Луис
Я не был уверен, прося Никки приехать в воскресенье, что это была хорошая идея, особенно, когда Карлос решил допросить мою девушку и рассказать ей всякую смущающую чушь про меня.
— Так, Никки, — говорит Карлос, когда она заходит в дом, — ты знаешь, что Луис смотрит на фотку, где ты с собакой, на своем телефоне за час до того, как заснет? Я клянусь, он берет его с собой в ванную, но я не знаю, что, черт возьми, он там с ним делает.
Карлос никогда не слушает никаких указаний. Я говорил ему этим утром не говорить всякую фигню Никки. Я должен был знать, что этого не произойдет.
— Не слушай его, Никки.
— Согласна, — говорит Киара, одаривая Карлоса суровым взглядом. Она бьет его по животу. — Не смущай их, Карлос.
— Я думаю, что она должна быть польщена, зная, как сильно мой маленький брат любит ее, — невинно говорит он.
— Можно сказать, что это совпадение, — равнодушно говорит Никки. — Потому что я тоже постоянно смотрю на фотки Луиса. — Она переводит взгляд на меня и подмигивает. Весь дом замолкает. Черт. Я не знал, что моя novia может постоять за себя перед Карлосом.
Она с обожанием смотрит на меня.
— Великие умы мыслят одинаково. Правда, Луис?
Чертовски верно. Я подмигиваю ей и беру ее руку в свою.
— Определенно.
Её глаза загораются, и, когда пробивающийся сквозь окна солнечный свет достигает их, я замечаю, что у её карих глаз есть золотые пятнышки внутри.
Никки наклоняет голову в сторону и спрашивает у Карлоса:
— Итак, когда вы с Киарой обручитесь? Луис сказал мне, вы встречаетесь уже довольно долгое время.
Вот так, Никки! Моя девчонка может отразить огонь и ответить тем же. Это научит моего брата не совать свой нос туда, куда не следует.
Алекс только что пришёл с кухни и не в состоянии сдержать смех.
— Ты попал, брат.
— Да, Карлос? — вмешивается Киара. — Когда мы о-о-обручимся?
Карлос прочищает горло и громко вздыхает в знак капитуляции.
— Можем мы поговорить об этом позже? — спрашивает он и с издевкой сужает глаза, смотря на Никки. — Напомни мне об этом в следующий раз, когда у меня появится желание поиздеваться над тобой и моим братом.
Никки поднимает вверх большие пальцы.
— Непременно.
После обеда Алекс вытаскивает колготки mi'amá и говорит:
— Время соревнований.
Я смотрю на колготки. Алекс давным-давно будет у себя дома, когда mi'amá заметит, что у двух пар ее колготок отрезаны ноги. Я точно знаю, что она заметит. Это даже не «если», а «когда». И тут буду только я, отвечать за последствия.
Проблема с моими братьями в том, ну, кроме остального, что мы любим соревнования. И не просто на уровне родственного соперничества. Если мы соревнуемся, так это самая настоящая война. Победитель получает право хвастаться этим, а проигравший будет объектом насмешек до скончания времен. Это что-то вроде религиозной традиции. Соревнования прошлых лет не были честными, потому что я младше моих братьев. Но сейчас мы примерно равны по росту и силе, так что на этот раз все будет серьезно.
— Пошли в парк, — говорит Алекс, доставая теннисный мячик из шкафа. Пако прямо светится от предвкушения игры.
Бриттани прикладывает руку ко лбу.
— Он с нетерпением ждал этого всю неделю. Я не думаю, что кто-нибудь сможет его остановить. — Она указывает на Алекса. — И я говорю о моём муже, а не о сыне.
— У меня поблажка из-за ноги! — кричит Карлос, затем издает какой-то боевой клич, которому, скорее всего, он научился в армии, но звучит это ужасно, разносясь эхом по всему дому. Если Рейес услышит, он точно выломает дверь с пушкой наготове, думая, что нас тут грабят.
— Не получишь ты никаких поблажек, — говорит ему Алекс. — Твоя рука не повреждена.
— Согласен, — добавляю я.
