В 1949 г., уже посмертно, были опубликованы фрагменты "Этики" Бонхоффера. Своеобразным завещанием этого мыслителя можно считать его "Письма и заметки из заключения" (в 1951 г. их опубликовал Эберхард Бетге, которому они и были адресованы, под названием "Сопротивление и покорность").
Короткой была жизнь Бонхоффера. Немногочисленны его труды. Но они содержат в себе творческие импульсы. Бонхоффер выступал против узкоцерковных подходов. Он понимал и принимал действительный мир как целое. Будучи "земным", мир предполагает путь антиномий. Но и в этом "земном" мире Бонхоффер придает вере новое значение. Бог - это не некая духовная сила, с которой человек сталкивается где-то на краю жизни; Он ожидает признания и сохранения веры в Него также и в полноте жизни, в самом ее разгаре. Получивший хорошее музыкальное образование Бонхоффер прибегал к таким образам: Бог - это лейтмотив, cantus firmus, а человек - это контрапункт. И где cantus firmus звучит ясно и отчетливо, там контрапункт развит особенно сильно. Отсюда возникает "полифония жизни".
Вера, согласно Бонхофферу, имеет "мирской" (weltlich) характер и обращена к "посюстороннему". Мышление выбирает для своей ориентации такие понятия, как "человечность, терпимость, мера". Этика взывает к таким понятиям как "естественное", "отвечающее сути дела" (SachgemaBkeit), "представительство" (Stellvertretung), "принятие вины" (SchuldUbernahme), а такие понятия как "труд", "брак", "власти" (Obrigkeit), "церковь" направлены на упорядочивание жизни. В тенденции пробивает себе дорогу "мышление, ориентированное на другого". Церковь лишь тогда становится церковью в христианском смысле, когда она есть "церковь для другого". "Ближний" - это трансцендентное. Испытав страдания, Бонхоффер утвердился в мысли, что Бог принимает на себя также и страдания этого мира.
Жизнь и сочинения Тиллиха.
Пауль Тиллих родился 28 августа 1886 г. в местечке Штарцеддель (Бранденбург). С 1904 г. он изучал теологию в Берлине, Тюбингене и Галле. После защиты в 1910 г. теологической.докторской диссертации он стал помощником пастора в Берлине-Моабит. С 1914 по 1918 г. участвовал в первой мировой войне в качестве пастора. Еще во время войны, в 1916 г., он защитил докторскую диссертацию. С 1919 г. началась преподавательская деятельность приват-доцента Тиллиха в Берлине. С 1924 г. он был экстраординарным профессором систематической теологии в Марбурге, с 1925-1926гг. - ординарным профессором в Дрездене. Параллельно Тиллих преподавал в Лейпциге. С 1929 г. он получил ту кафедру философии и социологии Франкфуртского университета, которую до него занимал Макс Шелер. Ее руководителем Тиллих оставался до 1933 г. Пауль Тиллих был известным в довоенной Германии протестантским философом, теоретиком культуры, создателем концепции христианского социализма. Приход фашистов к власти означал для него потерю работы, преследования. Тиллих эмигрировал в США. В Нью-Йорке, при Теологическом семинаре, для него была Создана кафедра философской теологии, которую он занимал с 1940 до 1955г. После он стал профессором Гарвардского университета, а затем получил профессуру в Чикаго. П.Тиллих умер в Чикаго 22 октября 1965 г.
П. Тиллих (о чем свидетельствует название его автобиографии, опубликованной в 1978 г.) вел жизнь "На пограничье". Идея "пограничной ситуации" подтверждается самой его жизнью. Его мысль тоже движется в пограничной области между религией и культурой: религия истолковывается им как субстанция культуры, а культура - как выражение религии. Тиллих испытал влияние и идеализма, и марксизма. Он начал свою творческую деятельность с исследования философии Шеллинга, а потом стал известным представителем "религиозного социализма", в духе которого написана его книга "Социалистическое решение" (1933). С родины его изгнали. Потом он время от времени возвращался в Германию, где выступал с лекциями и докладами. Тиллих формировался под влиянием немецкой культуры. Во время эмиграции он обрёл значительное духовное влияние в США. Мысль Тиллиха также двигалась на пограничье между теологией и философией. Поэтому кафедру, которую он занимал в США, верно назвали кафедрой философской теологии.
