Теория символического интеракционизма

Существенный вклад в эволюцию современной западной социологии внес основоположник символического интеракционизма, американский философ и социолог, профессор философии Чикагского университета Джордж Мид (1863-1931).

Находясь под значительным влиянием философии прагматизма (глав­ным образом идей Джона Дьюи), Мид уделял большое внимание пробле­мам использования научного метода в решении различных социальных проблем.

Эти ориентации Мида в значительной мере содействовали постановке им ряда новых вопросов и получению соответствующих результатов.

Принципиально важным моментом социологического творчества Мида были признание им примата социального над индивидуальным и стремле­ние преодолеть ограниченность той исследовательской традиции, в кото­рой индивид и общество, как правило, противопоставлялись друг другу.

Квалифицируя свою позицию как «социальный бихевиоризм», Мид особенно подчеркивал, что единственно правильное объяснение сознания человека может быть дано лишь в терминах поведения, а не наоборот, как полагали ранее.

Мид написал очень мало работ. Большинство его основополагающих идей можно найти только в опубликованных посмертно записях его лек­ций. Наиболее значительное изложение интеракционизма содержится в книге «Разум, Я и Общество» (1934). Данная методологическая ориента­ция сводила содержание социальных процессов к взаимодействию инди­видов в группе и в обществе.

Отрицая изначальную данность людям разума и сознания, Мид под­черкивал, что социальный мир индивида и человечества формируется в результате процессов социальных взаимодействий, в которых большую роль играет «символическое окружение».

Согласно концепции Мида, общение между людьми осуществляется при помощи особых средств - символов, к которым он относил жест и язык.

Анализу «символического окружения» человека Мид придавал особое значение, поскольку оно оказывает решающее влияние на формирование сознания личности и человеческого «Я». Рассматривая жест как специфи­ческий символ, Мид указывал, что он выступает в непосредственной или опосредованной форме как начальный, незавершенный элемент поведен­ческого действия или акта. Смысл жеста, когда он понятен, вызывает со­ответствующую, как правило, инстинктивную реакцию. Но жест не имеет социально закрепленного значения. В этом отношении язык, как более зрелая форма, обладает значительными преимуществами, поскольку мо­жет оказывать одинаковое воздействие на разных индивидов.

В любой культуре с жестом и языком всегда связано какое-то их зна­чение. Это значение Мид усматривал в «практических последствиях», т. е. тех реакциях, которые вызывают данные символы. «Значение - отмечал Мид, - это не состояние сознания... Значение жеста равно ответу данного индивида на жест другого в определенном акте социального действия, этот ответ служит также основой возникновения другого жеста или нового со­держания для нового жеста. Поэтому в данном случае жест является нача­лом социального акта, порождающего ряд коммуникаций» [2. С. 118].

Трактовка символического взаимодействия как основания обществен­ной жизни опиралась у Мида на мысль о том, что по мере трансляции символов индивид передает своему партнеру также и ряд стимулов, от­личных от своих собственных. В этом плане межличностное взаимодейст­вие сводится к процессу «перенимания ролей», копирования действий со­циального партнера. Так, по Миду, происходит и передача определенной социально значимой информации, т. е. познание индивидом множества значений и ценностей, которыми обладают подобные ему.

По мнению Мида, человеческие действия изначально носят социаль­ный характер. Он неоднократно подчеркивал, что объяснение поведения индивида возможно лишь в терминах организованного поведения общест­венной группы и что действия индивида необъяснимы, если их не рас­сматривать как органическое целое.

Одной из важнейших частей социологического учения Мида явилась его концепция «межиндивидуального взаимодействия», утверждавшая, что общение людей и установки индивида на объекты (на «других» и на самого себя) порождаются и поддерживаются определенной совокупно­стью социальных факторов. То, как индивид воспринимает окружающую социальную действительность, обусловливается его опытом общения с другими, особенно собственной способностью воспринимать мир и себя так, как этот мир видят другие и как это выражено соответствующими символами (жестами или словами). В связи с этим поведение индивида в группе, отмечал Мид, «является результатом принятия данным индивидом установок других по отношению к себе и последующей кристаллизации всех этих частных установок в единую установку или точку зрения, кото­рая может быть названа установкой «обобщенного другого» [85. Р. 90].

Этот процесс принятия роли других людей («обобщенного другого») особенно рельефно проявляется в ходе формирования человеческого «Я», происхождение и структура которого, по Миду, отражают единство и структуру социального процесса.

В целом, согласно концепции Мида, поведение человека обусловлива­ется структурой его личности, его социальной ролью и восприятием уста­новок «обобщенного другого».

