Сентября, среда, французский

Суть в том, что в глубине души я понимаю, Тина права.

Но у меня не получается относиться к этому с таким же энтузиазмом, как она. Может, потому, что у Арагорна, хотя он и был верен Арвин, пока уезжал на поиски самого себя, в то же время было что‑то с Эовин. Что бы это ни было.

Что помешает Майклу завести то же самое с какой‑нибудь японской красавицей, гейшей или инженером по роботам?

La speakerine de la chaine douze a dit, “Maintenant, croyantes, un petit film – le premier film d’une serie de six. Mesdames, voici le film que vous avez attendu pour des semaines. Un film remarkable, un film qui a change ma vie et la vie d’autres femmes dans le monde. Oui, Le Merite Incroyable d’une Femm”.

61 + 55=116

По дороге в класс я проходила в коридоре мимо Ланы, и она меня окликнула:

– Привет, Питер, как там, в Неверлэнде?

На что ее клон и Ланина приспешница Триша засмеялись так сильно, что у них из носов брызнула диетическая кола.

Не знаю точно, ведь я так и не досмотрела «Властелина колец» до конца, потому что там почти нет женских ролей (так что мне пришлось представлять, будто Мерри – это девушка хоббит), но я почти уверена, с Арвин ничего такого никогда не случалось.

Сентября, среда, ланч

Я сидела и спокойно поедала фалафель, как вдруг напротив меня села Линг Су и сказала:

– Миа, как поживаешь?

А глаза такие большие, сочувственные. Я ей:

– Гм, прекрасно.

Тут рядом со мной села Перин, и говорит:

– Миа, мы знаем. Ты в порядке? Господи, с какой же скоростью в этой школе распространяются новости!

– У меня все отлично, – сказала я, стараясь при этом бодро улыбаться. А это, скажу я вам, нелегко, когда рот полон фалафеля.

– Мне просто не верится, – сказала Шамика. Обычно она не ЕСТ за нашим столом, потому что сидит за столом спортсменов и болельщиц и шпионит в нашу пользу. Но в этот раз она вдруг поставила свой поднос рядом с подносом Перин. – Он правда переезжает в Японию?

– Похоже на то, – сказала я.

Забавно, но теперь всякий раз, когда я слышу слово «Япония», с моим сердцем происходит что‑то странное. Оно переворачивается в груди так же, как переворачивалось от слова «Баффи», когда сериал «Баффи – истребительница вампиров» подходил к концу.

– Тебе надо его бросить, – сказал Борис, присоединившись к нам.

– БОРИС! – Тина была потрясена. – Миа, не обращай на него внимания, он сам не знает, что говорит.

– Знаю, – возразил Борис. – Я точно знаю, о чем говорю. В оркестрах такое случается сплошь и рядом. Двое музыкантов влюбляются друг в друга, потом одному предлагают более высокооплачиваемую работу в конкурирующем оркестре или в другом городе, или даже в другой стране. Они пытаются сохранить отношения – вроде как роман на расстоянии, но из этого никогда ничего не получается. Рано или поздно один из них влюбляется в кларнетиста или кларнетистку, и конец. Из романов на расстоянии никогда ничего хорошего не выходит. Тебе надо бросить его прямо сейчас и двигаться дальше. Вот и все.

Тина смотрела на своего парня в совершенном потрясении.

– Борис, какие ужасные вещи ты говоришь! Как ты можешь?

Но Борис не понял, он только плечами пожал и продолжал:

– А что, это правда. Это всем известно.

– Мой брат ни в кого другого не влюбится, – подала голос Лилли будничным тоном со своего места, она сидела напротив Джея Пи. – Все усвоили? Он помешан на Миа.

Тина ткнула в Бориса соломинкой.

– Ха! Вот видишь?

– Я говорю только о том, с чем я сам сталкивался, – сказал Борис. – Возможно, Майкл и не влюбится в кларнетистку. Но Миа может.

– БОРИС! – возмутилась Тина. – А уж ТАКОЕ как тебе могло прийти в голову?

– Да, Борис, – сказала Лилли, глядя на него так, будто он был мухой, попавшей в ее тарелку. – Что это ты так зациклился на кларнетистах? Я думала, ты считаешь, что деревянные духовые ниже твоего достоинства.