Тиллих дает такое философское описание Бога: "то, что меня безусловно касается" (unconditional concern). Позднее, в своем главном труде "Систематическая теология" (3 тома, 1955) он говорит о Боге как "Бытии-самости" (Sein-selbst). Христос - спаситель, освободитель, целитель - затем будет обозначен как "новое бытие". Об этом новом Бытии узнают, когда ставят его в "коррелятивную связь" (Korellation) с человеческой ситуацией. А последнюю Тиллих описывает благодаря понятию "отчуждение". Человеческую ситуацию пронизывают и ею движут "полярности". Жизнь открыта по отношению к "кайросу" - что означает "наполненное, исполненное время" в отличие от линейного времени природы. Несмотря на страх, неотделимый от жизни, она способна обретать "мужество по отношению к бытию". (Об этом понятии далее будет рассказано подробнее.) Постоянным шансом остается также "вечное, заключенное в теперь" (Ewige in Jetzt). С помощью мирских слов-символов", выражающих жизнь, "просто жизнь", Тиллих стремится понять и истолковать истину, которая "скрыта в глубине".
Тиллих пытался по-новому подойти к вопросу об "оправдании, исходя из веры" (Rechtfertigung aus Glauben). Оправдать, исходя из веры, можно и то, что заключено в сомнении. "Оправдание сомневающегося" особенно важно для интеллектуальной сферы.
Пауль Тиллих: онтологические и экзистенциальные мотивы философии протестантизма.
В рамках протестантской философии Тиллих отвел важное место онтологии, т.е. учению о бытии, и онтологическим категориям. Вместе с тем в его теологически ориентированной философии немало экзистенциально-персоналистских мотивов. Переживший две мировые войны, философ был уверен, что центральной категорией онтологии должно стать понятие "Mut zum Sein", т.е. "мужество (по отношению) к бытию". Протестантский теолог задался вопросом: может ли и как может человек сохранить себя, свои идеалы и свою веру перед лицом войн, катастроф, организованных массовых убийств? Современная эпоха, согласно Тиллиху, обнаруживает "власть ничто", более страшную и интенсивную, чем в прежние столетия. Человек лицом к лицу соприкасается с бездной Не-бытия. Снова и снова возникает вопрос: "Как возможно мужество по отношению к Бытию, когда из-за опыта его недостижимости закрыты все подходы к нему?"
В своем ответе на этот вопрос Тиллих принимает в расчет экзистенциалистскую философию (истоки которой он усматривает еще у Шеллинга, Кьеркегора, молодого Маркса, Ницше). Однако он выступает с критикой экзистенциализма - например, положения Сартра: человек обречен на свободу. Если бы это было так, у человека не было бы никаких шансов на спасение. И хотя Тиллих соглашается с тем, что отчуждение неустранимо из человеческой жизни, он считает, что мужество по отношению к бытию спасительно, ибо его суть - в свободном самоутверждении человека вопреки всему. "Trotzdem" - несмотря ни на что, вопреки всему - своеобразная категория философии Тиллиха.
Диалектику бытия Тиллих обрисовывает следующим образом. Первый экзистенциальный момент - это бытие-в-себе, само по себе. Из бытия выступает, от него отделяется, отчуждается экзистенция. Это второй момент. Третий момент: отделившаяся экзистенция объединяется с бытием - через "новое Бытие", под которым Тиллих разумеет Иисуса Христа. Наступает "новое примирение" (reconciliation, Wiederversohnung).
Итак, в этой религиозной философии самоутверждение человека, способного найти "подходы" к Бытию, возводится к Богу. Отношение между Богом и человеком Тиллих понимает иначе чем Барт. И хотя Тиллих поддерживает критические идеи Барта, он строит не эксклюзивную (т.е. исключающую), а инклюзивную теологию, основанием которой является мысль о корреляции (тесной взаимосвязи) между божественным откровением и человеческой ситуацией. В моем самоутверждении, говорит Тиллих, Бог также утверждает себя. Человеку же необходимо преобразовать мужество сомнения, страха и т.д. в мужество (по отношению) к самому бытию.
