждый платит ему по три миллиона долларов! Даже если Кугельштайн не врёт и половина этих денег составляет себестоимость операции, оставшегося вполне достаточно, чтобы оплатить бесплатный синтез для добровольца! Я уже не говорю о средствах, что передают ему благотворительные фонды. Или он хочет сказать, что во всём Ареале не найдётся ни одного желающего уколоться бесплатно?

— Этот напыщенный индюк меня раздражает не меньше твоего, Валентин, — генерал-лейтенант коротко качнул головой. — Но в сложившейся ситуации он прав. Более того, считаю, что его позиция сейчас совпадает с нашей. Найти добровольца из числа этого стада элементарно. Но после проведения эксперимента данный субъект мгновенно станет ещё одним знаменитым выскочкой. Его потащат на всевозможные ток-шоу, конференции и собрания оппозиционных партий, чтобы в тысячный раз показать, как страдают несчастные в Ареале. Это популярная тематика. Если новая сыворотка Кугельштайна окажется удачной и её эффект продлится дольше обычного, к этому персонажу жареных новостей и конференций успеют привыкнуть. А что потом? Рано или поздно препарат утратит силу, и доброволец вернётся в Ареал. И никто не будет платить за него второй раз! Пресса и наши противники мгновенно сделают его мучеником, символом вероломства РАО и так далее. Мол, мы покупаем себе избавление от Зависимости, но что делать тем, у кого нет на это денег, и тому подобное. И оплачивать его операции бессмысленно. Во-первых, недешёвое удовольствие, во-вторых, всё равно ничего не изменит. Заплати за одного — будут ныть: а как же остальные двадцать тысяч? Я уже не говорю о том, если что-то у Кугельштайна пройдёт не так и доброволец умрёт на операции. Представляешь себе шумиху?! Совет Директоров РАО проводит опыты на людях, либо что-то в этом духе. Нет, сохранять существующее положение дел более разумно. Некоторые знают, многие догадываются, большинству наплевать, и никто не заявляет ни о чём конкретно.

— Не буду спорить, хотя и не со всем согласен, — нахмурился Лозинский. — Итак, ты предлагаешь оплатить Кугельштайну эксперимент?

— Иначе это сделает кто-то другой, — заявил Белов. — Например, Бертран или Уиллер. Не думаю, что они захотят рисковать лично, но, учитывая свои финансовые возможности, им не составит труда найти добровольца. Возьмут они его, разумеется, из числа своих, в «Блюроуз» народу достаточно. И, заметь, в случае успеха, у наших противников опять же появляется возможность швырять в нас камни. Подумать только, иностранцы в Ареале заботятся о своих соотечественниках, а руководство РАО, естественно, только о себе!

— Согласен, — вице-премьер задумался. Бертран и Уиллер со своей «Блюроуз» до сих пор не были головной болью и охотно шли на сотрудничество. Что и понятно, не в их ситуации отказываться от компромиссов: чужая страна, жуткая глушь, Зависимость. Хотя поначалу с ними пришлось немного повозиться. Француз и британец были эксцентричными коллекционерами и весьма состоятельными людьми, что в конечном итоге и привело их в Ареал. Оба являлись владельцами довольно крупных осколков ухтинского метеорита, приобретённых, разумеется, в обход законов России. После «Дезинфекции» эти осколки заставили своих хозяев приехать в Ареал, дабы «вернуть себя на родину». Во что выльется такое возвращение, тогда ещё никто не знал. Теперь Бертран с Уиллером живут в Сателлите вместе с остальными горе-коллекционерами и очень довольны тем, что вообще остались живы. После того как Кугельштайн представил свою сыворотку, оба стали его постоянными пациентами и несколько осмелели, но вряд ли с ними вообще могут возникнуть проблемы. Потерявшим ощущение того, кто в доме хозяин, иностранцам всегда можно отказать в визе. А сколько проживёт Зависимый вне Ареала, всем хорошо известно. Одно лишь опротестование подобного отказа займёт вдвое больше времени. Так что пять или шесть иностранцев, периодически возвращающихся в Ареал, ничем не угрожали Совету Директоров РАО и были абсолютно управляемы. А созданный ими благотворительный фонд «Блюроуз» даже играл на руку: они всегда правильно освещали за рубежом состояние дел в Ареале, предусмотрительно закрывая глаза на ненужные мировой общественности подробности. Не говоря уже о том, что фонд был платёжеспособен, хоть звезд с небес и не хватал: Зависимость серьёзно подкосила бизнес его основателей. Но сейчас ситуация была иной. Ради возможной перспективы излечения иностранцы на риск пойдут. Отправят кого-нибудь из числа своих, в случае чего будут долго извиняться и даже компенсируют моральные издержки, но этот заносчивый фашист Кугельштайн сделает собственные выводы. Он всегда даёт приоритет тем, кто платит за его исследования без возражений и задержек. И до сих пор пальма первенства принадлежала Лозинскому и Белову, только их самовлюбленный нобелевский лауреат встречал день в день, остальные могли просидеть в Ареале лишнюю неделю, а то и две, ожидая, пока клиника профессора будет готова к синтезу…

— Кого отправим? — вице-премьер посмотрел на генерал-лейтенанта. — По срокам подходят оба.