– Я просто констатирую факт. – Чтобы подчеркнуть свои слова, Борис со звоном опустил вилку. – Миа всего шестнадцать лет. И они с Майклом не муж и жена. Майклу не стоит думать, что он может вот так взять и уехать за границу, а Миа будет сидеть и ждать его. У нее должно быть больше свободы распоряжаться своей жизнью, двигаться дальше, встречаться с другими людьми, развлекаться, а не проводить субботние вечера в своей комнате целый год, пока Майкл не вернется.

Я увидела, как Шамика и Линг Су переглянулись. Линг Су даже сделала такое выражение лица, как будто говорила: «Упс, а он, пожалуй, прав!»

Но Тина не считала, что Борис прав.

– Ты хочешь сказать, если тебе дадут место первой скрипки в Лондонском филармоническом оркестре, ты не захочешь, чтобы я тебя ждала? – спросила она.

– Конечно, я захочу, чтобы ты меня ждала, – стал объяснять Борис. – Но я бы не стал ПРОСИТЬ, чтобы ты меня ждала. Это было бы несправедливо. Но я знаю, что ты бы все равно меня ждала, потому что ты такая девушка.

– Миа тоже такая, – решительно заявила Тина.

– Нет. – Борис серьезно замотал головой. – Я так не думаю.

Я испугалась, что Тина взорвется, и быстро сказала:

– Все нормально, Борис, я с удовольствием буду сидеть в своей комнате каждый субботний вечер до самого возвращения Майкла.

Борис посмотрел на меня как на сумасшедшую.

– Правда?

– Да, – сказала я. – Я так хочу. Потому что люблю Майкла, и если не могу быть с ним, уж лучше я не буду ни с каким другим мальчиком.

Борис только грустно покачал головой.

– Так говорят все пары в нашем оркестре. Но в конце концов одному из них надоедает си

деть в своей комнате. А потом, глядь, и они связались с кларнетистами. Кларнетист бывает всегда.

Это меня очень смущало. И вот я сидела, чувствуя ту же самую панику, которая меня охватывала всякий раз, когда я думала об отъезде Майкла – до него осталось всего три дня! Всего три дня, и Майкл уедет! – как вдруг случайно заметила, что на меня смотрит Джей Пи.

И когда я встретилась с ним взглядом, он мне улыбнулся и закатил глаза, как будто говоря: «Ну не глупость ли слушать этого сумасшедшего русского скрипача?»

Тут моя паника прошла, и я снова почувствовала себя нормально. Я улыбнулась в ответ, пододвинула к себе тарелку и сказала:

– Борис, я думаю, у нас с Майклом все будет хорошо.

– Конечно, – сказала Тина.

Борис вдруг ойкнул – я поняла, что Тина под столом пнула его ногой. Так ему и надо, надеюсь, у него останется синяк.

Сентября, среда, ТО

Ну вот, Лилли даже не дала мне суток на то, чтобы оправиться от удара, который мне нанес ее брат. Во время ТО она снова затянула свою песню насчет студенческой избирательной кампании.

– Послушай, ПД, – сказала она, – я знаю, ты единственный кандидат на должность президента, но ты не сможешь победить, если за тебя не проголосует хотя бы пятьдесят процентов класса.

– Аза кого еще им голосовать? – спросила я. – Если учесть, что больше никто не баллотируется?

– Ну, мало ли, – сказала Лилли. – За самих себя. В конце концов, тебя еще может побить Лапа, хотя формально она не баллотируется. Ты знаешь, что ее младшая сестра пошла в девятый класс?

Эта информация не имела для меня никакого смысла. Моя голова была заполнена только одной мыслью: МАЙКЛ УЕЗЖАЕТ В ЯПОНИЮ НА ЦЕЛЫЙ ГОД (или больше).

– Миа, ты меня слышала? – Лилли озабоченно уставилась на меня поверх папки с делами студенческого правительства. – Гретхен Уайнбергер точь‑в‑точь такая же, как ее старшая сестра, только еще быстрее лезет в бутылку. Вспомни документальный фильм «Настоящая жизнь», который мы смотрели по Эм‑Ти‑Ви, и ты ее четко представишь. Если Гретхен захочет, она запросто может настроить против тебя весь девятый класс. А если ты их уже видела, то должна понять, что этот класс – самое жалкое сборище падалыциков, какое только ходило по нашей планете. Я сама слышала, как одна из них заявляла, что глобальное потепление – это миф, потому что так пишет Майкл Кричтон в своей последней книге, вернее, жалкой пародии на книгу.