— Блин, ну вы загнули, — говорит Карлос, хоть и прекрасно знает, что если бы у нас с Алексом были бы какие-нибудь повреждения, он тоже не дал бы нам поблажек.
Никки останавливается.
— Окей, думаю, эти панталонные бои должны быть объяснены. Если честно, звучит, как женская критика. — Она упирает руки в бедра, и все, о чем я могу думать, так это, как бы мне увидеть эти бедра без одежды.
— Это не женская критика, — говорю я ей. — Я не удивлюсь, если это в будущем станет одним из видов олимпийского спорта.
Она смеётся.
— Я так не думаю.
Мы все направляемся к большому, пустому травянистому участку возле парка.
— Мы играем в командах, — говорит Алекс. — Пары против пар.
— Я не собираюсь играть в эти Панталонные бои, — заявляет Бриттани. — Я знаю, ты объяснял правила, но это звучит грязно. — Она закрывает уши Пако. — И я не хочу, чтобы Пако это повторял.
Карлос закатывает глаза.
— Брит, пожалуйста, вытащи эту палку из своей богатенькой задницы, и смирись с этим. Ты играешь. И когда мой племянник подрастет, он не только будет говорить это, он в это будет играть. Это традиция Фуэнтесов.
Рот Бриттани открывается от шока.
— Карлос, если мне не нравится, что мой сын слышит «панталонные бои», — говорит она, шепотом произнося слова, — ты думаешь, я хочу, чтобы он слышал от тебя ругательства?
— Могу я хотя бы их по буквам произносить? — спрашивает Карлос. Я не думаю, что он шутит.
Алекс становится посредине между ними.
— Ладно. Брит, если ты не хочешь играть, ты и не должна. Пако может заменить тебя, хотя, если быть честным, это, наверное, остановит мою историю побед.
Бриттани подходит к Алексу и указывает пальцем на его грудь.
— Я сделаю это, но только потому, что я твоя жена и я люблю тебя.
Киара смотрит на Алекса и Бриттани тоскливым взглядом, затем переводит внимание на моего ничего не подозревающего брата Карлоса.
— Я в игре, — со вздохом говорит Киара.
Я смотрю на Никки. Не могу дождаться, когда мы покончим с этим и я смогу остаться с ней наедине.
— Как на счёт тебя, Ник? — спрашиваю я.
— Я тоже в игре, — говорит она, и смотрит на меня так, что заставляет мое сердце бешено колотиться. — Просто скажи мне, что делать.
— Что получает победитель? — спрашивает Бриттани.
— Возможность хвастаться, — объясняет Карлос. — Что в этой семье дороже золота. — Он поворачивается к Киаре. — Нам бы лучше победить, mamacita.
Алекс кладет на землю палку в качестве стартовой линии и показывает всем сооружение для панталонных боев, что само по себе всего лишь отрезанная от колготок нога, в которую засунут теннисный мяч, завязанная на узел. — Нужно кинуть колготину с мячом как можно дальше. Победит та команда, которая в целом кинет дальше всех.
— Старшие идут первыми.
— Я не возражаю. — Алекс становится у стартовой черты и начинает раскручивать мяч над своей головой быстрее и быстрее, перед тем как отпустить его. Он высоко подлетает в воздухе и приземляется. Алекс самоуверенно считает, что никто не будет лучше его. Он отмечает место камнем. — Брит, твоя очередь.
Я наблюдаю, как Бриттани пытается использовать ту же самую тактику, раскручивая шар над головой. Он стоит рядом с ней, давая советы, а Пако придумал свою собственную игру — он пытается примять мои поставленные ежиком волосы.
— Давай, Брит. Я верю, что ты сможешь это сделать, — говорит ей Алекс. — Раскручивай быстрее. Блин, девочка, ты выглядишь сексуально, делая это. Окей, отпускай!
Она следует его совету, но отпускает колготину, когда мяч направлен в сторону, поэтому он вылетает из ее рук, направляясь вправо, а не прямо. Он приземляется в стороне, примерно метрах в четырех от стартовой линии.
— Какого. Чёрта. Это. Было? — спрашивает Алекс, глубоко вдыхая.
