Книга четвертая. О поступательном движении, совершаемом нациями 2 страница

Такой порядок человеческих гражданских вещей в конце концов оказался как бы подготовленным для Монархических Государств: в последних Монархи желают издавать законы соответственно естественной справедливости, т. е., следовательно, такими, какими их понимает большинство (а потому они уравнивают в праве могущественных со слабыми), — это делает единственно только Монархия; Гражданская Справедливость, т. е. Государственный Смысл, становится понятной лишь немногим мудрецам в Общественных делах и, соответственно своему вечному свойству, сохраняется втайне внутри Кабинетов.

ТРИ ВИДА СУДА

Видов Суда было три. Во-первых — Божественный Суд. В так называемом Естественном состоянии, т. е. состоянии Семей, когда еще не было Гражданской Власти Законов, Отцы Семейств обращались к Богам в случаях нанесенной им обиды (таково первоначальное и собственное значение выражения: implorare Deorum fidem600), они призывали в свидетели своего права Богов (таково первоначальное и собственное значение выражения Deos obtestari601), и такие обвинения и защита были первыми в

 

К оглавлению

==390

 

Три вида Суда

мире речами; так, у Латинян слово oratio, "речь", сохранилось в значении "обвинение" и "защита", о чем у нас есть прекраснейшие места у Плавта и у Теренция, а также два золотых места в Законах XII Таблиц: furto orare и pacto orare (не adorare, как читает Липсиус), в первом случае вместо agere, а во втором случае вместо excipere; таким образом, по таким orationes Латиняне называли oratores тех, кто произносит публичную речь по данному делу в суде. Простые и грубые люди первоначально взывали к Богам, веря, что они будут услышаны Богами, пребывающими в их воображении на вершинах гор; Гомер, например, рассказывает, что Боги находились на вершине горы Олимпа, а Тацит, описывая войну Гермундуров с Каттами, говорит о следующем их суеверии: они могли взывать к Богам, только обернувшись к вершинам гор, так как preces mortalium nusquam propius audiri602. — Доказательствами, приводившимися на таких божьих судах, были сами Боги, так как в те времена Язычники все решительно представляли себе в виде Богов, например: Лар представлял собою собственность дома, Dii Hospitales — право гостеприимства. Боги Пенаты — отцовскую власть, Deus Genius — право браков, Deus Terminus — собственность на землю, Dii Manes — право на погребения; от всего этого сохранился в Законах XII Таблиц золотой след в выражении: jus Deorum Manium603.

После таких "речей" — orationes (т. е. "молений" — obsecrationes или implorat.iones, "призывов в свидетели" — obtestationes) стали проклинать (exsecror) виновных; поэтому у Греков (например, несомненно, в Аргосе) существовали храмы проклятий, а проклятые назывались ауа8гщата (мы называем их теперь "отлученными"); против них приносили торжественные обеты (это называлось первоначально nuncupare vota, что значит "приносить торжественно обеты", т. е. обеты в священных формулах), посвящали их Фуриям (последние поистине были Diris devotae) и потом убивали. Таков был обычай Скифов, как мы видели выше: они втыкали нож в землю, поклонялись ему как Богу, а потом убивали человека; такое убийство Латиняне обозначали глаголом mactare, — оно продолжало существовать как священное слово, применявшееся при жертвоприношениях; отсюда у Испанцев осталось matar, а у Итальянцев ammazzare в смысле "убивать"; и мы видели выше, что у Греков слово ара сохранилось в значении "тело, приносящее вред", "клятва" и "Фурия", а у Латинян ага значит и "алтарь" и "жертва

 

*

 

==391

 

 