Существенное значение для развития социологии и психологии имела разработанная Мидом ролевая концепция личности. Многомерное поведе­ние человека можно представить (и проанализировать) в виде определен­ного набора социально-типичных, устойчивых шаблонов его поведения -«ролей», которые человек играет в обществе. Причем, по Миду, анализ «ролей» человека дает достаточные основания для суждения не только о его поведении, но и о его личности, поскольку ее внутренняя импульсив­ная и нормативная противоречивость выражается в любых поведенческих актах.

Многократно подчеркивая необходимость изучения внешних проявле­ний социального взаимодействия людей и объяснений внутренних психи­ческих процессов в терминах наблюдаемого поведения, Мид стремился вскрыть механизмы формирования человеческого «Ям во взаимодействии с другими людьми. Но вместе с тем его анализ межиндивидуального об­щения зачастую ограничивался лишь формальной стороной, поскольку им игнорировались предметная деятельность индивидов и другие важные факторы социального взаимодействия.

 

Этнометодология

Оригинальная социологическая концепция была представлена в книге «Исследования по этнометодологии» (1967) американским исследовате­лем Х. Гарфинкелем. В границах этого теоретического и методологическо­го направления в социологии была предпринята попытка распространить методы социальной антропологии и этнографии на всю сферу обществен­ных дисциплин. Универсализируя способы организации повседневной жизнедеятельности людей в примитивных культурах, трактуя этнографи­ческие методы их изучения как «процедурные инварианты» социальных наук, представители этнометодологии сформулировали нетрадиционное определение ее предмета. По их мнению, это - процедуры интерпретаций вкупе со скрытыми, неосознаваемыми, нерефлексированными механиз­мами социальной коммуникации между людьми.

Главной темой собственных социологических изысканий Гарфинкель считал проблему «рациональной описуемости практических действий как текущей практической реализации». Его интересовало то, каким образом возможно рациональное корректное описание практических повседневных социальных взаимодействий.

Важность и неоднозначность этой проблемной ситуации задается, по Гарфинкелю, рядом предпосылок. Во-первых, любое описание подобного рода явится осмысленным для воспринимающей аудитории лишь в том случае, если оно будет предполагать общее для всех участников знание контекста. Это знание может пониматься как молчаливо подразумеваемое свойство взаимодействия. Во-вторых, предполагается использование од­нозначных терминов для описания социальной ситуации (с целью предот­вращения появления альтернативных объяснений). В-третьих, с точки зрения Гарфинкеля, не все знание, включаемое в описание в целях выяв­ления смысла действия, обнаруживает себя синхронно с объяснением дан­ных. Некоторые элементы описания даже при явном их выражении могут быть полностью реконструированы лишь тогда, когда описание будет полностью завершено. В-четвертых, подобные описания должны конст-

руироваться систематически и последовательно. И наконец, в-пятых, смысл материалов или элементов описания зависит от контекста, т. е. ли­бо от порядка следования материалов в процессе описания, либо от био­графии участника, либо от более широкого восприятия социальной ситуации.

Таким образом, с точки зрения этнометодологии Гарфинкеля, социоло­гия призвана изучать все аспекты повседневной социальной жизни и экстра­ординарные явления, будучи сама по себе весьма важной сферой повседнев­ной деятельности людей. Все люди в обществе, по Гарфинкелю, являются со­циологами, ибо, приписывая значения действиям других и претендуя на их понимание, они выступают в качестве практических теоретиков [81. Р. 2].

Социологическую парадигму Гарфинкель толковал в контексте тради­ционного науковедческого подхода как общую систему отсчета данной дисциплины, именуя ее «набором фоновых ожиданий», конституирующим принимаемый на веру мир специалиста.

Именно поэтому, по Гарфинкелю, принимаемые нами в качестве объ­ективных образований черты социальной реальности объективны лишь потому, что мы выражаем их в объективных категориях, т. е. в терминах их общих свойств. Традиционные формы социологического объяснения социолог трактует как нечто вроде специальных приспособлений, кодировальных таблиц, служащих для выделения и подчеркивания общих свойств явлений в ущерб особенным и уникальным их свойствам. Суще­ственно важным компонентом гипотезы Гарфинкеля было его мнение, что таково свойство любого объяснения: вырабатывая рациональные объясне­ния своих действий, индивиды делают эти действия рациональными, де­лая тем самым социальную жизнь упорядоченной и понятной.

Определение того, что есть индивид, Гарфинкель формулирует в духе подхода Т. Парсонса - «член коллектива». В основе же повседневных дей­ствий индивидов, по его мнению, лежит то, что «индивид предполагает сам, предполагает, что другой индивид точно так же предполагает, и предполагает, что как он предполагает относительно другого, так и другой предполагает относительно его самого» [81. Р. 35].