Я только посмотрела на Лилли еще раз. Может, Гретхен Уайнбергер – это и есть та девушка, которая показалась мне клоном Ланы Уайнбергер и которая смеялась над «остроумными» высказываниями Уайнбергер‑старшей по поводу моей прически? Очень может быть. Тогда я только подумала, что это еще одно подобие Ланы. Вполне возможно, что она ее сестра.

– Но антинаучные высказывания этой идиотки навели меня на одну мысль, – продолжала Лилли. – Это поколение в значительной мере воспитано на страхе. На страхе перед феминистками, которые, как всем известно, стремятся разрушить семейные ценности (ха, ха!), на страхе перед террористами, на страхе получить плохой результат финального теста и не попасть в Йель или Принстон и в результате стать неудачником и учиться в менее престижном университете, после которого – о ужас! – придется поступать в какую‑нибудь фирму на должность начального уровня и зарабатывать сто, а не сто пять тысяч долларов в год. Думаю, мы сыграем на этих страхах и используем их в своих интересах.

– Как мы это сделаем? – спросила я. Хотя мне было все равно. – Кроме того, формально мы относимся к тому же поколению, что и сестра Ланы Уайнбергер. Мы, конечно, старше, но все равно она из нашего поколения.

– Нет, не из нашего, – сказала Лилли с блеском в глазах. Этому блеску я ни секунды

не доверяю. – Она была слишком мала, когда шел сериал «Вечеринка на пятерых», поэтому можно считать, что она из другого поколения. Кажется, я знаю, где их слабое место. Во всяком случае, я над этим работаю. К завтрашнему дню у меня все должно быть готово. Не беспокойся, когда я с ними закончу, они будут УМОЛЯТЬ тебя стать президентом студенческого совета.

– Грандиозно! – сказала я. – Ну, Лилли, спасибо. Но понимаешь... дело в том, что мне кажется, я не хочу быть в этом году президентом студенческого совета.

Лилли посмотрела на меня оторопело.

– Что?

Я вздохнула поглубже. Разговор предстоял нелегкий.

– Дело в том... в общем... ты знаешь, какие у меня результаты PSAT по математике. А в этом году у меня основы высшей математики и химия. Богом клянусь, прошел только один день, а я уже ни слова не понимаю из того, что говорится на этих предметах. Вообще ничего, нисколечки! В этом году мне нужно сосредоточиться на учебе. Не думаю, что у меня будет время еще и школой управлять. А еще все эти обязанности принцессы...

Лилли подняла одну бровь. Терпеть не могу, когда она так делает. Потому что она умеет, а я – нет.

– Это все из‑за моего брата, не так ли, – сказала она, и это был не вопрос, а утверждение.

– Конечно, нет!

– Из‑за него, из‑за него, – сказала Лилли. – Но, между прочим, теперь, когда он уезжает, у тебя будет оставаться больше времени на учебу, чем когда бы то ни было. Больше, а не меньше.

– Да, – нехотя согласилась я. – Но из‑за того, что он уезжает, некому будет помогать мне с домашними заданиями по математике и химии. Мне, наверное, придется брать репетитора. А никакой репетитор, в отличие от Майкла, не примчится ко мне делать домашнее задание в среду в десять вечера после того, как я вернусь с заседания Студенческого правительства, после которого у меня был официальный обед в посольстве Дженовии.

По виду Лилли не было похоже, что она мне посочувствовала.

– Поверить не могу, что ты так со мной поступаешь! – сказал она. – Ты еще аполитичнее, чем все остальные в этой школе. Ты хуже, чем эти девятиклассники!

– Лилли, – сказала я, – я уверена, что ты могла бы победить без моей помощи. Хотя бы потому, что ты бы баллотировалась без соперников.

– Ты прекрасно знаешь, что я не наберу пятидесяти процентов голосов, – процедила Лилли сквозь зубы. – Ну почему ты не можешь просто выиграть выборы и сложить полномочия, как ты ДОЛЖНА БЫЛА сделать в прошлом году?

– Потому что мой парень через ТРИ ДНЯ улетает в Японию. – Я чуть не кричала, даже миссис Хилл оторвалась от каталога Изабеллы Бёрд и посмотрела в мою сторону. Я понизила голос. – Ив оставшиеся дни я хочу проводить как можно больше времени с ним и НЕ ХОЧУ тратить вечера на сочинение речей и изготовление плакатов «Миа в президенты!».

– Речи я сама напишу, – сказала Лилли, все еще сквозь зубы. – И плакаты сделаю. Я только хочу, чтобы ты стала президентом и сделала то, что тебе полагалось сделать еще в прошлом году, – ушла в отставку. Ты же говорила, что собираешься.