Книга четвёртая

". Таким образом, у всех наций сохранился какой-либо вид отлучения; Цезарь чрезвычайно подробно описывает отлучение у Галлов; у Римлян сохранился "запрет воды и огня", о чем речь была выше. Многие из такого рода посвящений перешли в Законы XII Таблиц: так, например, Юпитеру посвящали того, кто совершил насилие над плебейским трибуном, Богам Отцов посвящали нечестивого сына, Церере посвящали того, кто поджег чужие хлеба: его сжигали живым. Мы видим здесь свирепость божьих наказаний, аналогичную бесчеловечности, указанной в Аксиомах604, самых бесчеловечных ведьм: таковы были наказания, названные выше Плавтом Saturni hostiae. С такого рода представлениями о суде, осуществляемом у себя дома, начали народы вести войны, которые назывались pura et pia bella ("справедливые и священные войны"); их вели pro aris et focis605, за вещи гражданские, как за публичные, так и за частные, так как все человеческие вещи рассматривались как божественные; таким образом, все героические войны были войнами религиозными, так как Герольды, объявляя их, вызывали Богов из тех городов, которым они объявляли войну, и посвящали врагов Богам. Поэтому побежденных Царей Римляне представляли к Jupiter Feretrius на Капитолии, а потом убивали: примером этому служили безбожные насильники, которые были первыми hostes, первыми жертвами, посвященными Весте на первых в мире Алтарях. И сдавшиеся народы также рассматривались как люди без Бога, по примеру первых famuli. Поэтому рабы, как вещь неодушевленная, на языке Римлян назывались mancipia и в Римской Юриспруденции считались на положении вещей (loco rerum).

КОРОЛЛАРИЙ

о Поединках и Возмездии

Таким образом, одним из видов божьего суда во времена варварства наций были Поединки. Они должны были зародиться при наиболее древнем Правлении Богов и еще очень долго существовать в Героических Республиках. В Аксиомах606 мы привели следующее золотое место из "Политики" Аристотеля: он говорит, что тогда еще не существовало судебных законов для наказания за личные обиды или для защиты от личного насилия; этому свидетельству Аристотеля до сих пор не верили Ученые, составившие себе под влиянием тщеславия неправильное представление о философском Героизме первых народов, что явилось следствием

 

==392

 

Три вида Суда

представления о недостижимой будто бы Мудрости Древних. У Римлян во всяком случае очень поздно были введены как Преторский interdictum unde vi, так и actiones de vi bonorum raptorum и quod metus caussa607 (как мы говорили в другом месте); в эпоху Вернувшегося Варварства личное возмездие продолжало существовать до времен Бартоло. Таковы были condictiones, или частные иски Древних Римлян, так как condicere — по Фесту — значит то же, что и denuntiare — "объявлять": таким образом, отец семейства сначала должен был объявить (denuntiare) свое требование тому, кто несправедливо отнял у него его собственность, чтобы тот восстановил ее, и потом уже применять личное возмездие; поэтому такое denuntiatio сохранилось в качестве торжественного обряда в частных исках, что было чрезвычайно остроумно понято Ульрихом Цазиусом.

Однако поединки содержали реальные суждения и, поскольку они происходили in re praesenti, не нуждались в объявлениях. Поэтому же vindiciae продолжали называть вещи, отнятые у незаконного их владельца посредством фиктивной (как говорит Авл Геллий608, "соломенной" — festucaria) силы; первоначально их отнимала настоящая сила (и тогда эти вещи назывались vindiciae), их нужно было отнести к судье и произвести над gleba, куском земли: ajo hunc fundum meum esse ex jure Quiritium. Поэтому неправильно пишут те, которые утверждают, что поединки были введены из-за отсутствия доказательств; скорее нужно сказать — из-за отсутствия судебных законов. Во всяком случае Фрото, король Датский, приказал все споры заканчивать сражением и тем самым запретил оканчивать их законным судом609; по той же причине поединками полны законы Лонгобардов, Салических Франков, Англичан, Бургундцев, Норманнов, Датчан, Алеманов. Поэтому Куяций в книге о Феодах говорит: Et hoc genere purgationis diu usi sunt Christian! tarn in civilibus, quam in criminalibus caussis, re omni duello commissa610. В Германии наукой о поединках занимаются так называемые "рейтары"; они обязывают дуэлянтов говорить правду; таким образом, поединки, поскольку к ним допущены свидетели, занимающие в них место судей, должны постепенно становиться судами, уголовными или гражданскими.

