Ч-к принадлежит к классу млекопитающих, отряду приматов, подотряду настоящих обезьян, семейству гоминид, роду Homo, виду H.S. 2 страница

2. Нужно изучать культурное взаимодействие народов, создающее общность культуры внутри определенных географических ареалов. Эти ареалы можно картографировать, и в пределах каждого следует искать конкретные формы взаимного влияния народов, диффузию отдельных культурных элементов.

3. Нужна величайшая осторожность при попытках вывести общие законы развития человечества и его культуры. Эти законы, очевидно, существуют, но познать их очень трудно. В особенности не следует обманываться внешними сходствами явлений, которые могут на поверку оказаться глубоко различными по существу и иметь разное происхождение.

4. Не следует переносить «наши» критерия моральной оценки на народы иного культурного типа. У каждого народа есть свои социальные идеалы, свои моральные нормы.

Культура, в понимании Боаса, это совокупность моделей поведения которые человек усваивает в процессе взросления и принятия им своей культурной роли. Боас утверждал, что данные этнологии доказывают, что не только наш язык, но даже и наши эмоции являются результатом нашей общественной жизни и истории народа, к которому мы принадлежим. Таким образом, подходу Боаса был присущ вполне откровенный социокультурный детерминизм (то есть такой взгляд на человеческое общество, когда и поведение, и образ мыслей индивида целиком объясняются причинами социальными или культурными, а личностные особенности человека и его свободная воля игнорируется) при рассмотрении каждой конкретной культуры изнутри, с точки зрения ее носителя, и откровенный агностицизм (утверждение невозможности познать сущность и причины какого-либо явления, в частности, культурного развития) при рассмотрении той же культуры из вне. История формирования культуры, ее будущее покрыты завесой тайны. Сходство и различие культур не зависит ни от их географической местоположения, ни от природных условий. Более того, схожесть и различие культур на одном из этапов их развития вовсе не указывает на то, что та же культурная дистанция будет сохраняться и впоследствии. После длительного периода полевых исследований племен американских индейцев Боас пришел к точке зрения, что любой культурный элемент должен пониматься только в целостном культурном контексте, частью которого он является. Именно Боас положил начало исследованиям культуры как целостности, как системы, состоящей из множества согласованных, внутренне связных, как бы “притертых” друг к другу частей. Заимствование элементов одной культуры другой, не может протекать как механический процесс и вовсе не является автоматическим следствием культурных контактов. Даже когда процесс заимствования происходит, заимствуемый элемент культуры переосмысляется и приобретает в иной культуре иное значение, нежели имел в той, откуда был заимствован.

 

11. Последователи Ф.Боаса в развитии культурно-исторического подхода. А.Кребер, А.Гольденвейзер, П.Радин, Р.Лоун.

Альфред Луис Кребер

Быть может, самым последовательным из учеников Боаса был Альфред Луис Кребер (1876-1960), Много лет посвятил он детальнейшему изучению индейских племен Калифорнии, где, как известно, наблюдалась крайняя этническая и языковая пестрота и где сохранились особо архаичные явления в культуре. Помимо множества отдельных статей по разным вопросам этнографии калифорнийцев (как и некоторых других народов) Кребер издал фундаментальное исследование - сводку всего, что известно об этих ныне почти исчезнувших племенах.

Что касается принципиального понимания задач и предмета этнографии, то Кребер последовательно держался тезиса боасовской школы: главный предмет этнографии ("антропологии") - это человеческая культура, точнее - культура человеческих "групп". Весьма обстоятельно изложил он свои теоретические взгляды по этому предмету в капитальном труде "Антропология" Он писал, что хотя принципиально все культуры мира, прежние и теперешние, составляют один сплошной и неразрывный континуум, который трудно рассечь на части, но практически^ повелось делить всю область человеческих культур на две категории: культуры народов бесписьменных и письменных ("нецивилизованных" и "цивилизованных"); этнография занимается первыми, а собственно историческая наука - последними.

