Так и не сложилось у ведьмочки с зельями. А вот со снадобьями выходило с каждым днём всё лучше и лучше. Но только когда Василиса правильно помурлычет. Особенно удачные целебные экземпляры выходили если Васька правильно посидит на коленях.
Однажды ведьма сказала:
— А может, раз не хочешь быть котом, будешь музой?
— Кем-кем? Зелье пить не буду.
— Ну, вдохновлять меня на новые целебные рецепты. Согласна? Вот без тебя у меня они не выходят. А как ты рядом, так всё само собой получается.
— Дура ты, — буркнула Васька, — дура, самая настоящая. Иначе и не назовёшь.
— Это почему, — спросила ведьмочка, собираясь заплакать от обиды.
— Да потому. Муза ей нужна. Для вдохновения. А чем я тут уже полгода занимаюсь, если не вдохновляю? Точно дура. Натуральная. И без консервантов. Извиняйся давай.
Так кошка, которая должна была превратиться в кота, стала музой. И безо всяких зелий. Может, и правда, не в зельях счастье?
Но как же принцы? Ведь нужен же хэппи-энд. Согласно законам жанра.
Нужен.
Однажды случилось то, что предсказывал пятый муж ведьмочкиной прабабки. Тот самый, который звездочёт в школе. Корабль с принцем попал в страшную бурю. Почти у самого берега. И, разумеется, согласно всем законам сказочного жанра, судно натолкнулось на прибрежные валуны и стало погружаться на дно.
Русалок в тех краях не водилось. Помочь команде было некому. Каждый спасался, как мог. Каждый, кроме принца, который не умел плавать. Он ухватился за какой-то деревянный обломок и отчаянно звал на помощь. Помощь не спешила.
По берегу металась в панике королева-мать, взывая о помощи.
— Помогите! Спасите моего сына! — кричала она.
Спасать, однако, никто не спешил. Королева сделала ещё одну попытку:
— Полкоролевства за спасение принца!
Народ поблизости оживился. Полкоролевства – это вам не шуточки. Но тут вмешался старший королевский советник:
— Погодите, мадам! Какие такие полкоролевства? Нету у Вас столько. Подсчитайте-ка всех законных наследников.
— Это всё Вы виноваты, маман! — кричал пытавшийся держаться на плаву принц. — Вы же не отдали меня на плавание, а заставили вместо этого учить ноты. Моя погибель будет на Вашей совести!
— Семнадцатая часть королевства тому, кто спасёт сына! — сделала ещё попытку женщина.
За семнадцатую часть королевских владений количество потенциальных спасителей поубавилось. Впрочем, чтобы обеспечить счастливый финал сказке, а может, и по другой причине, мимо проезжал крестьянин из соседней деревни. Про части королевства он не слышал, просто увидел тонущего человека и полез спасать. Просто хорошо плавал.
Спасти-то он спас. Да вот свалился после этого с жаром. Заболел. Водичка в море была не слишком тёплая. И сердобольные местные жители доставили его, разумеется, к уже знакомой нам ведьмочке. Чтобы вылечила.
Долго не могла юная ведьма подобрать нужное снадобье. Потом подошла Василиса. Потёрлась о ноги. Запрыгнула к хозяйке на руки.
— Мурррр, — говорит, — ну что же ты? Ты же всё знаешь. Успокойся. Всё получится.
Ведьмочка сделала себе чаю и даже не успела его допить, как правильный рецепт возник в голове.
Лечить крестьянина пришлось несколько дней. В один из таких дней, когда он пришёл в себя, ведьмочка поцеловала его в лоб, чтобы проверить, не горячий ли. Крестьянин же понял этот поцелуй по-своему. Почему-то сразу после того, как губы легко коснулись его лба, он ощутил себя ничем не хуже прекрасного принца. Почему-то сразу же после того, как он себя так почувствовал, именно таким его и увидела юная ведьма. Почему-то кошка, увидев это, довольно замурлыкала.
