УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ГЛАВЫ 1 - 32.1
ПОСТАТЕЙНЫЙ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙ
Ответственный редактор -
Доктор юридических наук, профессор
Л.А. ВОСКОБИТОВА
Выпуск III - IV
Коллектив авторов
Антонович Елена Константиновна, кандидат юридических наук, преподаватель кафедры уголовно-процессуального права Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), полковник внутренней службы в отставке - ст. ст. 140 - 149;
Артамонова Елена Александровна, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права и процесса Юридического института Северо-Кавказского федерального университета - ст. ст. 20 - 23;
Великий Дмитрий Петрович, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовно-процессуального права и криминалистики Оренбургского института (филиала) МГЮА - ст. ст. 46 - 60;
Вилкова Татьяна Юрьевна, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовно-процессуального права МГЮА - ст. ст. 1 - 19;
Воронин Михаил Ильич, кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры уголовно-процессуального права МГЮА - ст. ст. 215 - 222;
Воскобитова Лидия Алексеевна, доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой уголовно-процессуального права МГЮА - Уголовно-процессуальное право и уголовно-процессуальный закон как основа правоприменения, ст. ст. 29 - 36, 73 - 90;
Гольцов Андрей Томазович, кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры уголовно-процессуального права МГЮА - ст. ст. 97 - 110;
Дворянкина Тамара Сарминовна, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовно-процессуального права МГЮА, судья районного суда в отставке - ст. ст. 223 - 226.9;
Маркова Татьяна Юрьевна, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовно-процессуального права МГЮА - ст. ст. 61 - 72, 128 - 132;
Матвеев Сергей Владимирович, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовно-процессуального права МГЮА - ст. ст. 171 - 175;
Орлов Юрий Кузьмич, доктор юридических наук, профессор кафедры уголовно-процессуального права МГЮА - ст. ст. 176 - 181;
Осипов Артем Леонидович, кандидат юридических наук, преподаватель кафедры уголовно-процессуального права МГЮА - ст. ст. 133 - 139;
Паничева Анна Ильинична, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовно-процессуального права МГЮА - ст. ст. 37 - 45;
Панокин Александр Михайлович, кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры уголовно-процессуального права МГЮА - ст. ст. 91 - 96, 111 - 118;
Россинский Сергей Борисович, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовно-процессуального права МГЮА - ст. ст. 150 - 170, 182 - 186.1, 195 - 207;
Рубинштейн Евгений Альфредович, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовно-процессуального права МГЮА - ст. ст. 119 - 127, 187 - 194;
Чекулаев Дмитрий Петрович, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова - ст. ст. 24 - 28.1, 208 - 214.
Указатель сокращений
| ЕКПЧ | Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 года | |
| Закон о военных судах | Федеральный конституционный закон от 23.06.1999 N 1-ФКЗ "О военных судах Российской Федерации" | |
| Закон о Конституционном Суде РФ | Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" | |
| Закон о судах общей юрисдикции | Федеральный конституционный закон от 07.02.2011 N 1-ФКЗ "О судах общей юрисдикции в Российской Федерации" | |
| Закон о судебной системе | Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" | |
| Закон о государственной судебно-экспертной деятельности | Федеральный закон от 31.05.2001 N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" | |
| Закон о компенсации | Федеральный закон от 30.04.2010 N 68-ФЗ "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" | |
| Закон о полиции | Федеральный закон от 07.02.2011 N 3-ФЗ "О полиции" | |
| Закон о прокуратуре | Федеральный закон от 17.01.1992 N 2202-1 "О прокуратуре Российской Федерации" | |
| Закон о статусе судей | Закон РФ от 26.06.1992 N 3132-1 "О статусе судей в Российской Федерации" | |
| Закон об адвокатуре | Федеральный закон от 31.05.2002 N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" | |
| Закон об ОРД | Федеральный закон от 12.08.1995 N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" | |
| Приказ Генпрокуратуры России от 02.06.2011 N 162 | Приказ Генпрокуратуры России от 02.06.2011 N 162 "Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия" | |
| Кодекс профессиональной этики адвоката | Кодекс профессиональной этики адвоката, принятый Первым Всероссийским съездом адвокатов 31 января 2003 г. | |
| Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 N 8 | Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" | |
| Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10.02.2009 N 1 | Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10.02.2009 N 1 "О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" | |
| Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.06.2010 N 17 | Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.06.2010 N 17 "О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве" | |
| Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2010 N 28 | Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2010 N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам" | |
| Постановление Пленумов Верховного Суда РФ и ВАС РФ от 23.12.2010 N 30/64 | Постановление Пленума Верховного Суда РФ, Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 30/64 "О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" | |
| Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2013 N 41 | Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2013 N 41 "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога" |
Уголовно-процессуальное право и
уголовно-процессуальный закон как основа правоприменения
Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РФ (далее - УПК РФ) по традиции предназначается для доктринального толкования смысла и содержания каждой из статей данного законодательного акта. Такое толкование должно облегчать правоприменителю отыскание нужной правовой нормы, обеспечивать правильное понимание им оснований, условий, порядка применения отдельных положений закона при производстве по конкретному делу.