Сильно ограниченная в хронологическом диапазоне этнография зато располагает большими преимуществами перед всеми прочими социальными науками: возможностью "холистического" (целостного) подхода к изучению каждой данной культуры путем непосредственного с ней соприкосновения - "лицом к лицу"; это открывает этнографу пути неограниченного проникновения в культуру народа, перспективу новых и новых открытий.
В большой историографической сводке о "культуре", написанной совместно с Клайдом Клукхоном 19, Крёбер тщательно рассортировал различные определения понятия "культуры" в американской и европейской научной литературе. Наконец, в неоконченной, посмертно опубликованной работе "Каталог цивилизаций и культур" содержится попытка сравнительного анализа особенностей цивилизаций - европейских (античная, мегалитическая, кельтская, скандинавская, русская); азиатских - Древний Восток, Индия, Тибет, Индонезия, Китай, Северная Азия и др.; Океании, Африки и Нового Света. Здесь культуры отсталых внеевропейских народов вписываются в круг общего развития мировых цивилизаций.

Александр Гольденвейзер

Гольденвейзер помимо своих непосредственных полевых исследований, главным образом среди северных ирокезов, получил особенно широкую известность своими теоретическими трудами, в которых он выступает как крайний антиэволюционист. Немало шума наделала уже его ранняя теоретическая работа о тотемизме, где он доказывал ни больше ни меньше, что единой проблемы тотемизма собственно не существует, ибо под эту общую категорию подведены фактически совсем разные явления. Общие же свои научные взгляды Гольденвейзер изложил наиболее полно в книге "Ранняя цивилизация". Гольденвейзер исходит здесь из той общей идеи, что единство человечества не исключает множественности культур. Элементы цивилизации, т, е. культурные нововведения, создаются индивидами, но сохранение цивилизации - дело коллектива, который и передает культуру из поколения в поколение; таким образом, и личность, и общество участвуют в создании цивилизации. Автор решительно отвергает построения эволюционистской школы и в противовес ей старается доказать, что общих законов и общего направления развития человечества не существует, да и само развитие, сам прогресс тоже не всегда налицо. Зато очень важен факт диффузии культуры, заимствования ее черт одним народом от другого; по некоторым подсчетам, количественное отношение между элементами культуры чисто местными и заимствованными составляет 1: 10.
Гольденвейзер приводит очень много интересных фактов и обобщений о различных зависимостях в человеческой культуре, в частности о зависимости "супернатурализма" (религии, суеверий) от условий материальной жизни, о различных типах общественной организации, опровергая затем попытки однозначного объяснения разнообразных форм культуры. Ни расовые особенности, ни влияние географической среды, ни свойства человеческой психики - не объясняют этого разнообразия. Вопрос же о роли заимствований в культуре и об их отношениях к самостоятельному развитию сходных явлений в разных регионах - сложен и не может решаться упрощенно.

Гольденвейзер пытается все же охарактеризовать общие черты "первобытной цивилизации". Их общее отличие от современной европейско-американской культуры - это небольшие размеры общин, слабость межгрупповых контактов, малая пластичность, короткая традиция, ограниченность географического кругозора, авторитет старших, сравнительная однородность индивидов, близость к природе и зависимость от нее и пр. Вообще принципиально скептическая установка Гольденвейзера в отношении всяких эволюционистских построений не мешала ему делать интересные и содержательные обобщения в изучении явлений культуры.

В особой очень интересной статье "Диффузионизм и американская школа исторической этнологии" Гольденвейзер тщательно отмежевывает позиции боасовской школы от крайних диффузионистских течений в западноевропейской этнографии (Гребнер, Риверс, Эллиот Смит, Перри). Он очень метко критикует методологические просчеты европейских диффузионистов и в противовес им формулирует теоретические принципы американской школы: последняя допускает и важность диффузии элементов культуры, и влияние географической среды, и факты "конвергенции". Основное понятие американской школы "культурный ареал" (culture area) характеризуется сплошным распространением не отдельных элементов культуры, а целых серий их. Вводятся также понятия "культурного центра" - область наибольшей густоты признаков и "маргинальных (окраинных) ареалов" (marginal areas), где сочетаются черты соседних регионов.

Важнейшими признаками американской школы Гольденвейзер считал три: критичность, историчность и психологичность.