— Если у тебя нет планов на Прокопенко в Москве, могу послать племянника, — поморщился Белов. — Толку от него, сам понимаешь, немного. Он готов к операции вот уже как десять недель, но держать его в Сателлите гораздо спокойнее, чем в Москве. С этим не спорит даже его мать. Иными словами, для меня разницы нет, так что решай сам.

— В таком случае пусть едет Прокопенко, — Лозинский посмотрел в окно и прищурился. — У него имеется фронт работ, скоро новый бюджет, так что пусть заодно взбодрит наших партнеров. Они испытывают страх, оказываясь в одном кабинете с кем-либо из Зависимых, так что общение с Прокопенко лишний раз укрепит их дисциплину… — Вице-премьер перевёл взгляд на генерала: — Кроме того, у меня есть для него особое поручение. Пусть проведёт встречу с оппозицией. Господин Абрамов, борец с несправедливостью и великий разоблачитель, давно порывается вызвать на словесную дуэль кого-либо из руководства РАО. Мы дадим ему такую возможность. Пусть убедится лично, что такое Зависимость и сопровождающие её трагические случаи. Как ты считаешь, Эдуард, за время беседы Абрамова со страдающим Зависимостью Прокопенко произойдёт что-то нехорошее и печальное?

— Уверен, что произойдёт! — понимающе кивнул Белов, возвращая Лозинскому внимательный взгляд. — Зависимость, конечно, непредсказуема, но полтергейсты случаются так часто, что Абрамов непременно окажется в центре событий.

* * *

Рабочий телефон мелодично зазвенел, настойчиво требуя отложить работу с корреспонденцией, и Татьяна сняла трубку, отодвигаясь от компьютера.

— Негосударственный благотворительный фонд помощи пострадавшим от Ареала «Неравнодушные», заместитель руководителя пресс-службы Татьяна Володина. Слушаю вас! — произнесла она.

— Вам звонят из ФСБ! — злобно зашептал знакомый женский голос. — Вы все допрыгались и за вами уже выехали! Тюрьма по вам плачет! А вас, Володина, посадят в самую страшную камеру к злобным лесбиянкам! Потому что вы купили сапоги, которые хотела купить я!

— Юлька! — Татьяна тихо прыснула, стараясь скрыть эмоции от сидящих за соседними столами сослуживцев. — Перестань смешить, окружающие меня не поймут, я, между прочим, на работе!

— Можно подумать, я на Мальдивах! — фыркнула подруга. — И звоню тебе с золотистого морского пляжа прямо из горячих объятий жаркого мачо!

— Может, всё-таки наоборот? — Татьяна с трудом сохраняла серьёзное выражение лица. — Объятия жаркие, а мачо горячий?

— Какая разница! — вздохнула Юлька. — Всё равно в наличии не имеется ни того, ни другого. А вместо моря и пляжа ноябрьская Москва со смогом и пробками. Сегодня в моей маршрутке был просто настоящий Бэтмен, а не водитель! Все пробки собрал, подлец, я на полчаса на работу опоздала! Главред метал гром и молнии, я думала, что одной из них меня точно убьёт!

— Тебя спасло чудо? — хихикнула Татьяна. С Юлькой они познакомились два года назад на курсах вождения и с тех пор общались почти ежедневно. Её отец был не самым бедным человеком и устроил дочку в известный издательский дом «Бизнесмен», где она с тех пор и работала. Закончившую с ужасным скрипом журфак МГУ девушку более интересовал гламур и светское общество, нежели профессия журналиста, но бэйджик с надписью «Пресса» зачастую помогал ей попадать на мероприятия, в силу закрытости которых иного способа оказаться там могло и не представиться. Поэтому Юлька не торопилась бросать навевающую на нее тоску работу, ибо та давала ей возможность совмещать приятное с полезным, причём совершенно бесплатно.

— Меня спасла ты! — заявила Юлька. — Точнее, ваш босс. Час назад он написал в своем блоге, что, цитирую: «Завтра, четвёртого ноября, все желающие смогут увидеть запись моей беседы с одним из членов Совета Директоров РАО «Ареал» господином Прокопенко Максимом Анатольевичем. Встреча будет проходить в офисе нашего фонда в режиме онлайн, после чего я выложу видеоотчёт в Сеть. Считаю сам факт проведения беседы с данным Членом», — девушка хихикнула, — написано с большой буквы, кстати! Так вот: «с данным Членом руководства РАО небольшой победой всех неравнодушных, так как до сего момента высшие руководители РАО «Ареал» демонстративно нас игнорировали. И неудивительно! Они боятся наших острых вопросов…», ну, и так далее, он у вас большой любитель написать много буковок! — Она снова хихикнула и нарочито серьёзным голосом продолжила: — Госпожа Володина, как вы можете прокомментировать пост господина Абрамова? Давай, Тань, спасай меня скорее, не то шеф сожрёт прямо со шпильками!

— Действительно, завтра, в пятнадцать часов, наш офис обещал посетить один из директоров РАО «Ареал» господин Прокопенко, — подтвердила Татьяна. — Мы рассчитываем задать ему ряд вопросов.