В современных условиях комментирование УПК РФ приобрело особое значение. С момента принятия этого закона и до настоящего времени он весьма неоднозначно оценивается и теоретиками, и практиками. Те принципиальные новеллы, которые были введены этим законом в российское уголовное судопроизводство <1>, преследовали цель либерализации и гуманизации уголовно-процессуального законодательства, приближения его к принципам международного права, определяющим гарантии прав человека в уголовном судопроизводстве, справедливость судебного разбирательства, законность и обоснованность судебных актов. Однако недостатки законодательной техники и несистемность регулирования ряда положений существенно снизили авторитет этого закона и породили резкую критику. Правоприменитель столкнулся с небывалой ситуацией, когда критика закона была порой столь уничижительной, что сама необходимость его соблюдения и буквального применения вызывала сомнения. Требовались авторитетные комментарии, чтобы понять неясности в изложении отдельных положений закона, увидеть противоречия между отдельными его нормами и найти правильное решение этих коллизий, понять возможные аналогии при выявившихся пробелах в регулировании. Эти проблемы понимания уголовно-процессуального закона сохраняются до настоящего времени. Поэтому комментарии к УПК РФ, несмотря на значительное их число, по-прежнему сохраняют свою актуальность и востребованы практикой.
--------------------------------
<1> См.: Детальный анализ новелл в предисловии к комментарию к УПК РФ / Под ред. А.В. Смирнова. СПб., 2003. С. 19 - 31.
Другая причина необходимости регулярного обновления комментариев и разработки все новых текстов и подходов к комментированию УПК РФ обусловлена регулярными изменениями, вносимыми в УПК РФ. С 2001 года Государственная Дума на 9 апреля 2014 г. внесла в текст закона уже 2664 изменения путем принятия 148 федеральных законов <1>. Далеко не все из них развивают первоначальную концепцию уголовно-процессуального закона, а некоторые откровенно противоречат ей. К числу таких можно отнести, например, изменения в регулировании стадии возбуждения уголовного дела, внесенные Федеральным законом от 04.03.2013 N 23-ФЗ "О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации". Нередко такие изменения и дополнения становятся полной неожиданностью как для теории, так и для практики. Принцип системности уголовно-правового регулирования уже давно и регулярно нарушается, что также не способствует формированию стабильной и правомерной практики.
--------------------------------
<1> Из выступления депутата Государственной Думы профессора Т.Н. Москальковой на научно-практической конференции в Академии управления МВД России 9 апреля 2014 г.