Роберт Лоуи

Роберт Лоуи отличался крайним скептицизмом в отношении различных широких историко-этнографических концепций (в особенности эволюционистских). Антиэволюционизм - господствующая черта его научного мировоззрения. Его научные труды представляют большую ценность, и не только благодаря полновесному фактическому материалу (особенно по племенам шошонов и воронов), но и критическим рассмотрением общеэтнографических проблем. Особенное внимание уделял Лоуи изучению систем терминологии родства, брачно-семейным обычаям, кровнородственным отношениям, чему и посвящено несколько его специальных статей.
Антиэволюционистская, в частности антиморгановская, направленность особенно ярко сказалась в большом синтетическом труде Лоуи "Первобытное общество". автор заявляет, что существование общих исторических законов отнюдь не доказано и историк первобытного общества не должен их заранее предполагать. Прослеживая далее с большой добросовестностью различные стороны семейных и общественных отношений, формы брака, родственные группировки, положение женщины, формы собственности и наследования, "ассоциацию", организацию власти, племенной быт и пр., Лоуи каждый раз старается показать, что, во-первых, Морган был неправ в своих интерпретациях, а во-вторых, что даже сходство аналогичных явлений у разных народов еще ничего не говорит о каких-то закономерностях: ведь сходные явления могут быть порождены совершенно различными причинами, а во многих случаях (если не в большинстве их) сходства оказываются просто следствием "заимствований" и "диффузии".
Самым постоянным и притом самым древним элементом общественной жизни Лоуи считает простую парную семью; относительно же исторической последовательности других общественных форм - материнский и отцовский род, локальная и племенная организация, разные виды ассоциаций и сообществ и пр. - нельзя сказать ничего определенного. Интересно, что в другом широко обобщающем труде Лоуи-"Первобытная религия" (1924), где перед ним не стояла задача опровергать Моргана, гораздо больше конструктивных и ценных обобщений, свежих и плодотворных мыслей.

Пол Радин

Пожалуй, наиболее рельефно выразились положительные, прогрессивные черты боасовской школы, так же как и ее скептические установки, в научных трудах Пола Радина. Большую часть своих полевых исследований он провел среди индейцев виннебаго, которым и посвящены многие его работы. Радин один из первых ввел в научный обиход очень важную категорию этнографических источников - "автобиографии", т. е. текстуальные записи рассказов индейцев о событиях их личной жизни.

Очень солидны и труды Радина по исторической этнографии и доколумбовой истории Америки, особенно капитальное источниковедческое исследование по доколумбовым культурам Мексики - "Источники и достоверность истории древних мексиканцев".
Свои теоретические и методологические взгляды Радин изложил наиболее полно в книге "Метод и теорий этнологии, критический опыт", где он очень придирчиво критикует установки корифеев мировой этнографии, в том числе и своего учителя Боаса, и критикует с позиций осторожного эмпиризма. Боаса он упрекает в неясности и непоследовательности его методологии - то "исторической", то "научной" (в смысле естественнонаучной), и потому, в конце концов,-в "антиисторизме" и в "эклектицизме".

По его мнению, "примитивные" народы обладают своеобразными культурами, каждая из которых отличается одна от другой не меньше, чем, например, испанская культура отличается от английской или от немецкой. Все этнические культуры - и "примитивные", и развитые - могут быть выстроены в один ряд.

Таким образом, Радин довел до крайности, до агностицизма, скептические установки школы Боаса. Если Лоуи, Гольденвейзер и другие выступали против широких эволюционистских построений по отдельным проблемам (род, матриархат, формы брака, тотемизм и пр.), то Радин поставил вопрос глубже: он усомнился вообще в особой познавательной ценности этнографии и этнографического материала как основы для общеисторических построений. в трудах Радина еще больше, чем в работах Лоуи и Гольденвейзера, проявились принципиальные установки "исторической" школы Боаса: доведенная до педантизма тщательность исследования отдельных "культур" и крайнее недоверие к широким общеисторическим построениям.

 

 

12. Этнопсихологическое направление в американской этнографии. Э.Сепир, Р.Бенедикт, М.Мид, А.Кардинер.

ЭТНОПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ШКОЛАв этно г р а ф и и, направление в этнографии США, господствовавшее в 30- 40-х гг. 20 в. Глава школы - психиатр А. Кардинер, последователи - этнографы Р. Линтон, Р. Бенедикт, А. Халлоуэлл и др. Сущность культуры каждого народа этнопсихологи видели в психич. особенностях "основной" ("средней", "модальной", "суммарной") личности, исследуемых методами фрейдизма. Культура народа - это - "индивидуальная психология, отброшенная на большой экран, получившая гигантские пропорции и большую длительность во времени". "Структура осн. личности" складывается в первые годы жизни человека под воздействием характерных способов ухода за ребёнком (кормление, теленание, обучение и т. п.) и образует неизменный базис культуры. Этнопсихологи пытались объяснить неполноправное положение нац. меньшинств их неполноценностью и культурной обособленностью, классовые различия выводили из различия "опытов детства". На нью-йоркском съезде этнографов (1952) концепция Э. ш. подверглась критике, и её влияние стало быстро падать.

Рут Бенедикт Одна из студенток Боаса (1887 — 1948), автор классической в области психологической антропологии книги “Модели культуры”. В ней Бенедикт демонстрирует, что каждая культура имеет уникальную конфигурацию внутрикультурных элементов, которые все объединены одной культурной темой (которую Бенедикт называла этосом культуры), определяющей не только каким образом элементы культуры соотносятся друг с другом, но и их содержание. Религия, семейная жизнь, экономика, политические институции все вместе взятые образуют единую неповторимую структуру. Причем из различных возможных вариаций тех или иных систем отношений, способов действия, форм общественных институций в каждой культуре присутствуют только строго определенные вариации — те, которые соответствуют этосу культуры. Таким образом, этос культуры проявляется во всевозможных сферах человеческой жизни: в системах распределения собственности, в структурах социальной иерархии, в материальных вещах и в технологиях их производства, во всех разновидностях половых взаимоотношений, в формировании союзов и кланов внутри общества, в способах экономического обмена и т.п. По мнению Рут Бенедикт, культура, реализуя те или иные социальные модели, соответствующие ее этосу, как бы почти не оставляет места для иных типов тех же институций. Черты, неорганичные данной культуре не получают в ней пространства для своего развития. Те аспекты жизни, которые кажутся наиболее важными нам с точки зрения нашей культуры, могут иметь чрезвычайно мало значения в других культурах, ориентированных иначе, чем наша. А какие-либо черты, которые имеются в нашей культуре, могут быть переосмыслены в других культурах таким образом, что показались бы нам просто фантастическими.

Каждая их культурных конфигураций является следствием уникального исторического процесса. Поэтому, по мнению Рут Бенедикт, говорить о степени развитости той или иной культуры — бессмысленно. Рут Бенедикт делала нечто большее, чем просто описывала поведение людей как продукт той или иной культуры. Она стремилась описать культуру как психологическую целостность, как внутренне гармоничную систему. Говоря о концепции Рут Бенедикт, следует отметить, что она подразумевала необыкновенную пластичность человеческое природы: социальное и культурное окружение фактически лепит из личности все, что ей угодно, личность становится как бы частью культуры.

Основываясь на данных полевых исследованиях племен Квакиютль, Цуньи, Плейнс в Северной Америке и племени Добу в Малайзии, Бенедикт описала их все в качестве четырех различных культурных конфигураций, детерминированных единой психологической темой. Она показала, что элементы культуры меняют свое значение под влиянием основной темы — этоса культуры и что они становятся частью единой культурной конфигурации. В результате этого манипулирования культура как бы уподобляется личности. А индивид представляет собой предельное средоточие культуры — “микрокосм культуры”.

§ Историческая этнология усвоила идею, впервые прозвучавшую в трудах Рут Бенедикт, о существовании некоего внутрикультурного интегратора

Историческая этнология использует концепцию этоса культуры, хотя в рамках значительно более ограниченных, чем это делала Рут Бенедикт.

Маргарет Мид (1901 — 1978) никогда не занималась созданием теорий. Это не означает, что в ее работах нет концептуальных обобщений. Но они никогда не доминировали и никогда не предшествовали теоретическому материалу. Они выводились из опыта исследовательской работы (что не значит, конечно, что они всегда были правильными) и всегда носили более или менее фрагментарный характер Поэтому можно почти без преувеличения сказать, что она создала эталон проведения полевого исследования, остававшийся актуальным с двадцатых по шестидесятые годы.Именно Мид, в частности, на много лет вперед определила особый интерес психологической антропологии к исследованиям детства: практике воспитания детей, и прежде всего — к обычаям ухода за младенцами, специфике детского туалета. Так, Маргарет Мид, которая первая описала процесс взросления у некоторых не-западных народов, останавливала свое внимание не только на практике детского пеленания, умывания, приучения к чистоте, что по ее мнение оказывало огромное влияние на формирование человеческой личности, но и на изучение бессознательных установок взрослых членов общества по отношению к детям и способов коммуникации между взрослыми и детьми, играм с детьми, способам руководства детьми.

