Культурно-цивилизационный тип и конституционное своеобразие

Существенную разницу в пределах и способах правового регулирования общественных отношений можно увидеть в ряде примеров.

В конституции Саудовской Аравии говорится: «Саудовское общество основано на принципе приверженности Божественному учению, на взаимовыгодном сотрудничестве в благодеяниях и благочестии и взаимной поддержке и единстве».[346] А гарантированные ею права человека государство «защищает в соответствии с шариатом».[347] К шариату как к основе законодательства отсылает нас и конституция Омана.[348] Конституция Французской республики предоставляет своим гражданам право на сопротивление угнетению.[349] Нигерийская конституция прямо поощряет межэтнические и межрелигиозные связи.[350] А Конституция Эквадора гарантирует автономию университетов.[351]

Для выявления региональной специфичности сравним конституции стран, принадлежащих к различным цивилизационным ареалам, а также в рамках одной цивилизационной системы. Сравнение целесообразно на примере наиболее фундаментальных вопросов, например, взаимоотношения общества, государства и религии.

Практически все страны центральной и южной Америки касаются в своих конституциях вопросов веры. В Преамбуле Конституции Эквадора: «Республика Эквадор от имени его народа призывает защиту Бога…».[352] В Конституции Сальвадора можно прочитать: «мы представители Сальвадорского народа, собранные в учредительном собрании, основываясь на нашей вере в Бога...».[353] Парагвайцы принимали конституцию «через своих законных представителей, собравшихся в национальном учредительном собрании, уповая на Бога…»,[354] в аналогичной ситуации перуанцы действовали «призывая всемогущего Бога»,[355] бразильцы в своем основном законе писали «промульгируемпод покровительством Бога настоящую Конституцию»,[356] Преамбула Аргентинской конституции гласит: «уповая на милость Господа, источника всеобщего разума и справедливости».[357]

Общей тенденцией в конституционной практике этих стран является манифестация в качестве высшей ценности «объективно братского, плюралистического общества, основанного на социальной гармонии и уважении внутреннего и международного правопорядка с разрешением разногласий мирными средствами».[358]

Но помимо общих черт есть различия. В Центральноамериканских странах, при уважении к Богу, существует достаточно нейтральное отношение к церкви. Только Конституция Коста-Рики признает католическую религию официальной, а Конституция Панамы говорит об обучении католической религии в школе на принципе добровольности.[359] Никарагуанская вводит запрет на доминирование любой религии, Сальвадорская, Гондурасская и Эквадорская конституции гарантируют свободу исповедования всех религий, а Конституция Венесуэлы вообще обходит вопрос веры. Южноамериканские страны отдают более ощутимое предпочтение католичеству. В конституции Парагвая существует особая статья «О признании католической церкви».[360] Статья 5 Уругвайской конституции говорит, что хотя государство и не поддерживает никакой религии, но оно признает собственность католической церкви.[361] Конституция Боливии наделяет католическую церковь особой поддержкой.[362] Такое же положение и с конституцией Колумбии, при этом только в ней есть специальный раздел «Религия и отношения между церковью и государством».[363] Статья 2 Конституции Аргентины гласит: «Федерация исповедует римско-католическую религию».[364]

Вместе с тем крупнейшее государство региона – Бразилия не акцентирует на римско-католической церкви особого внимания, лишь наделяя ее правами юридического лица.[365]

Приведенные примеры показывают, что в рамках одного цивилизационного ареала обнаруживаются как общие, так и специфические правовые черты, позволяющие говорить о возможности вариативности развития права в соответствии с национальными особенностями.

Иную парадигму развития конституционно-правового регулирования вопросов веры и вероисповедания предлагают государства, находящиеся в ареале исламской цивилизации ближнего и среднего востока, юго-восточной Азии.