Все больше становится положений закона, которые требуют комментирования не столько текста его статей, сколько еще и выявления за рамками текста подлинного смысла и содержания правовых норм, регулирующих данные уголовно-процессуальные отношения. Для этого возникает необходимость соотносить текст статей УПК РФ с положениями Конституции РФ, позициями Конституционного Суда РФ, в которых выражено толкование конституционно-правового смысла соответствующей статьи. Кроме этого, при уяснении текста отдельных статей закона невозможно игнорировать общепризнанные нормы и принципы международного права и международных договоров РФ по вопросам уголовного судопроизводства, и в первую очередь по вопросам обеспечения прав и свобод человека. Наиболее востребованными в российской процессуальной практике стали нормы Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года (далее - ЕКПЧ). Эти нормы применяются с учетом тех позиций, которые вырабатывает практика Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ), на что обратил внимание Верховный Суд РФ в Постановлениях Пленума от 10.10.2003 N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" и от 27.06.2013 N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней".
Современные особенности регулирования уголовного судопроизводства приводят к тому, что традиционное понимание уголовно-процессуального права как совокупности норм, закрепленных государством в законе, уже не соответствует объективно складывающимся правоотношениям. Уголовно-процессуальное право и уголовно-процессуальный закон не равнозначные понятия. В основе правоприменения по-прежнему лежат нормы уголовно-процессуального закона, однако все чаще в практике возникают противоречия между текстом закона и смыслом права. Особенно это касается обеспечения прав человека в уголовном судопроизводстве. Поэтому для правильного понимания и применения процессуального закона все актуальнее становится проблема правильного понимания уголовно-процессуального права. И это создает новые требования к комментированию УПК РФ, сопряженные с пониманием всего объема уголовно-процессуального регулирования. Современный комментарий не должен ограничиваться только текстом комментируемой статьи УПК РФ, но должен предоставлять правоприменителю весь объем содержания правового регулирования в тех случаях, когда он шире и глубже, чем это изложено в тексте соответствующей статьи УПК РФ. Для того чтобы создать такой комментарий, а также для того, чтобы им пользоваться, необходимо принять во внимание те современные изменения, которые требуют иного понимания уголовно-процессуального права.
В современных условиях уголовно-процессуальное право становится менее формализуемым, объемным и сложно составленным регулятором уголовно-процессуальных отношений. Объем нормы уголовно-процессуального права, подлежащей применению в конкретном деле, может включать помимо статей УПК РФ еще и напрямую действующие нормы Конституции РФ; позиции Конституционного Суда РФ, положения общепризнанных норм и принципов международного права; соответствующих им судебных прецедентных решений, а также нормы процессуального характера, содержащиеся в иных российских федеральных конституционных или федеральных законах.
К сожалению, эти современные тенденции в развитии уголовно-процессуального права остаются пока не осознанными доктриной, не учитываются законодателем и практикой. В определении уголовно-процессуального права доминирует представление о нем как о совокупности норм, установленных или санкционированных государством в национальном уголовно-процессуальном законодательстве <1>. Между тем такое определение приводит к исключению из объема уголовно-процессуального права значительного числа норм международного права. Среди них нормы ЕКПЧ, не нашедшие текстуального закрепления в национальном законодательстве, но в силу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ подлежащие применению. Решения Конституционного Суда РФ и ЕСПЧ также исключаются из правового регулирования уголовного судопроизводства только потому, что они не относятся к законодательству. Такое "суженное" понимание уголовно-процессуального права уже не соответствует реальному содержанию правового регулирования уголовно-процессуальных отношений.
--------------------------------
<1> См.: Уголовный процесс: Учебник для студентов юридических вузов и факультетов / Под ред. К.Ф. Гуценко. М., 2005. С. 16 - 17; Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская, Л.А. Воскобитова. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2013. С. 42, 51.
Другая проблема понимания современного уголовно-процессуального права связана с пониманием источников права и их соотношением. В положениях ст. ст. 1 и 7 УПК РФ заложены серьезные противоречия, которые частично уже стали предметом оценки Конституционного Суда РФ (см. Постановление Конституционного Суда РФ от 29.06.2004 N 13-П).