Она стремилась доказать, что общепринятые представления о возрастных циклах, о неизбежности так называемых переходных периодов в жизни человека неверны, они связаны с принятой в “цивилизованном мире” практикой воспитания детей и подростков. Так она показывает на примере культуры жителей Самоа, что психологические изменения, которые якобы всегда сопутствуют периоду полового созревания, могут вообще отсутствовать, а конфликт поколений — вообще не более, чем черта, присущая западным культурам. Кроме того, на примере ряда народов, она показала условность наших представлений о мужских и женских чертах характера, материнских и отцовских ролях в воспитании детей. Таким путем Маргарет Мид доказывала уникальность различных культур.

А. Кардинер (1891 — 1981) предложил свою модель взаимосвязи практики детского воспитания, типа личности, доминирующего в той или иной культуре и социальных институций, присущих этой культуре. В качестве внутрикультурного интегратора было предложено понятие “основной личностной структуры” которая формируется на основе единого для всех членов данного общества опыта и включает в себя такие личностные характеристики, которые делают индивида максимально восприимчивым к данной культуре и дают ему возможность достигнуть в ней наиболее комфортного и безопасного состояния. “Основная личностная структура” формируется через так называемые “первичные общественные институции”, которые включают в себя способы жизнеобеспечения, семейной организации, практику ухода за детьми, их воспитания и социализации — формирования человека в качестве члена определенного общества, усвоение им черт характера, знаний, навыков и т.п., принятых в данном обществе. Связующим стержнем общества или культуры оказывается у Кардинера не тема или этос, как у Рут Бенедикт, а психологический склад личности, характерный для данного общества и обусловливающий все поведенческие особенности членов общества. По мнению Кардинера, в каждом обществе есть один доминирующий тип личности, который может быть выявлен с помощью психологических и психотерапевтических методик и который определяет все культурные проявления общества. В основании идей Кардинера лежало предположение о том, что наличие в том или ином обществе, в той или иной культуре “основной личностной структуры”, присущей в большей или меньшей степени всем членам данного общества, объясняется тем, что на ее формирование влияет единая культурная практика.

Иерархическая система основной личностной структуры может быть представлена следующим образом.

1. Проективные системы, основанные на бессознательном опыте. К этой категории относится система психологической защиты индивида и система его “супер-эго”.

2. Выученные нормы, относящиеся к допустимым моделям проявления импульсов.

3. Выученная система моделей деятельности.

4. Система табу, воспринятая как часть реального мира.

5. Реальность, воспринятая чисто эмпирическим путем.

Сепир Эдвард (18841939) Работая над исследованием индейских диалектов и исходя из постулата о возможности изучения языка только в общем контексте культуры, пришел к выводу, что различия в языке связаны — через построение особенной картины мира — с качественными различиями в индивидуальном мышлении носителей этого языка. В частности, Сепир показал, что обозначения цветов, связанные с практической деятельностью представителей разных народностей, влияют на организацию простейших форм перцептивной деятельности: культурно специфический набор слов, обозначающих цвета, обусловливает само восприятие цветов, умение их различать и классифицировать Сепиром была дана общая формулировка „теории лингвистической относительности“, которую конкретизировал и придал ей законченное выражение и большую категоричность (картина воспринимаемого мира зависит от национального языка) его ученик Б. Уорф (1897–1941). В 1920–х г. Сепир изучал явления фонетического символизма с помощью искусственных слов.

 

 

13. Современные концепции культурантропологии. Неоэволюционизм Л.Уайта и интерпретативная антропология К.Гирца.

Лесли Уайта(1900-1975) – амер. антрополог и культуролог. Уайт занимался изучением антропологии, получил докторскую степень за диссертацию «Медицинские сообщества Юго-запада». В 1962 г. Уайту предложили возглавить Американскую антропологическую ассоциацию.

Вклад Уайта в развитие общественных наук неоценим. Он является создателем новой концепции эволюции К. и применил это для анализа К. человечества.

