Стажёр отдела исполнения финансовых желаний

 

Это выглядело странно и непонятно. Абсолютно незнакомый человек (человек ли?) у меня в комнате. Расположился на диване и что-то мне объясняет. Больше похоже на сон. Было желание даже себя ущипнуть, но почему-то не хотелось выглядеть перед ним глупо.

 

Он ещё раз показал мне своё удостоверение. Там чёрным по белому было напечатано: «Михаил. Стажёр отдела исполнения финансовых желаний». Рядом вклеена фотография. Даже печать имелась. Синими буквами там по кругу шёл такой вот текст: «Канцелярия исполнения желаний».

 

«Ерунда какая-то. Розыгрыш. Интересно, кому в голову пришла такая глупость. Может, где-то запрятана скрытая камера? Спросить у него, что ли? Хотя, ладно, подожду», — думала я про себя.

Меж тем, он снова заговорил:

— Так вот, меня отправили к Вам. Ой, а можно на «ты»?

— Да, пожалуйста! Так зачем-зачем, говоришь, отправили?

— Ой, ну ты совсем непонятливая, да? — как-то излишне эмоционально воскликнул он.

— Бывает немного, ага, — решила подыграть ему я.

— Оно и видно, — точно не уловив моей иронии, серьёзно ответил он.

— А ты, часом, не обнаглел? Тебя, как бы, и не звали.

— Как это не звали?! Вот у меня в задании чётко указано: «Исполнить все желания». И имя твоё. И фамилия. И возраст. И даже адрес.

— Хорошо-хорошо. Только чайник пойду поставлю.

 

Когда я вернулась из кухни, Михаил всё так же сидел на моём диване. Дождавшись, пока я усядусь в кресле напротив, он спросил:

— Так чего ты хочешь?

— В смысле?

— Да, в прямом!

 

Повисла пауза. Я молчала. Хотелось отшутиться. Но в голову не приходило ни одной мысли. Он, вероятно, понял, что я не собираюсь продолжать диалог первой, поэтому повторил вопрос:

— Итак, чего хочешь-то?

«Вот же настырный! Ужас просто!»

— Чего хочу? Чего хочу? Хммм… Любви.

— Ну, ты точно тупая! Ты читала в удостоверении? Нет? Что там написано? «Стажёр отдела исполнения финансовых желаний». Финансовых. Это ж надо! Вторая женщина и с того же самого начинает. Собратья по цеху говорят, что мужчины не такие. Им этого не надо.

— Врут, — перебила его я.

— Кто? Коллеги?

— Какие коллеги? Мужчины. Всё им надо. Просто у них считается, что все эти розовые сопли – стыдно.

— Сопли? Розовые? Сопли, если я правильно помню, в отделе желаний, связанных со здоровьем.

— И кто только тут из нас двоих тупой, — хмыкнув, съязвила я, но он, будто ничего не заметил.

— Так сколько? — задал он новый вопрос.

— Чего?

— Я тупой, да? Денег сколько?

— Каких денег? — не поняла я.

— Денег. Тебе. Для счастья. Сколько надо?

Кажется, он, действительно, уверен в моей непревзойдённой тупости.

— Чайник, кажется, вскипел. Тебе налить?

— Можно, — ответил он, — и сахар не забудь. Три ложки на большую чашку. И лимон. Если есть.

 

Заваривая чай, я думала: «А действительно, сколько мне нужно для счастья? Хотя, разве можно его купить за деньги? Глупости какие-то! О чём я думаю? Какой-то приколист решил меня разыграть, а я тут чуть ни ударилась в философские размышления!»

Вернувшись с двумя кружками, я поставила одну на журнальный стол перед Михаилом. Со второй я уютно устроилась в кресле. Напряжение, которое витало в воздухе в начале его визита, куда-то улетучилось.

— Так что? Сколько денег-то? Для счастья, — спросил он снова и потянулся за своей чашкой.

— Так не в деньгах счастье. Не слышал? Нет?

— Значит, я пошёл? Да? — то ли вопросительно, то ли утвердительно бросил он, вставая. — Так и напишу в отчёте: «От исполнения желаний по линии финансового отдела Канцелярии отказалась».

Он направился к выходу из комнаты. Вот так просто. Встал и решил уйти. Я окликнула:

— Стой! Погоди ты! Ну, извини, — подходящие слова никак не находились. — Давай хоть чай допьёшь.

 

И он вернулся. Снова сел на диван и даже взял чай. А затем вопросительно, чуть приподняв брови, посмотрел на меня.