Считалось, что во времена первого варварства не было поединков, так как до нас не дошло об этом никаких упоминаний. Однако мы не можем себе представить, каковы были в этом состоянии те страдающие от обиды Полифемы

 

==393

 

Книга четвёртая

Гомера, даже еще не вполне человечные, которых Платон признает за древнейших отцов семейств в естественном состоянии. Во всяком случае Аристотель сказал нам в Аксиомах611, что в древнейших республиках (а следовательно, и в состоянии семей, предшествующем городам) не существовало законов для наказания за обиды, лично наносимые гражданами друг другу; только что мы показали то же самое и применительно к древнему Риму; поэтому Аристотель там же, в Аксиомах, сказал нам, что этот обычай свойствен варварским народам, ибо, как мы там же отметили, народы при своем возникновении потому и оказываются варварскими, что они не приручены еще законами.

Однако у нас есть два великих следа этих поединков: один — в Греческой Истории, другой — в Римской. Народы должны были начинать войны (они назывались у древних латинян duella) со сражения лично обиженных, даже если последние были царями, причем оба народа смотрели на тех, кто на глазах у всех отмщает или защищается от обиды. Так, несомненно. Троянская Война началась со сражения Менелая с Парисом, т. е. того, у кого была похищена жена Елена, с тем, кто ее похитил; и так как это сражение осталось нерешенным, то Греки и Троянцы начали вести войну. Выше мы указали на совершенно такой же обычай латинских наций, на войну Римлян и Альбанцев: сражением трех Горациев с тремя Куриациями (один из которых похитил Горацию) она была полностью решена. В такого рода судах при помощи оружия правом считалось счастье в победе: это было установлено Божественным Провидением для того, чтобы среди варварских народов, со слабым рассудком, не понимавших, что такое право, из одних войн не произрастали другие войны; таким образом, они получали представление о справедливости или несправедливости людей по благосклонности или неблагосклонности к ним богов. Совершенно так же язычники насмехались над благочестивым Иовом612, когда он был лишен своего царственного благополучия, так как Бог отвернулся от него; по этой же причине во времена вернувшегося варварства побежденной стороне, даже если она была права, варварски отсекали правую руку.

Из такого обычая, осуществляемого народами у себя, возникла Внешняя Справедливость, как ее называют ТеологиМоралисты, — Справедливость войны, делающая для наций безопасными их Империи. Те ауспиции, которые основали

 

==394

 

Три вида Суда

монархическую Отцовскую Власть для отцов в состоянии семей, которые подготовили и сохраняли за ними Аристократические Царства в Героических Городах и которые после приобщения к ним плебеев породили Народные Республики (как об этом нам откровенно рассказывает Римская История) — в конце концов те же ауспиции узаконивали посредством военной удачи завоевания для счастливых завоевателей. Все это может проистекать только благодаря врожденному представлению о Провидении, существующему неизменно у всех наций: ему они должны были подчиняться, когда видели угнетенными справедливых и преуспевающими злодеев, как об этом говорилось уже в главе "об Идее Произведения".

Второй вид судов, вследствие своего недавнего происхождения от Судов Божественных, был совершенно упорядоченным613, так как в нем с наивысшей педантичностью обращали внимание на слова; эта педантичность по существовавшим до того Божественным Судам называлась religio verborum соответственно тому, что Божественные вещи повсюду приняты в таких священных формулах, где не может быть изменена даже самая незначительная буква, почему и говорили о древних исковых формулах: qui cadit virgula, caussa cadit614. Естественное Право Героических Народов, естественно соблюдавшееся Древней Римской Юриспруденцией, заключалось в fari Претора, т. е. в неизменяемом изречении; по нему dies fasti назывались такие дни, в которые Претор отправлял правосудие; это правосудие, так как одни лишь Герои были к нему приобщены в Героических Аристократиях, должно было называться fas Deorum в те времена, когда, как мы выше разъяснили. Герои взяли себе имена Богов; отсюда же впоследствии появилось слово Datum, обозначающее такой стоящий над вещами природы непреодолимый порядок причин, который эти вещи производит. Так как именно такова речь Богов; отсюда же, может быть, у Итальянцев появилось слово ordinare в смысле "устанавливать" или "предписывать" такие Законы, которые необходимо соблюдать.