Бриттани фыркает и кричит:
— Ты сказал, что я выгляжу сексуально, и это выбило меня из колеи. Я никогда не играла в эту игру, Алекс. В следующий раз заткнись и позволь мне кидать его без твоих комментариев.
— Chica, это было ужасно. Тебе необходима интенсивная подготовка для игры в панталонные бои. — Он играючи поднимает ее на руки и несет туда, где мы сидим. — Когда мы вернемся домой...
— Моя очередь! — говорит Карлос, радостно потирая руки. — Смотрите и учитесь у профессионала, господа и дамы. Он хромает к стартовой линии и крутит один конец чулка над головой. — Ты запоминаешь, Киара?
— Я слишком занята, н-н-наблюдая за твоими мускулами, — говорит она.
Он строит ей рожицу, а затем со всей силы отбрасывает колготину, которая приземляется дальше на метр или около того от попытки Алекса. Карлос издает очередной боевой клич и целует свои армейские мускулы.
— Военная сила надирает задницы!
— Ты сумасшедший, — говорю я ему, пока он отмечает палкой свое место и протягивает колготину Киаре.
Киара подражает вертолетному стилю Карлоса и делает неплохой прямой бросок. Он не летит так далеко, как его, но, по крайней мере, он летит прямо. Карлос кивает, впечатленный ее броском.
— Думаю, победа у нас в кармане, Киара, — говорит он ей, отмечая ее место.
Моя очередь.
— Подожди! — говорит Никки прежде, чем я подхожу к стартовой линии. Она бросается ко мне и прижимает свой рот к моему. — Удачи.
— М-м-м. Мне нравятся поцелуи на удачу. Надо почаще устраивать панталонные бои.
Она отходит в сторону, пока я делаю глубокий вдох и направляю всю свою энергию на то, чтобы обойти отметку Карлоса. Я раскручиваю колготину и со всей мочи подбрасываю в воздух. Она летит высоко, и я уверен, что точно достиг высоты, но боюсь, что ей не покрыть дистанцию, пока она не приземляется на несколько сантиметров дальше, чем палка Карлоса.
— Не может быть! — говорит Карлос.
Я целую свои мускулы, подражая ему.
— Не недооценивайте пловцов, сосунки! Даже не в сезон, мы круче всех!
Я беру Никки за талию и притягиваю к себе.
— Как это было?
— Идеально.
— Твоя очередь. Заставь меня гордиться, chica.
Никки подходит к стартовой линии, ее напряженное выражение лица полно решимости. Она раскручивает мяч вокруг своей головы, как воин на войне свою дубинку, затем отпускает его в воздух с криком, разносящимся по парку.
Он приземляется гораздо дальше, чем у Киары. Если объединить наши броски, мы побеждаем.
Я указываю на Никки.
— Вот это моя девочка.
Она прыгает вверх и вниз, подняв руки в воздухе, как будто мы только что выиграли поездку на Гавайи.
— Мы сделали это!
Пока мы веселимся в честь победы, мимо проезжает машина с несколькими девчонками внутри. Машина останавливается и из нее выходит девушка; раскачивая бедрами, она направляется прямиком к Карлосу с огромной улыбкой на лице.
— Карлос! — говорит она взволнованно, — Я не могу поверить, что это ты! Мой брат сказал мне, что ты вернулся, но... Ну, мы с друзьями собирались пойти в город, но я заставила их сделать крюк. Я должна была проверить, чтобы убедиться, что это правда.
Это Дестини, бывшая моего брата из старшей школы.
Глаза моего брата округляются от шока.
— Святое д-е-р-ь-м-о, Дес. Прошло так много времени. Ч-ё-р-т, как у тебя дела? — Он показывает на Пако. — Я должен следить за языком рядом со своим племянником.
Она смеется.
— Ничего, держусь. Хожу в школу медсестер. Как насчет тебя?
— Я в армии. Работаю на ближнем востоке, но сейчас я в отпуске.
— Вау. — Она облизывает губы, разглядывая его. — Tú eres guapo.[33]
— Ты тоже потрясающе выглядишь. Так же, как я помню.
— Ты всё ещё один?
Он поднимает левую руку и указывает на свой безымянный палец.
— Да. Все еще холостяк.