Я вздохнула:

— Ну, чего ты от меня хочешь? Не знаю я.

— Странно, — протянул он, — а у меня тут написано, что были пожелания. Неужели ошибка. Хм, коллеги о таком не говорили.

— А та, первая твоя, она сразу назвала цифру?

Он рассмеялся:

— Ха! Мне говорили, что девушки любят расспрашивать о тех, кто у тебя был до них. Но я почему-то не верил. Но ты не переводи тему. Сколько?

— Мне? Ой, да мне многого не нужно, — начала мямлить я, ощущая, как кровь приливает к лицу. — Мне, вообще, в месяц на жизнь, ну, вот, знаешь, тысяч пятьдесят вполне достаточно. Только работать с утра до вечера ради этого не хочется. Честное слово. Вот.

— Нет, ну ты точно глупая. Честное слово. Я её про деньги, а она мне про работу! — негодовал стажёр. — Нет, точно, переведусь в отдел имущественных желаний! Поговаривают, у них всё проще и понятнее. А главное — быстрее.

— Ну, а как по-другому?

— Реально, тупая.

— Не наглей.

— Уф! Я так долго не выдержу!

— Ну а что тебе не нравится-то, а? — абсолютно искренне недоумевала я.

— Всё нравится. Я могу указать в отчёте, что тебе для счастья в год нужно семьсот тысяч? Да?

— А что? Много?

— АААААА!!! За что мне это?! Ну, за что?! Почему меня направили именно на финансы?!

Казалось, он вот-вот начнёт биться головой, если уж не о стену, то, как минимум, о спинку дивана. Или о деревянные подлокотники.

— Чай ещё будешь?

— Давай. И сахар не забудь.

— Ага! Три ложки. И лимон.

 

И вот я в третий раз возвращаюсь к нему из кухни. Происходящее уже перестало меня удивлять или забавлять. Мне даже уже не интересно, кто этот Михаил на самом деле, и зачем придумал всё это.

— Так что? Ты определилась? Больше тебе для счастья ничего не нужно? Совсем? Совсем-совсем ничего из того, что можно купить за деньги?

Я задумалась. Минут пять мы пили чай в полной тишине. Наконец, я с трудом выдавила из себя еле слышное:

— Ну, допустим, нужно.

— Наконец-то! — искренне обрадовался он.

— А сколько можно?

— Аааааа! — стажёр чуть не вылил на себя весь оставшийся в кружке чай. — Ты издеваешься?

— Нет. Я серьёзно.

— Серьёзно? Тогда просто серьёзно назови мне сумму. У меня, знаешь ли, времени в обрез. Вечер уже поздний. А нужно подготовиться к завтрашнему дню. А на завтра у меня аж двое в задании.

— Я не могу, — честно ответила я. — Я не знаю. Вот если про текущие расходы, то тут всё просто. Тут я легко могу. У меня даже программка своя личная имеется. В единственном экземпляре, между прочим. Всё учтено, всё распланировано. Пятнадцать лет уже всё записывается. Вот. Вот, коммунальные и прочие платежи — восемь тысяч. Вот, всякие хозяйственные мелочи — четыре. Продукты — двадцать.

— И? — перебил он. — Неужели никаких желаний? Совсем? Мне говорили, что вы, люди, любите начинать с машин, квартир и вил, кажется.

— Не вил, — рассмеялась я, — вилл.

— Точно. Но мы опять ушли от темы. А у меня, действительно, нет времени.

— Ну, давай посчитаем вместе? — предложила я, не особенно ожидая, что он одобрит эту идею.

— Хорошо, — неожиданно для меня согласился Михаил.

 

Он-то согласился, а я опять замолчала. Ну, не знаю я с чего начать!

— С чего, ты говорил, все начинают? С вил? — попыталась пошутить я.

— Ага. Ещё с домов, дач, квартир.

— Эх, тут всё сложно.

— Что? Опять сложно?! Оооооо!

— Да нет, ты не понял.

— Уж конечно! Куда уж мне понять?!

— Да, погоди ты! Я не об этом. Мне здесь нравится. Понимаешь?

Он, чуть сморщив нос, оглядел комнату. Затем – ещё раз. А потом кивнул, добавив короткое:

— Ага.

— Не понимаешь, — разочарованно вздохнула я. — Я привыкла быть здесь. Жить здесь. В этом городе. В этом доме. В этой квартире. Мне нравится этот район. Если бы я и смогла куда-то переехать, то, максимум, на соседнюю улицу, а лучше – этажом выше.