— Бе! — прервала её Юлька. — А если не так официально? Расскажи мне что-нибудь такое, из-за чего шеф сменит гнев на милость! Что-нибудь эдакое, желательно политическое, а то они тут в преддверие выборов совсем с ума посходили! Занудство сплошное!

— Что тебе сказать… — вздохнула Татьяна. — Абрамов собрался разделать этого Прокопенко под орех. Уже подготовил миллион каверзных вопросов. Говорит, что Прокопенко будет иметь крайне бледный вид и так далее. Особенно рассказывать нечего, он держит вопросы в тайне, чтобы сохранить интригу. Знаю только, что будет спрашивать про то, как это Совету Директоров удалось уцелеть в момент катастрофы, про инопланетян и про награждение Прокопенко Орденом Мужества.

— О! Это пойдёт! — обрадовалась Юлька. — Слушай, Тань, а вы не боитесь устраивать встречу в своём офисе? Прокопенко — он же тоже Зависимый! А у вас пятый этаж! Вдруг, не дай бог, какой-нибудь трагический несчастный случай?!

— Ну… — Татьяна вспомнила, что говорил на эту тему помощник Абрамова. — Мы договорились с МЧС, на время встречи перед зданием будет дежурить машина «скорой помощи» и пожарный экипаж. Количество охранников удвоят, огнетушители и кислородные маски в коридорах разложат. В общем, мы подготовились. Если честно, Абрамов даже пытался договориться с ГИБДД, чтобы перекрыли улицу и запускали транспортный поток по соседнему переулку, но ему не пошли навстречу. Сказали, пробка возникнет просто фантастическая.

— Понятненько, — подруга торопливо записывала её слова, — «…фантастические пробки пугают ГИБДД больше, чем прямая угроза жизни и здоровью граждан, проезжающих через область возможного полтергейста…». Круто! Танюха, ты меня спасла! А что там ты говорила про инопланетян? Есть новые факты?

— Нет, конечно, — хмыкнула Татьяна. — Всё те же байки, что распространяют нанятые правительством провокаторы и прочие тролли. Но Илья Михайлович намерен спросить и об этом.

— Прикольно! — воскликнула подруга. — Я уже придумала заголовок: «Прокопенко ответит Абрамову за бесчинства инопланетян в Ареале»! Как тебе?

— Несколько желтовато, на мой взгляд, — оценила девушка. — А вообще смотри сама, тебе виднее, какую позицию занимает ваше издание.

— Как это какую? — вновь засмеялась Юлька. — Такую же, как и ваш шеф: мы против партии негодяев и коррупционеров! В общем, мы с вами заодно. Ладно, Тань, побежала я, а то новостной блок без меня сверстают. Вечером в восемь, не забудь! Пока-пока!

Татьяна повесила трубку и поискала глазами недоделанное письмо, сиротливо белеющее посреди монитора пустым листом. Разговор с подругой вытеснил из головы тщательно сформулированный ответ, и теперь придётся перечитывать запрос. Всё-таки настолько кабинетная работа не для неё. Два с небольшим года назад врач однозначно заявил ей, мастеру спорта международного класса, что о художественной гимнастике она может забыть. Иначе в девятнадцать лет узнает, что такое инвалидная коляска. С проблемным позвоночником шутки плохи. Свыкнуться с тем, что двери в спорт для неё захлопнулись, удалось не сразу. Около года она тренировала детей, постоянно поддаваясь соблазну задержаться после работы и потренироваться самой, в результате чего боли в спине усилились. Пришлось уйти. Настроение было близко к абсолютно депрессивному, и в тот момент Юлька очень помогла ей, таская с собой по всем журналистским тусам, лишь бы не позволить грустить в одиночестве в четырёх стенах. Однажды они оказались на пресс-конференции известного правозащитника и оппозиционного блогера Ильи Абрамова. В тот момент в стране как раз был пик гонений на Зависимых, несчастных людей выживали не то что из собственных квартир и домов, но даже из городов, и пострадавшие от Ареала, терзаемые жутким Зудом, вернулись к границам этой зловещей Зелёной Зоны, где проживали в нечеловеческих условиях, подобно бездомным. Вообще катастрофа в Ареале прошла для неё незамеченной, слишком сильны были собственные переживания по поводу гибели спортивной карьеры, являвшейся смыслом всей жизни, и возня с врачами и больным позвоночником отнимала много времени. Поэтому в ситуации с Зависимыми она разбиралась слабо и затруднялась определить, чья трагедия страшнее: Людей, безвинно попавших под проклятие Ареала, или родных и близких детей, гибнущих в несчастных случаях, десятками происходящих вокруг Зависимых.

На той пресс-конференции выяснилось, что правозащитник Абрамов собрался организовывать негосударственный некоммерческий фонд, призванный помогать Зависимым, фактически брошенным государством на произвол судьбы внутри смертельно опасных территорий. Фонд получил название «Неравнодушные» и должен был заниматься не только невнятными и мало кому понятными судебными тяжбами отдельных лиц с государством, и не только закупкой на собранные средства гуманитарной помощи, но и действительно искать способы реально помочь попавшим в эту жуткую беду людям. Абрамов прямо заявил, что не собирается списывать миллионы на раздачу одеял и сэндвичей.

