Акцентуация и нарастание дисбаланса системы. При нарастании чуткости четвертого уровня в какой-то момент сопереживание в контактах становится слишком острым

При нарастании чуткости четвертого уровня в какой-то момент сопереживание в контактах становится слишком острым, особенности это может быть связано с непосредственным ощущением отрицательных переживаний других. Это создает фон постоянного эмоционального дискомфорта во взаимодействии, чувство постоянной неловкости.

Такой хронический дискомфорт может иметь серьезные последствия. Во-первых, теряется удовольствие от непосредственного общения, что приводит к дезавтоматизации процесса эмоционального взаимодействия с другими, к утрате непосредственности в контакте, к постоянной тормозимости, общей неловкости и тревоге, что затрудняет выработку навыков контакта, удобной индивидуальной манеры общения. Во-вторых, возможна дезавтоматизация и самого механизма эмоционального контроля, что обусловливает постоянную неуверенность субъекта в своей правоте, в своей ценности для других, ощущение непреходящей должности и вины перед всеми.

Дезавтоматизация процесса общения может привести к общей неровности субъекта в контакте - порывистости и застенчивости, тормозимости. Неустойчивость личной дистанции создает впечатление его неловкости, даже неестественности в контакте, постоянных действий "невпопад". Неуверенность, неразвитость навыков общения способствует легкому навязыванию ему чужой манеры - неудобной дистанции, темпа, ритма общей жизни, привычек, вкусов, что утомляет его, усугубляет переживание дискомфорта, создает ощущение постоянного давления со стороны других.

Трудности проявляются и при выстраивании самостоятельной линии в личных взаимоотношениях. Субъект не может адекватно оценить свои Поступки и часто необоснованно чувствует себя виноватым, идет на жертвы, о которых его никто не просит, и главное - никто не ценит. Он ощущает свою неоцененность и ущемленность - постоянное пренебрежение и несправедливость.

Характерно, что пока такой человек бездействует, он достаточно точно оценивает складывающуюся ситуацию, однако при попытке вступить в активное взаимодействие - мгновенно теряет это понимание. Выйдя из ситуации общения, он опять оказывается способным адекватно оценить сложившееся положение, но возвращение в нее снова дезориентирует его, что ведет к повторению все тех же ошибок. Дискомфорт и тревога, дезавтоматизируя процессы общения, мешают субъекту реализовать в этой области свое интуитивное предвидение, способность решать новые задачи и использовать прошлый опыт.

Дискомфорт в эмоциональном контакте оказывает отрицательное влияние и на организацию психосоматических процессов: от "косого", недоброжелательного взгляда "подкашиваются ноги", "замирает сердце", "застревает кусок в горле". Известна также огромная зависимость вегетативных реакций от степени напряженности ситуации общения, как и возможность фиксации боязни обнаружения этой зависимости, например страх покраснения, способствующий дальнейшему нагнетанию трудностей контакта.

Более того, неуверенность в соответствии стандартам эмоционального качества, как нам кажется, может нарушить и развитие адекватного соматического самосознания. Возможно, именно с этим во многих случаях связаны переживания дизморфофобии. Характерно, что они часто возникают у девочек подросткового возраста, особенно чувствительных к оценке их внешнего вида сверстниками. Известно также, что эти переживания нередко связаны с ощущением избытка собственной "телесности" и могут привести к анорексии. Сама еда в этих случаях, как правило, отвращения не вызывает - девочки с удовольствием готовят и кормят других. Для себя же они стремятся к идеальной бесплотности, что тоже может рассматриваться как сверхжесткое подавление проявлений индивидуальной телесной жизни.

Особая ранимость в контактах, дезавтоматизация процессов общения заставляет субъекта, с одной стороны, оставаться в стороне от активного взаимодействия, с другой - пытаться постоянно дополнительно контролировать и перепроверять себя. Это может обусловить развитие тенденции к постоянному "самокопанию". В быту мы часто говорим о "самоедстве" такого человека. Постоянное "самокопание" нацелено не только на реальное осмысление происходящего, но и во все большей степени становится средством саморегуляции - редукции напряжения, и связывания страхов, а это, в свою очередь, может создать зависимость от складывающихся способов защиты от астенических переживаний.

Мы видим, таким образом, что увеличение чувствительности затрудняет разрешение адаптивных задач четвертого уровня, ведет к потере пластичности во взаимоотношениях с людьми. Личные связи становятся все более избирательными, хрупкими, накапливается травматический опыт непонимания и потери привязанности. Это может послужить причиной фиксации в поведении отстраненной позиции мизантропа, нелюдима, активно отказывающегося от общения с людьми. В данном случае уместно вспомнить знаменитого героя Ж. Б. Мольера или характерный для романов Ч. Диккенса тип второстепенного героя (героини) - старого холостяка, угрюмого брюзги, нелюдима, даже отшельника, который при ближайшем рассмотрении оказывается чрезвычайно ранимым, безотказным человеком, не получающим удовлетворения от своих благородных поступков, боящимся подпустить к себе людей и привязаться к ним.

Дело, однако, не ограничивается нарастанием напряженности и болезненности в отношениях с другими людьми. Как и в случаях других, слишком чутких уровней, малая выносливость четвертого может изменить всю систему организации сознания, которая в целом тоже становится слишком хрупкой. Во всех предыдущих случаях, мы связывали это преимущественно с авторитарностью четвертого уровня, пытающегося своими неадекватными средствами компенсировать недостаточность низших механизмов. Теперь мы имеем дело с несколько иной ситуацией, когда страдает и сам высший уровень, и низшие инстанции, развитие которых блокируется строгими ограничениями эмоционального контроля.

Нарастающее неправомерное ущемление уровней индивидуальной адаптации уменьшает их вклад в саморегуляцию, в обеспечение полнокровной жизненной активности и устойчивости субъекта в отношениях с миром. Неустойчивость индивидуальной дистанции, ущемление собственных пристрастий, привычек, невозможность полного переживания победы, вечная отравленность ее укором сострадания проигравшему - все это в условиях болезненности самого человеческого общения становится фоном хронического дискомфорта, жизненной неудовлетворенности, что тоже может привести к деформации системы смыслов.