Через семь лет ведьмочка и крестьянин, наконец, получили обещанную некогда королевой семнадцатую часть королевских владений. Да, в сказках тоже бывает бюрократическая волокита. Дочери крестьянина и ведьмочки к тому моменту исполнилось шесть. Самое время отправлять в школу. Магии обучаться. Но дочь в школу не желала. Она была убеждена, что не в зельях счастье, да и вообще, не в колдовстве. Василиса поддакивала.
Своенравная девочка заявляла, что хочет отправиться в кулинарную академию на факультет кондитерских дел. Говорила, что уже сейчас её макаруны выходят не хуже тех, что во Франции.
Бывший звездочёт, а теперь просто муж прапрабабки спрашивал:
— Какие такие макароны? С томатным соусом что ли?
— Ничего-то ты, дедуля, не понимаешь в сладостях. Сейчас я тебе приготовлю, — отвечала девочка, отправляясь на кухню. Следом за ней бежала чёрная кошка. Кошка говорила: «Мууууррррр». После этого тёрлась легонько о ноги. А у девочки тотчас возникал в голове новый рецепт.
— Муза ты моя любимая, — говорила девочка Василисе.
Вы, должно быть, спросите, где же у сказки мораль? Как бы вам сказать?
Мораль, как впрочем, и зелья – не самое главное. И в жизни, и в сказках.
Сказки по мотивам великих
Волчок
— Нет там никаких чудовищ! Спи! — строго сказала мама, а затем погасила лампу и закрыла в комнату.
Она бы и рада была заснуть, но не могла. Как только она закрывала глаза, приходили они. Чудовища. Они зловещим шёпотом обсуждали что-то на непонятном языке, тянули к ней свои лапы и щупальца, хотели утащить куда-то далеко.
Никто не верил. Взрослые никогда не верили. Никогда не понимали. Только у старшего брата при упоминании о чудищах, казалось, порой мелькала в глазах тень страха. Но он был на стороне родителей. Он, как и все, говорил, что монстров не бывает.
Но они были. Каждую ночь они были у неё в комнате. И никто, ни один человек не попытался её спасти.
Она пряталась от них под одеялом. Однако долго скрываться там было невозможно. Очень скоро становилось слишком жарко и душно. Приходилось чуть откидывать край одеяла. Всякий раз, как она это делала, они устремлялись к ней, пытаясь схватить.
Она не высыпалась, поэтому часто болела и была постоянно бледной. Мама с папой водили её по врачам, возили к морю и на дачу, кормили полезными блюдами и заставляли принимать витамины. Разумеется, это не давало никакого результата. Даже не так. Эффект был, но прямо противоположный ожидаемому. От витаминок у неё начиналась сыпь, морской климат оказывался неподходящим, а на даче она умудрялась в первый же день промочить ноги и заболеть ангиной.
Окружающие очень сочувствовали её родителям. Как это сложно, растить такого ребёнка. Мать с отцом охотно принимали слова сочувствия и всем рассказывали о том, как им жаль маленькую несчастную дочь. На деле же она вызывала у них уже больше раздражения, чем жалости. Оно и понятно. Сложный ребёнок, всего боится, страдает ночными кошмарами, да ещё и постоянно болеет. И ладно бы были причины. Так нет же! Медики хором твердили, что всё нормально.
Никто не понимал. Никто. Никто не хотел слушать о том, что каждую ночь приходят чудища.
Так продолжалось много ночей подряд. Но однажды всё изменилось. Это произошло летом. Как раз тогда, когда она сразу по приезду на дачу ухитрилась заболеть. Вечером мать, как обычно, выключила свет в её комнате и ушла. Девочка уже приготовилась к встрече с ними, схватив покрепче край пледа. Но вместо них пришёл он.
Сначала она удивилась. Потом испугалась и захотела спрятаться. Уже почти натянув на голову плед, она встретилась с ним взглядом. В его янтарного цвета глазах было что-то, говорившее о том, что опасность ей не грозит. Он подошёл ближе, к самой постели, уткнулся носом в её подушку и тихонько заскулил.