Такой Порядок, который на языке законов означает "торжественные формулы", предписывал жестокое и позорное наказание покрытому славой преступнику Горацию; поэтому сами Дуумвиры не могли оправдать Горация даже в том случае, если бы он был признан невиновным; и народ, к которому он апеллировал, оправдал его, по словам Ливия, magis admiratione virtutis, quam jure caussae615. Такой судебный

 

==395

 

Книга четвёртая

порядок был необходим во времена Ахилла, полагающего все свое право в силе, соответственно той характерной особенности Могущественных, которую Плавт так описывает со своим обычным изяществом: pactum non pactum, поп pactum pactum618, если обещания не соответствуют высокомерным желаниям могущественных или если они сами не желают исполнять обещания. Таким образом, чтобы они не погрязали в тяжбах, драках и убийствах, Провидение установило так, что у них было следующее естественное представление о справедливости: право их заключается в том и в той мере, как и поскольку оно выражено словами в торжественных формулах. Поэтому слава Древнеримской Юриспруденции и наших старых Ученых Юристов заключалась в каутелировании, т. е. защите своих клиентов формулами. Такое Естественное Право11 Героических Народов дало тему для многих Комедий Плавта, где сводники в результате обдуманного обмана влюбленными юношами несправедливо лишаются своих рабынь, так как по неведению оказываются виновными по какой-нибудь формуле закона; и они не только не пытаются защититься жалобой на коварство (actio de dolo), но один даже выплачивает юноше-обманщику цену проданной рабыни, другой просит его удовольствоваться половиной того штрафа, к какому он был бы присужден, если бы обнаружилась кража, третий бежит из города, опасаясь быть осужденным за развращение чужого раба. Столь мало во времена Плавта господствовала в судах естественная справедливость!

Таким строгим правом, естественно, руководствовались только люди; но по самой своей природе они верили, что руководствуются им и сами Боги, даже в своих клятвах. Гомер, например, рассказывает617, как Юнона клянется Юпитеру (а он не только свидетель в клятвах, но и судья их), что она не требовала от Нептуна устроить бурю против Троянцев, так как она сделала это через посредство Бога Сна, и Юпитер удовлетворяется этим. Так же Меркурий, мнимый Сосия, клянется настоящему Сосии, что если он обманывает его, то пусть Меркурий накажет Сосию: не следует

а Такой естественный обычай наций дал тему для целой Комедии Плавта, озаглавленной "Перс". Появляющиеся в ней свидетели провозглашают, что они — люди честные; от хозяина раба они узнают об интриге, задуманной им против сводника; они озабочены только тем, чтобы увидеть, как раб рассказывает своднику об опасности, и сводник, тем самым побежденный ими, бежит из Афин, чтобы не быть осужденным за совращение чужого раба. — Таким строгим и т. д.

 

==396

 

Три вида Суда

думать, что Плавт в "Амфитрионе" хотел выводить на театральной сцене таких Богов, которые учили бы народ ложным клятвам618. Еще того меньше можно сказать это о Сципионе Африканском и о Лелии, прозванном Римским* Сократом, двух мудрейших мужах Римской Республики, которые, как говорят, помогли Теренцию писать его Комедии: в одной из них ("Девушка с Андроса") Дав велит положить младенца перед входом Симона руками Мисиды на тот случай, что если его об этом случайно спросит его хозяин, то он с полным сознанием своей правоты сможет отрицать, так как сам он младенца не относил619. Однако самым важным доказательством этому служит то, что в Афинах, городе людей находчивых и образованных, при одном стихе Еврипида, который Цицерон так перевел на латинский язык: Juravi lingua, mentem injuratam gero620, зрители в театре от негодования подняли шум, так как они естественным считали то мнение, что uti lingua nuncupassit,< ita jus esto621, как это предписывали Законы XII Таблиц. Несчастный Агамемнон не мог освободиться от своего безрассудного обета — принести в жертву и убить невинную и благочестивую дочь Ифигению! Отсюда становится понятным, что Лукреций не знал Провидения, когда нечестиво воскликнул по поводу поступка Агамемнона: Tantum Religio potuit suadere malorum! 622 как мы говорили выше в Аксиомах623. Наконец, к теме нашего рассуждения примыкают два следующих доказательства, заимствованных из Юриспруденции и из Достоверной Римской Истории: во-первых, что в последние времена Республики Галл Аквилий ввел actio de dolo, во-вторых, что Август уполномочил судей оправдывать обманутых и соблазненных.