— Благотворительная раздача может длиться вечно и ни к чему не приведёт, кроме растраты собранных денег! — прямо заявил известный блогер и правозащитник. — Мы будем финансировать научные исследования, направленные на излечение Зависимости. А для того, чтобы средства не уходили на гранты нечистым на руку карьеристам и бизнесменам от науки, мы организуем своё собственное научное учреждение! Исследовательский институт по проблемам излечения Зависимости при фонде «Неравнодушные»! В общем, работы предстоит много, и потому я приглашаю всех, кто не на словах, а на деле неравнодушен к людям, которых постигла эта ужасная трагедия, присоединяться к нашему движению!

Сразу же по окончании пресс-конференции Юлька потащила её к Абрамову и заявила, что её подруга, мастер спорта международного класса, титулованная спортсменка, известная личность и просто красивая девушка, желает принять участие в благородном почине «Неравнодушных». Татьяна даже не успела воспротивиться, как ей было предложено место в пресс-службе фонда, и человек десять во главе с Абрамовым единодушно заявили, что именно такая выдающаяся персона им и требуется на этом месте. С тех пор она работала в «Неравнодушных» и узнала об Ареале довольно много всего, но понять, где заканчивается правда и начинается вымысел, так и не смогла. Слишком противоречива и подчас невероятна была поступающая оттуда информация. А самое главное, что Абрамов действительно делал благое и, в какой-то мере, даже великое дело, по всей стране собирая средства на финансирование научной программы. Ибо большинство страны устраивало, что Ареал и его Зависимые, несущие вокруг себя поток катастроф, гибели и увечий, находятся где-то там, далеко, и чем дальше от них, тем спокойнее. И правительству было совершенно наплевать, что происходит внутри Ареала, соблюдаются ли там законы, выдерживаются ли права человека и общественный порядок… Главное, это бесперебойная добыча нефти «Тип X» и, соответственно, темпы её роста. Всё остальное чиновников заботило лишь на бумаге. Жаль только, что остальных это заботило подчас ещё меньше.

Татьяна вздохнула, сосредотачиваясь на работе, и принялась за составление ответа. Стоит поторопиться, вскоре звонки, подобные Юлькиному, последуют один за другим. Пожалуй, через час надо выложить в Сеть официальный видеокомментарий.

* * *

— То есть, вы хотите сказать, что интернет-сообщество — это не более чем сборище троллей и шарлатанов? — правозащитник Абрамов иронично усмехнулся. — Они объединились от безделья и по глупости своей постят про Ареал отсебятину и прочую выдуманную чушь, а на самом деле внутри аномальных территорий всё чинно и спокойно, никаких проблем, и даже лучше, чем где-либо в мире? А несколько десятков миллионов людей, неравнодушных к судьбам Зависимых, всего лишь скопище наивных дурачков, попавшихся на удочку жёлтой прессы?

— Я этого не говорил, вы намеренно передёргиваете мои слова, — Прокопенко продемонстрировал лёгкое раздражение, соответствующее стилю беседы, но при этом всем своим видом излучал уверенность. — У нас достаточно трудностей, и мы неустанно с ними боремся. Но дела обстоят далеко не так трагично, как утверждают люди, стремящиеся сделать себе политическое и общественное имя на нашей беде. Шумиха в интернете и СМИ идёт постоянно, но главные так называемые «сенсации» зачастую просто выдуманы провокаторами, находящимися на зарплатах у врагов нашей страны. Разумеется, никто из них никогда в этом не признаётся, все поднаторели прикрывать свою подлую душонку благородными личинами!

— Мне расценивать ваши слова как прямой намёк в свой адрес? — обрадовался оппозиционер. — Вы меня ничуть не удивили! Сразу чувствуется любимая песня партии негодяев и коррупционеров! Все, кто выступает против узурпировавших власть и поправших демократические свободы чинуш, разумеется, все как один наймиты Запада и платные марионетки! Ничего нового вы сейчас не сказали, господин Прокопенко! А пора бы! Давно пора! Вот вы утверждаете, что всё делаете исключительно ради людей! И я не могу не согласиться с вами! Тем более что все мы прекрасно знаем фамилии этих людей! Зато судьба простых смертных правительство страны в целом и руководство РАО «Ареал» в частности абсолютно не интересует…

Что-то громко щёлкнуло, раздался короткий треск, и один из операторов испуганно отпрыгнул от стоящей на штативе камеры. Из-под её пластикового корпуса курился лёгкий дымок.

— Прошу прощения, господа! — слегка побледневший режиссер прервал беседу. — Камера сломалась! Одну минуту, мы переведём картинку на вторую…

— Я предупреждал, что возможны осложнения, — Прокопенко с неприкрытой насмешкой разглядывал оператора, не решающегося приблизиться к дымящейся камере. — Осторожнее с ней, это может быть опасно!

В студию торопливо вошёл кто-то из охранников и вынес сгоревшее оборудование прямо вместе со штативом. Операторы немедленно засуетились, одну из работающих с краю камер переместили в центр, и режиссёр сообщил, что можно продолжать.

— Господин Прокопенко! Я вижу, вас прямо-таки порадовало это неприятное происшествие! — язвительно заметил Абрамов. — А как вы можете прокомментировать тот факт, что государство всячески препятствует пострадавшим от Зависимости людям взыскать через суд моральной и материальной компенсации за сломанную жизнь?!