Она уже потянулась, чтобы погладить серую блестящую шерсть, но в последний момент отдёрнула руку. Вспомнила колыбельную.
— Ты хочешь схватить меня и утащить в лес?
Он помотал в ответ головой. Она всё ещё сомневалась, поэтому спросила:
— Тогда зачем ты пришёл? И где они?
Он снова заскулил, ткнувшись носом ей в бок.
— За бочок? Значит, это неправда? Всё врут? Да? Хотя, всем, наверное, стало бы только лучше, если бы меня не было.
Он чуть покачал головой. В этот момент она разглядела у него на шее две свежие раны. Она осторожно дотронулась рядом. Он заскулил.
На тумбочке возле её кровати лежала вата и марля. (Мать делала ей компрессы на лоб, чтобы уменьшить жар). Ещё там стояла кружка с водой. Она аккуратно промыла раны. В его глазах отразилось что-то похожее на благодарность. В эту секунду её озарила догадка:
— Это ты их прогнал? Да? Это они тебя так?
Он кивнул. Она опустилась на пол и осторожно обняла его. С ним было тепло и спокойно. А ещё в этот момент тепло стало где-то внутри. Точно шарик с чем-то тягучим и тёплым лопнул где-то под грудью и теперь тепло медленно разливалось у неё внутри. Ей хотелось плакать и улыбаться одновременно. Она попыталась обхватить его чуть крепче, но он не дал. Освободившись, он направился к двери.
— Ты уходишь? А как же я? Что, если они опять придут.
Он как-то так на неё посмотрел, и она сразу даже не поняла, а почувствовала, что чудовищ больше не будет. Но отпускать спасителя было грустно. Она спросила:
— Ты придёшь ещё?
Он кивнул, а затем толкнул лапой дверь и вышел.
Теперь чудовищ не стало. Зато он приходил каждый вечер. Они подолгу сидели в обнимку на кровати, разглядывали в окно звёзды. Он давал себя погладить. Она рассказывала ему обо всём, что успевало произойти за день. Ей с ним было хорошо, спокойно и нестрашно.
Так продолжалось всё лето. И вот наступил последний вечер на даче. Утром она с родителями уезжала в город.
Он пришёл, как и всегда, ровно через семь минут после того, как в её комнате погас свет. Увидев его, она заплакала. Ей очень хотелось обнять его покрепче и не выпускать никогда. Но он не дал. Он посмотрел ей в глаза, а затем кивнул на дверь.
Ей было немного боязно уходить из дома ночью, но она решилась. И он показал ей ночную сказку. Самую настоящую. Большой сказочный мир. Мир доброго волшебства и больших чудес. А под утро они вернулись. Девочка и сказочный волк. Даже ещё не волк. Волчок. Серенький.
На прощание он положил голову к ней на колени и разрешил себя обнять.
— Спасибо, — только и смогла прошептать она, когда он ушёл.
Больше они никогда не виделись. Но она всегда будет его помнить. И любить. Ведь он прогнал её ночных чудовищ.
А он тоже будет помнить её. Её и всех остальных детей, которых когда-то спас от страхов. Сегодня этот серенький волчок тоже придёт к кому-то, чтобы избавить от ужасных монстров. Навсегда.
Не русалочка
Море. Почти вся моя жизнь связана с ним. Оно всегда было рядом.
Я родилась в стране, которая протянулась вдоль берега моря. Мой отец любил море. Моя мать разделила с ним эту страсть. Когда-то я мечтала о том, что так же смогу разделить любовь к морю с любимым мужем. Господи, сколько же лет прошло с тех пор! Мечта осуществилась, но не принесла счастья.
Впрочем, счастье у меня, всё-таки, было. Мне, наверное, повезло, ведь не каждой оно достаётся. У меня было счастливое детство. Для некоторых родиться в королевской семье – уже предел мечтаний. Да не просто в королевской. Семьи же тоже бывают разными. Не в каждой семье царит любовь и понимание. Но мне повезло и здесь. У меня были прекрасные родители, которые очень меня любили. А ещё рядом всегда было море. Любимое море.