Привыкнув к такому обычаю в мирное время, нации потом применяли его и на войне: побежденные по закону сдачи бывали или. раздавлены несчастиями, или счастливо насмехались над гневом победителей. Так, например, побежденные Карфагеняне получили от Римлян мир на том условии, что они сохраняют свою жизнь, свой город и свои богатства624, причем под словом "город" они понимали здания (что у Латинян называлось urbs); но так как Римляне употребили в данном случае слово civitas, которое значит "Община Граждан", то когда впоследствии во исполнение условия Карфагенянам было приказано покинуть находящийся на берегу моря город и уйти вглубь страны, они

 

==397

 

Книга четвёртая

отказались повиноваться и снова взялись за оружие; Римляне объявили их мятежниками, и по закону героической войны Карфаген после взятия был варварски предан огню. И Карфагеняне не сетовали на поставленные им Римлянами условия мира, которых они не поняли во время переговоров, так как еще задолго до этого они стали чрезвычайно понятливыми как в силу прирожденного африканского остроумия, так и из-за морской торговли, благодаря которой нации делаются более находчивыми. И Римляне в равной мере не считали эту войну несправедливой (хотя некоторые и считают, что Римляне начали вести несправедливые войны со времен войны из-за Нуманции, законченной Сципионом Африканским, однако все соглашаются с тем, что первая несправедливая война была та, которую они вели впоследствии с Коринфом). Но еще лучшим подтверждением нашего положения является один эпизод из времен вернувшегося варварства. Император Конрад III поставил такое условие сдачи города Вейнсберга (подстрекавшего его соперника занять Императорский трон): свободно разрешается выйти из него только одним женщинам с тем, что они могут вынести на своей спине; тогда благочестивые женщины Вейнсберга нагрузили на себя своих сыновей, мужей и отцов; и победоносный император, стоя у ворот города, готовый воспользоваться своей победой, которая по самой своей природе обычно делает дерзкими, совсем не поддался гневу, столь ужасному у людей Высокопоставленных (и особенно губительному там, где он порожден препятствием к осуществлению их желаний или их стремлением сохранить суверенную власть): стоя во главе войска, совершенно готового, с обнаженными мечами и с пиками наперевес, устроить избиение мужчин Вейнсберга, он смотрел и терпеливо ждал, пока проходили перед ним спасенными все те, кого он хотел поразить лезвием своего меча. Вот в какой мере можем мы утверждать, что естественное право развитого Человеческого Разума, описанное Гроцием, Зельденом и Пуфендорфом, естественно проходит через все времена у всех наций!

Все до сих пор рассмотренное, а также все, что будет рассмотрено ниже, вытекает из тех Определений Истинности и Достоверности законов и договоров, которые были помещены выше среди Аксиом625; и как в варварские времена естественным было строгое право, основанное на словах, т. е. в настоящем смысле слова Fas Gentium, так в культурные времена естественным оказывается милостивое

 

==398

 

Три типа Времён

право, оцениваемое по равной для всех полезности причин,— его в подлинном смысле слова можно было бы назвать Fas Naturae, неизменным Правом Разумной Человечности, настоящей и подлинной природы человека.