— Решительно не понимаю, о чём вы, господин Абрамов! — заявил чиновник. — Государство выплатило компенсации семьям всех погибших в катастрофе людей вне зависимости от того, являлись они сотрудниками РАО или нет. Кроме того, мы, руководство РАО «Ареал», всячески содействуем пострадавшим в судебных разбирательствах. Наши юристы представляют интересы Зависимых в суде и не проиграли ни одного дела. Каждый пострадавший получил от государства компенсационные выплаты в размере двух миллионов рублей!

— Звучит благородно, не правда ли? — правозащитник обернулся к камере и посмотрел в глаза аудитории. — Давайте теперь разберёмся, чего на деле стоит это благородство! Да, действительно, семьям погибших в Ареале людей были выплачены компенсации. Но речь идёт о тех семьях, что проживают вдали от аномальных территорий, подчас в других регионах страны, и не попали под чудовищное воздействие катастрофы. Таких семей довольно-таки немного, не более двухсот пятидесяти, по нашим данным. Для сравнения, в Ареале сейчас вынуждено проживать более двадцати тысяч человек. И вот они-то как раз и не могут похвастаться заботой собственного государства! РАО «Ареал» отстаивает интересы только своих сотрудников, да и тем рекомендуют удовольствоваться суммой компенсации в полтора-два миллиона рублей и подписать бумагу об отказе от претензий! Это всего лишь рычаг для удержания кадров! Тем же, кто не желает работать в полугестаповских рамках РАО, невозможно даже подать в суд!

— Ну-ну, сейчас вы наговорите! — презрительно усмехнулся Прокопенко. — Полугестаповские рамки, рычаги удержания, невозможно в суд подать… Право, вы в своих домыслах пересекаете все мыслимые и немыслимые границы разумного. Во-первых, более десяти тысяч обитателей Ареала являются сотрудниками РАО, это большая часть всего населения, так что мы представляем интересы большинства. Во-вторых, называть компенсацию рычагом удержания кадров может только несведущий бульварный журналист! Минимальный доход обитателя Ареала, согласно статистике, четыреста пятьдесят тысяч рублей в месяц. Минимальный, заметьте! Средний же заработок в полтора-два раза выше. Так что сумма в два миллиона рублей никак не будет рычагом удержания, самый ленивый в Ареале может заработать её за четыре месяца. Вряд ли ради этого кто-то пойдёт работать в «полугестаповские рамки»! Это не рычаг, это дань справедливости и закон в действии! А вы сами себе противоречите, господин Абрамов! И люди, не являющиеся сотрудниками РАО, легко могут инициировать судебный процесс, просто они не хотят этим заниматься!

— Да неужели! — возмущённо перебил его оппозиционный блогер. — Вот просто не хотят сами себе помочь, и всё! Наверное, они считают сумму в размере четырёхмесячной зарплаты не стоящей усилий? И я с ними соглашусь! Каким образом терзаемый чудовищнейшей болью человек может приехать в Москву, в суд по месту нахождения ответчика, на многодневные слушанья, дачу показаний и так далее, если Зуд Ареала заставит его корчиться от боли уже через несколько часов, а к исходу вторых суток и вовсе лишит жизни?! Разумеется, никто из пострадавших не может попасть в Пресненский суд, рассматривающий иски к Правительству Российской Федерации, так как не в силах покинуть границы аномальных территорий! Подать исковое заявление попросту невозможно! На нейтральной территории, окружающей Ареал, действует особый режим ЧС, и без двойной аккредитации в ФСБ и вашем РАО попасть туда невозможно, если не хочешь получить пулю! Даже если кто-то из неравнодушных к человеческим бедам нотариусов и пожелает самостоятельно приехать к границам Ареала и помочь людям, он не сможет даже приблизиться к нейтральной полосе, про Зелёную Зону я просто молчу! Хотите сказать, что это не спланированная стратегия правительства, направленная против граждан собственного государства?!

— Никаких заговоров не существует, как бы печально для вас это ни звучало! — возразил чиновник, не забывая демонстрировать уверенность в контроле над ситуацией. — Вы вновь перевернули всё с ног на голову, — он усмехнулся и бросил на правозащитника ироничный взгляд: — Наверное, этого требуют ваши заграничные работодатели? Да, юристы РАО не занимаются не-сотрудниками нашей организации. Потому что у нас всего шесть юристов на одиннадцать тысяч человек! Это все, кому чудом удалось выжить в катастрофе! С Большой Земли, как вы, я надеюсь, догадываетесь, никто не торопится ехать к нам в Зелёную Зону на постоянное место работы, а заодно и жительства. Поэтому мы работаем только со своими сотрудниками, наши шестеро юристов самоотверженно трудятся для них день и ночь! Документы готовятся и передаются в Московский офис РАО, где уже достаточно обширный юротдел ведёт их дальше. Но любой обитатель Ареала может подать в суд, если пожелает. У нас есть интернет и мобильная связь, точно так же, как и в любом регионе страны. Да, нейтральные территории закрыты для доступа, это делается в целях защиты обычных людей от Ареала, равно как и защиты Зависимых от линчевания и прочих проявлений дремучей дискриминации и вандализма толпы! Кроме того, наша Служба Безопасности во взаимодействии с органами ФСБ и внутренними войсками МВД успешно пресекает проникновение на территорию Ареала всевозможных криминальных элементов. Но на нейтральных территориях существуют магазины и научные пункты РАО и наших партнёров, в которых работают вполне адекватные люди! Если кто-то не доверяет почте или интернету, он мог бы договориться с любым из них, благо, там все друг друга знают! Не думаю, что продавец магазина или приёмного пункта отказался бы довезти до почтового отделения ближайшего населённого пункта почтовый конверт!

