Закон тождества как выражение определенности мысли

Общественная практика требует, чтобы в процессе рассуждения любая мысль была точно сформулирована, имела свое определенное устойчивое содержание. Определенность как коренное свойство мышления и выражается законом тождества. Хотя в реальном мире все вещи и явления подвержены изменениям и никакого абсолютного тождества не существует, тем не менее, между ними всегда возможно частичное тождество. Мышление, будучи абстрактным отражением действительности, выделяет именно эту ее сторону, обеспечивая тем самым определенность и устойчивость содержания мысли.

Закон тождества утверждает, что каждая объективно истинная и логически правильная мысль или понятие о предмете должны быть определенными и сохранять свою однозначность на протяжении всего рассуждения и вывода.

Закон тождества ориентирует нас на то, чтобы в процессе определенного рассуждения всякая мысль была тождественной самой себе. Он требует, чтобы никогда не отождествлялись различные мысли, чтобы никогда тождественные мысли не принимались за нетождественные.

Вспомним, что тождество есть равенство, сходство предметов в каком-либо отношении. В объективной реальности тождество существует в связи с различием.

Все дело в том, что в природе практически нет абсолютно тождественных вещей, например, двух близнецов, самолетов, судебных дел и т.д.

Высказываемые различными людьми мысли об одном и том же предмете реально также не могут быть тождественными. На это есть свои объективные и субъективные условия и причины. Следует, видимо, учитывать, что все мы имеем различный жизненный опыт. Наши высказывания обусловливают профессиональные и мировоззренческие особенности. Мы не всегда квалифицированно и однозначно отражаем необходимыми понятиями реальные явления и процессы. Иногда рассуждаем о значимом для нашей жизнедеятельности предмете не вникая в его суть.

Подобные случаи встречаются и в деятельности судей, ибо им приходится рассматривать такие дела, где общей мировоззренческой культуры бывает недостаточно, где переплетаются названные и не названные здесь объективные и субъективные условия и причины, обусловливающие формирование и формулирование наших мыслей.

Однако, при известных условиях, в определенных рамках, мы можем отвлечься от существующих различий и фиксировать свое внимание только на тождестве предметов или их свойств.

Именно поэтому в мышлении закон тождества выступает в качестве нормативного правила, смысл которого состоит в том, чтобы исключить, в ходе логического вывода, произвольное изменение предмета рассуждения, подмену или смешение одного понятия, суждения с другими.

Например, руководствуясь в судебном заседании принципом, что «всякая информация требует проверки», нужно четко определить для себя и членов судебного заседания содержание и сущность понятий: «информация» и «проверка» и однозначно их не только толковать в ходе всего судебного заседания, но и использовать.

Однако, очень часто в нашей жизни встречаются ошибки, связанные как с нарушением требований этого закона, так и возникающие из-за многозначности слов, словосочетаний и предложений естественного языка. Ошибки эти можно разделить на три вида: эквивокация, логомахия, амфиболия.

Содержание эквивокации состоит в том, что рассуждающий несколько раз использует многозначное слово то в одном, то в другом значении, считая, что использует слово однозначно.

Например, некоторые «моралисты» рассуждают примерно так: «Каждый человек – кузнец своего счастья. Есть люди несчастливые. Вывод: это их собственная вина».

При этом, игнорируется принципиальный аспект человеческой жизнедеятельности. Связан он с возможностями общества, страны и социально-экономическими процессами в которые включается конкретная личность. Более того, вторая часть приведенного сложного высказывания: «Есть люди несчастливые» - подразумевает мысль, что у таких людей неудачно складываются объективные, не зависящие от их воли обстоятельства. Выходит, что в первом случае счастье – это полиаспектность положительных чувств и эмоций, как момент совпадения общественно значимой цели и достигнутого результата и зависит оно всецело от самого человека. Во втором случае счастье не зависит от человека и представляет собой везение, удачу. Поэтому и вывод в умозаключении, как выясняется в итоге, получается бессмысленный: те, для которых не зависящие от них обстоятельства складываются неблагоприятно, сами и виноваты в этом и являются «кузнецами» этого!