– О боже, ну ладно, – сказала я, чтобы только она от меня отстала. – Я согласна.

– Согласна, – повторила Лилли.

И тут я сообразила, что упускаю фантастическую возможность, которая сама идет мне в руки, и добавила: – НО ПРИ ОДНОМ УСЛОВИИ.

Лилли всполошилась:

– Что еще?

– Ты мне расскажешь, занимались вы с Джеем Пи летом Этим Делом или нет.

Некоторое время Лилли буравила меня свирепым взглядом. Наконец она сказала с таким видом, как будто собиралась пойти на величайшую жертву.

– Ну ладно, я тебе скажу. Но ПОСЛЕ выборов.

Меня это вполне устраивало, главное, что я это узнаю, а когда – неважно.

Не знаю, почему это меня так интересовало. Но вообще‑то, если моя лучшая подруга занималась сексом, думаю, я имею право об этом узнать, причем в подробностях. Особенно если учесть, что в этом году я не смогу своего парня даже ПОНЮХАТЬ, и мне придется жить только личной жизнью Лилли.

Хотя она мне однажды сказала, что не нюхает шею Джея Пи, и ей кажется очень странным, что я все время нюхаю Майкла.

Вероятнее всего, у Лилли ее вомероназальный орган – вспомогательный орган обоняния – атрофировался в процессе внутриутробного развития, как у большинства людей, а у меня мой – нет. И это лишний раз доказывает, что я – биологическая аномалия.

Миссис Хилл только что спросила меня, чем я планирую заниматься в классе в этом году. Пришлось рассказать ей о моих результатах теста Р8АТ по математике.

Теперь она заставила меня решать задачи из официального пособия по подготовке к тесту 8АТ. Думаю, это обстоятельство, вместе со всем, что произошло в моей жизни за последние двадцать четыре часа, доказывает, что Бога нет.

А если он все‑таки существует, то он совершенно равнодушен к моим страданиям.

Джил купила в магазине пять яблок. Она расплатилась пятидолларовой купюрой и получила сдачу три двадцатипятицентовика. Джил поняла, что ей дали сдачи слишком много, и вернула одну из монет. Сколько стоили яблоки?

КАКАЯ ЕРУНДА. Для этого существуют пластиковые карточки. Ладно, идем дальше.

Каково наименьшее положительное общее кратное для чисел 2, 3, 4 и 5?

Ох, откуда я знаю. Ладно, смотрим дальше.

Вес 100 печений в коробке составляет 8 унций. Сколько унций весят 3 печенья?

ЗАЧЕМ МНЕ ВСЕ ЭТО ЗНАТЬ, ЕСЛИ МОЕЙ ЕДИНСТВЕННОЙ РАБОТОЙ СТАНЕТ УПРАВЛЕНИЕ СТРАНОЙ И У МЕНЯ БУДУТ МОИ СОБСТВЕННЫЕ КОРОЛЕВСКИЕ БУХГАЛТЕРА??? ТАК НЕЧЕСТНО!!!!!

Сентября, среда, химия

Миа, это правда? Майкл на год уезжает в Тсукубу работать над прибором, который может положить конец операциям на открытом сердце?

О господи, приплыли. Тина утверждает, что Кении все еще в меня влюблен, хотя столько времени прошло, но я ей твержу, что она путает любовные романы издательства «Арлекин» с реальной жизнью.

Но, может, зря я с ней так резко, может, она права? Потому что иначе с какой стати Кенни так интересоваться нынешним состоянием моей личной жизни?

Да, Кенни, это правда. Но мы не разрываем отношения!!!

Это ТАК КРУТО! Как думаешь, он может взять меня на работу, когда вернется, в качестве стажера или типа того? Всегда восхищался робототехникой, когда‑то я даже пытался разработать робот‑скальпель. Как ты думаешь, я могу ему пригодиться? Мне кажется, он будет брать на работу своих друзей...

Ох... все‑таки в итоге ему нужна не я. Что ж, я рада.

Кенни, ты знаком с этой штукой, то есть с хирургией при помощи роботов?

Конечно. И это не «штука», это передовой рубеж робототехники! Автоматические хирургические системы уже устанавливаются в больницах по всему земному шару. Конечная цель робототехники в медицине – разработать систему, которая будет заниматься в точности тем, что делает Майклов аппарат. Если он сумеет построить модель, которая действительно сможет проводить операции так, как их надо делать в операционной... ну, я бы сказал, это будет самый потрясающий научный прорыв со времен клонирования овечки Люси. Майкла объявят гением. Даже больше, чем гением. Его можно будет провозгласить Спасителем от медицины.