— Вас послушать, так руководство РАО сплошь состоит из добрых самаритян! — отмахнулся правозащитник. — Но мы располагаем информацией о действительном положении дел! Мобильная связь в Ареале принадлежит ООО «Ареал-Телеком», это структура РАО! Зона покрытия совпадает с географией интересов РАО и не распространяется дальше, не говоря уже о том, что все разговоры прослушиваются и по одному звонку руководства связь может быть отключена! Мобильного интернета в Ареале нет! Более того, доступ в интернет есть только в одном месте — в Сателлите, точнее, в Административном районе Сателлита! Каждый желающий может прийти туда, оплатить время в интернет-центре или занять столик в интернет-кафе, но это ничего не меняет! Весь трафик сначала попадает на сервера службы безопасности, где подвергается тщательной цензуре, и только потом уходит дальше. Понятие «в реальном времени» для интернета Сателлита весьма условно! И ни один продавец или сотрудник расположенных в нейтральных территориях объектов никогда не возьмётся передавать не то что письмо, но даже записку на обрывке этикетки от бутылки! Все они находятся под постоянным видеонаблюдением, после сдачи смены проходят личный досмотр, а самое главное, их запугивают! Они испытывают постоянное давление со стороны РАО. Мы беседовали с очевидцами, они сообщают, что им угрожали расправой, цитирую: «забросим тебя в Зелёную, и завтра сам будешь с конвертиками бегать»! Так руководство страны и РАО представляет себе демократию, права и свободы человека?

— Это уже просто смешно! — Прокопенко позволил себе короткий смешок. — Что же вы не защитили права этого несчастного, уважаемый правозащитник Абрамов?! Подали бы в суд, устроили громкое разоблачение! На нейтральных территориях Зависимые не работают, уж он-то в состоянии приехать куда угодно!

— И вы где угодно его найдёте! — подхватил оппозиционер. — Люди запуганы настолько, что боятся не то что выступления в суде, но даже включённого диктофона! Ваше так называемое «успешное пресечение» проникновения в Ареал криминальных элементов всем прекрасно известно! Скрывающиеся от правосудия преступники легко проникают через все кордоны, в то время как честному журналисту или правозащитнику сделать это невозможно! Внутри Ареала процветает торговля людьми, особенно женщинами! Воровские авторитеты наладили целую систему похищения людей по стране и тайной доставке жертв в Ареал! Обратно курьеры идут с грузом печально известной «златовласки», ужасного наркотика! И все войска ФСБ, МВД или РАО вместе взятые с завидным постоянством оказываются бессильны это прекратить! Более того, каждый работник нейтральных территорий знает, что власть и влияние РАО в Зелёной Зоне ограничивается оборонительными сооружениями Сателлита! Далее процветает беззаконие преступных группировок, в изобилии расплодившихся в Ареале! «Общак», «Городские», «Наёмники» и так далее — вам ни о чём не говорят эти названия?!

— Достаточно, господин Абрамов! — чиновник, пылая праведным гневом, хлопнул рукой по столу и внутренне сжался: условный сигнал подан. — Вы перешли все мыслимые и немыслимые границы! Будьте любезны предоставить хотя бы одно доказательство сказанного, кроме вашего пустозвонства! Это серьёзные обвинения, и я не позволю швыряться ими без всякого основания!

— Это угроза?! — блогер аж подпрыгнул в кресле от радости. — Вы мне угрожаете, господин Прокопенко?! Это можно считать официальной угрозой от имени руководства РАО или сразу от имени правительства?! Вы мне рот не заткнёте! Наш фонд известен по всему миру! Мы ищем способы излечения рака, порока сердца, лейкемии и наркотической зависимости! У нас миллионы сторонников, господин хороший! Я вам не по зубам, и можете сколько угодно стучать по столу, он у нас крепкий! Вы думаете, мы не трудимся в поте лица день и ночь в поисках доказательств? Отнюдь, уважаемый! Да, люди запуганы, да, правительство делает всё, чтобы избежать ответственности, один только бред про инопланетное вторжение чего стоит! Признайтесь, Максим Анатольевич, это была идея ваших аналитиков или экспертов ФСБ распространять в интернете слухи о том, что Ареал создан злыми инопланетянами, которые засели в Эпицентре и творят оттуда козни? И доблестное Правительство России спасло нас, а заодно и весь мир, нанеся по подлым зелёным человечкам ядерный удар! Долго думали, а, господин Прокопенко?! Раскройте секрет, зачем было нужно бросать в сеть настолько жареную утку? Если вы хотели таким образом отвлечь внимание людей от истинных проблем Ареала, то вам это не удалось! В столь откровенную чушь поверило очень и очень небольшое количество людей! Да и те, в основном, либо небольшого ума, либо помешанные на всякого рода уфологии!