Во-первых, порядок уголовного судопроизводства в полном объеме не может устанавливаться исключительно только комментируемым законом (ч. 1 ст. 1 УПК РФ). В силу многообразия и невероятного усложнения самих общественных отношений, возникающих в уголовном судопроизводстве, они требуют столь же сложного и разнообразного регулирования, рассчитанного в том числе и на возможность возникновения нестандартных ситуаций. Кроме УПК РФ возрастает регулирующее значение и всех иных национальных законов, которые могут включать по мере необходимости и нормы уголовно-процессуального содержания (см., например, ч. 4 ст. 19 Федерального закона от 08.05.1994 N 3-ФЗ "О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации"; п. 5 ст. 4, ст. ст. 5, 7, 21.1, 22, 26 Закона РФ от 21.07.1993 N 5485-1 "О государственной тайне"; ст. ст. 10, 16 Закона РФ от 26.06.1992 N 3132-1 "О статусе судей в Российской Федерации"). Все эти нормы применяются не вместо УПК РФ, но дополняя и уточняя содержание собственных положений УПК РФ применительно к отдельным ситуациям. На это обратил внимание Конституционный Суд РФ, указав, что иные законы, содержащие уголовно-процессуальные нормы, применяются одновременно с УПК РФ и не должны противоречить ему. А в случае коллизии норм разных законодательных или международно-правовых актов нормы УПК РФ применяются лишь с учетом иерархии актов, обладающих "большей юридической силой по отношению к обычному федеральному закону" (см. Постановление Конституционного Суда РФ от 29.06.2004 N 13-П).
Во-вторых, следует уточнить, что общепризнанные нормы и принципы международного права и международные договоры РФ становятся частью национального законодательства (ч. 3 ст. 1 УПК РФ) только тогда, когда в соответствующей законодательной процедуре они включены в текст соответствующего российского закона (например, в УК РФ включены разработанные международным правом нормы уголовной ответственности за преступления против мира и безопасности человечества (гл. 34 УК РФ)). Однако в силу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ такие положения становятся частью правовой системы РФ независимо от того, включены они текстуально в российское законодательство или нет.
Например, в России нет законодательного акта, регулирующего процедуру обращения в ЕСПЧ, и в этом нет необходимости, потому что правила, установленные в разд. II и III ЕКПЧ, имеют значение норм прямого действия для всех стран, ратифицировавших ЕКПЧ и признавших юрисдикцию ЕСПЧ. Следовательно, российское уголовно-процессуальное право включает в себя и положения международного права, относящиеся к уголовному судопроизводству, независимо от того, нашли ли они текстуальное закрепление в российском законодательстве. Особенно это касается сферы обеспечения, соблюдения и защиты прав человека в уголовном судопроизводстве. Обращение российского правоприменителя к положениям международного права, прямое применение норм, регулирующих права человека в уголовном судопроизводстве, никоим образом не может ставить под сомнение суверенитет государства уже в силу того, что именно ст. 2 Конституции РФ провозглашает человека, его права и свободы высшей ценностью, а их признание, соблюдение и защиту - обязанностью государства.
Из этого следует, что преобладающий в характеристике источников уголовно-процессуального права "линейный" подход, когда каждый источник рассматривается и применяется отдельно и самостоятельно, утрачивает свое прежнее значение. Каждый из источников не может рассматриваться отдельно друг от друга или в контексте только их иерархии и приоритетов при правоприменении в случаях возникновения коллизии между ними. Возникает потребность в понимании права как "объемной" совокупности правовых норм, включающей одновременно все источники уголовно-процессуального права. Только примененные одновременно, в совокупности и непротиворечиво, они обеспечивают правомерное осуществление уголовного судопроизводства. Уголовно-процессуальное право предстает как целостное и системное единство всех норм, регулирующих уголовно-процессуальные отношения, независимо от источника, где эти нормы закреплены.
Объемное понимание уголовно-процессуального права позволяет снять доктринальные противоречия между нормативистской теорией права <1> и теорией естественного права <2>. Возможность современной интеграции этих доктрин может быть понята именно на примере современного уголовно-процессуального права. Являясь публичной отраслью права, уголовно-процессуальное право предполагает формальную определенность правовых норм, легальное закрепление их в соответствующих нормативных актах государства. Такое нормативное закрепление служит гарантией законности всего производства, в том числе гарантией соблюдения процессуальных прав всех участников процесса.