Определив К. как специфический класс явлений, наделенных символическим значением и присущих только человеческому сообществу, «он выявил принципиально важную черту антропологии как науки о человеке, дополнив свое определение соображениями о том, что мир человека – это мир его культур». Но, пожалуй, самая главная заслуга Уайта – обоснование им науки о К. – культурологии.

Предлагая свое понимание того, что такое К., Уайт возрождал традицию, основанную Тайлором и продолженную другими антропологами. Определение Уайта опирается на способность, присущую только человеку, придавать символическое значение мыслям, действиям и предметам и воспринимать символы.

Выделение культурологии из К. антропологии было естественным продолжением традиции амер. антропологической школы. Фактически Уайт начал с синтеза теоретического пласта этнологии, идея культурологии представляла собой качественно новый уровень развития науки – от тщательного этнографического описания, этнологического сравнительного изучения локальных К., к выявлению закономерностей человеческой К. в целом.

Убеждение Уайта в том, что культурология – перспективная наука, необходимая для познания всего, что определяло человеческое в человеке, в полной мере отразилось и в его последней работе «Концепция К. систем», где он рассматривает процессы становления глобальной К. системы и дает прогноз развития К. человечества к концу CC в.

Наиболее авторитетным антропологом-символистом явл.

Клиффорд Гирц (“Интерпретация культуры”). К. в понимании Гирца — это “стратифицированная иерархия значимых структур; она состоит из действий, символов и знаков. Анализ К., то есть, этнографическое описание, сделанное антропологами, — это интерпретация интерпретации, вторичная интерпретация мира, кот. уже постоянно описывается и интерпретируется людьми, кот. его создают.” Существование К.— это процесс ее интерпретации, быть носителем К.— означает ее интерпретировать. Гирц понимал К. как символическую сеть, и был близок к семиотическому подходу. Этнографическая практика, по мнению Гирца, укоренена в живых контекстах человеческих обществ, а не “в бескровных универсалиях”. Он ищет оценок всех аспектов К. от родства, религии и политики до экономики, обращаясь к социальному действию ума одновременно в форме сознательного и бессознательного. Этот последний феномен, бессознательное, ставит его в отношении к психоанализу и структурализму, но опять он отмечает свое отличие, кот. заключается в методе. Гирц рекомендует изучать К. феномены посредством эмпирическим полевым исследованием, а этнографию (Гирц обычно использует термин этнография, а не антропология) не как серию технических приемов, а как отношение, установку. Гирц называет свой метод “плотным описанием”, кот. выходит за пределы описания “происходящего” и стремится к объяснению структур значения, внутри кот. “случающееся” является значимым.” Этнограф должен понять систему смыслов К. с т.з. ее носителей (“emic”-подход), зафиксировать свой опыт, выработать словарь для передачи понятого. “Плотное” описание, сделанное этнографом, может стать опорой для построения антропологических теорий, Особенность антропологического знания, по Гирцу, состоит в том, что теоретические выкладки тесно связаны с интерпретациями К. явлений; при отрыве от них теория становится слишком абстрактной и пустой. Символическая концепция К. имеет своей отправной точкой, так наз., конструктивный подход к исследованию К. феноменов, состоящий в изучении общественных связей и отношений между социальными институциями. Но слабость символистское понимание К., проявившаяся, в частности, и в работах Гирца, состоит в особом вниманием к тем символам, кот. вырабатывались в ходе взаимодействия индивидов, социальных структур и институций, в то время как сами соц. структуры и институции относительно мало интересовали исследователей. Итак, согласно символической концепции, К. есть система значений, воплощенных в символической форме, включающих действия, словесное выражение и вообще любые значимые объекты — то, посредством чего индивиды вступают др. с др. в коммуникацию и сообщают др. др. свой опыт, формируют общее видение мира и верования. К. анализ следует понимать как интерпретативное объяснение значений, воплощенных в символических формах.

 

 

14. Формирование культурно-антропологической проблематики в русской общественной мысли XVIII- начала XIX вв.