Третий вид Судов — это Суды совершенно неупорядоченные628; в них господствует истинность фактов; под диктовку совести, везде, где встретится нужда, на помощь им приходят милостивые законы во всем том, чего требует равная для всех полезность причин. Они овеяны естественным стыдом, плодом образованности, а потому и гарантией в них служит добросовестность, — дочь культуры, соответственно искренности Народных республик и еще того больше — благородству Монархий, где Монархи в такого рода судах торжественно ставят себя выше законов и считают себя подчиненными только совести и Богу. Из таких судов, осуществляемых в самую последнюю эпоху во время мира, возникли три системы права войны — Греция, Зельдена и Пуфендорфа. Заметив в них много ошибок и недостатков, отец Никколо Кончина сообщил нам другую систему, более согласную с хорошей Философией и более полезную для Человеческого Общества, которой он ко славе Италии до сих пор учит в знаменитом Падуанском Университете в качестве Первого Профессора Метафизики627.

ТРИ ТИПА ВРЕМЕН

Все рассмотренное выше осуществлялось в течение трех Типов Времен. Первыми из них были Времена Религиозные, протекавшие под Божественными Правлениями. Вторыми были Времена людей Щепетильных, таких, как Ахилл, а во времена вернувшегося варварства — Дуэлянтов. Третьими — Времена Гражданские, т. е. умеренные времена Естественного Права Народов, которое Ульпиан определяет при помощи видового различия "человечные": jus naturale gentium humanarum. Поэтому у Латинских Писателей времен Империи долг подданных назывался officium civile, a каждое нарушение естественной справедливости в истолковании законов называлось incivile. Этот последний Тип Времен Римской Юриспруденции начался со времен Народной Свободы. Поэтому, чтобы приспособить законы к уже изменившимся природе, нравам и римскому правлению, сначала должны были Преторы смягчить строгость и суровость Законов XII Таблиц, предписанных тогда, когда они были

 

==399

 

Книга четвёртая

естественными, в Героические Времена Рима. Затем должны были Императоры совлечь все наброшенные Преторами покровы и выявить совершенно открытой и великодушной (т. е. подобающей утонченности, достигнутой уже нациями) Естественную Справедливость. Поэтому Юристы типом своего времени, каким они могли его наблюдать, оправдывали свои рассуждения о справедливости: ведь именно таковы подлинные Типы Времен (Sectae Temporum) Римской Юриспруденции, в течение которых Римляне достигли соглашения со всеми другими нациями мира, внушив им идею Божественного Провидения, которое сами Римские Юристы установили в качестве Основания Естественного Права Народов. Это не Типы Времен Философов, как насильственно пытались утверждать некоторые Ученые Истолкователи Римского Права (вьхше мы говорили об этом в Аксиомах628). И если Императоры хотят обосновать свои законы или другие данные ими установления, то они говорят, что были к тому принуждены Типом своего Времени (как это следует из мест, выбранных Варнавой Бриссоном, "De Formulis Romanorum"), так как Школа Государей — нравы века; так, например, Тацит называет испорченным Тип своего времени в следующих словах: corrumpere et corrumpi saeculum vocatur629 (теперь мы сказали бы — "мода").

ДРУГИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА, основанные на Особенностях Героических Аристократий"

Такая постоянная, неизменная и упорядоченная последовательность человеческих гражданских вещей, заключенных в крепкую цепь тех многочисленных и разнообразных причин и следствий, которые мы наблюдали в поступательном движении, совершаемом Нациями, должна принудить наш ум к признанию истинности этих Оснований. Однако, чтобы не оставалось никакого места для сомнения в них, мы добавляем теперь объяснение других гражданских явлений, объяснимых только при помощи сделанного выше Открытия Героических Республик.

Об охране Границ

Ведь двумя главнейшими вечными особенностями Аристократических Республик являются два вида Охраны (как

а Три вида Охраны Аристократических Республик.

 

К оглавлению

==400

 

Три типа Времён

говорилось выше): во-первых — Границ и, во-вторых, Сословий'1

.