Нередко можно наблюдать, что двое спорят о чем-либо, не замечая, что один из них использует некоторое многозначное слово в ином значении, нежели другой. Такой спор может продолжаться без конца, если спорящим не придет в голову мысль уточнить значение употребляемых слов, и такая ошибка называется логомахией.

Например, различное содержание вкладывается в понятия «взятка» и «подарок». Их часто сознательно подменяют в ходе судебных заседаний или на предварительном следствии, чтобы в суждениях, выводах получить необходимое направление, изменив суть поступка конкретного человека.

Иногда подмена понятия возникает при употреблении слов-синонимов. Это может происходить по разным причинам. Например, можно было бесконечно спорить по вопросу: «Счастлив ли человек, живущий в согласии с природой?». Все дело в том, что словосочетание «жить в согласии с природой», а также слово «счастье» являются многозначными и необходима серьезная работа ума, чтобы все эти значения подразделить.

Ошибку амфиболии совершает человек, который высказывает многозначное суждение, преднамеренно или непреднамеренно не замечая этой многозначности.

Двусмысленно, например, следующее утверждение: «Судебное разбирательство позволило установить, что обвиняемый передал для незаконного дубления кроме шкуры своей собственной, телячьей, также шкуру своей тещи, говяжью». Таких обобщений в заключениях следствия или судебного заседания следует избегать.

Может возникнуть также и такая ошибка, как подмена тезиса. Это происходит тогда, когда в ходе доказательства или опровержения выдвинутый тезис умышленно или неосознанно подменяется другим. Происходит это тогда, когда оппоненту или пропоненту приписывается то, чего он и не говорил. Этим приемом раньше успешно пользовались софисты, антидарвинисты.

С точки зрения познавательной поучителен пример словесной борьбы Сократа и Протагора о «смысловой структуре» понятия «добродетель». Сократ при этом подменяет тезис. Вот как описывает данный спор Платон.

Прикидываясь простаком, Сократ интересуется, «есть ли добродетель нечто единое, а справедливость, рассудительность и благочестие - ее части», относящиеся к ней, подобно тому, как части лица – рот, нос, глаза, уши – относятся к лицу как целому. Протагор отвечает утвердительно, и Сократ получает то исходное суждение, опираясь на которое он заставит Протагора, исходя из законов логики, признать свое поражение. Пока, однако, ни Протагор, ни присутствующие при беседе не подозревают о готовящемся подвохе. Сократ спрашивает, верно ли, что любая часть добродетели отлична от всех остальных ее частей. Протагору, принявшему аналогию между частями добродетели и частями лица, приходится отвечать утвердительно – ведь рот не есть нос, а нос не есть уши. Тогда Сократ противопоставляет этому ответу следующее рассуждение: по Протагору выходит, что быть благочестивым – нечто иное, чем быть справедливым, благочестие отлично от справедливости, а справедливость предполагает благочестие. Следовательно, справедливость означает «не быть благочестивым», т.е. быть нечестивым, а благочестие – «быть справедливым». Я-то, - говорит Сократ, – …ответил бы, что и справедливость благочестива, и благочестие справедливо». Против этого положения Сократа Протагору возразить нечего. Он отказывается от аналогии добродетели с лицом и вынужден допустить, что справедливость и благочестие не исключают друг друга, так как будто бы «все подобно всему в каком-нибудь отношении»1⁴.

1⁴ Платон Соч. в 3-х т., — М., 1968. – Т.1. – С. 214-215.

Для исключения ошибок в познавательной и практической деятельности юристы обязаны соблюдать определенные правила, которые следуют из сути закона тождества:

1. Нельзя допускать подмену понятий и суждений, которая может быть осознанной и неосознанной.