— Вы несёте чушь! — отмахнулся Прокопенко, прикидывая, сколько ещё ждать запланированного события. — Вас стоило бы привлечь к уголовной ответственности за клевету и распространение лживых сведений, порочащих честь государства, но я не буду это делать. Равно как не будет делать никто. Вы просто параноик, господин Абрамов, вас не судить, вас лечить надо!

— Что, не нравится? — победно воскликнул блогер. — Разумеется, меня надо срочно закрыть в психушку! И вместе со мной весь фонд «Неравнодушных»! Что бы некому стало рот открывать без разрешения! Кстати, все партнёры РАО «Ареал», абсолютно все, переводят в наш фонд крупные, а порой и весьма крупные суммы денег, это общеизвестно! Почти со всеми их руководителями я знаком лично! Не всех из них я могу назвать глубоко порядочными людьми, кто-то считает, что таким образом покупает себе индульгенцию, другие искренне верят в наше благое дело! Но и те, и другие признают, что на них оказывается давление со стороны, так сказать, административного ресурса третьих лиц! Это ведь ваших рук дело, не так ли? Признайтесь, правительство таким образом желает дискредитировать фонд «Неравнодушных»? Вы хотите представить нас своими марионетками! Так вот, господин член Совета Директоров, не выйдет, — он потряс рукой, обращаясь к камерам, — ничего у вас не выйдет! И если в первый раз, год назад, мы вернули партнёрам РАО все их пожертвования, то с тех пор собираем всё до копейки! И направляем на поиски способа излечения от Зависимости! У нас вся бухгалтерия абсолютно прозрачна, каждый желающий может ознакомиться, каждый! И мы регулярно, раз в квартал выкладываем в открытый доступ отчёты! За это полугодие, например, нами было направлено свыше ста тридцати миллионов долларов собранных денег на производство уникального оборудования, разработанного нобелевским лауреатом профессором Кугельштайном! По нашим заказам работают семь ведущих научных центров в Великобритании, Израиле и Швейцарии! Исследовательский институт при фонде «Неравнодушных» уже получил первую партию аппаратуры, в течение месяца мы ожидаем прибытия консультантов из клиники профессора Кугельштайна для проведения научных консультаций! В целом же объём направленных на обеспечение исследований средств за текущий год вчетверо ниже, чем средств, затребованных на решение этой же проблемы государственными научными институтами. Интересно, почему? Это вы тоже назовёте моей паранойей? Или, быть может, нобелевский лауреат Кугельштайн даёт нам неверные методики? Но, насколько я помню, вы сами проходите лечение в его клинике! А ведь стоимость одной операции три миллиона долларов! За чей счёт вы у него лечитесь? За чей счёт лечатся господа Белов и Лозинский?

— Генерал-лейтенант Белов и вице-премьер Лозинский являются официальными государственными лицами, если вдруг вы забыли, — чиновник вновь позволил себе насмешливую ухмылку. — Они проходят лечение за счёт государства, как и положено по закону. За меня платит РАО «Ареал», но это делается не оттого, что нам некуда деть деньги! Мы не можем оплатить операцию каждому, но кто-то должен делать массу дел, связанных с огромным количеством организационных вопросов. Совет Директоров втроём работает за три десятка человек! При этом я за всё время Зависимости прошёл через операцию профессора Кугельштайна всего второй раз, это было тем более важно, что Кугельштайн подготовил новую разработку, эта модификация сыворотки получена впервые и на людях не испытывалась. Я согласился быть добровольцем, несмотря на то что хорошо осведомлен об обстоятельствах смерти академика Линдера, которая случилась в аналогичных условиях, он тоже был первым пациентом, получившим новый препарат! Но я был готов пойти на риск ради общего дела! Эксперимент, к вашему сведению, прошёл неудачно! Вместо того чтобы увеличить срок свободы от Зависимости, этот вариант сыворотки уменьшил его вдвое! Профессор Кугельштайн вернётся к работе с прежним препаратом, а я вернусь в Ареал менее чем через двадцать шесть суток!

— Да вы, оказывается, герой! — лицо блогера приняло театрально-восхищённое выражение. — Рисковали жизнью ради всего Ареала! Это у вас в РАО явно недоработка! Разве нельзя было послать вместо себя кого-то ещё? Или в Сателлите никто не захотел становиться подопытным кроликом?! Так вы берите пример со своих старших товарищей! Наше правительство, собираясь рисковать жизнью людей, вообще не утруждает себя такой мелочью, как поинтересоваться их мнением или желаниями! Хотите горячий пример? Перед нашей встречей я пытался добиться от ГИБДД перекрытия подъездных путей к этому зданию. Хотел, чтобы движение было направлено в объезд, вы ведь носитель полтергейста, господин Прокопенко, и я старался свести к минимуму хотя бы поток автомобилей, что проезжают мимо! Мне, разумеется, отказали! И что мы имеем в результате? — Абрамов посмотрел куда-то вглубь студии: — Госпожа Володина! Принесите сводку на текущую минуту!