В философии Тиллиха детально разработаны некоторые религиозно-экзистенциальные аспекты, касающиеся человеческих чувств и переживаний. Экзистенциалисты (в частности, Хайдеггер) различали просто страх (Angst) и глубокий страх (Furcht) (это различение, кстати, встречалось уже в "Феноменологии духа" Гегеля). Тиллих также обсуждает данную проблему и даже создает оригинальную "онтологию страха". Страх - не только психологическое определение, что хорошо показал Кьеркегор. Страх (как Angst) человек испытывает перед тем, что ему чуждо, незнакомо; страх - экзистенциальный опознавательный знак Ничто. Страх как Angst не имеет предмета. И страх и мужество имеют онтологические корни. "Глубокий страх (Furcht) возникает вместе с мужеством, любовью и участием (Partizipation); поэтому люди пытаются преобразовать просто страх в глубокий страх. Но поскольку страх (как Angst) и смерть, следовательно, Небытие, тесно взаимосвязаны, основополагающий страх перед Небытием непреодолим для конечного существа, каким является человек; страх этот принадлежит человеческой экзистенции"4. В различные исторические эпохи страх приобретает различные характеристики: в зрелую эпоху античности то был "онтический страх" перед судьбой и смертью; на исходе средневековья - "моральный страх" перед виной и проклятием; для нового времени - страх перед пустотой и бессмысленностью жизни. Однако страх, представляющий собой негативное начало, человек способен преобразовывать в начало позитивное: тогда Ничто побеждается Бытием - благодаря Бытию-Самости (Sein-Selbst), т.е. Богу.
Тиллих обсуждает и те проблемы, которые стали центральными для психоанализа: вопрос о страхе перемещается здесь в плоскость психопатологии. И хотя с помощью психоанализа, признает Тиллих, можно лечить патологический страх, такое лечение еще не есть мужество по отношению к Бытию. Экзистенциальный же страх не поддается лечению, ибо он неустраним и по-своему необходим человеку.
В своей концепции Тиллих уделил немалое внимание проблемам общества и культуры. Сформировавшись в качестве самостоятельного мыслителя в 20-30-е годы, когда было сильно влияние социалистических идей, он отстаивал идеи религиозного социализма, вместе с тем его понимание социализма резко отличалось от ортодоксально-марксистского. "Ситуацию пролетариата", которую выдвинули на первый план марксисты, Тиллих истолковывал как типичную для человечества и "не снимаемую" ни в каком предполагаемом обществе будущего. Однако в социалистическом движении ценно то, что оно опирается на веру в будущее и в человека. Дело лишь за тем, чтобы осмыслить веру, действующую в рамках социализма", и преобразовать ее в веру христианскую. В этом - суть так называемого протестантского принципа Тиллиха. Он сочувственно относился к критической теории общества Макса Хоркхаймера, ибо идея критической "негации" внутренне свойственна концепции Тиллиха. Бытие следует мыслить как отрицание отрицания бытия, считал он.
Культура, согласно Тиллиху, заключает в себе религиозный принцип. Но это отнюдь не означает, что она тождественна религиозному принципу. Хотя культура как духовное бытие есть форма выражения религии, а религия - содержание культуры", ни одна религия ни одна церковная организация, ни одна доктрина церкви не Должны выдвигать никаких претензий на господство над культурой. В своем учении о религии и Боге Тиллих выступал против я атеизма и "теизма". Под последним он понимал доктрины церкви, делающие из Бога не основу, а часть мира, часть действительности. Теизм, согласно Тиллиху, причастен к кризису религии и религиозности, в котором заключен корень общего кризиса Запада. Опровержение теизма и атеизма, принятие тезиса о Боге как первооснове мира может, по Тиллиху, стать платформой для объединения всех конфессий, религии и культур.
Рейнгольд Нибур.
Американский теолог Рейнгольд Нибур родился 21 июня 1892 г. в штате Миссури. В 1915 г. в Йельском университете он защитил магистерскую диссертацию по теологии. И в том же году прервал свою академическую деятельность, став пастором в одной из рабочих общин. Этот опыт он использовал, когда затем, в 1928-1960 гг., развернул преподавательскую деятельность в Теологической семинарии Нью-Йорка (Union Theological Seminary). Она была сконцентрирована вокруг так называемой социальной этики и именовалась "прикладным христианством".