Будучи ребёнком, я могла порой часами гулять по берегу, собирая морские дары из раковин и камешков. Позже я стала с ним разговаривать. Оно всегда слушало. Его волны всегда готовы были приласкать и успокоить. Оно всегда поддерживало, когда я заходила в его воду. Оно было другом.
Когда я чуть подросла, меня отдали в монастырь, чтобы обучиться всем добродетелям, без которых королевской дочери никак не обойтись. Расставаться с отцом и матерью было грустно, но я понимала, что это ненадолго. А ещё я знала, что по возвращении мои любящие родители найдут мне достойного мужа, который будет ничуть не хуже моего батюшки. Я мечтала о том, как мы будем любить друг друга. И море. Море мы тоже обязательно должны были любить. Вместе. Могла ли я тогда хоть подумать о том, какой будет эта любовь?!
Монастырь стал мне на время родным домом. Мне там было хорошо и спокойно. Вокруг росли чудесные деревья с сочными и яркими плодами. Чуть дальше был лес, а за ним – заснеженные горы. А ещё рядом было море, уютный залив с небольшим утёсом, где однажды изменилась вся моя жизнь.
Это было утром. Я под колокольный звон вышла за ворота вместе с будущими монахинями. Остальные девушки медлили, я же направилась к берегу. Там я увидела его. Он лежал на песке. Он был прекрасен.
В первое мгновенье я испугалась, но тотчас оправилась и позвала помощь. В этот момент он улыбнулся и открыл глаза. Я до сих пор помню эту улыбку.
Вскоре, он поправился после кораблекрушения и должен был отправляться в путь. Домой. Он всех нас благодарил за своё спасение. Но я была уверена, что на меня он смотрит по-особому. Я верила, я видела. Я чувствовала это.
Увы, мне не довелось с ним даже пообщаться. Правила в монастыре были строгими для всех без исключения. Даже для особ королевской крови. Несколько раз я приносила ему фрукты на завтрак. В эти моменты я ощущала нечто похожее на то, что бывает, когда впервые входишь в море, которое ещё не успело прогреться достаточно после долгой зимы. Одновременно страшно и захватывающе. Одновременно обжигает и дарит приятную прохладу. И сердце то стучит в сумасшедшем ритме, то замирает внезапно.
Как же мечтала я о том, чтобы однажды снова хоть на недолгое мгновение увидеть вновь его. Это было одновременно и сладко и мучительно. Это была любовь.
Каждый день я теперь приходила на то самое место, где впервые увидела его, лежавшим без сознания на белом песке у самой воды. Вновь и вновь я вспоминала момент, когда он открыл глаза и улыбнулся мне. Я рассказывала морю о своих мечтах и о своей любви.
Шли месяцы. Однажды я получила весть от родителей. Они нашли мне жениха. Если бы это произошло чуть раньше, я была бы счастлива. Но после встречи с ним не могла я уже представить себя женой какого-то другого человека, пусть даже он и был благородным принцем. Мать написала, что мой будущий муж не только умён, благороден и хорош собой, но и так же страстно, как я, любит море.
Я не знала, что мне делать. Не видела я себя ни с кем другим, кроме того чужестранца, которого нашла на утёсе. Мне даже приходили мысли о том, чтобы остаться в монастыре и сделаться монахиней. В конце концов, я бы смогла смириться с тем, что никогда не увижу больше любимого. Но расстраивать родителей я не хотела. Так я решилась приехать домой и посоветоваться с отцом и матерью. Они бы обязательно меня поняли.
Родной город встретил меня праздничным убранством. Я так по нему скучала. Но вместо радости возвращения чувствовала лишь тревогу и страх перед необходимостью объясниться с дорогими моими родителями.
Я и подумать не могла, что всё обернётся даже лучше, чем я могла мечтать. Войдя во дворец, я встретила его. Да-да, это был он! Мой любимый. Он и был тем самым принцем, которого выбрали в мне женихи мама и папа.
— Это ты! — воскликнул принц, увидев меня. — Ты спасла мою жизнь, когда я полумёртвый лежал на берегу моря!