Это вовсе не означает неизменяемости понятий. Изменяемость понятий связана не только с изменением предметов, но и с тем, что в процессе трудовой и мыслительной деятельности человек обогащает свое мировоззрение, средства познавательной деятельности. С изменяемостью понятий связаны требования к процессу мышления, к дисциплине мысли: с одной стороны, необходимо использование гибких, подвижных понятий в связи с объективным ходом развития реального мира и познания, с другой – общественная практика требует однозначности, определенности и точности в выражении мыслей и оперировании понятиями.

Очень образно описывает нарушение данного правила Л. Толстой в своем романе «Воскресение». В ситуации, когда присяжные заседатели решали виновна ли Катюша Маслова в отравлении купца Смелькова, они неосознанно подменили понятие «отрава» на понятие «порошок».

Автор романа описывает данное действие следующим образом: «Когда же зашла речь об ее участии в отравлении, то горячий заступник ее, купец, сказал, что надо признать ее невиновной, так как ей незачем было отравлять его. Старшина же сказал, что нельзя признать ее невиновной, так как она сама созналась, что дала порошок.

- Дала, но думала, что это опиум, - сказал купец.

- Она и опиумом могла лишить жизни, - сказал полковник, любивший вдаваться в отступления, и начал при этом случае рассказывать о том, что у его шурина жена отравилась опиумом и умерла бы, если бы не близость доктора и принятые вовремя меры….

- Так как же, господа, - обратился старшина, - признаем виновной без умысла ограбления, и имущества не похищала. Так, что ли?…

Все так устали, так запутались в спорах, что никто не догадался прибавить к ответу: да, но без намерения лишить жизни …

Председатель был удивлен тем, что присяжные, оговорив первое условие: «Без умысла ограбления», не оговорили второго: «Без намерения лишить жизни». Выходило, по решению присяжных, что Маслова не воровала, не грабила, а вместе с тем отравила человека без всякой видимой цели»1⁵.

1⁵ Толстой Л.Н. Соч. в 12-ти томах. – Т. 10. – М., 1987. – С. 87-88.

2. Нельзя вкладывать в одно и то же понятие или суждение разный смысл. Примеров использования такого приема предостаточно. Хотелось бы обратить внимание на то, что в деятельности судьи это также недопустимо. Для четкого однозначного использования понятий человеку необходимы не только знания, но и сильная воля, особенно сейчас, когда быстро и часто с недостаточной научной проработкой вводятся в оборот нормы, смысл которых недостаточно определенен.

Так, в судебном заседании по делу американского летчика-шпиона Ф.Г. Пауэрса государственный департамент, должностные лица США и адвокаты постоянно «вкладывали» в понятие «гражданский самолет» разный смысл, пытаясь оправдать действия обвиняемого. Генеральный прокурор СССР Р.А. Руденко, выступавший на данном процессе главным обвинителем, обоснованно доказал суду, что самолет «У-2» нельзя считать гражданским самолетом и полет летчика на данном самолете есть факт агрессии, подпадающий под международное право. Он аргументировал свой вывод следующим образом: «На отдельных деталях и агрегатах самолета «У-2» имелись обозначения, что они являются собственностью военного ведомства США.

Все полеты на самолетах «У-2» проводились с баз военно-воздушных сил и под руководством офицеров ВВС США.

Подсудимый Пауэрс показал, что подразделение «10-10» было создано совместно Центральным разведывательным управлением и военно-воздушными силами США и представляло собой комбинацию этих двух органов.

Самому Пауэрсу в подразделении «10-10» было выдано удостоверение личности за №АФ1 288 068, имеющее эмблему министерства обороны США со словами «Министерство обороны. Соединенные Штаты Америки»…

Материалы настоящего процесса убедительно доказывают, что, несмотря на все попытки американской военщины поставить в режиссуре Аллена Даллеса своего рода водевиль с «переодеваниями», подлинный характер подразделения «10-10», в котором служил подсудимый Пауэрс, и других подобных ему подразделений достаточно ясен. По целям и задачам своей деятельности это подразделение являлось не чем иным, как органом военной разведки»1⁶.

1⁶ Руденко Р.А. Судебные речи и выступления. – М., 1987. – С. 210-211.