--------------------------------
<1> См.: Венгеров А.Б. Теория государства и права: Учебник для вузов. 3-е изд. М., 2000; Байтин М.И. Сущность права (современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Саратов, 2001; Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2001; Аверин А.В. Истина и судебная достоверность (постановка проблемы). 2-е изд., доп. СПб., 2007; и др.
<2> См.: Нерсесянц В.С. Философия права. М., 1997. Критику этих взглядов см.: Мартышин О.В. О "либертарно-юридической теории права и государства" // Государство и право. 2002. N 10; Аверин А.В. Указ. соч.; и др.
Однако естественные права и свободы человека, которые проявляют себя и в уголовном судопроизводстве и которые могут быть весьма существенно ограничены государством, его должностными лицами в этом производстве, проявляют себя принципиально иначе. В современном демократическом государстве эти права должны быть признаны государством, а не дарованы законодателем участникам процесса. Следовательно, права человека существуют в уголовном судопроизводстве как некая объективная данность независимо от их законодательного признания и закрепления.
Как известно, естественное право первоначально формулировалось как идеи прав, принадлежащих человеку от рождения, и потому не требующих специального признания их государством или закрепления в том или ином нормативном акте. Однако в XX в. на международном уровне были признаны основные права и свободы человека, что привело к их нормативному оформлению и закреплению в актах международного права. В области определения основных прав и свобод человека позитивное и естественное право интегрируют и обретают общую нормативную форму. Теперь эти нормы, определяющие основные права и свободы человека, также становятся неотъемлемой частью уголовно-процессуального права независимо от того, каким образом они закрепляются в национальном законодательстве и закрепляются ли вообще.
Вместе с тем нормативное закрепление основных прав и свобод человека весьма специфично и существенно отличается от нормативного регулирования процедур уголовного судопроизводства. Во-первых, нормативное закрепление получают только основные права и свободы человека. Следовательно, их список не закрыт. Не включенные в список права и свободы продолжают существовать в их естественной форме и остаются неотчуждаемыми. Согласно ч. 1 ст. 55 Основного закона перечисление в гл. 2 Конституции РФ основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина.
Во-вторых, основные права и свободы человека в силу своей естественной природы не могут быть сформулированы с достаточной полнотой и четкостью, охватывая все возможные варианты их проявления. По своей природе они связаны с субъективным миром человека, переживанием им своего права или своей свободы. В этом смысле важно понимание таких правовых идей, как "человек - мера всех вещей" или "право - это мера моей свободы", "свобода одного человека не может быть в ущерб свободе другого человека". Поэтому основные права и свободы человека получают в международных актах лишь рамочное регулирование, а реальным содержанием эта рамка наполняется уже в процессе использования человеком своих прав и свобод в правоприменительной практике.
В современном уголовно-процессуальном праве возникает принципиально новое явление, когда правовая норма перестает быть статичной, данной государством в неизменной формулировке, общей для всех подобных случаев. Процессуальная норма, определяющая права человека в уголовном судопроизводстве, постоянно развивается, уточняется и детализируется. Происходит это не только по воле законодателя, но и по воле участника процесса, защищающего свои права посредством "живой" правоприменительной практики, в тесной связи с реальными и уникальными обстоятельствами дела, требующими постоянного уточнения правовой нормы.