От волнения я даже не смогла ничего ответить, лишь чувствовала, как щёки мои запылали огнём. Он крепко прижал к своей груди. Казалось, я даже слышу стук его сердца. Это было похоже на сказку, на сказочный сон, который, вдруг, сбылся. Счастью моему не было предела.
С ним была она. Он называл её сестрой. Она была прекрасна. Это лицо казалось мне откуда-то знакомым, будто где-то я её уже видела. Её длинные волосы развевались на ветру, её кожа была словно фарфор, её движения были столь плавными и грациозными, что позавидовали бы любые танцовщицы. Увы, она была нема. Но взгляд её говорил больше любых слов.
Нет, не по-сестрински смотрела она на моего молодого мужа. В глазах её читалась любовь. Я помню её тот вечер, когда она танцевала, порхая, точно ангел, по палубе корабля, увозившего меня в соседнее королевство к мужу. В этих бездонных глазах было отчаяние. Но, боже мой, я была в тот момент так счастлива, что не могла, просто не могла думать об этом.
На ночь мы с мужем остались в шатре, разбитом для нас на прямо палубе. Перед сном он отправился пожелать ей доброй ночи.
Наутро, когда мы проснулись, её не было. Нигде. Точно растворилась, превратилась в облачко и улетела. Все говорили, что она, вероятно, случайно упала за борт ночью. Но я помнила этот взгляд. Я всё понимала. Она не могла упасть. Она сама прыгнула в воду. Не смогла, не захотела больше жить, потеряв надежду быть с ним, с моим дорогим мужем.
Он тоже всё понял. Так закончилась моя сказка. Мечты перестали сбываться, а счастье таяло на глазах.
Мы по-прежнему любили друг друга, но теперь между нами всегда было воспоминание о ней. Ах, лучше бы она убила меня! Лучше бы она убила его! Нас обоих. Но она не смогла бы, потому и решила отдать свою жизнь, которая потеряла смысл. Наверное, она думала, что любимый её будет счастлив со мною. Но разве может обрести счастье тот, кто чувствует себя виноватым в чьей-то смерти? Он ведь любил её. И знал, что именно из-за него она решила утопиться. А я любила его и видела, как он страдает, отчего тоже страдала. Ещё я всё время думала о том, что всё произошло из-за меня. О, если бы я только не оказалась в то утро на утёсе! Как жаль, что нельзя изменить судьбу.
Придворные в королевстве мужа рассказали мне о том, как она появилась у них, как смотрела она на него, как спала на подушке у двери его спальни, как гладил он её длинные волосы, как целовал и даже обещал жениться, если родители будут настаивать на том, чтобы он выбрал себе супругу. А потом он снова встретил меня. А она не смогла этого пережить.
Как же больно мне было это слышать. Как горько было понимать, что счастье для нас невозможно.
Шли годы, но так и не смогли мы позабыть о ней. Она часто являлась ему во снах. Я тоже порой видела её в своих сновидениях. Всякий раз мне снился её прощальный танец. И глаза. Ну почему, почему мы ничего не сделали тогда? И можно ли было хоть что-то изменить? Или таков злой рок?
Даже море уже почти не радовало. Но я, как и мой муж, по-прежнему искала утешения именно у него. У моря. Супруг всё чаще уходил в далёкие плавания. Мне кажется, так он пытался сбежать от меня, чтобы я не напоминала ему своим видом о той давней истории. Я же каждый вечер приходила на берег. Всякий раз я говорила морю о своих чувствах. Иногда я заходила в воду, отчаянно мечтая, чтобы волны смыли все воспоминания, очистили мою несчастную душу. Но этого не случилось.
Быть может, если бы у нас появились дети, всё сложилось бы иначе. Но бог так и не послал нам наследников. А может, это кара небес за неё? За её смерть. Как же тяжело об этом думать.
Я больше не могу думать. Больше не хочу. Я устала. Наверное, сосуд, в котором было отмеренное мне небесами счастье, я успела испить до дна ещё до замужества.
