Парадоксъ приписываемый Стендалю. Прим.

Н. н. г.

рошіе и плохіе, правдивые и лживые... и т. д.... безъ возможности разобраться гдѣ истина, т. к. каждое изъ этихъ описаній претендуетъ на изображеніе войны такой, какова она есть въ дѣйствительности. Нельзя ожидать, чтобы историкъ однѣми своими силами разобрался въ хаосѣ, необходимо, чтобы другіе подготовили ему матеріалъ... Я собралъ и классифицировалъ нужный ему матеріалъ. Но то, что я сдѣлалъ для французскаго матеріала 1914-1918 г. г., должно быть сдѣлано для всего иностраннаго матеріала той же эпохи, а также для всего матеріала относящагося къ болѣе отдаленнымъ большимъ войнамъ. Тогда даже наиболыніе скептики убѣдятся, что парадоксъ Стендаля является послѣдствіемъ заблужденія его и нашей эпохи, но ни въ коемъ случаѣ не отвѣчаетъ дѣйствительности». Я привелъ объясненія самого Ж. Н. Крю, т. к. еще очень многіе не отдаютъ себѣ отчета въ той громадной подготовительной работѣ, которая требуется для того, чтобы Военная Исторія вышла изъ ограниченныхъ рамокъ науки, изучающей войну съ точки зрѣнія военнаго искусства и вошла бы въ орбиту науки о войнѣ, изучающей, послѣднюю съ болѣе глубокой, соціологической точки зрѣнія. Какъ указываетъ и самъ Ж. Н. Крю, по его примѣру должны быть продѣланы аналогичныя работы и для всѣхъ другихъ армій, участвовавшихъ въ міровой войнѣ, а также, по мѣрѣ возможности, такая работа

должна быть продѣлана и для войнъ предшествующихъ эпохъ.

Однако, и этой громадной работой по углубленно" пониманія войны, не ограничивается то перестроеніе, которое требуется соціологіей войны отъ военно-исторической науки. Соціологическое изученіе войны нуждается не только въ томъ, чтобы въ военной исторіи были запечатлѣны тѣ молекулярныя проявленія жизни, которыя и составляютъ «внутреннюю сторону» явленій войны. Соціологія войны требуетъ отъ военной исторіи также и расширенія ея поля зрѣнія. При существующей тѣсной взаимной зависимости всѣхъ сторонъ соціальной жизни, научное понимате войны, въ особенности же въ современную эпоху, не можетъ быть ограничено рамками одного только изслѣдованія специфически военной стороны явленій войны.

Классическимъ примѣромъ такой работы является указанный выше трудъ профессора Берлинскаго университета Ганса Дельбрюка. Его замѣчательная многотомная работа посвящена изучена Исторіи Военнаго Искусства въ связи съ развитіемъ политической жизни народовъ. Такая работа кладетъ прочный фундаментъ для переоцѣнки данныхъ сообщаемыхъ Военной Исторіей⁴⁰.

40) Hans Delbrück: «Geschichte der Kriegskunst in Rahmen der politischen Geschichte». Verlag von Georg Stielte. Berlin, 1920.

Только послѣ выполненія вышеуказанной грандіозной работы по дополненію данныхъ, собранныхъ Военной Исторіей «снизу» и «вширь», возможна будетъ научно-объективная ихъ переоценка, которая послужить фундаментомъ для созиданія соціологіи войны. Безъ такой переоценки эта новая наука окажется строеніемъ воздвигнутымъ на пескѣ.

ГЛАВА III.

ПРИМЪНЕНІЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКАГО АНАЛИЗА.

1. — Стихія опасности составляетъ особенность обстановки, въ которой протекаетъ дѣятельность бойца.

Значеніе «духа войскъ» всегда высоко оцѣнивалось полководцами всѣхъ временъ и нарот довъ.

Всѣ великіе полководцы прежде всего стремились повысить духовныя силы бойцовъ. Суворовская «Наука побѣждать» вся состоитъ изъ пріемовъ психически укрѣпляющихъ войска. Мы не будемъ утруждать читателя выписками изъ мнѣній военныхъ авторитетовъ, т. к. ихъ можно привести безчисленное количество. Признаніе за «духовнымъ элементомъ» главнѣйшей роли въ одержаніи побѣды стало въ теоріи военнаго искусства своего рода «избитой истиной».

Военная исторія на каждой своей страницѣ подтверждаетъ ту громадную роль, которую играетъ въ явленіяхъ войны психика войска.