— Ну?

— Чего «ну»? — не поняла я.

— Сколько стоит это твоё «этажом выше»?

— Не знаю, — опустив глаза в пол, еле слышно произнесла я и приготовилась вновь услышать, какая же я тупая.

К моему удивлению, он не стал снова шутить на эту тему. Вместо этого просто спросил:

— Неужели никогда не интересовалась?

— Нет, — честно ответила я, — никогда. А зачем? Ну, оно же всё совсем не вписывается ни в какие планы и графики. По крайней мере, на ближайшие лет десять точно не вписывается.

— Ух, какие же вы, люди, сложные. Узнать можешь?

– Что? — снова не поняла я.

— Стоимость.

— Ну, — начала я, снова краснея, — могу. Наверное.

 

Я открыла ноутбук. «Так, где там у нас сайты с местными объявлениями?»

— Этажом выше нет. Есть дом напротив.

— Ну?!

— Три. Три с половиной.

— Чего?

— Миллиона.

— Чего?

— Рублей, — еле слышно отвечала я, ощущая, что краска уже полностью залила моё лицо.

— Так и записываю.

— Не так! — перебила я. — Не совсем. Три шестьсот.

— Ааааааа! Я точно переведусь в отдел имущества.

— Да не кипятись ты так.

— Что ещё? Ещё какие-нибудь квартиры? Дома? Дача у моря? Ну?

Так много краснеть в этой жизни мне ещё не приходилось. С языка чуть не слетело очередное: «А можно?» Но я его вовремя поймала.

— Нууууу… Можно. Но точно не домик. И не дача. Слишком много сложностей. Разве что, в аренду на месяцок. Каждый август. Мммм… Приплюсуй там к годовым нуждам ещё тысяч пятьдесят.

— Ну, наконец! — восхищённо почти кричал он, вздымая руки вверх.

— Так вот, — продолжила я, действительно, входя во вкус, — в принципе, где-нибудь поближе к морю что-нибудь не помешает, да. Небольшое такое. Миллиона на два с половиной. Хотя, нет. На три. На три с половиной. Да. Можешь писать.

— Ура!

— А что ещё? — снова попросила я совета.

— Опять! — он хлопнул себя по лбу.

— Мог бы и помочь, а не устраивать тут театр. Чем быстрее я закончу, тем быстрее ты освободишься. А с твоей помощью я закончу быстрее.

— Кажется, теперь ты наглеешь. — сказал стажёр. — Впрочем, ладно. Только чаю ещё принеси.

— Хорошо.

— И три ложки сахара.

— Да, помню я, помню. И лимон.

— Нет. Лимон больше не нужно

 

И снова я несу чай. На этот раз на подносе. С печеньем. И с конфетами. Но без лимона. Сажусь. Начинаю говорить сама:

— Так что ещё просят? На что?

— Ну, транспорт всякий. Машины. Катера. Мотоциклы. Автобусы.

— Не. Это не моё.

— Чего это?

— Не моё, и всё.

— Ну, почему?

— Блондинка я за рулём. Блондинка.

— Так, может, подучиться нужно?

Мысль показалась заманчивой. Очень. Но я отказалась:

— Нет.

— Ладно. Что тогда? Хобби? Покупки? Говорят, женщины, одежду любят. Украшения? Нет?

— Нууууу… На курсы хочу. Кондитерские. Вот.

— Сколько?

— Тысяч тридцать. Но это ж можно и из того, что я говорила. Ну там, где в год которое.

— Аааааа!

В этот момент мне снова показалось, что он вот-вот начнёт биться об стену головой.

— Чего ты так сразу? А? Ко мне, между прочим, не каждый день приходят из всяких там Канцелярий.

— Не из всяких там, а из Канцелярии исполнения желаний, — его голос стал почти официальным и очень серьёзным.

— А не указывая причину тысяч двести можно?

— А тебе зачем?

Я шепнул ему на ухо.

— Неплохое желание. Правильное.

— Спасибо.

— Ещё что-то?

— Да. Хочу… Хочу…

—Ну? — поторопил он.

— Слушай, а у вас там организаторских способностей отсыпать не могут? А?

— Могут. Но это не ко мне. Это тебе в отдел по саморазвитию.

– Жаль. А на чужие желания можно?

— Вообще-то, оно не поощряется. У каждого есть шанс на исполнение своих. А кому? Родственники?

— Не совсем. Друзья.

— Много?