И вот я стою на берегу. Слышу шум прибоя. Я решилась. Если смогла она, смогу и я. Она не захотела жить, не имея возможности обрести рядом с ним своё счастье. Я тоже больше не хочу. Не буду. Не могу. Пусть море заберёт и меня. Шаг, ещё шаг, ещё…
Что это? Свет? В окне нашей спальни? Он пришёл. Он пришёл, а я ухожу.
Нет! Я не буду этого делать. Слишком легко. Слишком просто. А как же он? Он столько лет винил себя за смерть прекрасной немой девушки. Сможет ли он пережить ещё одну смерть? Смерть ещё одной любимой женщины? Куда мне идти? В море, которое может прекратить мои страдания? Или к нему, туда, где свет?
Я выбираю свет.
Кай
— Кай? — неуверенно спросила она.
— Герда? Это ты? Что ты здесь делаешь?
—Я пришла за тобой.
Голос её звучал неуверенно. Герда ожидала увидеть друга в плену у Снежной королевы, думала, что он страдает в холодном чужом замке. На деле всё было не так. Кай, вышедший навстречу, был бодр, румян и весел. Никакой неестественной бледности, ни тени печали. Не похоже было, чтобы он томился в заточении.
— Но Герда, — попытался аккуратно объяснить он, — я не просил тебя приходить. То есть я, конечно же, очень рад тебя видеть. Но не стоило. Правда, не стоило.
Она не могла понять:
— Но как же? Ведь я должна была тебя спасти.
— От чего? — недоумевал Кай.
— От этой женщины. Говорят, она держит тебя в неволе.
— Герда! Милая моя Герда! Посмотри на меня! Разве я похож на пленника? Разве могла ты всерьёз подумать, что я могу находиться где-то против своего желания? Пойдём-ка, я напою тебя чаем.
Они прошли на кухню. Кай поставил на плиту большой чайник и стал доставать из ящичков заварку и листочки мелиссы. Девушка в это время удивлённо наблюдала за ним. Когда напиток был готов, она решилась, наконец, спросить:
— Значит, ты пришёл к ней сам?
— А как иначе?
— Но как? Почему? А как же я?
В голосе Герды слышалось непонимание. На глаза вот-вот могли навернуться слёзы. Она попыталась спешно отвести взгляд, но Кай в этот момент взял её за руку. Повисла пауза.
Наконец, он заговорил:
— Я люблю её. Понимаешь?
Нет. Герда не понимала. Она не хотела ни понимать, ни слышать. Это не могло быть правдой. Всё, что угодно, только не это. Она не верила, о чём и сообщила Каю:
— Этого не может быть. Все говорили, что тебе просто пришлось пойти за ней.
— Ты же всегда говорила, что веришь мне. Вспомни.
— Я помню. Но я не могу. Я не могу верить. Я ведь люблю тебя, — в голосе всё ещё звучала надежда.
— Я тоже тебя люблю, но не так. Ты – мой хороший друг. Верный друг. Ты не побоялась сюда прийти. Ты пришла меня спасать. Я это очень ценю. Но я никогда не обещал тебе большего. Не мог. Я всегда любил её. С самого первого взгляда. С того момента, как увидел её впервые.
Если бы сердце юной Герды было сделано изо льда, оно бы в этот момент рассыпалось на тысячи мелких осколков. Но оно было горячим любящим сердцем. От слов Кая внутри всё точно запылало огнём. «Нет. Этого не может быть. Не может быть».
— Ты ведь никогда не говорил о ней.
— А ты готова была бы такое услышать?
Нет, она не была готова к этому даже сейчас. Она никогда не будет готова. Она никогда не сможет это принять.
— Она тебя приворожила. Да-да! Так и есть! Ты не мог сам уйти. Нет, ты не мог.
— Герда, посмотри на меня. Ты же знаешь меня лучше, чем кто угодно другой. Как ты можешь говорить такие глупости? — говорил он, будучи абсолютно уверенным, что окажется понят. Но Герда не хотела понимать. Она всё ещё пыталась найти другое объяснение:
— Но ты даже не предупредил никого. Ничего не сказал родным. Ты просто исчез. Почему?