Нибур развил идеи "христианского социализма", или "социалистического христианства" (1930). Он создал два журнала "Радикальная религия" (1935) и "Христианство [в эпоху] кризиса" (1941). Названия журналов - это и обозначение главных тем, вокруг которых концентрировалась творческая деятельность Нибура. Он принимал активное участие в экуменическом движении - в "Оксфордской конференции" (1937) и в Амстердамской встрече мировых церквей (1948). Умер Рейнгольд Нибур 1 июня 1971 г. в Стокбридже (Массачусетс).
В философском отношении наиболее интересна постановка вопроса о человеке, предложенная Нибуром. Что такое человек - если учитывать его греховность? И чем человек может стать - если учесть, что на него распространяется милость Бога? В главном труде Нибура "Природа и судьба человека" (1941 -1943) запечатлена эта двойственная постановка вопроса о человеке. Нибур опирался на традиции Августина, Лютера, Паскаля, Кьеркегора. Он высказал диалектические идеи о человеке и его природе, о человеке и его отношении к обществу.
При этом в теологии Нибура в гораздо большей степени, чем в европейской теологии, принимается в расчет обусловленность жизнедеятельности человека социальными структурами. Показательно уже само название другого, более, раннего его труда - "Нравственный человек и безнравственное общество" (1932). Тенденция социально-философской и этической мысли Нибура состояла в том, чтобы с помощью критической рефлексии и с энергией проповедника преодолеть издавна возникшую разделенность церкви и других областей социального мира, веры И науки. В связи с этим Нибур призывает к "синтезу Реформации и Ренессанса".
Первый период жизни и творчества Нибура можно назвать оптимистическим. Мыслитель ориентировался на христианское движение под названием "Социальное Евангелие" (Social Gospel Movement), возникшее в Америке. С надеждой на "будущее царство Бога" он разрабатывал этику любви. Во второй, более пессимистический период - после экономических потрясений конца 20-х - начала 30-х годов - на первый план все более выступает тема греха, "коренной испорченности" личной души человека. Обе расходящиеся линии своей мысли Нибур попытается объединить, предложив философию истории, тесно связанную с актуальными событиями (книги "Вера и история", 1949; "Ирония американской истории", 1952).
Особое философское значение в творчестве Нибура имеет понятие "мифический парадокс". С его помощью фиксируются известные исторически значимые феномены - такие как "крест Христа". С точки зрения Нибура, они не поддаются чисто рационалистическому выведению и в то же время не могут быть адекватно истолкованы с позиции какого угодно религиозного фундаментализма. Другой философски интересный момент у Нибура - осмысление напряженного отношения между любовью и справедливостью, соответственно - несправедливостью. Власть не может не порождать различные формы несправедливости. Любовь же стремится утвердить себя в качестве основополагающей нормы и высшего "закона жизни". Вот почему при всех реалистических акцентах, при всем радикальном критицизме в адрес "человека-гибрида" (греховного существа и одновременно Божьего творения), руководящим началом в мысли Нибура остается надежда. В отличие от европейской теологии Нибур испытал сильное влияние прагматических установок. В последний период его творчества диалектика (связанная с влиянием К. Барта) переходит в диалогику (что говорит о влиянии М. Бубера). Благодаря диалогу человек, говоря с Богом, обращается к самому себе и к другим людям. Нибур пытался вывести социальное послание евангелизма (Social Gospel) из мыслительных традиций XIX в., переводя его на язык категорий XX столетия, постоянно воспринимая и осмысливая современный опыт.
Альберт Швейцер.
