Соотношение устойчивости и изменчивости в развитых странах

Чем же отличаются государства, способные сохранять стабильность и преодолевать кризисные тенденции посредством инноваций и реформ, от стран, переживающих перманентные и системные кризисы, приводящие к путчам и переворотам, восстаниям и гражданским войнам? Существует целый ряд политических, социально-экономических и социокультурных факторов, обусловливающих эти различия. К примеру, к ним относится роль традиций и обычаев поиска консенсуса и нахождения компромиссов, или же применения силы при возникновении разногласии между конкурирующими акторами.

В то же время в современной политологической литературе значительное место в объяснении успехов западных демократий занимают именно институциональные механизмы поддержания устойчивости и стабильности. При этом надо иметь в виду, что политическая стабильность может быть воспроизведена не только в демократических, но порой и в тоталитарных странах. За более чем семь десятилетий существования СССР политический режим Периодически эволюционировал в направлении некоторой либерализации (от Сталина к Хрущеву, от Брежнева к Горбачеву), обеспечивая в известные моменты достаточно высокий уровень институциональной стабильности (воспроизводства институтами государства, КПСС, ВЛКСМ, ВЦСПС известного набора социальных функций).

На это обратил внимание американский политолог С. Хантингтон, который еще в конце 60-х гг. различал политические системы не по традиционным видам политических режимов, а по уровню стабильности, организационной 'силе', степени устойчивости институтов, регулирующих политическую динамику. Анализируя именно условия эффективного поддержания политического порядка при осуществлении быстрых социальных изменений, он замечает следующее: 'Различия между демократией и диктатурой меньше, чем различия между теми странами, в которых существует консенсус, единство, законность, организация, эффективность, стабильность, и теми странами, в политике которых отсутствуют эти черты. И коммунистические тоталитарные государства, и западные либеральные государства относятся скорее к категории сильных, чем слабых политических систем. Соединенные Штаты, Великобритания и Советский Союз имеют различные формы управления, но во всех трех системах правительство действительно управляет. Эти правительства пользуются лояльностью своих граждан и поэтому распоряжаются налоговыми средствами, могут использовать людские ресурсы, вводить новшества и осуществлять политику'²⁰. Именно в этом стабильная политическая динамика в 'первом' и 'втором' мирах (на конец 60-х гг.) отличалась, по мнению С. Хантингтона, от неустойчивого и рваного ритма политических изменений в большинстве развивающихся государств Азии, Африки и Латинской Америки.

Конечно, распад СССР и трансформация бывших коммунистических стран заметно скорректировали выводы об уровне их стабильности, но, пожалуй, для конкретного периода послевоенного политического развития они имели известные основания. В то же время, как отмечает X. Арендт, временная стабилизация в тоталитарных режимах достигается путем идейного принуждения и политического насилия, а в целом стабильность тоталитарного правления противоречит его социальной природе²¹. Внешняя стабильность и 'единство партии и народа' в период 'великого террора' в СССР в конце 30-х гг., например, покоились на постоянной борьбе с 'объективными классовыми врагами' внутри и вне страны. Позднее на рубеже 1970 -80-х гг. в нашей стране развилась иная форма 'стабильности' - так называемый политический и экономический 'застой', подготовивший катастрофический распад СССР в начале 1990-х гг.