— Полмиллиона хватило бы.

 

— Ладно, запишу. Из своих желаний есть что-нибудь?

 

Я задумалась. «А что мне нужно? В смысле, что мне нужно кроме базовых вещей. Забавно, но всё остальное вполне вписывается в ту цифру, которая озвучена ранее. Ну, дети у меня есть. Добавим на всякие парки-зоопарки тысяч десять. В месяц. Многовато. На оставшееся можно приглашать с собой других детей. Ммм… Себе ещё примерно половину этой же суммы. На взрослые развлечения. Взрослые же тоже любят куда-нибудь сходить. Я вот в кино не на мультиках в последний раз была лет восемь назад».

 

«Что ещё? Ещё тысяч пять на неё. На красоту. В месяц. Я же, всё-таки, девочка. Две тысячи причёска. Чуть больше – абонемент в спортзал (ну и пусть дома есть всё для занятий, в коллективе мне интереснее). Остальное – на мелочи. Хммм… Что ещё? Хочу много-много всяких инструментов и материалов. Чтобы лепить. И ничего, что не для взрослых тётенек это дело, зато мне нравится. Сколько это? Сколько? Тысяч пятьдесят. Даже чуточку меньше».

 

«Ещё? Странно. Ничего глобального на ум не приходит. Даже как-то и обидно. А вдруг, этот Михаил, на самом деле из волшебной Канцелярии? Да нет. Не может быть».

 

В голову, меж тем приходят только какие-то мелочи». Вон та сумка, синенькая такая. И туфли к ней. И сапожки в цвет. Видела на днях в магазине. Двадцать семь. И юбка. Белая. С абстрактным рисунком. Ещё три. И платье. Синее. В крупный белый горох. Да. Не знаю куда носить. Но хочу. Семь. О! Ещё у меня ребёнок велосипед просил. Десять. Нет, двенадцать. Это младшей. Значит второй тоже что-то нужно. Значит, плюсуем ещё столько же. Ох, я же теперь на два размера меньше, чем прошлой зимой была. Видела-видела на днях пальто. Мммм… Двенадцать. Почти».

 

Забавно. Даже из мелочей почти ничего не хочу. Все мелочи вписываются в указанный месячный бюджет. Но должно же быть что-то глобальное.

 

«Студию детскую хочу. Творческую. Вот. Чтобы самой было интереснее всем этим творческим заниматься. Или агентство по организации праздников. Да, во мне давно сидит аниматор. Но стесняется прийти в чужое агентство. Ему кажется, что в его возрасте его не примут. У меня даже бизнес-планы имеются. Но я, пожалуй, с запасом попрошу. Тысяч сто. Лучше – сто пятьдесят. Это с учётом всех рисков. И даже чуть больше».

 

Эх, вот так порой думаешь, мечтаешь о том, как был бы у тебя миллиард. А миллиарда тебе и не нужно. Сейчас суммирую все свои хотелки. На бумаге получилась цифра: «273 000». И к ежемесячным желаниям добавили двадцать тысяч.

 

— Ну? Готова? Складываем?

— Да. У меня всё.

— Бери калькулятор.

— Я и в уме могу. Единовременно выходит восемь миллионов и сто три тысячи рублей.

— А дальше? Сколько там в год? — уточнил он.

— Восемьсот девяносто тысяч.

— Записано! Ну, всё! Мне пора! Провожать не нужно.

 

Он встал. И пошёл к входной двери. Раздался щелчок замка. Ушёл. Я вылезла из кресла и переместилась на диван. «Хорошо, что дети сегодня у бабушки», — подумалось мне.

 

***

 

Что это? Я слышу свой голос. Противный какой. Фу! Никак не угомонится:

— Вставай скорее! Утро наступило! Пока ты не дождалась своих миллиардов евро от небесной канцелярии, тебе нужно вставать! Да-да! Каждое утро! Вставай!

 

«Вот же додумалась такую ерунду на будильник записать! Стоп! Канцелярия! Михаил!»

 

Остатки сна мигом испарились. «Видимо, всё мне просто приснилось. Жаль. Или не жаль? Не знаю».

Встаю. Умываюсь. Иду в комнату. Вечно я чашку свою оставляю с вечера на столе. Будто мне утром больше делать нечего, кроме как чашки мыть.

 

«Стоп! А почему у меня на столе две чашки?!»

Несбывшиеся мечты

 

Вечер без детей был непривычно тихим. Лениво крутился в голове вопрос: «Чем бы себя занять? Не стоило оставлять детей у мамы. С ними было бы не так скучно». Интересных идей в голову не приходило. Жизнь в очередной раз рисовалась в скучном сером цвете.