Альберт Швейцер (1875-1965) занимает в культуре XX в. особое место - он принадлежит одновременно и интеллектуально-философской традиции и традиции социально-нравственного реформаторства. Он как бы возвращает нас ко временам древних мудрецов и пророков, когда закладывались духовные основы цивилизаций, когда слово сливалось с поступком, знания воспринимались в их нравственно обязывающем значении, достойный образ жизни рассматривался как продолжение правильного образа мыслей. Основное внимание А.Швейцера направлено на критику ценностных оснований современной европейской культуры. Он считал, что европейская культура потеряла смысл, цель, пошла по ложному, гибельному пути, и свою задачу он видел в том, чтобы дать ей новые духовно-нравственные перспективы. В этом желании остановить гибельное развитие человечества, вернуть его к чистым религиозно-нравственным истокам Швейцер был редкостен, но не одинок; он находился в ряду таких людей как Л.Н.Толстой, М.Ганди, М-Л.Кинг.
А.Швейцер разрабатывал разнообразные теологические и философские проблемы. Ему принадлежат такие фундаментальные труды как "От Реймаруса до Вреде. История исследований жизни Иисуса" (Von Reimaarus zu Wrede-Geschichte der Leben-Jesu-Forschung. 1906);
"Мистицизм Апостола Павла" (Die Mystik des Apostels Paulus. Tubingen, 1930); "Мировоззрение индийских мыслителей. Мистика и этика" (Die Weltanschauung der indischen Denker. Mystik und Ethik, 1935). Основное свое дело мыслитель видел во всестороннем обосновании Нового жизнеучения, которое он назвал этикой благоговения перед жизнью. Этому посвящена большая часть сочинений А.Швейцера, центральное место среди которых занимает "Философия культуры", состоящая из двух частей: "Упадок и возрождение культуры" (Verfall und Wiederaufbau der Kultur. Kulturphilosophie. Erster Teil, 1923); "Культура и этика" (Kultur und Ethik. Kulturphilosophie. Zweiter Teil, 1923).
Учение и биография Швейцера неразрывно связаны. Он стремился придать своей жизни достоинство этического аргумента и воплотить идеал человечности, который он теоретически обосновывал.
Альберт Швейцер родился в 1875 г. вторым ребенком в семье священника Людвига Швейцера в небольшом городке Кайзерберге в Верхнем Эльзасе. Его мать также была дочерью священника. Вскоре после рождения сына семья переехала в расположенный неподалеку городок Гюнсбах, где, как пишет Швейцер, он вместе со своими тремя сестрами и братом счастливо провел юношеские годы. Он рос в скромном достатке, в заботах любящих, хотя и строгих, родителей. Альберта отличали нравственная впечатлительность и сила воли.
Жизнь Альберта Швейцера и далее складывалась вполне благополучно. У него рано обнаружились разнообразные дарования, которые в сочетании с приобретенными в ходе семейного воспитания протестантскими добродетелями - трудолюбием, упорством и методичностью - предопределили успешную карьеру. Он закончил гимназию, затем Страсбургский университет, где изучал теологию и философию. Продолжил обучение философии и музыке в Париже. К 30-ти годам Альберт Швейцер был уже признанным теологом, многообещающим философом, органистом, мастером органостроения, музыковедом. Его книга о Бахе принесла ему европейскую известность. Он был удачлив в службе, имел широкий круг друзей. На подходе к вершинам славы он решает все разом поменять: Европу - на Африку, профессиональный труд - на служение страждущим, поприще ученого и музыканта - на скромную долю врача, ясное благополучное будущее - на неопределенную жизненную перспективу, сопряженную с неимоверным трудностями и непредсказуемыми опасностями. Почему он так поступил? Ни сам Швейцер, ни его исследователи не смогли ответить на этот вопрос сколько-нибудь убедительно.