Несмотря на то, что необходимость психо-

логическаго изслѣдованія войны признавалась всѣми военными практиками и учеными, тѣмъ не менѣе, для научнаго изученія этой области сдѣлано очень мало. На ряду съ обширнѣйшей. военной литературой изслѣдующей «внѣшнюю» сторону войны, труды посвященные анализу духовной ея стороны крайне малочисленны. Не является ли въ этомъ отношеніи весьма показательнымъ фактомъ, что и сейчасъ ни въ одной изъ военныхъ Академій не существуетъ кафедры по военной психологіи. Единственная же попытка произвести полный психоанализъ боя была сдѣлана въ 1868 году французскимъ маіоромъ — Арданъ дю Пикъ ¹.

А, между тѣмъ, дѣятельность человѣка на войнѣ протекаетъ въ совершенно специфической обстановкѣ. «...Бой порождаетъ стихію опасности», пишетъ Клаузевицъ ², «въ которой, всѣ виды военной деятельности пребываютъ и движутся, какъ рыбы въ водѣ, какъ птицы въ воздухѣ. Дѣйствіе же опасности вліяетъ на духъ или непосредственно, т. е. инстинктивно, или черезъ

1) Ardant du Pic: «Etudes sur le combat».

Попытка продолжать работу Арданъ дю Пикъ была сдѣлана авторомъ настоящаго труда; въ 1907 г. былъ напечатанъ Императорской Николаевской Военной Академіей его трудъ подъ заглавіемъ: «Изслѣдованіе боя; изслѣдованіе дѣятельности и свойствъ человѣка, какъ бойца».

2) T. I, стр. 75.

посредство разума. Непосредственнымъ отраженіемъ опасности является стремленіе избѣжать ея, а при неисполнимости послѣдняго — страхъ и ужасъ. Если такое моральное воздѣйствіе не имѣетъ мѣста, это означаетъ, — что этотъ инстинктъ уравновѣшивается мужествомъ. Но мужество никоимъ образомъ не есть актъ разсудка, а представляетъ собою такое же чувство, какъ страхъ; послѣдній направленъ на физическое самосохраненіе, а мужество — на моральное».

Огромное вліяніе, которое имѣетъ страхъ на дѣятельность человѣка въ бою, видно изъ того, что «страхъ подчиняетъ и преодолѣваетъ до такой степени волю, что люди всегда считали героемъ того, кто имѣлъ достаточно силы побороть его и овладѣть имъ»³.

«По существу говоря, солдаты всегда трусятъ», записываетъ въ своихъ воспоминаніяхъ аббатъ Бессіеръ, продѣлавшій всю войну 1914-1918 г. г. санитаромъ въ рядахъ французскихъ войскъ⁴, «это только штатскіе, журналисты, депутаты, сенаторы, министры, которые околачиваются около фронта, никогда не боятся и не убѣгаютъ».

Даже храбрѣйшимъ изъ людей приходится считаться съ этимъ факторомъ боя.

3) Анжело Моссо: «Страхъ», Переводъ А. К. Розальонъ-Сошальской. Стр. 222.

4) Beesièree: «Le Chemin dee Damei».

Скобелевъ, обожаемый войсками за свою храбрость, въ бесѣдѣ съ однимъ изъ своихъ друзей сказалъ: «Нѣтъ людей, которые не боялись бы смерти; а если тебѣ кто скажетъ, что не боится — плюнь тому въ глаза; онъ лжетъ. И я точно такъ же не меньше другихъ боюсь смерти. Но есть люди, кои имѣютъ достаточно силы воли этого не показать, тогда какъ другіе не могутъ удержаться и бѣгутъ передъ страхомъ смерти. Я имѣю силу воли не показывать, что я боюсь; но за то внутренняя борьба страшная и она ежеминутно отражается на сердцѣ»⁵.

Дю Пикъ, называя вещи своимъ именемъ, говорить: «Человѣкъ ужасается смерти..... Избран-

ныя души однѣ способны понять и выполнить велика долгъ, побуждающій ихъ идти впередъ, но масса всегда отступаетъ при видѣ призрака. Масса трепещетъ, ибо плоть уничтожить нельзя».

Страхъ есть одна изъ самыхъ сильныхъ эмоцій; это чувство первымъ хронологически проявляется у живого существа ⁷.

«Эмоція страха происходить при представленіи наступающаго (приближающагося) зла. Характеръ ея составляютъ: особая форма страданія или несчастья, упадокъ активной, энергіи и

5) Историческій Вѣстникъ 1895 г. Январь, стр 105. «Наброски изъ прошлаго», кн. Д. Д. Оболенскій.

6) Дю Пикъ. «Изслѣдованіе боя въ древнія и новѣйшія временам Переводъ Пузыревскаго. Стр. 46.

7) Рибо. «Психологія чувствъ». Стр. 187.

исключительное сосредоточеніе въ умѣ относящихся сюда идей»⁸.