 

«Так, что там у нас по ответам на отправленное резюме? Ничего. Как и стоило ожидать. Эх, надо было никого не слушать, а поступать после школы туда, куда хотелось. Сейчас точно всё было бы иначе. Или потом. Нужно было идти на другую работу…»

 

Мысли были прерваны нежданным звонком в дверь.

«Кто это может быть в такое время? Да без предупреждения».

 

На пороге стоял мужчина средних лет в добротном строгом костюме и идеально чистой обуви.

«Как хорошо стали выглядеть коммивояжёры. Ладно, послушаю, что он мне предлагать сейчас будет. Хоть какое развлечение».

— Простите, если я не ошибся, то Вы, должно быть, Скворцова Мария Геннадьевна? — как-то слишком уверенно спросил незнакомец.

— Да. Но что Вам нужно? — слегка опешив, произнесла она.

Мужчина вместо того, чтобы ответить, прошёл мимо неё в коридор и стал снимать пиджак, ища глазами вешалку.

 

— Постойте! Я, кажется, Вас не впускала. И не приглашала. Вы, вообще, кто?! — раздражённо, срываясь на крик, протараторила она.

Незваный гость, меж тем, повесив аккуратно свою одежду, намеревался двигаться дальше. Маша уже пожалела, что вытащила из кармана телефон и не может украдкой позвонить и позвать на помощь. Она уже собиралась закричать, чтобы привлечь внимание соседей, когда мужчина заговорил:

— Может, пройдём в комнату? Выпьем чаю. Я Вам всё объясню.

То ли его спокойный голос звучал убедительно, то ли просто любопытство в ней взяло верх над инстинктом самосохранения. Она дала ему пройти в квартиру и отправилась следом.

 

***

 

Они расположились в комнате. Он уселся на диване, она взяла себе стул. Он вопросительно посмотрел на разделяющий их журнальный столик, намекая на чай.

 

Пришлось вставать и идти на кухню и ставить чайник.

 

Вернувшись, Маша увидела у незнакомца в руках картонную папку. На столе же лежало какое-то удостоверение. Проследив за направлением её взгляда, мужчина кивнул. Она взяла со стола документ. Внутри была фотография человека, который сидящего сейчас на её диване. Рядом было указано: «Николай. Специалист отдела реализации упущенных возможностей». Там же красовалась красивая печать, где по кругу аккуратным шрифтом шла надпись: «Канцелярия исполнения желаний».

 

— Бред какой-то. Надеюсь, услышать от Вас нормальное объяснение, — сказала она и отправилась на кухню.

 

***

 

Принеся чай, она поставила его на столик. Николай сделал глоток и поморщился:

— А сахар в доме есть?

Маша никогда не пила сладкий чай, потому и не подумала про сахар. Пришлось сходить за сахарницей.

— Ну, а теперь Вы расскажете мне, кто Вы такой и зачем пришли?

— Вам недостаточно? — спросил он, указывая на удостоверение.

— Ладно. Это розыгрыш, да?

— Почему Вы не верите?

— Верить? Во что? В то, что Вы сейчас мне пытаетесь наплести про непонятные канцелярии?! Может мне ещё в золотую рыбку поверить? В Деда Мороза?

— Успокойтесь, Мария. Давайте поговорим спокойно.

 

***

 

Спустя час они всё ещё сидели, но теперь она была рядом с Николаем на диване. В руках у неё была раскрытая папка. Углубляясь в чтение, она удивлялась всё больше и больше. Вопросы так и сыпались сами собой.

— Так, ну, с детскими мечтами понятно. Это глупости. Стать медсестрой! Это хорошо, что не стала, да. Но вот потом. Где там у вас постарше я?

— Пожалуйста. Десятый класс подойдёт?

— Отлично! Самое оно. Помню-помню. Иди, говорят, в эту школу, она лучше. Говорят, лучше быть худшим среди лучших, чем лучшим на фоне серости. Ну-ну. Зато на их фоне была бы у меня медаль какая-нибудь. Никаких тебе экзаменов вступительных. И школу бы закончила легко.

— Давайте посмотрим, — сказал он и раскрыл нужную страницу.

Маша стала читать. Параллельно она комментировала:

— Ну вот! Я же говорила, что так бы всё и было! Эй! Что значит: «отчислена после второго семестра за неуспеваемость»?! Как это так? Не понимаю.