Отечественная этнография относительно рано познакомилась не только с прогрессивным для своего времени эволюционизмом, но и с марксизмом. Первый иностранный перевод «Капитала» был осуществлен в России. В работе над русским изданием этого произведения активное участие принимал Павел Зибер (автор «Первобытной экономики»); в свою очередь труды М. М. Ковалевского и Л. Я. Штернберга по конкретным проблемам общинно-родовой организации привлекали внимание К. Маркса и Ф. Энгельса. Дореволюционная этнография дала миру таких выдающихся деятелей, как Д. Н. Анучин, который первым для решения сложных историко-культурных проблем привлек комплексный материал - этнографию, археологию и антропологию. Стали этнографами и внесли свой вклад в развитие науки ссыльные народовольцы В. Г. Богораз, Л. Я. Штернберг, Б. О. Пилсудский и др. Наряду с Русским Географическим обществом и гго местными отделениями центральным научным учреждением в предреволюционные годы являлся Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого, где с начала XX в. пол руководством В. В. Радлова трудились лучшие этнографические кадры, работавшие в тесном контакте с любителями-этнографа ми на местах, а также с этнографами Московского общества естествоиспытателей и университетских центров Москвы, Петербурга, Казани. Революционная ситуация в России, проникновение марксизма в рабочее движение оказывали определенное влияние на русскую этнографию, но вплоть до первых десятилетий советской власти (как и во всей исторической науке СССР) основу теоретических трудов составляли различные концепции эволюционизма, а подчас и краеведческое направление школы Боаса. Великая Октябрьская социалистическая революция свершилась в многонациональной стране. Решение национального вопроса стало важной заботой советской власти. Ликвидация всех последствий антинациональной политики царизма, достижение подлинного равенства между народами были невозможны без подъема культуры и экономики всех народов до уровня передовых наций. Активное социалистическое строительство в национальных окраинах бывшей империи требовало научного знания уровня их развития, создания для бесписьменных прежде народов письменности как важного средства подъема культуры и политического сознания масс. Выдающуюся роль в этой революционной и преобразующей деятельности сыграла советская этнографическая наука и ее научный центр - Музей антропологии и этнографии. В 1918 г. в Петрограде усилиями коллег и помощников В. В. Радлова, и прежде всего В. Г. Богораза, открываются экспозиции старейшего музея, призванного служить просвещению широких народных масс. В том же году в Петрограде создается первое высшее учебное заведение, готовящее этнографов для практической работы в национальных окраинах. Инициатором подготовки кадров был В. Г. Богораз, до конца своей жизни (он умер в 1936 г.) совмещавший педагогическую работу с научной работой в музее. Являясь одним из инициаторов создания Комитета по делам Севера при Президиуме В ЦИК, В. Г. Богораз, выступая на его заседании в 1925 г., говорил, что отныне на Север надо посылать своеобразных миссионеров новой культуры и советской государственности. Посланцы комитета по делам Севера, подчеркивал В. Г. Богораз, должны предварительно получить полное научное образование, по преимуществу этнографическое. В разных регионах страны этнографы стали активными помощниками советской власти в осуществлении ленинской национальной политики. Не их вина, что в годы сталинизма и господства командно-административных методов управления их социальная роль была принижена. Сосланный в конце прошлого века по делу народовольцев на Колыму, ставший в ссылке этнографом и беззаветным борцом против всякого национального угнетения и мракобесия, В. Г. Богораз всего себя отдавал делу служения советской власти. Являясь сотрудником МДЭ, В. Г. Богораз преподавал в университете, а в 1931 г. создал и возглавил Музей истории религии, который и поныне размещается в Казанском соборе. Деятельность огромного отряда этнографов, сформировавшегося к началу 30-х годов, требовала координации их усилий. Решением правительства на базе Музея антропологии и этнографии в 1933 г. был создан Институт антропологии и этнографии Академии наук СССР, переименованный в 1935 г. в Институт этнографии АН СССР. До настоящего времени Музей сохранил свое значение как ценное хранилище и просветительское учреждение; одновременно он является научной лабораторией антропологических и этнографических исследований. В предвоенные годы как центральное научное учреждение этнографии в СССР, так и многочисленные университетские и музейные центры вели активную работу по организации теоретических и фактических исследований. Эта работа была продолжена в грозные военные годы и ее справедливо связывают с именем С. П. Толстова. Ленинградский центр не прерывал самоотверженную работу и в блокадном городе. В дни блокады и на фронтах советская этнографическая