Интересно сравнить взгляды, точки зрения на культуру и процесс ее действительного становления, приведенные в предыдущей, четвертой лекции. Взгляд не-технократа, а гуманитария-рационалиста М. Мамардашвили и точку зрения явного технократа, поборника математико-статистических подходов к культуре и даже к художественному творчеству А. Моля.
Сравнение еще раз убеждает нас в том, что нет непроходимой границы между передовой отечественной и западной наукой в области исследования общественных отношений, феномена человека.
А. Моль рассматривает журналистов как коммуникаторов, когнитологов (толкователей), проводников культуры. При этом пути распространения культуры, по его мнению, такие: культуру можно измерять «объемом набора культурем, имеющихся в распоряжении “организма”», умноженном на значимость ассоциаций, установленных организмом между этими культуремами.
Отсюда – один из главных выводов социолога: культура – это не только механическое усвоение разнообразных культурем, что является лишь эрудицией, простым увеличением объема поля культуры, это – большей частью – способность так подавать культуремы, чтобы вызывалось возможно большее количество ассоциаций. Последнее состояние он называет глубиной, которая определяется толщиной «ткани» ассоциаций, устанавливаемых в процессе мышления, а затем запоминаемых социальным или индивидуальным организмом. Роль организма может играть индивидуум. Эрудит и творческая личность – эти термины возникли из противопоставления упомянутых выше двух видов интеллектуального наполнения личности. «Организм» может быть и не отдельной личностью, а целой социальной группой. В этом случае возникает понятие «эрудированной культуры» (эрудированной цивилизации), с одной стороны, и интенсивной цивилизации – с другой.
Культуремы, по А. Молю, – это «атомы мысли», выделяемые в текстах, подобно тому, как В.Я. Пропп и Ф. де Соссюр выделяли мифемы и семантемы в народных легендах и языке. Степень «культурности» сообщений, культуры отдельного человека опирается на глубину, объем ассоциаций между элементами того или иного набора культурем, на совокупность произведенных человеком культурных актов (мы бы сказали – коммуникативных действий), состоящих, опять же, из набора «атомов культуры», способных вызвать глубокие пласты ассоциаций.
А. Моль различает культуры обширные (количественная характеристика культуры с большим объемом элементов знания) и глубокие (качественная характеристика, основанная на силе ассоциативных связей между элементами). Не вдаваясь в особенности математико-статистического подхода к оценке культуры, отметим только, что названная Мерабом Мамардашвили «человеческая мера, соразмерность» освоения знаний – это, на наш взгляд, и есть глубокая культура человека (культура социальной группы, какой-либо человеческой общности, других социальных подмножеств). Она, как видим, основана не на количественном приросте, накапливании, складировании сообщений, в результате чего может получиться, как в культуре Рима времен упадка, антикварная лавка идей, а на качественном, глубоком их восприятии и усвоении. Последнее лучше всего происходит при нестандартном, неожиданном способе организации и структурирования сообщения, оформления его в наиболее оригинальном, вызывающем глубокие ассоциации, виде. Информационный контакт, сообщение в этом случае становится со-общением культурных опытов, культурным коммуникативным действием, возникает феномен глубокой культуры.
Два взгляда на коммуникацию как культуру, выделенные, очерченные здесь нами, сходятся в главном: культура – это не просто сумма достижений человека в различных областях социальной жизни, информационном поле сообщений, значений, текстов и смыслов – вплоть до культурем («атомов культуры»). Культура как коммуникация – это пласт, срез подобного информационного изобилия, в котором человек создает, структурирует себя посредством ассоциаций, вызванных этими элементами инфосреды. Это происходит, в первую очередь, с помощью ассоциаций, связанных с нравственным, эстетическим опытом человечества, традициями народной, национальной, в том числе – религиозной культуры. Человек в этой ситуации уже не только потребляет, точнее – воспринимает, усваивает культуру. Он учится производить сообщения и тексты, умножать культуремы, смыслы и значения, тем самым осуществляя коммуникативные – целе- и ценностно-рациональные действия, коммуникацию культурных опытов.
Массовая коммуникация с помощью технических СМК породила массовую же культуру как раз в погоне за массовой всеохватностью «свежеиспеченными» или заимствованными «культуремами», лишенными глубоких целерациональных и ценностно-рациональных качеств. Их место занимает культурный товар, культурный продукт, легко усваиваемый, так как он воздействует прежде всего на эмоции и так же легко забываемый. Именно поэтому современные СМК изо дня в день, оперируя одними и теми же штампами и приемами, набившими оскомину широко известными кодами и символами, повторяют – в лучшем случае с небольшими вариациями – давно известное, тривиальное. Зарубежные исследователи связывают такое наступление массовой культуры через средства массовой коммуникации с тем, что эта опосредованная культура как бы сливается, воссоединяется с витальными (жизненными) потребностями человека – потребностью в пище, в продолжении рода, в жилье, одежде, с другими физиологическими потребностями. Она вытесняет из сознания саму мысль о ценностных, духовных потребностях, потребностях в наследовании культурной и нравственной памяти народа и нации. Или же удовлетворяет эту потребность псевдоценностями, а иногда и вовсе чужеродными идеями, подаваемыми аффективно и суггестивно через легко воспринимаемый, например, юмор, анекдот, абсурдизм. К глубокому сожалению, в особо унизительном положении сегодня, во многом – благодаря СМК и в первую очередь ТВ, оказалась русская культура, русские национальные ценности и традиции, низведенные с достойно занимаемой ими высоты. Это делают многочисленные шоу, юмористические передачи с «философским» уклоном типа, к примеру, передачи «Фрак народа». В выпуске ее 3 января 1997.г., например, «юмористически» говорилось, что русскому характеру присущи нерешительность, слабость, что русский солдат в минувшей войне шел в атаку не иначе, как выслушав анекдот и выпив стакан.
Немалую роль в таком использовании СМК играют журналисты, организаторы и режиссеры передач (так называемые коммуникаторы). Здесь мы лишь касаемся некоторых функций этого элемента сложно-составной системы МК и их осуществления на практике. Например, несколько ранее мы привели определение «когнитолог», что означает «толкователь» сообщения, текста, смысла. От способности раскрытия ценностных смыслов и значений зависит в конечном итоге уровень глубокой культуры. Нас интересует эта тема постольку, поскольку необходимо выяснить, как, каким образом на этом этапе коммуникации должен проходить отбор действительно нового, оригинального, ценного в потоке информации, порожденной социальной практикой.
А. Моль в цитировавшейся работе подчеркивает, что задача коммуникаторов и их групп заключается в том, чтобы выделить из совокупности всего, что есть нового (в самом широком смысле этого слова), небольшое число таких элементов и фактов, которые отвечали бы известным, четко сформулированным критериям (ценностям – в нашем понимании). Трудность заключается в том, что творец или же коммуникатор сам погружен в культурную среду, в создании которой он участвует, он живет и общается с людьми, в полной мере подверженными влиянию всех средств массовой коммуникации. Тем более необходимо верно определять «значимость» фактов, чтобы весть о замужестве принцессы не была, как пишет социолог культуры, более важным событием, чем последнее крупное открытие в области атомной энергии. Чтобы остро чувствовать «социальное поле», в котором происходит коммуникация. Иначе может оказаться, что кажущаяся легкость восприятия массовых сообщений обратится, в лучшем случае, в ту обширную, эрудированную культуру, о которой мы говорили, а в худшем – нанесет вред обществу, его традиционной культуре, вплоть до возникновения конфликтных ситуаций в обществе.