— А Вы вспомните хорошенько. Что там у Вас было на первом курсе.

— Нууууу… Помню. Куча проблем помимо учёбы. Было. И что с того?

Николай лишь пожал плечами.

— Хорошо, — продолжила она, — согласна. Было не до гранита науки. Выехала за счёт остаточных знаний из школы. Ладно. Поняла. Если бы осталась в прежней, всё сложилось бы не так удачно.

 

— Ладно. Пропустим школу. Идём в университет! Я же не хотела туда поступать! Я хотела другое. Что там?

Незваный гость вновь перелистнул несколько страниц и указал, где начинать читать:

— Пожалуйста.

— Вот! — Обрадовалась она. — Ну, вот же! Я же знала, что без проблем бы смогла учиться там, где хотела бы! Да-да!

Она даже захлопала в ладоши, гордясь тем, что оказалась права. Однако Николай не обратил внимания на восторги Маши. Он лишь перевернул пару страниц.

— Как не пригодилось? Почему не пригодилось? Ах, замуж. Ребёнок… — голос задрожал, на глаза навернулись слёзы разочарования.

— Да. И я уже говорил, что изменить можно всё. Можно вернуть упущенную возможность и реализовать другой вариант. Нельзя только выбирать детей. И родителей тоже.

 

— Согласна. Работать не так, чтобы и хочется. В принципе. Хорошо. А как там с творчеством? Я ведь могла…

Николай жестом остановил её речь и вновь указал на нужные строчки.

— Так я и думала! Будь только возможность! Заметили бы. Вот же! Всё хорошо. Да! Стоп! Почему?! Почему продаётся втрое ниже себестоимости?! Как же так? Не может быть. Я не верю. Бросила? Всё равно бы бросила?

 

***

 

С каждой новой страницей, с каждой новой историей выяснялось, что при любом раскладе её жизнь была бы почти один-в-один такой же, каковой являлась сейчас. Она меняла мужей, работу, причёску, прогуливала уроки, которые исправно посещала, не прогуливала те, на которые решила когда-то не ходить, она отправляла себя на курсы, бросала скучное, чему-то училась. Должно же было хоть что-нибудь поменяться. Но нет. Перемены были столь незначительны, что вряд ли сильно повлияли бы на восприятие жизни в конечном итоге.

 

Хотя, нет. Кое-что могло пойти иначе. Но как же хорошо, что не пошло.

 

Но это было ещё не всё. Николай показал и другие страницы. Те возможности, которые она не заметила. Начать в двадцать пять то, о чём так мечталось в двадцать. Даже не стала пытаться. Почему? Уже не хотелось? Но мечтала ведь.

 

А ещё оказалось, что не так уж и от многого в жизни ей пришлось отказаться, побоявшись или поддавшись чужим убеждениям. Всего-то десятка полтора пунктов в списке, причём больше половины слишком мелкие и незначительные. То есть она всю жизнь жила именно так как и хотела. Откуда же тогда это ощущение, что могло быть лучше? Отговорки?

 

Тут было о чём подумать. Впрочем, в задумчивость впал и её гость. Как только они покончили с изучением содержимого папки, он произнёс:

— Да уж. Сложный случай. Понимаете ли, мне никак нельзя уходить, не дав возможность реализовать, хотя бы, одно неосуществлённое из-за влияния сторонних причин желание. Инструкция запрещает. Но мы так ничего и не выбрали.

— Простите, — только и смогла выдавить из себя Маша.

Она взяла сахарницу и понесла на кухню. Нет, сахар не мешал. Тем более, что пустые чашки оставались стоять на столике. Просто нужно время, чтобы подумать. Пусть и всего минутка.

 

***

 

Они так и не выбрали ничего конкретного. Правда, странный гость показал ей, какие возможности ждут её в будущем. Чтобы не упустить.

 

Забавно, но большая часть вещей, от которых, как ей казалось, она заставила себя забыть, вполне могла быть реализована хоть сейчас. Об этом стоило хорошенько подумать.

 

Наконец, Николай ушёл. А она, закрыв за ним дверь, вернулась в комнату, приглушила свет и улеглась на том самом диване, где они только что сидели и читали про всю её жизнь.

 

Маша лежала и думала.

 

***

 

Её разбудил внезапный звонок в дверь.

 

На пороге стояла мама. И дети.

— Я тут вспомнила, что у мена завтра с утра много дел, — начала с порога мать, — звонила тебе по телефону, звонила, но ты не отвечала.

