Никки
После того, как Луис говорит слово с буквой «л», я делаю вид, что слышу, как меня зовет Бриттани, и практически выбегаю из комнаты. Я не придаю особого значения тому, что с того момента, он больше не касается этой темы.
В среду я иду вместе с ним на работу, потому что мы должны поговорить о том, что произошло в воскресенье. Я не хочу раздувать из этого проблему, но и не хочу бросаться словом на букву «л», как это делали мы с Марко.
Луис сейчас работает на своего двоюродного брата. Автомастерская Энрике расположена на южной стороне Фэйрфилда, на углу Вашингтон-стрит и Мэйн-стрит, прямо на пересечении, где раньше тусовались члены банды. Когда я была в начальной школе, эта часть Фейрфилда славилась еженедельными перестрелками из проезжающих мимо автомобилей. Несмотря на то, что некоторое время назад на первой странице местной газеты была статья об отсутствии активности банд в последнее годы, просто находясь здесь, я чувствую себя неуютно.
— Вот мы и на месте, — говорит Луис, когда мы останавливаемся на одном из трёх парковочных мест.
Когда Луис ведет меня внутрь, мой взгляд задерживается на старых отверстиях от пуль на стене здания. Парень с татуировками, бегущими сверху вниз по его рукам, наклонился над двигателем автомобиля. Он одет в грязную футболку и брюки, которые нуждаются в хорошей стирке.
— Эй, ese[34],— говорит парень.
Луис показывает на меня.
— Это Никки.
— Encantado de conocerte, Никки. Soy Энрике, el primo de Луис.[35]
— Она не говорит на испанском, Энрике, — объясняет ему Луис.
Энрике смеётся.
— Прости. Ты выглядишь мексиканской.
— Не все мексиканцы говорят на испанском, — возражаю я.
— Все мексиканцы, которых я знаю, — говорит он. — Чёрт, большинство мексиканцев, которых я знаю, даже не говорят по-английски.
— Мой отец думал, что более важно совершенствовать свой английский. Мы не говорим на испанском языке у себя дома.
Энрике качает головой, как если бы теория моего отца не устраивала его.
— Каждому свое.
Луис подходит к нему и заглядывает под капот машины, над которой только что работал Энрике.
— Прокладка течет? — спрашивает он.
— Sí.[36] Она нуждается в подтяжке и...
Энрике замирает, когда в мастерскую заходит девушка. На вид ей около двадцати, и она точно знает Луиса, потому что, заметив его, она подбегает и крепко его обнимает.
— Ты выглядишь, как мужчина, Луис, — говорит она, проводя рукой по его небритой щеке. — Последний раз, когда я тебя видела, тут был пушок, как у персика.
Луис убирает её руки.
— Спасибо, что смущаешь меня перед mi novia[37], Иза.
— Алекс не говорил мне, что у тебя есть девушка, — произносит Иза. Она выглядит удивленной, когда видит меня, стоящую в нескольких футах от него. — Ой, я не видела тебя там. Я Изабель, давняя подруга брата Луиса.
Я улыбаюсь в ответ.
— Приятно познакомиться.
Энрике, который был тихим, с тех пор, как вошла Иза, вытирает руки о штаны. Я вижу, как он сглатывает несколько раз, как будто нервничает.
— Привет, Иза, — говорит он с широкой улыбкой на лице. — Я рад, что ты здесь. Правда. Я почти никогда не вижу тебя.
— Я была занята работой, — говорит она ему.
— Я знаю. Я бы хотел, что бы ты приходила чаще.
Иза нервно кусает губу.
— Моя машина издает странный звук, когда я газую, как будто не хочет, чтобы я этого делала. Я подумала, что, возможно, ты бы мог это проверить.
— Никаких проблем, — говорит Энрике с энтузиазмом. — Давай ключи, я сейчас и посмотрю. Луис, иди на задний двор, там машины, которым нужно сменить масло.
Луис говорит мне подождать его, пока он переодевается в свой рабочий комбинезон. Я болтаю с Изабель в течение нескольких минут, до тех пор, пока Луис не возвращается.
— Это, определенно, дань моде,— шучу я, указывая на бесформенный синий рабочий комбинезон, покрывающий его от шеи до лодыжек.
Он указывает пальцем на подсобку.
— Хочешь такой же? Если тебе он так нравится, у меня там есть запасной.
— Нет, спасибо.
Он сгребает с одной из полок ящик с инструментами и дает мне знак следовать за ним. На небе ярко светит солнце, и сегодня тепло, но с Чикагской осенней погодой никогда нельзя предугадать, что принесет этот день. Я сажусь на землю у машины, над которой работает Луис и подставляю лицо солнцу.
— Энрике в банде? — спрашиваю я так, чтобы только он мог меня слышать. — Я видела у него татуировки.
— Он ПГ — первоначальный гангстер... больше не активный.
— Что это значит?
Он пожимает плечами.
— Это значит, что он на отдыхе, больше не солдат. ПГ, как Энрике, призывают только тогда, когда что-то важное случается. По большей части он сидит в стороне, но... ты знаешь... лояльность засела в нем глубоко.
— Ему нравится Изабель, — я говорю ему.
— Я знаю. — Он садится на одну из катающихся тележек и достает инструменты из коробки. — Но он сказал, что она отвергала его каждый раз, когда он приглашал ее на свидание. Она вроде безнадежно скучает по парню, в которого была влюблена в школе.
Укол сожаления, что я потратила столько времени, безнадежно оплакивая мои отношения с Марко, оседает у меня внутри. Это была пустая трата времени, и я никогда не смогу вернуть время назад.
— Они плохо расстались?
Он замирает.
— Они, на самом деле, не расстались. Он умер.
— Это так ужасно.
Луис не смотрит на меня.