Ладно, спасибо, что просветил. Обязательно замолвлю за тебя словечко Майклу.

Здорово. Спасибо!

Миа, ты в порядке? За ланчем ты почти ничего не ела.

Боже, Джей Пи! Как мило с его стороны! Даже не думала, что он заметил.

Я в порядке. Наверное.

Представляю, разглагольствования Бориса насчет романов между оркестрантами не улучшили тебе настроение.

Да уж, не улучшили. Вот только... зачем спасителю человечества Я? Ведь я всего‑навсего принцесса. Принцессой может стать любая, для этого нужно только иметь соответствующих родителей. Да это не труднее, чем родиться Пэрис Хилтон.

По крайней мере, ты не забываешь по утрам надевать нижнее белье. Я так думаю.

И что, это должно мне помочь?

Извини. Я пытался тебя немного рассмешить. Серьезный просчет с моей стороны. Миа, ты удивительная сама по себе, и ты это знаешь. Ты не просто принцесса, ты – гораздо больше. Я бы сказал, принцесса – это крошечная часть того, что ты есть, и совсем не это тебя ОПРЕДЕЛЯЕТ.

Но я же ничего не СДЕЛАЛА. Я имею в виду, ничего великого, за что люди могли бы меня помнить. Я принцесса, но, как уже говорила» это не моя заслуга, я для этого ничего НЕ ДЕЛАЛА, я просто родилась принцессой.

Не суди себя строго, тебе всего шестнадцать лет.

А Майклу всего девятнадцать, и очень может быть, уже в следующем году он спасет тысячи человеческих жизней. Если я хочу когда‑нибудь совершить нечто великое, мне нужно начинать прямо сейчас.

А я думал, ты собираешься писать сценарий фильма о твоей жизни, а Лилли будетрежиссером.

Ну да, но что я совершила в своей жизни значительного, чтобы обо мне стоило писать сценарий? Я же не спасла сотни евреев от уничтожения в нацистских концлагерях, я не продолжала писать прекрасную музыку, потеряв зрение.

Мне кажется, судить себя по стандартам Оскара Шиндлера и Стиви Уандера ‑ несколько нереалистично.

Неужели ты не понимаешь? Майкл задает именно такие стандарты!

Но Майкл тебя любит, так же, как ты его! Так о чем тебе беспокоиться? Ты можешь быть просто хорошим человеком, хорошимдругом или замечательной писательницей, ты же знаешь.

Наверное. Просто я думаю, что он там будет общаться с умными и красивыми японками, как я могу быть уверена, что он ни в одну из них не влюбится?

Он наверняка встречался с умными и красивыми девушками в колледже, но он же не влюбился ни в одну из них, правда?

Ну... вроде бы. Но это только потому, что хотя они все и умные, выглядят они в основном как Джудит Гершнер.

Кто такая Джудит Гершнер?

Девочка, которая раньше училась в нашей школе, она умеет клонировать плодовых мух. Я думала, она нравится Майклу, и, знаешь что... Ладно, неважно, это глупо.

Я бы сказал, что это ты говоришь глупости. Я тебе говорил, что ты к себе слишком строга. Ты хороший человек, и если случится невозможное, и Майкл когда‑нибудь скажет, что это не так, я с радостью дам ему под зад ради тебя.

Ха. Спасибо. Но для этого у меня есть Ларс.

Миа, не хочу быть занудой, но если ты хочешь сдать этот предмет, перестань перебрасываться записками с Джеем Пи и послушай учителя. Конечно, я твой напарник по лабораторным, но я не собираюсь делать все вместо тебя, если ты начнешь буксовать.

Ой, Кенни, извини, ты прав.

Поверила!

Замолчи, ты меня смешишь, а я начала слушать учителя.

Принцип Архимеда: объем твердого тела эквивалентен объему жидкости, которую оно вытесняет.

Плотности типичных твердых веществ и жидкостей в г/мл

Вещество Плотность

бензин 0,69

лед 0,92

вода 1,00

соль 2,16

железо 7,86

свинец 11,38

ртуть 13,55

золото 19,3

Нет, я, конечно, понимаю, что химия – важная наука в нашей повседневной жизни и все такое. Но честное слово, какая мне как будущему правителю Дженовии может быть польза оттого, что я буду знать плотность бензина?