Отношения к природным объектам

Восприятие природных объектов может характеризоваться ря­дом специфических особенностей, присущих процессу социаль­ной перцепции, т.е. восприятию человеком других людей.

Во-первых, в отличие от неодушевленных предметов, объек­ты природы, так же как и «социальные объекты», могут вести себя непассивно и небезразлично по отношению к воспринимаю­щему их субъекту.

Во-вторых, при восприятии природных объектов внимание воспринимающего сосредоточено прежде всего не на самом про­цессе порождения образа как такового, а на смысловых и оценоч­ных его интерпретациях.

В-третьих, восприятие природных объектов, так же как и со­циальных, может характеризоваться высокой степенью нерасчле­ненности познавательных и эмоциональных компонентов, большой зависимостью от мотивационно-смысловой структу­ры деятельности воспринимающего субъекта.

Сказанное позволяет предполагать, что в процессе восприя­тия природных объектов могут проявляться такие феномены со­циальной перцепции, как идентификация и эмпатия.

В социальной психологии идентификация в самом общем виде понимается как отождествление индивидом себя с другими, не­посредственное переживание субъектом той или иной степени тождественности с объектом.

Очевидно, что в определенных условиях идентификация воз­можна и в отношении природных объектов. Например, когда че­ловек видит дрожащую от холода бездомную собаку, он невольно идентифицирует, отождествляет себя с ней, у него возникает ес­тественное желание «накормить и обогреть» ее — иными слова­ми, начинает складываться субъектно-этическое отношение.

Феномен идентификации является разноплановым, поэтому разные исследователи акцентируют внимание на различных его аспектах. В.А.Петровский и Н.Н.Авдеева подчеркивают его пре­имущественно эмоциональный характер, а Е.Стотланд и Л.К.Кэ­нон — когнитивный. Н.Н.Обозов считает, что «идентификация -

фундаментальный механизм не только когнитивных процессов взаимодействия, но и аффективной, и поведенческой составляю­щих» (1981, с. 82). При этом им отмечается, что идентификация выступает в качестве общего механизма понимания другого.

Таким образом, феномен идентификации может проявляться в той или иной форме в рамках каждого из каналов развития субъек­тивного отношения к объектам природы.

Роль идентификации в процессе развития субъектно-этичес-кого отношения к природе заключается в обеспечении человеку ориентации в природных объектах, возможности моделировать их характерные состояния и витальные проявления через механизм проекции.

В исследовании П.Н.Кириллова было установлено, что «одним из важных психологических механизмов, определяющих мотивацию вза­имодействия человека с природными объектами, является проекция. В большинстве случаев испытуемые с низкой самооценкой указывали в качестве наиболее привлекательного то животное, которое, по их мнению, обладало сходными с ними особенностями. В качестве ос­новных указывались особенности, являющиеся "причиной" низкой самооценки. Так, подростки, остро переживающие свой маленький рост, находили самыми привлекательными миниатюрных представи­телей групп животных, в которых были крупные особи (например, карликовая игрунка на фоне яванских макаков). Животные маленько­го размера (как, например, мыши) не имеющие "крупного фона", ими не выбирались...

Отдельно проводился эксперимент, в котором одинаковые живот­ные помещались в разных местах — наиболее посещаемых и хорошо оформленных, в средних по условиям и в помещениях, некомфорта­бельных для существования с точки зрения человека (например, в кладовке). Животные, размещенные в последней, пользовались осо­бой популярностью детей, имеющих проблемы в отношениях с роди­телями, а также у большинства детей из интернатов и детских домов» (1997, с. 11).

Следует отметить, что, как подчеркивают Р.Л.Кричевский и Е.М.Дубовская, «идентификация обусловливается разверткой осо­бого перцептивного процесса, поставляющего субъекту необхо­димую информацию о партнерах взаимодействия. Идентификация может выступать лишь как результат разверну­того во времени (выделено нами. - - В.Я.) процесса познания Другого, но не как следствие кратковременного наблюдения за Действиями модели» (1981, с. 114).

В качестве механизма, актуализирующего установки индивида, Т.П.Гаврилова рассматривает эмпатию, которую она понимает как

механизмы развития отношения к природе

развитие субъективного отношения к природе как система

 

«способность человека эмоционально отзываться на пережива­ния другого, будь то человек, животное или антропоморфизи-рованный объект», причем «в реальной жизни эмпатические переживания могут быть реакцией не только на наблюдаемые, но и на воображаемые переживания других... которых индивид не воспринимает непосредственно» (1981, с. 123—124). То, что объектом эмпатии может быть состояние не только другого человека, но и антропоморфизированного объекта, подчерки­вает также Н.Н.Обозов (1981).

Чаще всего выделяют две формы эмпатии: сочувствие и сопе­реживание. Сопереживание — это переживание индивидом тех же чувств, что испытывает другой, но обращено это переживание на самого себя. Человек переживает или то, что могло случиться с ним в будущем, или то, что он переживал в прошлом. При сочув­ствии человек переживает неблагополучие другого как таковое, безотносительно к собственному состоянию.

