Мы ознакомились с предметом многих психологических наук. Можно ли в связи с изложенным говорить о предмете психологии в целом или речь должна идти только о предмете каждой из множества психологических наук? Ответ такой. О предмете психологии в целом можно и нужно говорить постольку, поскольку психика животных и человека изучается множеством других наук, таких как зоология, психиатрия, юриспруденция, и др.
В отличие от них, предметом психологических наук является исследование законов порождения и функционирования психики как явления sui generis, а не одного из проявлений жизни в ряду многих — болезней, правонарушений и т. д.
Предметом других наук, изучающих психику, является не она сама по себе, а чаще всего поведение, которым управляет психика. В отличие от них, для психологии исследование поведения не самоцель, а средство, путь познания законов, по которым строится внутренняя картина мира. Именно по этой причине в схему строения системы психологических наук мы не включили поведенческие науки, хотя некоторые их них, и прежде всего бихевиоризм, играли и продолжают играть определенную роль в психологии.
Это же можно сказать, например, о психиатрии. Совершенно очевидно, что теория психологических состояний была бы существенно неполной без знаний о психотических состояниях, накопленных в психиатрии. Тем не менее никто не пытается включить психопатологию и психиатрию в число психологических наук. Более того, как мы видели, в состав медицинской психологии входит отдельная наука — патопсихология, которая не сливается с близкими ей психопатологией и психиатрией.
Предмет психологии в целом (как системы наук) ближе всего к предмету общей психологии, и потому мы далее обсудим именно этот принципиальный вопрос.
Уже рассмотренная нами схема строения общей психологии позволяет заключить, что в этот предмет необходимо включить как психические явления sui generis, так и основные аспекты их генезиса и интерпретации — биологические и физиологические, социальные, математические и философские. Попробуем это сделать.
В контексте нашего изложения мы будем исходить из короткого и конкретного определения психики как «значимого переживания». Примерно так начинает свое изложение проблемы природы психического и С. Л. Рубинштейн. Он пишет: «...два аспекта, всегда представленные в сознании человека в единстве и взаимопроникновении, — это переживание и знание. Моментом знания в сознании особенно подчеркивается отношение к внешнему миру. Переживание — это первичный, прежде всего психический факт как кусок собственной жизни...».
И далее: «Переживания человека — это субъективная сторона его реальной жизни, субъективный аспект жизненного пути личности. Таким образом, понятие переживания выражает особый психический аспект сознания... он всегда наличен в каждом реальном, конкретном психическом явлении; он всегда дан во взаимопроникновении и единстве с другим моментом — знанием, особенно существенным для сознания».
И еще: «Каждый акт сознания сопровождается более или менее гулким резонансом, который он вызывает в менее осознанных переживаниях, — так же, как более смутная, но часто очень интенсивная жизнь не вполне осознанных переживаний резонирует в сознании».
Итак, психика — это значимые переживания. Чем старше, проще психическое явление, тем меньше в нем «удельный вес» знания и больше роль переживания. Что такое переживание? Переживание — это форма проявления жизнедеятельности, в которой неразрывно связаны собственно психические, душевные, и телесные (физиологические) компоненты. Более подробно мы об этом будем говорить в главе об эмоциях. Сейчас отметим лишь то принципиальное обстоятельство, что любое психическое явление есть явление психофизиологическое.
Соответственно, самая простая эмоция — это явление по преимуществу физиологическое, телесное, и чем выше эмоция, т. е. чувство, тем она сложнее по составу, по насыщенности значениями и смыслами и менее тесно, менее непосредственно связана с телом.
Возвращаясь к рис. 1, скажем: физиологический компонент психики как переживания нельзя изучать в отрыве от биологии, а значения и смыслы, также составляющие содержание психики, — в отрыве от законов социальной жизни. Однако психическое явление как структура, как целостность не сводится по законам своего функционирования ни к физиологии, ни к социологии. Тем не менее можно и нужно отличать физиологический компонент психической структуры от социального (как это и показано на рис. 1).
Математический аспект психологии, как мы уже установили, необходим, поскольку любое психическое явление есть качественно-количественная определенность.
Остается оценить философский аспект психологического познания. Сделаем это, рассмотрев пути решения психофизиологической проблемы. Наиболее остро она была поставлена философом и ученым Рене Декартом (1596-1650).
И до настоящего времени эта проблема не имеет общепризнанного решения. Все имеющиеся — концепции взаимодействия духа и тела, психофизиологического и психофизического параллелизма и поиска третьего пути — вызывают острую критику у несогласных. В рамках системного подхода есть обходной путь. Психика как система есть целостность, компонентами которой являются анатомо-физиологический аппарат и психологический способ построения внутренней картины мира.
Этим философская проблема не решается, полная научная ясность не достигается. Дело в том, что системный подход «ниже» философии и «выше» научной конкретики. И все же мы получаем инструмент для логического анализа многих аспектов психофизиологической проблемы как методологической, философской и в то же время «внутренней» для понимания структуры психики и общей психологии (рис. 1).
Такой подход позволяет отказаться от определений психики как отражения, как действия, как ориентировочной деятельности и многих других. Психика зарождается как значимое переживание, развивается и в своих вершинных проявлениях остается таковой.
Соответственно, предмет общей психологии формулируется как исследование происхождения, развития, строения и функционирования психики взрослого нормального человека. Строение психики человека представлено на рис. 5 (стр. 99) и 6 (стр. 103).