— Потрясающе. — Одна из ее подруг зовет её. — Мне надо идти, но было здорово увидеть тебя. — Она вытаскивает визитку из своего кошелька. — Позвони мне как-нибудь. Мой номер на обратной стороне. Я хотела бы нагнать упущенное.
— Круто, — говорит он, засовывая карту в задний карман.
Мы все смотрим, как бывшая девушка обхватывает руками моего брата и крепко обнимает. Есть несколько видов объятий. Короткое и безличное «обязательное» объятие. Средней продолжительности — «приятно вас видеть», и затем есть вид объятия, которое Дестини в данный момент демонстрирует моему брату. Это затяжное «Я хочу быть больше, чем друзьями» обними / сожми комбо.
Я смотрю на Киару, стоящую рядом с Бриттани, и прекрасно видящую, какого рода объятие дает Дестини моему брату.
— Правда, позвони мне, — кричит она, возвращаясь к своим друзьям.
Когда Карлос, наконец, оборачивается и встает перед нами, он, должно быть, видит шок на наших лицах. Думаю, никто не хочет прерывать молчание первым, потому что мы не знаем, что сказать.
Киара, наконец, начинает говорить.
Она поднимает левую руку и показывает палец без кольца.
— Все еще холостяк! — саркастически говорит она, имитируя его голос. — Ты что, издеваешься надо мной?
— Что? — небрежно говорит он. — Это правда. Что ты от меня хочешь, чтобы я соврал ей?
— Нет, я хочу, чтобы вы прижались телами и потерлись друг о друга, как вы это делали.
— Я не терся об нее. Это было невинное объятие на прощание.
— Н-н-невенное? Милый, это объятие было совсем не невинным.
— Киара, ты слишком остро реагируешь. Тебе нужно поругаться, этого ты хочешь? Потому что я скоро уезжаю, и мы не будем видеть друг друга в течении по крайней мере шести месяцев. Последняя вещь, которая мне нужна, чтобы ты закатывала сцену.
— Нет, я не хочу ругаться. И не устраиваю сцену, Карлос. Ты... — ноздри Киары расширяются в ярости, и я вижу, как её глаза увлажняются. Но она не набрасывается на него и не начинает кричать. Вместо этого она просто говорит: — Может, тебе лучше вернуться к Дестини. Я думаю, она хотела бы этого.
— Это то, чего ты хочешь?
— Выглядит, как будто этого хочешь ты. Почему бы тебе не достать её визитку и не позвонить ей?
— Может, я и позвоню, — разозлённо вопит он.
— Хорошо. И почему бы тебе не попросить ее выйти за тебя замуж. Определенно, на мне ты жениться не хочешь, — говорит она, идя обратно к нашему дому.
— Карлос, я люблю тебя, но иногда ты можешь быть самым большим идиотом, — говорит Бриттани, следуя за Киарой.
Никки делает шаг назад и говорит:
— Я пойду с девочками. — И убегает от нас.
Мы с Алексом вместе смотрим на Карлоса.
Карлос поднимает вверх руки.
— Что? — спрашивает он, абсолютно не понимая, что произошло.
— Ты просто неуважительно обошелся с Киарой перед Дестини, — говорит Алекс.
— Я не делал ничего такого. — Он наклоняется и шепчет: — Я пытался удостовериться, что она не догадается, что я собираюсь сделать ей предложение.
— Ты мог бы, по крайне мере, представить её как свою девушку.
Карлос подбирает мяч с колготиной и говорит:
— Алекс, последнее, чего она хочет, это познакомиться с Дестини.
— Он не догоняет, — бормочу я.
Алекс кладет руки на плечи Карлоса.
— А Дестени знает, что у тебя есть девушка?
— Почему, чёрт возьми, это имеет значение?
— Потому что она флиртовала с тобой по-крупному.
— Ну и что? Девушки флиртуют со мной все время. Это не значит, что я изменю Киаре. Она знает, что я бы не стал трахать других вокруг неё.
— Другие девчонки, не твоя бывшая, тупица, — говорит Алекс. — А теперь иди и извинись перед Киарой, и исправь все. Умоляй, если понадобится.
— Она думает, ты не хочешь жениться на ней, — добавляю я.