Все мусульманские государства ближнего и среднего востока вне зависимости от формы правления достаточно «агрессивно» демонстрируют приверженность Исламу. Наиболее радикальна здесь Конституция Саудовской Аравии: «Королевство Саудовская Аравия суверенное исламское государство с религией – Ислам. Коран и Сунна его Пророка… являются его конституцией».[366] Примерно такое же положение содержится и в Иранской конституции: «Формой правления в Иране является Исламская Республика, основанная на давней вере иранского народа в верховенство и справедливость Корана».[367] Первая статья Конституции Султаната Оман содержит положения о том, что он «независимое арабское исламское суверенное государство».[368] Положение развивается в статье 2: «Религия государства Ислам, шариат основа законодательства».[369] Сходное положение содержится в статье второй Конституции Республики Йемен.[370] Иные конструкции предлагает Конституция Пакистана: «Ислам должен быть государственной религией Пакистана».[371] Но до этого, в преамбуле: «… Суверенитет во вселенной принадлежит Всемогущему Аллаху одному… Принципы демократии, свободы, равенства, терпимости и социальной справедливости должны быть полностью соблюдены так, как они изложены Исламом».[372] Исламские государства этого региона (за исключением Саудовской Аравии и Ирана) гарантируют «свободу религиозного Самовыражения»,[373] но при условии, «что это не находится в противоречии с общепринятыми правилами поведения».[374]

При этом Ислам все равно находится в привилегированном положении и его проникновение во все сферы социально-экономических отношений значительно глубже. чем в рассмотренных латиноамериканских странах (да и остальных странах мира тоже). «Народное хозяйство, - говорится в Конституции Республики Йемен, - должно быть сформировано на следующих принципах: 1. исламская социальная справедливость в производстве и социальных отношениях…».[375] Положение о том, что «семья – ядро исламского общества, основанного на Исламской вере и повиновении Богу и его Пророку», закреплено в Конституции Саудовской Аравии.[376]

Конституция Пакистана содержит специальную статью – «Исламский образ жизни»[377]. Особняком в этом ряду стоит Исламская Республика Иран. Конституция этой страны представляет собой сложный симбиоз принципов исламского фундаментализма и демократии с восточной спецификой. Практически все статьи этого документа так или иначе связаны с вопросами веры. Наглядным примером является выдержка из статьи 2: «Исламская Республика – этот система, основанная на вере в: 1. Одного Бога («нет Бога, кроме Аллаха»). 2. Божественное откровение и его основополагающую роль в разработке этих законов. 3. Возвращение к Богу в дальнейшем и конструктивную роль этой веры в ходе восхождения человека к Богу»… [378] Иранская конституция наиболее жестко из всех исламских относится и к отправлению немусульманских религиозных культов: «Иранцы зороастрийского, иудейского и христианского вероисповедания являются единственно признанными религиозными меньшинствами, которые в пределах закона имеют право выполнять свои религиозные законы».[379] Иначе обстоят дела в двух крупнейших исламских государствах юго-восточной Азии - Малайзии и Индонезии. «Ислам – религия Федерации, - говорится в Конституции Малайзии, - но и другие религии могут существовать в мире и гармонии в любой части Федерации».[380] Влияние ислама здесь чувствуется только в норме, разрешающей правительству «основывать и поддерживать исламские заведения».[381]

Свою специфику в вопросе отношения к религии имеют конституции стран юго-восточной Азии, население которых исповедует в основном Буддизм. Здесь так же, несмотря на разницу форм правления и политических режимов, конституции содержат упоминания о вопросах веры. Основной документ Народно-Демократической Республики Лаос констатирует, что «право многонационального народа быть хозяином в своей стране осуществляется и обеспечивается за счет функционирования политической системы с Лаосской народно-революционной партией в качестве ее ведущего ядра».[382] Но при этом конституция не забывает особо отметить: «государство уважает и охраняет всю законную деятельность буддистов и других верующих, мобилизует и поощряет буддистских монахов и послушников, а также священников других религий к участию в мероприятиях, полезных для страны и народа».[383] Первая статья Конституции Королевства Камбоджа констатирует «главенство принципов либеральной демократии и плюрализма».[384] И только в 43 статье обращается к вопросам веры: «Кхмерские граждане любого пола должны иметь право на свободу веры. Буддизм должен быть государственной религией».[385]

В Конституции Шри-Ланки содержится отдельный раздел «Буддизм», в нем содержится следующее утверждение: «Республика Шри-Ланка должна предоставить Буддизму главенствующее место, обязанность государства защищать и покровительствовать буддизму».[386]

Несколько крупных государств региона в силу разных, но в целом политических причин, демонстрируют нарочитую отстраненность от вопросов веры. Конституция КНР по этому поводу говорит только: «граждане КНР имеют свободу вероисповедания… государство охраняет свободное отправление религиозной деятельности.[387] Японская конституция также посвящает этому вопросу всего одну статью: «Свобода религии гарантируется для всех. Ни одна из религиозных организаций не должна получить от государства никаких привилегий и не может пользоваться политической властью… Государство и его органы должны воздерживаться от проведения какой-либо религиозной деятельности».[388]

