День, который мы ждали и приближали, наступил! Я поднялся, как и подобает волнующемуся жениху, до рассвета. Ещё раз отутюжил отглаженный костюм, перезавязал галстук, наново отдраил штиблеты. Затем принялся ходить из угла в угол, всё больше раздражаясь на безмятежный сон Серёги-свидетеля, который своей позой «попком кверху» явно не разделял моего волнения. Я в сердцах толкнул ногой бесчувственный «студень», прокричав ему петушком на ухо, что-де не время сегодня для сна, товарищ, когда мы на пороге великих перемен! Кое-как мой призыв дошёл до спящего разума – Серж поднялся, в душе, наверное, проклиная тот день, когда согласился свидетельствовать брак такого неугомонного жениха…
Полдесятого с вахты вдруг лично приковыляла до нашей комнаты вся запыхавшаяся баба Таня и, обращаясь ко мне почему-то на вы, срывающимся голосом сообщила о звонке из крайкома партии насчёт какой-то машины, когда её подавать, на что я, многозначительно насупив брови, делая умное лицо, ответил, дескать, в двенадцать будет в самый раз…
Представительская «Чайка», заехавшая в строго указанное время во двор общаги, произвела рауш-эффект на многих обитателей, судя по гроздьям прилипших к окнам лиц и толпе зевак у входа. Мы с Сержом, протиснувшись к поданному авто, лихо загрузились в просторный салон. «А куда это вы?..» - загалдели особо любопытные. «На занятия…» - зачем-то ответил я, хотя мне не поверили, но оспаривать ответ человека, сидящего в «Чайке», не стали…
Свадьбу гуляли с размахом в ресторане «Интуриста» - такого обилия еды, выпивки и гостей мне видеть не доводилось ни до, ни после. Подарки молодожёнам лились, как из рога изобилия – мы «отрабатывали» их затяжными поцелуями под громогласное «Горько!», но особо нас порадовал отец, вручив ключи на блюдечке с голубой каёмочкой от двухкомнатной квартиры!
Я, расчувствовавшись, утерял бдительность от счастья на седьмом небе, чем воспользовались нечистые на руку гости, умыкнувшие под шумок суженую. Пришлось мне пройти сквозь огонь, воду и медные трубы изощрённых испытаний, чтобы воссоединиться вновь с безмерно счастливой Валей-Валечкой, но теперь уж я держал её цепко и таскал за собой, извините, даже в туалет во избежание рецидива…
В полночь мы сорвались всё на той же «Чайке» в общагу завезти Татьяну с Сергеем. Добросовестно пропивший друга дорогой свидетель с нашей помощью еле был уложен баиньки – он бы так утром хорохорился, а не сейчас, когда это уже без надобности – но Серж полчаса ещё что-то несвязно бубнил про продолжение банкета, пока не затих окончательно. Оставив Татьяну охранять сокровище, рванули через ночной город к себе, где на супружеском ложе слились до рассвета в одно целое, не в силах уверовать в свершившееся счастье!..
На утро я отпросился у сладко спящей законной супруги на святое дело – опохмелить друга. Захватив джентльменский набор, явился под мутные очи Серёги в критический момент пробуждения. Своевременно оказанная помощь настроила моего товарища, с которым я прожил четыре года бок о бок в общаге, на лирический лад: мы вспоминали – и слёзы умиления капали в наши рюмки, разбавляя мою горечь расставания с милым домом, куда я буду возвращаться вновь и вновь… Серёга, тряхнув чубчиком, сделал заявление о намерении жениться на Татьяне, чтобы не мучаться одиночеством в этой комнате – и был горячо поддержан мною нежными объятьями! После чего мы на пару заголосили его любимую песню «Татьянин день», - нас даже не остановили стуки в стенку с просьбой прекратить мучить животное – допев до конца, мы вспомнили, что мы здесь не одни такие и стали, закругляясь, скромнеть на глазах.
Друг в тапочках на босу ногу проводил меня до вахты, где я его на прощанье расцеловал и заодно подвернувшуюся под руку вахтёра бабу Таню – и вышел вон. Прости-прощай, общага!..