— Думаешь, они бы поняли? Да никогда. Они бы не одобрили. Стали бы говорить про неравный брак, про то, что она мне не пара. А я люблю её. Люблю. Понимаешь?
Да. Теперь она понимала. Не хотела, но понимала всё. Она всегда понимала. Даже слишком хорошо. На самом деле, она догадывалась, что всё именно так, с самого начала. Но где-то в глубине души жила крохотная надежда, которая заставила отправиться в путь, чтобы разыскать Кая и поговорить с ним.
Она же тоже не сказала никому о том, куда направляется. По той же самой причине. Никто бы не понял. Только Кай мог бы понять. Но его не было. И вот она здесь, у него, но не с ним. Непривычно. Хочется придумать какое-нибудь другое объяснение. Сохранить остатки надежды.
Впрочем, нет. Надежду нужно убить. Только так можно жить дальше. Сможет ли хрупкая девушка так поступить? Не сразу, но у неё получится. Герда, которая смогла пройти через множество преград на пути к Каю, сможет всё. Если захочет. А она захочет. Совсем скоро.
А Кай останется в замке. Со своей королевой. Кстати она вовсе не так холодна, как говорят. И волосы у неё огненно-рыжие. Просто этого никто не замечал под серебристым платком. А он заметил. Он всё в ней подмечал. Так же, как Герда когда-то всё замечала в нём.
Новое чувство
«Мы отдали свои волосы морской ведьме, чтобы спасти тебя от смерти. Взамен она дала этот острый кинжал. До того, как взойдёт солнце, вонзи его в сердце принца. Как только его кровь окропит твои ноги, они вновь срастутся в хвост. Ты снова станешь русалкой. Ты сможешь вернуться в море и доживёшь до трёхсот лет. Кто-то из вас должен умереть до рассвета», — эти слова так и крутились в её голове. Но она так и не могла решиться.
Меж тем на небе уже показалась тонкая алая полоска. Скоро поднимется солнце, тогда она превратится в морскую пену. Или не превратится, если сейчас сделает то, о чём так умоляли сёстры.
Вот они спят. Он и она. Он произносит сквозь сон имя своей жены. «Убить?» Он же должен был понять, кто его спас. Он должен был вспомнить. Он говорил, что любит её почти так же, как эту принцессу, голова которой сейчас покоится у него на груди. Он целовал её. Он даже говорил, что женился бы. А потом встретил ту, что нашла его на берегу.
А ведь его юная супруга, действительно, прекрасна. Наверное, он будет с ней счастлив. Если останется жив. Конечно, останется. Она не сможет убить. Или сможет? Нет, лучше умереть самой, чем мучиться почти триста лет.
Она вышла на палубу и уже собиралась выбросить кинжал и прыгнуть вслед за ним за борт. Но тут на поверхности появилась одна из её сестёр. Та самая, которая оказалась самой первой из тех, кто узнал о принце.
— Постой, — сказала она, — у тебя ещё есть время. Не спеши. Смотри, что я принесла. Этот шар дала мне бабушка. Она призналась, что когда-то давно тоже ходила к ведьме за помощью. От неё ей достался этот шар. Раз в сто лет можно задать ему вопрос и увидеть будущее. Давай посмотрим про них. Про твоего принца и его жену.
Русалочка с опаской смотрела на большой стеклянный шарик, протянутый сестричкой. Рассвет всё ближе. Но она успеет посмотреть. Наконец, она задала вопрос:
— Что ждёт его и принцессу?
И шар показал. Он показал ей обветшавший замок, растолстевшую королеву, коротающую одинокие ночи в своих покоях. Он показал ей облысевшего короля, в которого превратился обожаемый принц. Король был вечно занят охотой и игрой в карты. А ещё он всегда весел, но не по-настоящему, а благодаря хмельной браге. Королеву это сильно печалит, но сделать она ничего не может. Она давно смирилась. Единственный их сын проводит всё время на светских приёмах и балах, почти не вспоминая о родителях. Есть ещё дочь, но её отправили в монастырь.