«Если мы будемъ измѣрять его (страхъ) прекращеніемъ удовольствія, то увидимъ, что онъ составляетъ одинъ изъ самыхъ страшныхъ видовъ человѣческаго страданія»⁹.

Физіологическіе спутники страха вызываютъ чрезвычайно угнетенное состояніе.

Мы не будемъ входить въ подробное разсмотрѣніи эмоціи страха; интересующихся отсылаемъ къ спеціальнымъ работамъ по психологіи¹⁰. Приведемъ тотъ основной выводъ, который сдѣланъ этими трудами и который можетъ быть формулированъ такъ: Чувство страха стремится затуманить разумъ и парализовать сознательную волю человѣка; вслѣдствіе этого, мотивы дѣятельности человѣка, находящагося подъ воздѣйствіемъ страха переносятся въ область подсознательнаго.

Насколько это заключеніе вѣрно, мнѣ пришлось много разъ убѣдиться на опытѣ во время минувшей войны. Вотъ запись одного такого личнаго переживанія, когда 15/28-го Августа 1914

8) Бэнъ. «Психологія», стр. 250, 251.

9) Бэнъ. «Психологія», стр. 252.

10) Анжело Моссо. «Страхъ». 1887; Бэнъ. сПсихологія», II изд. 1887 г., стр. 250-257; У. Джемсъ. «Психологія». Переводъ И. И. Лапшина, изд. 1905 г., стр. 331-336, 352-358; Рибо. «Психологія чувствъ», изд. 1897 г., стр. 187-196.

г. ^u мнѣ пришлось въ качествѣ командира Л.-Гв. Гродненскаго гусарскаго полка, въ конномъ строю, атаковать противника. Эта запись была сдѣлана сейчасъ же вслѣдъ за пережитыми событіями¹²и зафиксирована въ видѣ письма.

«...Длинная линія моихъ разомкнутыхъ эскадроновъ подходила къ рубежу мѣстности, послѣ котораго должна была начаться атака. Гусары шли шагомъ. Наступила рѣшительная минута. Признаюсь, минута очень страшная. Я чувствовалъ, что глаза гусаръ устремлены на меня... подавъ команду «шашки къ бою» и подавъ полку знакъ "слѣдовать за мной", я началъ подыматься по скату лощины. Нѣсколько секундъ мы были еще укрыты отъ выстрѣловъ съ опушки, но затѣмъ., мы были совершенно открыты... мы шли широкимъ полевымъ галопомъ. Вокругъ послышалось характерное жужжаніе пуль. Надъ головой разорвалось нѣсколько шрапнелей. Сознаніе притупилось. Я помню только, что безудержно хотѣлось пройти возможно скорѣе разстояніе отдѣляющее меня отъ лѣса. Очень скоро послѣ начала атаки я почувствовалъ, что огонь съ опушки лѣса слабѣетъ. Какъ потомъ оказалось, непрі-

11) Къ юго-востоку отъ селенья Ополе на р. Ходелѣ (въ Люблинской губерніи).

12) Впослѣдствіи, въ 1920 г., описаніе этой конной атаки было напечатано въ американскомъ журналѣ «The Cavalry Journal». въ Апрѣльской книжкѣ.

ятель, видя стремительность нашей атаки и получивъ извѣстіе объ обходящихъ его съ праваго фланга моихъ эскадронахъ, угрожающихъ его коноводамъ, началъ торопливо отбѣгать къ своимъ лошадямъ. Всѣмъ своимъ существомъ я почувствовалъ уменьшеніе опасности и мнѣ казалось, что моя лошадь тоже это чувствуетъ — она сама усилила свой галопъ».

«Какъ я вскочилъ въ лѣсъ, у меня нѣтъ яснаго представленія. Помню, что на меня бѣжалъ съ ружьемъ австріецъ и я все не понималъ почему онъ не стрѣляетъ. Когда онъ подбѣжалъ ко мнѣ, онъ вдругъ дико взмахнулъ руками; рядомъ со мной оказался гусаръ, который прокололъ его пикой».

«Мое первое отчетливое воспоминаніе относится къ той минутѣ, когда я стоялъ окруженный группой офицеровъ и гусаръ, пѣшкомъ. Меня сразу поразило, что они всѣ сильно жестикулировали и кричали, но прійдя въ себя, я замѣтилъ, что я самъ машу руками и крикомъ силюсь что то разсказать... я взялъ себя въ руки и пришелъ въ себя».