Взаимное же понимание, согласно концепции Гарфинкеля, не есть час­тичное или полное согласие индивидов относительно существенного со­держания предмета. Условия взаимного понимания всегда предполагают некое условие «поживем - увидим», которое позволяет социальному взаи­модействию включать в себя все случайные характеристики. Взаимное понимание не сводится к формальным правилам регистрации явлений, служащим индивидам для предсказания будущего поведения друг друга. Оно является своего рода соглашением, служащим нормализации всего того, чем может на практике оказаться социальное поведение.

Социальное же взаимодействие, по Гарфинкелю, может быть коррект­но описано по аналогии с игрой. С этой точки зрения становится возможным выявить как совокупность основных правил, которые те, кто стремит­ся им подчиняться, считают правилами нормального взаимодействия, так и способы осмысливания с помощью этих правил конкретных социальных ситуаций их участниками.

Хотя этимология слова «этнометодология» и предполагает изучение подходов, применяемых социологами, этот термин обозначает в принципе все практические действия и описания, осуществляемые индивидами в обществе. В данном контексте этнометодология выступает как поисковое исследование природы социальных действий и объяснений (как обыден­ных, так и профессиональных) социального процесса. Крайне важно в связи с этим, по Гарфинкелю, избежать подмены анализа практических теорий участников скрытыми предпосылками, понятиями и теориями на­блюдателя. В противном случае социальный порядок «навязывается» си­туации извне, и главная проблема конструирования и поддержания участ­никами взаимодействия значимого массива представлений и действий становится «непроблемой». Рекомендуемый Гарфинкелем подход требует рассматривать этот навязанный извне порядок как проблематичный [45. С. 314-315].

Так, с точки зрения Гарфинкеля, приписывание индивиду определен­ного рода душевной болезни отвечает практическим требованиям, предъ­являемым бюрократизированной системой медицинского обслуживания, и что даже пол индивида не является изначально данным, а формируется в ходе социального процесса (феномен трансвестизма).

Критически оценивая позитивистские ориентации в социологии, Гар-финкель обращал внимание на то обстоятельство, что убежденность пози­тивистов в объективной пригодности «научного» языка для раскрытия «реальных» свойств социального мира оборачивается неизбежной «доку­ментальной интерпретацией» (трактовкой явлений, действий и ситуацион­ных факторов как отражения, свидетельства, документа лежащей в их ос­нове матрицы значений, детерминирующей объективный характер соци­ального мира). Позитивисты, по Гарфинкелю, упускают из виду то обстоя­тельство, что в процессе социологических объяснений по типу самообос­нования созидается мир, являющийся предметом их исследований.

Происходит это потому, что по сути толкования позитивистской социо­логии не выходят за рамки так называемого здравого смысла, это в реаль­ности обыденные толкования, ибо в их основе лежит вера в объективный характер социального мира

Обычно люди подходят к социальному миру с чисто прагматической установкой. Реконструируются лишь те его аспекты, которые касаются практической деятельности индивидов. В итоге соответствующие проце­дуры интерпретации носят характер предписаний для достижения целей этой деятельности. В рамках данного подхода мир интерпретирован вер-

но, если индивид способен достичь необходимого результата на основе знания о том, как действуют вещи в этом мире. Таким образом становятся допустимыми описание и объяснение социального мира в контексте любой произвольной практической цели. Социологи же позволяют членам обще­ства (в том числе и самим себе) производить и сохранять социальный мир, который именно в силу этих процедур воспринимается и постигается как мир объектов. Они, следовательно, так же объективны или субъективны, как и процедуры социологов, и реальность, порождаемая ими, не может, по Гарфинкелю, рассматриваться более объективной или менее объектив­ной, чем реальность, порождаемая социологами.

В целом же основные компоненты этнометодологии сводимы к прави­лам метода, доступным любому и используемым любым социальным дея­телем в любом практическом действии, в котором он участвует. Основные принципы учения Гарфинкеля не могут быть изъяты из контекста профес­сиональной деятельности социологов - его последователей и объективиро­ваны как таковые.

Подрывая три аксиоматичные черты традиционных способов социоло­гического объяснения (естественнонаучный характер его рациональности, объективность и обоснованность наличных обобщений), социология Гар­финкеля потребовала немедленного коренного пересмотра эпистемологи-ческих и философских оснований социологического знания с целью как можно более точного отражения и фиксации чрезвычайно тонкой, двойст­венной, виртуальной и конструктивной природы социальных феноменов, составляющих его предмет.