— Черт, — говорит Карлос. — Я просил вас всех найти мамину шкатулку, потому что она сказала, если я-таки ее найду, я смогу дать обручальное кольцо, которое ей подарил отец, Киаре. Оно у ювелира, я сдал его на чистку. Я собирался пойти с ней завтра на музыкальный Фестиваль Равиниа и сделать предложение там во время перерыва. — Он массирует шею и делает медленный, глубокий выдох. — Надо разобраться с этим.
Вернувшись в дом, мы обнаруживаем, что девочки стоят во дворе. Киара принимает храбрый вид, но видно, что она плакала.
— Ты сказал, что между тобой и Д-Дестини все кончено, — говорит Киара Карлосу. — Но, очевидно, что это неправда. Я в-в-возвращаюсь в Колорадо сегодня вечером. Я устала ждать ч-ч-чего-то, что никогда не произойдёт.
— Всё было кончено с Дестини с той самой секунды, когда ты приделала то дурацкое печенье с магнитами в моём шкафчике в старшей школе, — говорит ей Карлос.
— Я н-не верю тебе.
— Я хотел сделать это особенным для тебя, но какая к черту разница... Я могу сделать это и сейчас. — Карлос делает глубокий вдох. — Выходи за меня, Киара, — выпаливает он на глазах у всех.
— Почему? — спрашивает она, бросая ему вызов.
— Потому что я люблю тебя, — говорит он, подходя к ней и опускаясь на одно колено, берет ее за руку. — И я хочу засыпать с тобой каждую ночь и, просыпаясь, видеть твоё лицо, я хочу, чтобы ты была матерью моих детей, я хочу чинить твою машину и есть твои дрянные тако из тофу, которые ты считаешь мексиканскими. Я хочу ходить с тобой по горам и делать все наперегонки, я хочу ссориться с тобой, только чтобы после мы занимались сумасшедшим примирительным сексом. Выходи за меня, потому что без тебя я буду на три метра под землей... и потому, что я люблю твою семью, как свою... и потому, что ты мой лучший друг, и я хочу, чтобы мы состарились вместе.
Его глаза начинают слезиться, и это шокирует, потому что я никогда не видел, чтобы он плакал.
— Входи за меня, Киара Уэстфорд, потому что, когда меня подстрелили, единственное, о чём я думал, — как мне добраться сюда и сделать тебя моей женой. Скажи «да», chica.
Киара плачет.
— Да! — говорит она.
Все мы поздравляем их и разговариваем с несколькими соседями через улицу, которые стали свидетелями этой сцены, но когда я оглядываюсь вокруг, я замечаю, что Никки исчезла.
— Где Ник? — спрашиваю я Бриттани.
Бриттани указывает на дом.
— Я попросила её принести одну из твоих толстовок из шкафа. Я замёрзла.
Мой шкаф? О черт. Я мчусь к себе в комнату и нахожу Никки, ищущую толстовку, висящую в моем шкафу. Если она увидит глок...
— Эй, — говорю я, становясь перед ней. Я начинаю закрывать двери, отодвигая ее подальше от моего костюма. Он на том же месте, где я оставил его? Она уже нашла пушку? Что, черт подери, я собираюсь сказать, если она спросит меня об этом? Я могу притвориться идиотом, но мне никогда не удавалась эта роль.
— Эй, — говорит она. — Британи попросила меня сходить сюда и взять толстовку для нее.
— Я принесу, — говорю я, отодвигая ее от своего шкафа.
Никки смотрит на меня в замешательстве.
— Что случилось?
Я прячу пистолет в своём шкафу.
— Ничего.
— Ты уверен? Ты выглядишь взволнованным.
— Я… — я хочу биться головой о стену, потому что Никки стоит передо мной. — Я хотел сказать тебе кое-что.
— Что?
Теперь мне нужно придумать что-то на ходу.
— Я влюбляюсь в тебя, — ляпаю я.
Вот дерьмо. Это действительно вылетело из моего рта? Я никогда не говорил этого девушке раньше и пообещал, что не скажу, если это не будет чистой правдой. Но самое страшное, что это и есть наичистейшая правда.