наука потеряла многих своих деятелей. В начале лета 1942 г. многих оставшихся в живых сотрудников удалось эвакуировать на Большую землю. В 1943-1944 гг. в Москве из группы эвакуированных сотрудников Института этнографии АН СССР создается московская группа, призванная решать первоочередные задачи, стоящие перед страной. Эта московская группа до 1950 г. была частью Института этнографии и м. Н. Н. Миклухо-Маклая АН СССР, а с 1950 г. такой частью стал Институт в Ленинграде с Музеем антропологии и этнографии. Начиная с 1956 г. советские этнографы активно участвуют в в международных конгрессах и симпозиумах, пропагандируя теоретические основы марксистской науки, утверждая принцип материалистического понимания истории. Советская школа в этнографии уже давно имеет международное признание. Отечественная этнографическая школа - это отрасль исторической науки, исследующая культуру и быт всех народов, не разграничивая их на «письменные» и «бесписьменные», наука, способная решать узловые проблемы истории доклассового общества, формирования социальных и семейных институтов. Советская этнография изучает культуру народов «в ее национальной или этнической специфике», вскрывает «в ней напластования различных исторических периодов». Особое значение в деятельности советских этнографов имеет изучение современных культуры и быта, причем этнография концентрирует свое внимание преимущественно на их национальных особенностях. В отличие от различных направлений и школ зарубежной этнографии советская школа в качестве объекта исследования берет этническую общность, часто ассоциируемую с понятием «народ». Наиболее четко и определенно задачи советских этнографов изложены, на наш взгляд, в упоминавшемся уже исследовании Ю. В. Бромлея «Этнос и этнография» и в его обобщающем труде «Современные проблемы этнографии» (М., 1981). Академик Ю. В. Бромлей с 1967 по 1989г. возглавлял Институт этнографии, успешно продолжая и развивая традиции советской школы. За первые четыре десятилетия советские этнографы достигли существенных результатов в этнографическом изучении мира (в 1966 г. была завершена фундаментальная серия «Народы Мира», в 1986 г. совместно с географами серия «Страны и народы», в 20т), в изучении этногенеза и этнической истории народов мира, в исследовании современных преобразований традиционных обществ, культуры и быта различных народов (за период с 1933 г. издано более сотни монографий по этой тематике), в разработке и решении проблем современных этнических и этнокультурных процессов в СССР и за рубежом. В последние десятилетия получили широкое развитие экспедиционные исследования не только на территории СССР, но и за его пределами - советские этнографы побывали на островах Тихого океана, в общинах Индии, в горах Кубы и Вьетнама, в песках Йемена и в степях Монголии. Стали обычными этносоциологические исследования, появляются труды по этнопсихологии и, самое главное, ведется глубокое исследование теоретических аспектов первобытной истории и современной этнической ситуации национальных отношений. Советская этнография исходит из того, что этнография наука об этносах, и пока существуют этносы, остается и объект исследования, и сама наука. Этносы должны изучаться как целостные системы с учетом всех их производственных, социальных, семейных, культурных и прочих связей. Вместе с тем, исследование не может ограничиваться изучением отдельного этноса, оно должно быть продолжено в сопоставлении с другими, чтобы выявить свойственные народам и специфические, и общие черты. «Понимание этнографии как науки, изучающей все этносы на всех этапах их исторического пути,- пишет Ю. В. Бромлей, - делает ее ответственной за разработку общей этнографической характеристики народов мира, включающей в себя их историческую этнографию и современное положение... необходимость выявления общего и особенного в этнографической картине мира предполагает исследование не только основных этнических единиц - самих народов, но и этнических общностей высшего порядка, а также таких межэтнических комплексов,как хозяйственно-культурные типы и историко-этнографические области»¹⁵. Мировоззренческое значение этногенетических исследований, которые проводятся не только советскими этнографами, но и их зарубежными коллегами, велико. Они убедительно показывают, что история человечества - это история контактов и смешений различных в антропологическом, языковом и культурном отношениях этнических групп, что нет и не может быть абсолютно чистых этносов, не впитавших черты культуры и физического типа других народов. Историко-культурные исследования свидетельствуют об единстве человеческого развития, вкладе каждого народа в мировую культуру. Советские ученые рассматривают этнографию как обществоведческую дисциплину, способную изучать все этносы с древнейших времен до современности, а следовательно, и призванную разрабатывать научные основы руководства общественным развитием.