Рассмотрим прежде всего фактическую сторону дела. Вот как описывает сам Швейцер историю этого растянувшегося на многие годы решения: "Однажды солнечным летним утром, когда - а это было в 1896 г. - я проснулся в Гюнсбахе во время каникул на Троицын день, мне в голову пришла мысль, что я не смею рассматривать это счастье как нечто само собою разумеющееся, а должен за него чем-то отплатить. Раздумывая над этим, лежа еще в постели, в то время, когда за окном пели птицы, я пришел к выводу, что было бы оправданным до тридцати лет жить ради наук и искусств, чтобы затем посвятить себя непосредственному служению человеку". Вопрос о том, чем и как он конкретно будет заниматься после тридцати лет, Швейцер тогда оставил открытым, доверившись обстоятельствам. Годы шли, приближаясь к обозначенному рубежу. И однажды, осенью 1904 г., он увидел на своем столе среди почты зеленую брошюру ежегодного отчета Парижского миссионерского общества. Откладывая ее в сторону, чтобы приступить к работе, он вдруг задержался взглядом на статье "В чем испытывает острую нужду миссия в Конго?" и стал читать. В ней содержалась жалоба на нехватку людей с медицинским образованием для миссионерской работы в Габоне, северной провинции Конго, и призыв о помощи. "Закончив чтение, - вспоминает Швейцер, - я спокойно принялся за работу. Поиски завершились". Однако прошел еще год, прежде чем он объявил о своем решении родным и друзьям (до этого он поделился своими мыслями лишь с одним не названным им близким другом). Это был год раздумий, взвешивания своих сил и возможностей, строгой рациональной проверки намерения на осуществимость. И он пришел к заключению, что способен поднять намеченное дело, что для этого у него хватит здоровья, энергии, выдержки, здравого смысла, и в случае неудачи - стойкости, чтобы пережить крах. Теперь оставалось только легализовать принятое решение. 13 октября 1905 г., будучи в Париже, он опустил в почтовый ящик письма, в одном из которых снимал с себя обязанности по руководству семинарией св. Фомы в Страсбурге, а в остальных извещал родителей и ближайших знакомых о том, что, начиная с зимнего семестра, он становится студентом медицинского факультета и намерен по окончании его поехать врачом в Экваториальную Африку. Примечательно, что швейцеровская трехступенчатая модель принятия решения воспроизводит выявленную еще Аристотелем схему морального выбора: а) общая ценностная ориентация воли; б) конкретное намерение, состоящее в рациональной калькуляции противоборствующих мотивов, выборе средств; в) решение.
Решение Швейцера вызвало среди родных и друзей настоящий переполох. Недоумение и непонимание переходило в активное противодействие. Но никакие эмоциональные оценки и благоразумные доводы не могли его поколебать. Ведь принятое решение было не началом, а итогом почти десятилетних раздумий. Швейцер лишь еще более укрепился в уверенности, что нельзя навязывать другим людям своих мнений и оценок, живо почувствовал безнравственность любых попыток вторжения в чужую душу. Много раз повторит он в своих произведениях и свято будет всю жизнь блюсти заповедь: "Не судите других".
Альберт Швейцер закончил медицинский факультет, занялся врачебной практикой, защитил диссертацию по медицине ив 1913 г. вместе с Еленой Бреслау, на которой женился за год до этого, отправился в Африку, в ставшее с тех пор знаменитым местечко Ламбарене. Там он сразу же приступил к врачебной деятельности и начал строить больницу, средства на которую были собраны им заблаговременно. Швейцер остался верен избранному пути до конца своей долгой жизни. Он много раз приезжал в Европу, оставаясь в ней иногда по несколько лет, среди прочего и даже в первую очередь для того, чтобы добыть деньги для своей больницы, которая со временем разрослась в небольшой медицинский городок. Однако основным его делом было лечение больных в Африке.
Как известно, Швейцер не раз пытался реализовать свой принцип служения человеку: в студенческие годы он хотел принять участие в попечении о беспризорных детях, позже занимался устройством жизни бродяг и людей, отбывших тюремное заключение. Однако эта деятельность не удовлетворяла его, ибо ставила в зависимость от филантропических организаций, далеко не всегда безупречных. Да и общая атмосфера благотворительной деятельности, которая во многих случаях оборачивается самообманом нечистой совести, не могла удовлетворить остро ощущавшего любую фальшь Швейцера. Работа в Африке привлекала его именно независимостью от официальной благотворительности. При этом вначале он намерен был поехать туда миссионером, но с удивлением обнаружил, что для руководителей Парижского миссионерского общества тонкости теологических убеждений имели куда более важное значение, чем готовность к христианскому служению. И тогда он решает работать только врачом, чтобы свести к минимуму зависимость от Миссионерского общества.