Н.Н.Обозовым выделяются три формы эмпатии: сопережива­ние, взаимопонимание, соучастие. «В феномене эмпатии отчетли­во проявляется единство трех компонентов... Преобладание гностического компонента в процессе эмпатического отображе­ния проявляется в точности и адекватности понимания состоя­ния отражаемой личности. Доминирование аффективного компонента выражается в высокой эмоциональной вовлеченнос­ти в состояние другой личности — сопереживание. В действенной эмпатии преобладает праксический компонент. Личность в дан­ном случае не только понимает состояние другого, но и действу­ет, оказывает активную поддержку» (1981, с. 90).

Нетрудно заметить, что выделенные им три формы эмпатии соотносимы с тремя каналами развития отношения: сопережива­ние -- с перцептивно-эмоциональным, взаимопонимание -- с когнитивным, соучастие — с практическим.

Однако, не всегда возможно четкое разграничение, имеем ли мы дело с проявлением идентификации или эмпатии. Тем более, что диапазон трактовок этих понятий различными авторами доста­точно широк. Как отмечает Т.П.Гаврилова: «Смешение понятий эм­патии и идентификации происходит потому, что эмоциональная децентрация структурирует не только эмпатические переживания, но и различные ролевые процессы, тем самым функционально час­тично совпадая с идентификацией» (1981, с. 130—131).

Благодаря механизмам идентификации и эмпатии, результа том восприятия природного объекта может стать симпатия к это

му объекту, т.е. устойчивое внутреннее расположение. Симпатия побуждает человека к дальнейшему взаимодействию с этим при­родным объектом, оказанию ему внимания и помощи и т.д. Сим­патия к объекту природы фиксируется в виде соответствующих установок на него.

Обусловленность проявления идентификации и эмпатии по отно­шению к животным действием присущих им положительных релизе-ров хорошо иллюстрируется воспоминаниями зоолога Айвена Сандерсона: «В конце концов мы раскопали трех громадных сухопут­ных черепах (Тпопух 1гшп&ш8). Они испуганно сбились в кучу и морга­ли из-под своих панцирей кроткими черными глазами, словно понимая, что их судьба в наших руках. В жизни я не видел у животных такого печального и умоляющего выражения, хотя при виде любого животного, оказавшегося в беспомощном состоянии, я едва не уми­раю от сострадания. Деле намеревался прихватить их в лагерь — для общего котла, но я непоколебимо встал на защиту своих протеже, может быть, в основном из-за того, что они боятся щекотки сзади под панцирем, а это еще больше связывало нас узами взаимопони­мания и симпатии» (1996, с. 74—76).

В данном эпизоде натуралист подвергся воздействию целого комп­лекса релизеров: поведенческого — «испуганно сбились в кучу в бес­помощном состоянии», визуального — «печального и умоляющего выражения кротких глаз», к тому же, моргание глазами и боязнь ще­котки детерминировали невольное установление параллелизма с че­ловеком, что, по словам самого А.Сандерсона, оказало на него наибольшее впечатление. «Взаимопонимание и симпатия», т.е. по сути проявление действия механизмов идентификации и эмпатии, в свою очередь и предопределили этику поведения в данной ситуации. Педагогическая актуализация процессов идентификации и эмпатии по отношению к природным объектам — один из наибо­лее характерных методических приемов, широко используемых, например, в так называемых вальдорфских школах, философской основой которых служит антропософское учение Р.Штейнера. Уче­ников в этих школах учат наблюдению и сопереживанию всего, что их окружает во внешней среде — каждого растения, каждого животного, каждого человека.

Дети «учатся видеть растение не только в его чувственной форме, но сливаясь с самой его жизнью, его оживляющей таким образом, чтобы мысль полностью освобождалась от своей отражательной при­роды и включалась в реальность мировой жизни. Можно внутренне отождествиться с растением настолько, чтобы почувствовать, как сила тяжести привязывает его к земле посредством корней, а силы цвете­ния, напротив, поднимаются вверх к точке, где распускается цветок. И тогда дети сопереживают законы цветения и плодоношения, пол-

механизмы развития отношения к природе

развитие субъективного отношения к природе как система

 

 

ностью погружаются во внешний мир. И этот внешний мир захваты­вает и поглощает ребенка... Мир заключает в себе больше, чем то, что могут сказать о нем абстрактные понятия логики!... Логика нужна толь­ко для того, чтобы дисциплинировать ум, но силой одной только логики нельзя ничего понять в мире!» (Штейнер, 1922, с. 20). По мнению педагогов-антропософов, именно занятия есте­ствознанием требуют от ребенка высокого уровня развития ду­шевной жизни: способности фантазировать, чувствовать, а не только мыслить. Знания должны «переживаться» ребенком, имен­но это обеспечивает их осмысление личностью и формирование ее отношений к миру.

13.4. феномен субъектификации природных объектов и его роль в развитии отношения к