О том, что грех мучает человека. расположение, однако если он не получит помощи в детстве и увлечется злым, то потом ему уже трудно будет подняться на ноги

расположение, однако если он не получит помощи в детстве и увлечется злым, то потом ему уже трудно будет подняться на ноги. Человек старается [встать], снова падает, снова поднимается... То есть он борет­ся. Бог не оставит такого человека. Ведь несчастный прилагает собственное малое старание, он просит бо­жественной помощи и совершает грех незлонамерен­но. К примеру, человек выходит в путь, не имея цели совершить грех. Но, идя по этому пути, он подверга­ется какому-то искушению и впадает в грех. Потом он кается, старается [освободиться от греха], но ему опять устраивают какую-то западню, и несчастный, не будучи расположен делать что-то плохое, снова па­дает и снова кается. У такого человека есть смягчаю­щие вину обстоятельства. Ведь он не хочет совершать что-то плохое, но увлекается ко злу, а затем кается. Но если кто-то говорит: «Для того чтобы добиться этой цели, мне нужно совершить такую-то неспра­ведливость, для того чтобы добиться чего-то еще, на­до пойти на такое-то лукавство» — и тому подобное, то он согрешает умышленно, осознавая, что делает. То есть такой человек строит свой греховный план и вместе с диаволом составляет программу совершения того или иного греха. А это очень предосудительно, поскольку [грех] совершается с заранее обдуманным намерением. Такой человек не впадает в какое-то ис­кушение, но приступает к совершению греха вместе с самим искусителем. Он никогда не получит боже­ственной помощи, потому что не имеет на нее права. В конце концов такие люди умирают нераска­явшимися.

Но и те, кто говорят, что покаются в старости, — как могут быть уверены в том, что успеют покаяться и смерть не застанет их врасплох? Помню одного подрядчика, проводившего греховную жизнь. «Вот

состарюсь,— говорил он, — поеду в Иерусалим, омо­юсь в Иордан-реке, и все мои грехи изгладятся». И он продолжал жить, как жил. Наконец, когда он до­шел до того, что у него больше не было сил грешить— ходил и то еле-еле, — решил ехать в Иерусалим. «Слушай, — сказал он одному из своих мастеров, — решил я съездить в Иерусалим, омыться в Иордан-реке». — «Э, хозяин, — ответил ему тот, — если ты чист, то доедешь, если нечист — не доедешь». Как напророчил все равно! Только лишь подрядчик доехал до Афин, чтобы оформить необходимые доку­менты, как умер. Какие-то люди забрали все его деньги, отвезли его в похоронное бюро и оттуда в гробу прислали назад — в его город.

Будем делать добро от любви ко Христу

— Геронда, когда я думаю о грядущих трудных годах, мной овладевает страх.

— Чего ты боишься? Может быть, ты боишься по­пасть в ад и мучаться вместе с тангалашками? Я пони­маю, если ты говоришь так: «Христе мой, помоги мне удостоиться Рая, чтобы не причинить Тебе боль. Ведь Тебе будет очень тяжело знать, что я в аду после всего того, что Ты для меня сделал». Но в желании оказать­ся в Раю ради того, чтобы тебе было хорошо, любочестия нет. Я говорю это не для того, чтобы мы стали жить расхлябанно, бесчинствовать и угодили в адскую муку. Но иногда у человека появляется своего рода пристрастие: «Буду делать добро ради того, чтобы не лишиться Рая». Если же у нас есть любочестие, то мы станем размышлять следующим образом: «Столько несчастных людей, не испытавших даже немного ис­тинной радости в сей жизни, будут мучаться в аду, а я стану думать о себе?» Скажу вам откровенно: вопрос о

О ГРЕХЕ И ПОКАЯНИИ