Конкретная форма служения человеку, избранная Швейцером, была, можно сказать, самой подвижнической: врач не навязывает свои услуги другим (иначе всегда остается сомнение в чистоте мотивов), а наоборот, другие, нуждающиеся, сами ищут помощи у него. Как врач, Швейцер мог поставить себя на службу людям практически везде, в том числе и в экваториальной Африке, в любых обстоятельствах, даже в лагере, куда он был интернирован во время первой мировой войны. Врачебная деятельность почти идеально подходила для индивидуалиста, ревниво ограничивающего свою активность пределами личной ответственности - здесь эти пределы задаются физическими возможностями самого врача.
А.Швейцер был очень организованным человеком и обладал поразительной работоспособностью. Занимаясь больницей - и как врач, и как директор, и как строитель, и как экономист, - он находил еще время для музыкальных опытов. И он не прекращал научных занятий. Начиная с первой диссертации "Философия религии И.Канта" (1899) и до конца жизни он вел исследования в области философии, этики, теологии.
В 50-е годы он включился в борьбу за мир, точнее, за запрещение атомного оружия. В 1952 г. ему была присуждена Нобелевская премия мира.
О Швейцере обычно говорят, что он отказался от судьбы процветающего европейца, блестящей карьеры ученого, педагога, музыканта и посвятил себя лечению негров никому дотоле неведомого местечка Ламбарене. Но в том-то и дело, что он не отказался. Он состоялся и как выдающийся мыслитель, деятель культуры и как рыцарь милосердия. Самое поразительное в нем - сочетание того и другого. Дилемму цивилизации и милосердной любви к человеку он снял самым продуктивным образом. Предлагаемое им решение можно резюмировать словами: цивилизацию - на службу милосердной любви. Швейцер в опыте своей жизни соединил вещи, которые считались и считаются несоединимыми: самоутверждение и самоотречение, индивидуальное благо и нравственные обязанности. Первую половину жизни он посвятил самоутверждению, вторую - самоотречению, первую - себе, вторую - другим. Соотношение этих двух моментов он понимал как иерархию и практиковал служение людям в такой форме, которая позволяла ему действовать как носителю духа цивилизации и даже продолжать (уже, конечно, в качестве побочной) свою деятельность философа и музыканта.
Умер Альберт Швейцер в Ламбарене в 1965 г. Там же он похоронен. Медицинский комплекс в Ламбарене продолжает полноценно функционировать благодаря усилиям друзей и последователей выдающегося гуманиста и мыслителя XX в.
Этика - основа культуры.
Европейская культура, по мнению А. Швейцера, находится в глубоком кризисе. Основные формы проявления этого кризиса - господство материального над духовным, общества над индивидом. Материальный прогресс, считает Швейцер, не вдохновляется более идеалами разума, а общество обезличивающим, деморализующим образом подчинило индивида своим целям и институтам.
Кризис культуры в конечном счете обусловлен кризисом мировоззрения. Европейцам кажется, замечает Швейцер, что стремление к прогрессу - это нечто естественное и само собой разумеющееся. А между тем это не так. До того и для того чтобы в людях пробудилась жажда деятельности, в них должен сформироваться оптимистический взгляд на мир. Народы, находящиеся на примитивной стадии развития и не выработавшие цельного мировоззрения, не обнаруживают ясно выраженной воли к прогрессу. Кроме того, существуют мировоззрения, утверждающие отрицательное отношение к миру: так, индийская мысль ориентировала людей на практическую бездеятельность, жизненную пассивность. Пессимизм мышления закрывает путь оптимизму действия. Да и в истории европейской культуры миро- и жизнеутверждающее мировоззрение возникает в новое время, во времена античности и средневековья оно существует в лучшем случае в зачаточном виде. Только Возрождение окончательно повернулось к миро- и жизнеутверждению, и, что особенно важно, оплодотворило его христианской этикой любви, освободившейся от пессимистического мировоззрения. Так возникает идеал преобразования действительности на этических началах. Проснувшийся в людях нового времени дух преобразования, воля к прогрессу восходят именно к этому миро- и жизнеутверждающему мировоззрению. Только новое отношение к человеку и к миру порождает потребность в создании материальной и духовной реальности, отвечающей высокому назначению человека и человечества. Оптимистическое мировоззрение трансформируется в волю к прогрессу. Это и порождает культуру нового времени.