— Он был лучшим другом Алекса.
— Как он умер?
— Его застрелили.
Вопросы начинают формироваться в моей голове.
— Кем-то из конкурирующей банды?
— Нет. Его собственной бандой, — он выглядит грустным, сидит на деревянной тележке и смотрит на землю.
— Я не понимаю, Луис. Зачем кому-то хотеть присоединяться к банде?
— Некоторые люди не имеют выбора, — говорит он, прежде чем улечься на тележку и закатить верхнюю часть тела под автомобиль.
Я хлопаю его по ноге. Он выкатывается обратно и смотрит на меня.
— Всегда есть выбор. Ты не присоединился к банде, даже если твои братья сделали это. — Я наклоняюсь и целую его. — Ты выбрал нелегкий путь. Я люблю тебя за это.
Он изгибает бровь, когда слово на «л» слетает с моих губ.
Упс, этого не должно было случиться.
— Я не имела в виду люблю, в плане «Я люблю тебя», — быстренько поправляюсь я, затем хлопаю себя по лицу, пытаясь скрыть свое смущение.
Он садится и мягко опускает мою руку вниз.
— Не волнуйся, mi chava, — говорит он, подмигивает мне. — Я знаю, что ты имела в виду. Слушай, ты не знаешь, через что мои братья прошли. Они сделали то, что должны были сделать. Не суди их. Ты не знаешь, что это такое быть нами... быть бедными и жить посреди уличной войны. Ты никогда не жила там, где расстреливают из проезжающих машин и не смотрела, как твой лучший друг умирает у тебя на руках. Это отстой.
— Ты прав, я не могу себе это представить. Я просто рада, что ты не являешься частью всего этого.
Он кивает, а затем тратит остальную часть времени работая, в то время как я наблюдаю.
— Я могу тебе помочь? — спрашиваю я. — Я ужасно себя чувствую просто сидя тут, пока ты работаешь.
Его рука появляется из под одной из машин.
— Дай мне ключ масляного фильтра.
Я смотрю на выложенные инструменты. Э-м-м... все они выглядят для меня одинаково. Я оглядываюсь на его протянутую руку.
— Ты меня в тупик поставил.
Я слышу, как он смеётся.
— Извини. Этот ключ похож на коготь с красными резиновыми ручками.
Учитывая, что тут только одна вещь с красными резиновыми ручками, я решаю, что это он и есть. Я беру его и кладу в протянутую руку Луиса.
Закончив, он выкатывается из-под машины.
— Ты напоминаешь мне мою невестку. Она нифига не знает об автомобилях, кроме того, как вставить ключ в замок зажигания.
Я поднимаю руку.
— Я знаю, как это сделать.
— Пожалуйста, скажи мне, что твой отец хотя бы научил тебя менять шину.
— Я не должна знать, как менять шину, — я лезу в кошелек и вытаскиваю удобную карту, которую я всегда ношу с собой для таких видов чрезвычайных ситуаций. — Для этого мой папа приобрел для меня карту сервиса Тройного A.
Он закатывает глаза.
— Ты должна знать, как менять шину. Напомни, чтобы я научил тебя как-нибудь.
Мы тратим остальное время на разговоры. Это пугает. Чем больше я узнаю о Луисе, тем больше он мне нравится. Мы совершенно разные, но я понимаю его. Мы никогда не исчерпываем темы для разговора, и, даже когда возникает пауза, она не кажется неловкой.
— Ты можешь рассмотреть возможность подать документы в Пурдю? — спрашивает он, находясь под четвертой машиной в очереди на смену масла.
Он говорил мне, что это будет его первым выбором.
— Не знаю. Этот колледж не был в моей лучшей десятке. А что?
— Я думал, может быть, ну, ты знаешь, если мы с тобой будем всё ещё... — Его голос обрывается. — Забудь об этом, Ник. Я, наверное, надышался машинным маслом.
Если мы все еще будем вместе к концу года, было бы замечательно, если бы мы пошли в один и тот же колледж. Я чувствую близость к Луису, и она растет с каждым днем. Мне приходится напоминать себе не быть полностью ею поглощенной.
Мне нужно сказать ему о моих чувствах.
Я стучу его по колену.
— Думаю, все становится слишком серьезным между нами.
— Ты пессимистка, — говорит он, выкатываясь из-под автомобиля снова. — У некоторых есть вера. — Он притягивает меня к себе и нежно гладит по спине. Я чувствую тепло его руки через мою рубашку. — У меня грязные руки, — говорит он. — Твоя рубашка, вероятно, испорчена.
Звук шагов, приближающихся к нам, отвлекает нас.
— Как дела, чувак? — спрашивает Марко. Он стоит вместе с парнем, у которого очень устрашающий вид.
Я крепко цепляюсь за бицепс Луиса.
— Представишь меня своей подруге? — спрашивает страшный парень.
Я чувствую, как бицепс Луиса напрягается.
— Никки, это Чу, мой приятель.
Чу вставляет свою сигару в уголок рта и смотрит на меня долго и внимательно. Это заставляет меня чувствовать, как будто он оценивает мою стоимость.
— Ты ходишь в Фейрфилд Хай?
— Да.
— Я никогда не видел тебя раньше.
— Она живет на другой стороне города, — вмешивается Марко. — Правда, Ник?
Я киваю.
— Слушайте, ребята, — говорит Луис. Я чувствую, что он сознательно отвлекает внимание от меня. — Если вы пришли к Энрике, последний раз я видел его в гараже.
— Я не к Энрике пришел, — говорит Чу, — я пришел к тебе, Фуэнтес. У меня есть дело для тебя.
Я чувствую, как мое сердце перестает биться, потому что понимаю, что происходит.
Луиса завербовали в КЛ.