«Осмотрѣвшись болѣе внимательно, я увидѣлъ около себя ординарцевъ и взводъ со штандартомъ. Въ лѣсу я замѣтилъ спины моихъ гусаръ, которые частью группами, частью въ одиночку, уходили вглубь. Слышенъ былъ удаляющейся глухой шумъ, звяканье, конскій топотъ, фырканье лошадей; тамъ и сямъ гулко прокатывались по

лѣсу отдѣльные ружейные выстрѣлы. Полкъ вырвался изъ рукъ. Каждый гусаръ пережилъ то же что и я, и сейчасъ представлялъ собою пулю, выпущенную изъ ружья...».

Человѣкъ участвующій въ бою находится въ патологическомъ состояніи и поведеніе бойца не есть поведеніе нормальнаго человѣка, поэтом), понять истинную сущность войны безъ примѣненія психологическаго анализа невозможно.

2. — Драма переживаемая бойцомъ — борьба двухъ стремленій: «побѣдить» и «уклониться» отъ опасности.

«Человѣкъ сражается не для борьбы, а ради побѣды; онъ дѣлаетъ все отъ себя зависящее, чтобы сократить первую и обезпечить вторую»¹³.

Храбрость, дикаря не подлежитъ сомнѣнію. Постоянная борьба съ опасностью, представляемой природою, животными и людьми, не могла не закалить мужество дикаря и не научить его не дорожить жизнью. Страхъ вѣчно преслѣдуетъ его; онъ постоянно въ опасности, постоянно на сторожѣ. Онъ никому не можетъ довѣрять и никто не довѣряетъ ему¹⁴. Вслѣдствіе этого, у дикаря должна выработаться привычка къ опасности^ и неустрашимости.

Казалось бы, вслѣдствіе безусловной храб-

13) Арданъ дю Пикъ: «Изслѣдованіе боя», русск. переводъ, стр. 47.

14) Дж. Лебокъ, — «Доисторическія временах Переводъ подъ ред. Анучина, стр. 274.

рости дикаря, открытый бой долженъ быть явленіемъ обыкновенными

Между тѣмъ мы встрѣчаемъ обратное.

«Дикари», по словамъ Тейлора,¹³ «имѣюгь обыкновеніе нападать на врага врасплохъ, стараясь убить его, какъ дикаго звѣря».

Сравнительное языкознаніе показываетъ, что война и охота, какъ у Семитовъ, такъ и Арійцевъ, имѣютъ одинаковое названіе (yudh, zud) ^ie.

Война между дикими народами часто и въ наше время есть ¹⁷ война засадъ группами людей, изъ коихъ каждый въ моментъ нападенія выбираетъ себѣ не противника, а жертву и убиваетъ ее.

«Это потому», поясняетъ въ своемъ классическомъ изслѣдованіи боя дю Пикъ, «что оружіе съ обѣихъ сторонъ одинаковое и единственный способъ пріобрѣсти шансъ для себя заключается въ нечаянномъ нападеніи. Человѣкъ застигнутый врасплохъ, долженъ имѣть минуту, чтобы оглядѣться и принять оборонительное положение; въ теченіе этого мгновенія онъ гибнетъ, если не спасется бѣгствомъ».

15) Антропологія, стр. 221.

16) Гелльвальдъ. «Исторія культуры». Переводъ подъ редакціей M. Филиппова, стр. 293.

17) Летурно въ своемъ сочиненіи «L'EvoluHor» dans les diverses races humaines», на стр. 492, называетъ войну Австралійцевъ «простой охотой за человѣкомъ».

«Застигнутый врасплохъ противникъ не защищается — онъ старается бѣжать и бой лицомъ къ лицу, одинъ на одинъ, при помощи первобытнаго оружія, топора или ножа, столь страшнаго для неприкрытыхъ враговъ (т. е. не имѣющихъ предохранительнаго оружія), крайне рѣдко встрѣчается; онъ можетъ происходить только между врагами, внезапно напавшими другъ на друга, при чемъ, для обоихъ побѣда единственное спасеніе. И то... въ случаѣ подобнаго нечаяннаго нападенія, спасеніе возможно еще при отступленіи, бѣгствѣ того и другого; и къ этому прибѣгаютъ нерѣдко»¹⁸.

Стремленіе бойца уклониться отъ опасности, упразднивъ насколько возможно борьбу, доказывается всей исторіей развитія оружія. Весь смыслъ этой исторіи можетъ быть выраженъ въ нѣсколькихъ словахъ — человѣкъ ухитряется убивать врага избѣгая быть у б и т ы м ъ. Онъ выходить съ окованной палицей противъ кола, со стрѣлами противъ палицы, со щитомъ противъ стрѣлъ, со щитомъ и кирасою противъ одного щита, съ длинными копьями противъ короткихъ, со стальными мечами противъ желѣзныхъ, съ вооруженными колесницами противъ пѣшаго человѣка и т. д. Онъ изощряется въ изобрѣтеніи ружей и пушекъ

Дю Пикъ. Стр. 6.