«Неужели все люди живут так же? И стоит ли такая жизнь чего-то?»
Над водой вновь показалась сестра. Она передала записку. От бабушки. Там было всего несколько слов: «Человеческое сердце не умеет любить вечно. Люди слишком часто предают то, что они любят».
Русалочка крепче сжала в руке кинжал.
Через полчаса она была рядом с любимыми сёстрами. И они понимали её. Они видели в её глазах всю историю её умирающей любви. Русалки умеют понимать без слов. Русалки умеют чувствовать. Сегодня одна из них открыла для себя новое чувство. Оно называется разочарованием.
Ключи от подводных пещер
Заплывать в пещеру было страшно, но раз уже решилась, отступать было нелепо. Это ж что скажут подружки? А сёстры? Нет, раз уж решилась, нужно идти до конца. Поэтому, задержавшись всего на пару мгновений, она двинулась дальше.
На самом деле, страх никуда не делся. Вот только признаться в том, что боится, ей было стыдно. Она всегда считалась самой храброй среди подруг-русалок. И ещё самой красивой, хоть ей самой в это верилось с трудом.
А о чём мечтает каждая русалочка в свои пятнадцать? Конечно же, о любви. Да не просто там о какой-нибудь, а чтобы о самой настоящей, чтобы, как некоторые, кому повезло дождаться прекрасного принца. Вот только разве так можно? Без магии-то. Нет, конечно. Вот и плавают самые смелые и отчаянные к ведьме. За счастьем.
Поговаривают, что не все в итоге его находят. Счастье. Как-то лет триста назад одна такая же юная русалка даже превратилась в морскую пену вскоре после визита в пещеру. Кто знает, ведьма в том виновата ли, любовь ли? Да только после того случая стали ещё сильнее бояться морскую ведьму. Но некоторые, всё же решались. На что только не пойдёшь ради счастья.
Вот и Аделина поплыла, хоть все и отговаривали. Думала попросить колдунью превратить её в человека, чтобы стать прекрасной девушкой, чтобы найти своё счастье. В подводном мире ведь шансов мало. То ли дело на суше. Там-то она бы точно встретила любовь.
— Явилась? — даже не обернувшись в её сторону, спросила ведьма.
Аделина даже не была уверена, что вопрос был адресован ей, но на всякий случай ответила:
— Да.
— Хочешь чего? Или просто любопытство одолело?
Она хотела рассказать о том, чего хочет. Про то, чтобы стать человеком, чтобы встретить любовь, чтобы выйти замуж, да непременно за принца, чтобы жить долго и счастливо. Про всё про то, о чём и мечтает почти каждая русалочка в свои пятнадцать. Но вместо этого почему-то вырвалось робкое:
— Не знаю.
Ведьма, как-будто, вовсе и не удивилась. Русалке даже показалось, что её «не знаю» обрадовало чем-то морскую колдунью. Так он и было. Она обернулась и с улыбкой на лице заговорила:
— А вот это уже интересно. Давненько ко мне такие не приплывали. Давно. Уже и не припомню.
Спустя полчаса они сидели вместе с ведьмой в пещере и всё ещё разговаривали обо всех тех, кто к ней наведывался. Русалочке было очень интересно. Особенно любопытно было узнать про ту самую. Про ту, что так и не обрела счастье. Наконец, Аделина решилась:
— А она? Та, которая…
Ведьма поняла и не стала дожидаться окончания вопроса:
— Она приплыла и сказала, что готова даже умереть ради него. Я всего лишь выполнила её просьбу. У неё, кстати, был шанс передумать. Её прапрабабка, кстати, в своё время передумала. И очень вовремя. И стала в итоге женой здешнего молодого принца. Да и прабабка оказалась умна. Как я ей показала будущее в шаре магическом, так она сразу и передумала. А эта дурочка всё твердила, что принц не может не понять, не может не почувствовать. И что вы, русалки, нашли в этих людях. Вот уж ничего особенного в них нет.