Маша взяла с трюмо телефон. Там мигал значок о пропущенных звонках.

— Двадцать два вызова. Да уж. Хорошо же я спала.

— Конечно. Что тебе ещё делать? Дома. Одной. Ну, ничего. С этими двумя сразу найдёшь, чем заняться.

— Это точно. С ними не соскучишься, — ответила Маша и тотчас услышала грохот, доносящийся из кухни.

Ну конечно! Дочь опрокинула сахарницу. «Ну вот. Теперь точно скучать не придётся. Скучный вечер отменяется, — думала Маша, ликвидируя только что устроенный ребёнком беспорядок. — Но это же надо, какой реалистичный сон был! Этот Николай. Про все эти возможности, желания, выбор».

 

Убрав всё на кухне, она отправилась в комнату, в дверях которой столкнулась с мамой.

 

Мать что-то бурчала о том, что в свои чуть за тридцать Марии пора бы уже научиться быть аккуратнее, хотя бы кружки за собой со стола убирать, а не бросать посреди комнаты немытые. В руках она несла две чашки, на дне одной остались следы не до конца растворившегося сахара.

 

Новогодние желания

 

Тридцать первое декабря. Для них это всегда особый день. Гораздо более значимый, чем у людей. День первого экзамена. В этот день всех, отучившихся в Школе исполнения желаний, отправляют на задание. Каждый получает шанс показать себя.

 

Те, кто справляются на отлично, продолжают обучение уже в Высшей школе. Остальные остаются в подмастерьях.

 

Их было трое. Три закадычных друга. Они вместе прошли все тяготы и все радости школьной жизни. Теперь им предстояло всего лишь пройти испытание. Важно было не просто пройти, а сдать экзамен одинаково, чтобы всем троим оказаться в подмастерьях либо вместе продолжить учёбу. Поэтому на все задания они решили идти вместе.

 

Оказавшись среди людей, нужно было внимательно слушать. Иначе можно просто не услышать ни одного пожелания.

 

Троица неспешно бродила по городу. И вот, наконец, один из них услышал.

 

«Новый год на носу, а денег совсем нет, — думал про себя парень лет двадцати на вид, — хоть бы, кошелёк какой найти».

 

В этот момент за спиной молодого человека один из экзаменуемых щёлкнул пальцами. Разумеется, это осталось незамеченным. Зато не остался без внимания кошелёк, выпавший из кармана проходившей мимо пожилой женщины. Парень ловким и быстрым движением подобрал упавшее и поспешно спрятал в карман.

 

Удалось! Первое желание было исполнено. Так просто. Но удача не покидала трёх друзей. Не успел первый парень скрыться из виду, как было услышано ещё одно желание.

 

«Вот бы хоть один человек что-то купил», — думала девушка, стоявшая у лотка с несуразными сувенирами. Она ёжилась от холода и тёрла рукавицами раскрасневшееся на морозе лицо. Спустя пару мгновений раздался щелчок. В этот момент к сувенирам подошла женщина лет шестидесяти. Она повертела в руках керамического петушка и спросила:

— Сколько?

— Четыреста рублей, — улыбаясь, ответила девушка.

Про себя она подумала: «Эх, жаль, самую дешёвую фигурку выбрала. Хоть бы что-нибудь ещё купила».

 

Женщина потянулась в карман за кошельком, но рука ничего не нащупала. «Да, как же это так?! — думала она про себя, дрожащими руками открывая сумку. — Только бы деньги были на месть! Только бы были на месте. Только бы не потерялись».

 

Она не услышала щелчок, но спустя пару секунд после того, как пальцы экзаменуемого пришли в движение, в сумке обнаружились деньги.

 

— Представляете, барышня, кошелёк-то я где-то обронила. А деньги все тут. Вечно он у меня раскрывается в сумке. Замочек слабоват. Вот деньги-то и выпали. А потом я его в карман, видать, переложила и выронила.

— Поздравляю, — пробормотала девушка. — Так покупать что-нибудь будете?

— Конечно, буду, — заулабавшись ответила покупательница. — По такому случаю я, пожалуй, ещё что-нибудь возьму. Вот ведь повезло! Я уж поверила, что все-все деньги потеряла.

 

Три друга поздравили друг друга с успешно пройденным этапом экзамена. Осталось только дождаться полуночи. Ведь экзаменуемые выполняют лишь по одному желанию. Но затем до окончания дня у людей, которым посчастливилось быть услышанными, сбываются и другие пожелания. На каждого – по три желания, включая уже исполненные. И главное – чтобы все в итоге были довольны.