Европейские конституции при констатации в целом светского характера государственности демонстрируют весьма разнообразное конституционное отношение к вере и церкви. Наиболее радикальный подход демонстрирует Франция: «Франция является неделимой, светской, демократической и социальной республикой. Она обеспечивает равенство перед законом всем гражданам, независимо от происхождения, расы или религии. Она уважает все верования», - говорится в 1-ой статье ее Конституции.[389]

Основной закон Республики Германия предлагает более сложную конструкцию. В его Преамбуле упоминается, что Немецкий народ дал себе настоящий Основной закон «осознавая свою ответственность перед Богом и людьми».[390]

В Конституции Итальянской Республики, напротив, ничего не говорится об обязательности религиозного обучения. «Государство и Католическая церковь, - констатируется в статье 7, - независимы и суверенны в принадлежащей каждому из них сфере».[391]

Еще несколько европейских государств, не наделяя какую-либо религию особыми преференциями, обращаются в преамбулах своих конституций к идее Бога. Албанская Конституция принималась: «С верой в Бога и (или) другие всеобъемлющие ценности».[392] В Конституции Ирландии по поводу ее принятия говорится: «Во Имя Пресвятой Троицы, от которой исходят все власти и к которой, как к нашей последней надежде, должны быть направлены все действия человека и Государства, мы, народ Эйре, смиренно признавая все наши обязанности перед нашим Священным Господом Иисусом Христом, который поддерживал наших отцов в стольких испытаниях…».[393]

Преамбула Конституции Швейцарии начинается со слов: «Во имя Всемогущего Бога! Швейцарский народ и кантоны, чувствуя ответственность перед творением…».[394]

Ввиду многообразия форм взаимоотношений государства и религиозных объединений в Европе некоторые основные варианты могут быть обозначены пунктирно. Конституции Болгарии, Латвии, Македонии, Молдавии, Португалии, Словении, Украины, Хорватии провозглашают отделение церкви от государства. При этом Албания, Белоруссия, Ирландия, Литва, Словакия, Украина, Эстония, Россия вводят запрет на доминирование какой либо религии. Вместе с тем, Молдавия и Болгария упоминают православие в качестве традиционной религии.

В части европейских стран, напротив религии придается официальный статус. В одном из конституционных актов Великобритании читаем: «государь наследующий… на королевском престоле Великобритании должен все последующее время, при его или ее восшествии на престол дать клятву и письменное обязательство, что он будет нерушимо поддерживать и охранять изложенное выше установление истинной протестантской религии и порядок управления, богослужения, благочиния правами и привилегиями этой церкви».[395]Статья 2 Конституции Норвегии гласит: «Евангелическо-лютеранская религия является официальной государственной религией. Исповедующие ее жители должны воспитывать в ней своих детей».[396]

Конституция Республиканской Греции закрепляет не только религиозные предпочтения, но и элементы культа: «Господствующей в Греции религией является религия восточно-православной Церкви Христовой.».[397] Еще дальше в этом отношении идет Конституция Мальты: «Религия Мальты является римская католическая апостольская религия. Органы Римской Католической Апостольской Церкви обязаны и имеют право учить, какие принципы справедливы и какие ошибочны».[398]

Особый случай представляет собой Израиль. Это государство имеет республиканскую форму правления, демократический политический режим, гарантирует своим гражданам соответствующий требованиям международных соглашений набор прав и свобод. Некоторые исследователи включают его в ареал европейской культуры. Но Израиль не имеет конституции (в стране действуют «конституционные законы»), причем именно по религиозным соображениям. Согласно представлениям ортодоксальных иудеев Основной закон уже был дан евреям в виде заповедей Божьих Моисею.[399]

Проведенное сравнение достаточно наглядно доказывает реализуемую в праве разницу цивилизационных подходов к проблеме роли Бога и церкви в жизни государства. Весьма различны страновые особенности, показывающие своеобразие национальных культур даже в рамках одной цивилизационной модели. Культурный тип, без сомнения, первичен по отношению к праву. Убедительных свидетельств в пользу превосходства одних моделей правовых систем по отношению к другим, кроме геополитичекого стремления одних стран доминировать в мире над другими анализ не выявляет.