К креслу правозащитника подошла стройная привлекательная девушка с блокнотом в руках, и Прокопенко скосил глаза на изящные изгибы её тела, затянутые в строгий костюм. Эту особу он помнил хорошо, бывшая гимнастка, какая-то там чемпионка, работает у Абрамова в пресс-службе. Соблазнительная штучка, пожалуй, на неё стоит обратить более пристальное внимание.

— Пожалуйста, господин Прокопенко! Ознакомьтесь! — правозащитник забрал у девушки блокнот. — Со времени вашего прибытия к нам в офис в непосредственной близости от здания произошло уже четыре аварии! К счастью, обошлось без жертв, два человека доставлены в больницу с переломами руки и ноги соответственно, остальные отделались ушибами и от госпитализации отказались! Уверен, аварий было бы больше, да только улицы вокруг здания закончились! Там сейчас пробки до неб…

Пол под ногами подпрыгнул, освещение заморгало, и откуда-то снизу пришёл глухой грохочущий звук. Из соседнего со студией кабинета отчётливо донёсся звон разбивающегося оконного стекла. С улицы раздались многочисленные автомобильные гудки и невнятные крики испуганных людей. Блогер велел своей помощнице выяснить, в чём дело, и она заторопилась к выходу. Через несколько минут дверь в студию распахнулась, и внутрь вместе с ней вбежало несколько охранников. Один из них решительно подошёл к Абрамову.

— На втором этаже, в лаборатории экспериментальных препаратов, произошёл взрыв, — сообщил он, непроизвольно косясь на Прокопенко. — Из-за чего — непонятно, там никого не было, но огонь распространяется очень быстро, система пожаротушения не включается, предположительно, управляющая электроника вышла из строя. Правое крыло здания через пять минут будет отрезано от лестниц, лифты уже вырубились. Необходимо срочно покинуть здание, иначе рискуем попасть в огненную западню. Пожарные пытаются локализовать возгорание, дополнительные расчёты вызвали, но вокруг здания большие пробки, сколько они будут добираться, неизвестно.

— Мы же онлайн… — запоздало промямлил полуживой от страха режиссер, — прерывать трансляцию, Илья Михайлович?

— Что, страшно? — Прокопенко, убедившись, что камеры всё ещё направлены на него, посмотрел на перепуганного правозащитника и презрительно скривился. — А я предупреждал! Вот вы, господин Абрамов, оскорбили меня, обозвав героем. А ведь я тоже Зависимый и останусь им на всю жизнь! Вы сейчас дрожите от страха, а мы живём с этим каждую секунду! Там, в Ареале, все герои. Родина наградила меня Орденом Мужества не просто так! Я потерял семью в катастрофе, но продолжаю самоотверженно делать своё дело. А вы только и способны, что тявкать! — Он перевёл взгляд на режиссёра и сурово добавил: — Выключайте камеры и электроприборы! Проводка может замкнуть, будут жертвы!

Он откинулся на спинку кресла, всем своим видом демонстрируя полное самообладание и абсолютное спокойствие. Но в действительности Прокопенко был от спокойствия весьма далёк. Да где же охрана?! Панические мысли всё сильнее вспыхивали в его мозгу. А вдруг Белов решил не просто устроить шоу, но принести его в жертву?! Чиновник торопливо отогнал жуткие мысли. Не паниковать, главное, не паниковать, сейчас его спасут, уже скоро… Прокопенко почувствовал, как по спине потекли липкие капли холодного пота. Что же они медлят?! Спустя минуту в охваченную суетой студию вошли его охранники, и чиновник направился им навстречу, изо всех сил стараясь не спешить. Их старший заверил его, что всё под контролем, но легче чиновнику не стало. Из-за их опоздания он не успел покинуть студию первым, и теперь приходилось ждать, когда её покинет персонал Абрамова. Впрочем, долго дожидаться не пришлось, люди шарахались от Прокопенко, словно черти от ладана, и помещение опустело быстро. Последней выходила та самая девица, Володина, из пресс-службы «Неравнодушных». Прежде чем покинуть студию, она обвела её пристальным взглядом, убеждаясь, что ничего важного не было забыто впопыхах.

— Вы никуда не торопитесь, Татьяна? — поинтересовался Прокопенко, стараясь скрыть раздражение.

— Я никуда не опаздываю, — парировала она. — Я несу ответственность за студию и должна убедиться, что всё в порядке. Вы можете идти, я вас не задерживаю.

— Только после вас! — раздражённо усмехнулся чиновник. Не хватало ещё, чтобы потом она же и заявляла в своих пресс-конференциях, что он в страхе бежал, пока хрупкая девушка боролась с бушующим пожаром. — Не прощу себе, если с вами что-нибудь случится!

— Вы очень любезны, — сухо ответила Володина и вышла из помещения.

Прокопенко в окружении охранников торопливо зашагал следом. К его глубокому облегчению, покинуть здание удалось без проблем. Правда, кто-то из идущих впереди него людей споткнулся и скатился вниз по ступенькам, отчего потерял сознание, и остальным пришлось нести его на руках, но это не волновало чиновника. Пусть падают, сколько влезет, главное, что он вышел из этого опасного шоу целым и невредимым.