(6–16 декабря 1941 года)
Елецко-Ливенская операция ценна тем, что:
1. Это была первая успешно проведенная локальная наступательная операция, в которой четко просматривался рисунок тактических приемов ведения современной войны войсками Красной Армии.
2. На все годы войны она стала предметом тщательного изучения во всех наших штабах, как первая успешно осуществленная операция по окружению и уничтожению 34-го корпуса врага на довольно большом участке фронта от Тулы до Курска.
3. По сценарию этой операции через год в низовьях Дона и Волги развивалась Сталинградская наступательная операция.
Войскам Юго-Западного фронта, которые успешно заканчивали Елецко-Ливенскую наступательную операцию, Ставка ВГК поставила задачу: «В целях полного разгрома противника <…> выйти на рубеж: Белев – Болхов – Орел – Поныри».
Рассматривая причины успешных наступательных действий войск Красной Армии, следует иметь в виду, что идея этой операции принадлежит командному составу Юго-Западного фронта. Разрабатывалась она не в Ставке, не в Генеральном штабе, а непосредственно на месте боевых действий, штабом Брянского фронта Юго-Западного направления, группой генерал-лейтенанта Ф.Я. Костенко.
До сих пор неоцененная в должной мере, операция имела огромное значение:
1. Была освобождена большая территория Тульской, Орловской и Курской областей.
2.Немцы понесли здесь не только материальные и людские потери. Им был нанесен колоссальный моральный удар, адекватный Сталинграду. Это был первый «драп» с востока на запад отборных дивизий, некогда покоривших Францию и Польшу. Усилиями Гитлера он был остановлен на рубежах Оки, Зуши и Неручи.
Командир 47-го танкового корпуса 2-й танковой армии генерал-лейтенант Рудольф Бамлер вспоминает о тех днях с содроганием: «Соединение неожиданного наступления русских и морозов, к которым мы не были подготовлены, дало убийственные результаты. Я вспоминаю такие картины: пехотинцы бредут по снежным полям на запад, не желая залезать в окопы и бросая оружие. Даже некоторые офицеры бежали с передовой, крича, что продолжать бой не имеет смысла: все равно все перемерзнут или будут убиты. Так было и в 53-м армейском корпусе. Его командование заявило по телефону: «Сопротивление бесполезно, мы уходим домой!» [31]
Оперативная сводка 45-й пехотной дивизии констатирует:«Потери дивизии с 5 по 17.12 составляют: 1032 человека (233 убиты и 232 пропали без вести). 567 раненых транспортируют на санях с тем, чтобы можно подвезти к армейским госпиталям. Потери орудий и машин: 76 легких пулеметов, 41 станковый пулемет, 13 легких гранатометов, 8 тяжелых гранатометов, 40 легких противотанковых орудий, 4 противотанковых орудия, 7 легких пехотных орудий, 2 тяжелых пехотных орудия, 22 легкие полевые гаубицы, 2 тяжелые полевые гаубицы, 355 специальных машин, 440 грузовиков, 281 автомобиль, 469 мотоциклов»[32].
Гитлер и Ливны
В то время как внимание нашего высшего военного командования было приковано к Западному фронту – к Жукову, Гитлер понял, что кризис достиг наивысшей точки на участке между Тулой и Курском, особенно в районе Ливен. Документы военного архива Германии констатируют катастрофу войск Вермахта.
Так, в «Журнале боевых действий 2-й полевой армии с 17.12 по 31.12.1941 года» читаем[33]:
«Сов. секретно, государственной важности
Орел, 11.30. 17 декабря 1941 г.
Фюрер приказал: группе армий «Центр», подтянув все резервы, закрыть образовавшиеся бреши севернее Ливны и западнее Тула и удержать общую линию Ливны –Дубна – Алексин. <…> Командованию 2-й танковой армии для прикрытия и обороны Орла образовать группу Юзингера (командир 622-го артиллерийского полка). Ей подчинить все воинские части, в том числе и 2-й армии. Без приказа или согласия командования 2-й танковой армии ни одно подразделение не имеет права покинуть город Орел»[34].
Орел, 22.12.41 г.
Ночью обоим корпусам, группе Мозера и полковнику Филиппу посланы телеграммы следующего содержания: «Фюрер выражает особую благодарность за мужественную оборону Ливен. Это пример того, как нужно оказывать мужественное сопротивление высоко превосходящим силам противника. Если бы везде оборона была такой, как в Ливнах, то на Восточном фронте дела обстояли бы лучше. Особая благодарность фюрера полковнику Филиппу и гарнизону Ливен» [35].
Орел, 23.12.41 г.
В 13.00 командующий 2-й армией Рудольф Шмидт разговаривал с начальником штаба группы армий «Центр» – генерал-майором фон Грейфенбергом и сообщил ему следующее: «Я должен действовать, так как решение об эвакуации еще не принято. Из-за вьюги разведка невозможна. На севере генерал-полковник Гудериан отходит. Северо-западнее Ливен идет наступление русских, которое может привести к окружению и разрыву связи с тылом. Прорыв между 16-й моторизованной и 9-й танковой дивизиями очень опасен. В этом случае группа Филиппа, чтобы избежать окружения, должна будет спешно и беспорядочно отступать. Я неохотно оставляю Ливны, но другого выхода нет. Зимние позиции не подготовлены. Это не бегство и не отступление, а улучшение положения»[36].
Орел, 24.12.41 г.
14.10. Генерал Шмидт сообщил командованию группы армий «Центр» следующее:
Противник атаковал с утра севернее Ливен и был отбит. Сейчас новая атака превосходящих сил русских, которые окружают стоящий северо-западнее Ливен батальон. Чтобы предотвратить прорыв врага через Труды западнее Ливен, я отдал приказ основательно разрушить Ливны в ночь на 25 декабря, отступить за Сосну и Труды и освободившимися силами предотвратить прорыв обороны хорошо укрепленных опорных пунктов на реке Труды...
В 17.00 поступил приказ о порядке отступления. Вечером 24 декабря армия начинает постепенно отступать к новым зимним позициям, чтобы обновить оборону и предотвратить прорыв врага к железной дороге Курск – Орел. В сочельник 1941 года русские бойцы не дали ни минуты на отдых и размышления по этому случаю. Многие солдаты должны были в этот вечер биться в снегу и на морозе. Штаб командования 2-й армии получил возможность собраться вместе на скромное празднование Рождества и вспомнить о своих семьях»[37].
Немецкий «драп» с русской земли Ивана Бунина*