 

***

 

«Кошелёк! Какая же я скотина! — думал про себя парень, желание которого было исполнено самым первым. — Зачем? Зачем я его взял?! Я же, считай, обокрал, обворовал её! И из-за чего? Баба какая-то сказала, что я ей не подхожу! Денег у меня нет на подарок! Сто рублей у меня, видишь ли, осталось! Точно бес какой попутал! Даже открывать его не хочу. Лучше бы не было у меня этого кошелька!»

 

Погрузившись в свои размышления он зашёл в арку, где его тотчас окликнули:

— Закурить не найдётся?

 

***

 

«Это мне наказание за кошелёк, — говорил себе он, стряхивая с себя грязный снег, — ничто не проходит бесследно. Взял чужое. И вот он, бумеранг. Хотя, кошелёк же был не мой. А телефон? Так он дышал на ладан! Жаль только, шпана эта малолетняя забрала. Лучше бы кошелёк к тётке той вернулся. Хотя, тот пацан, небось, тоже не ради себя старался. Какой-нибудь фифе на подарок зарабатывал. Вот бы хоть одну встретить, которую ста рублями на Новый год осчастливить можно было».

 

Тем временем навстречу ему направлялась девушка. В руках она тащила складной стол. За спиной был большущий рюкзак. Она очень замёрзла.

 

«Ну, хоть не зря стояла, — думала она про себя, — после той тётки, которая петухов купила, точно кто-то услышал мои желания. Сколько всего удалось продать. Вот только все деньги придётся отдать хозяйке за аренду комнаты. Ну, ничего. Зато в декабре аж на два месяца вперёд заработала. Эх, как же хочется горячего чаю. И кафе – рядом. Встретился бы хоть принц какой, что ли. Угостил бы».

 

***

 

Когда двое идут по одному тротуару друг другу на встречу, столкновения не избежать. Оно и произошло.

 

— Ой, простите меня, пожалуйста! Я задумалась! Ох, как неловко! Вы из-за меня упали. Испачкались. Я тут недалеко живу, давайте я всё почищу. Это недолго.

— Не стоит. Это, на самом деле, не Вы виноваты. Пальто я до Вас испачкал. Когда бумерангом по голове получил.

— Бумерангом? — не поняла она. — Каким бумерангом?

— Не важно. А хотите чаю? У меня, правда, всего сто рублей осталось. Но на чай точно должно хватить. Там недорого, — он показал в сторону кафе.

— Да Вы, прямо, настоящий принц, посланный доброй феей, — рассмеялась она и развернулась в направлении кафешки.

— Думаете? Тогда, как истинный принц, я обязан забрать у Вас эти тяжести.

 

***

 

Она пришла домой и первым делом достала их сумки небольшого петушка и довольно громоздкую курицу, купленных днём. Ставя их на видное место, она думала: «Вот Коленьке покажу. Это же почти как мы с ним. Вот бы хоть услышать о нём сегодня. Один внучок, и так ему досталось в жизни. После того, как Светы не стало, совсем с ним не сладить. А отцу, точно наплевать. Понятно, жену потерял. Но так же и дитё потерять можно. Всего шестнадцать парню».

 

С этими тяжёлыми мыслями она пошла на кухню. Там её и застал звонок:

— Дарья Павловна? Шкет Николай Петрович Вам кем приходится?

 

***

 

Она сидела в больничном коридоре, пытаясь осознать услышанное. Врач сказал, что состояние критическое. Прогнозы, говорит, давать пока рано.

 

Говорят, что водитель не виноват. Сказали, что Коля сам выскочил прямо под колёса. Вместе с какими-то ребятами выбегал из арки. Никто бы не успел затормозить. Повезло ещё, что шины зимние и реакция хорошая.

 

Но это ещё не всё. Среди вещей Коленьки оказался кошелёк. Её кошелёк. Мистика какая-то.

 

«Нужно надеяться на лучшее. Врач сказал, не терять надежду. Только бы Коленька поправился и с ним всё было хорошо».

 

***

 

— Ну, вы натворили! Ну, натворили! — негодовал экзаменатор. — Это же надо было! Втроём! Договорились они! Дружба у них! Хуже людей, честное слово! Неужели неясно, что это из-за вашей тесной связи у всех всё так тесно переплелось?! А? Впрочем, вышло всё, как нельзя лучше. Молодцы! Всех перевожу в Высшую школу. Отличники!