Охрана границ началась, как мы видели выше, с кровавых религиозных обрядов при Божественных Правлениях, так как тогда нужно было установить границы полей, чтобы защититься от гнусной Общности скотского состояния; такие границы первоначально должны были обозначать пределы владений семей, потом Родов, или Домов, затем Народов и, наконец, Наций. Поэтому Гиганты, как Полифем рассказывает Улиссу, жили каждый со своей женой и детьми в глубине своих пещер, и один совершенно не заботился о делах другого, соблюдая в этом навыки своего недавнего бесчеловечного происхождения; и они жестоко убивали каждого, кто переходил их границы, как это хотел сделать Полифем с Улиссом и его товарищами. В этом гиганте, как мы уже неоднократно говорили, Платон признает Отцов в состоянии Семей. Выше мы показали, что отсюда произошел чрезвычайно долго державшийся обычай городов видеть друг в друге вечных врагов. Вот как мягко проходило разделение полей, о чем говорит Юрист Гермогениан и что доверчиво было воспринято всеми Истолкователями Римского Права! С этого древнейшего момента Начала вещей человеческих, т. е. с того, с чего начинается самый материал, должна была бы разумно начинаться и та наука, которая учит de Rerum divisione et acquirendo earum dominio. Такая охрана границ естественно практиковалась в Аристократических Республиках, которые, как уверяют Политики, образовались не посредством завоеваний. Однако впоследствии, когда совершенно рассеялась гнусная Общность вещей и когда были твердо установлены границы народов, тогда появились народные Республики, созданные для того, чтобы распространять свою Власть, и, наконец. Монархии, еще того больше пригодные для этого.

В этом и ни в чем другом должна заключаться причина того, почему Законы XII Таблиц не признают "голого владения" (possessio nuda); a usucapio в героические времена служила для того, чтобы торжественно санкционировать естественную передачу (traditio); наилучшие истолкователи определяют ее как dominii adjectio, добавление гражданской собственности (dominium civile) к прежде приобретенной собственности естественной (dominium naturale). Однако позже, во время народной свободы, появились

 

в-третьих

„в 30

 

==401

 

 

Книга четвёртая

Преторы и подкрепили "голое владение" Интердиктами; тогда usucapio начала становиться diminii adeptio, т. е. способом приобретения с самого начала гражданской собственности; и если первоначально владение (possessio) совершенно не появлялось на суде, так как оно регулировалось претором во внесудебном порядке (соответственно сказанному выше), то теперь самые достоверные судебные приговоры — это приговоры о так называемых владельцах. Поэтому при народной свободе Рима в значительной степени, а при Монархиях — совершенно, отпадает различение между dominium bonitarium, quiritarium, optimum и, наконец, civile, которые при своем возникновении имели значения, совершенно отличные от современных. Dominium bonitarium было естественной собственностью (dominium naturale), охраняемой вечным телесным владением. Dominium quiritarium было такой собственностью, которую можно виндицировать, — она обращалась среди Плебеев после того, как им была предоставлена Благородными по Законам XII Таблиц (однако в случае виндикации Плебеи должны были указывать на Благородных как на своих праводателей, так как основание собственности Плебеи получили от них, как это полностью было доказано выше). Dominium optimum было собственностью, свободной от всякого обременения не только частного, но и публичного,— ее сохранили в своей среде Патриции до установления Ценза, ставшего основой народной свободы, как было сказано выше.

Последнее, dominium civile, было собственностью самого Государства, — теперь ее называют верховной (dominium eminens). Разница между dominium quiritarium и dominium optimum во времена народной свободы стала уже настолько темной, что о ней не имели ни малейшего представления Юристы позднейшей Юриспруденции. А во времена Монархии то, что называется dominium bonitarium, возникшее из простой естественной передачи и названное dominium quiritarium, восходящее к mancipatio, т. е. передаче гражданской, было совершенно спутано Юстинианом631 в установлениях de nudo jure Quiritium tollendo и de Usucapione transformanda, и совершенно отпало знаменитое различение res mancipi и nec-mancipi. Осталось лишь dominium civile в значении собственности, способной породить rei vindicatio, и dominium optimum в значении собственности, не подлежащей никакому частному обременению.

 

==402