В практике уголовного судопроизводства права человека проявляются очень индивидуально, и человек просит защиты того, что именно он считает своим правом, или требует признания данного права. Следовательно, в публичные правоотношения, урегулированные законом, вторгаются иные правоотношения, которые регулируются совершенно иначе. Естественные права нет необходимости специально предоставлять, закрепляя их в законе. Естественные права нельзя отобрать, отнять. Государство может ограничивать эти права, но далеко не каждое право человека может быть ограничено. Например, право не подвергаться пыткам (ст. 3 ЕКПЧ) является исключительным и не может быть нарушено государством ни при каких условиях. Ограничения должны иметь правовые основания. Они возможны только в том случае, когда этого требует защита общественных интересов, охраняемых в демократическом государстве. Такое ограничение должно быть прямо и недвусмысленно указано в законе, и должны быть законодательно урегулированы основания и процедура применения данного ограничения. Человек во всех случаях должен иметь возможность отстаивать и защищать свое право перед судом. Далеко не каждый человек пользуется всеми своими естественными правами и требует их признания и защиты. Но если он требует этого, государство должно обеспечить защиту такого права.
Российские правоприменители столкнулись с необходимостью интеграции нормативистского и естественного правопонимания в уголовном судопроизводстве, только попав под юрисдикцию ЕСПЧ и получив первое его решение по делу "Калашников против Российской Федерации". В следственных изоляторах России, как известно, многие десятилетия существовали и до сих пор существуют весьма жесткие условия содержания лиц, находящихся под стражей до суда. И только в 1998 году, направив жалобу в ЕСПЧ, Калашников первым потребовал признать условия, в которых он содержался под стражей до суда, унижающими человеческое достоинство и нарушающими ст. 3 ЕКПЧ (см. Постановление ЕСПЧ от 15.07.2002 по делу "Калашников против Российской Федерации") <1>. До него никто этого не требовал, но это не означало, что такого права не было у любого человека. И если в современных условиях требование о защите такого права заявлено, государство уже не может отказаться от его обеспечения только потому, что национальные нормативные акты не закрепляют такое право текстуально или процедуры и ведомственные инструкции нормативно закрепляют и допускают существующий порядок.
--------------------------------
<1> После этого многие лица, находящиеся под стражей, обращались в ЕСПЧ, и суд признавал такие условия содержания нарушающими права человека (ст. 3 или ст. 5 ЕКПЧ). Однако многие из содержащихся под стражей в таких же условиях так никогда и не потребовали защиты своего права.
Именно в силу того, что естественные права человека признаются непосредственно действующими, независимо от их нормативного закрепления государством, что прямо вытекает из ст. ст. 2, 18 и ч. 1 ст. 55 Конституции РФ, возникает ситуация, требующая иного правопонимания и правоприменения в уголовном судопроизводстве. Поэтому при подготовке данного комментария к УПК РФ авторы принимают во внимание следующие принципиальные изменения, происходящие с уголовно-процессуальным правом.
Уголовно-процессуальное право больше нельзя определять только как систему норм, "установленных законом" или "установленных или санкционированных государством". Понятие уголовно-процессуального права существенно расширяется. Это происходит за счет включения в него общепризнанных норм и принципов международного права и международных договоров, ратифицированных Российской Федерацией, и придания этим нормам приоритетного значения перед национальным законом, если положения последнего противоречат нормам международного права (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ). Сферу действия уголовно-процессуального права существенно расширяет признание государством верховенства ценности прав человека и принятие государством обязанности признавать, соблюдать и защищать эти права и свободы (ст. 2 Конституции РФ), а также обеспечивать и защищать их в уголовном судопроизводстве (ст. 6 УПК РФ). Правоприменитель получает возможность и соответствующую обязанность прямого применения положений гл. 2 Конституции РФ, определяющей основные права и свободы человека. Эти положения восприняли основы естественного права и придали нормативное закрепление основным правам и свободам человека. Одновременно они не допускают умаления или отрицания иных общепризнанных прав и свобод человека (ч. 1 ст. 55 Конституции РФ).
Уголовно-процессуальное право в современном государстве не сводится только к закону и только к воле государства. В силу свойства системности право нельзя свести к механической (математической) совокупности отдельных норм или отдельных предписаний закона. Характеристики права в системном единстве всех правовых предписаний приобретают особое свойство целостности, не сводимое к характеристикам отдельных норм права. Именно целостность права обеспечивает эффективное правовое регулирование общественных отношений <1>.
--------------------------------
<1> На это указывал А.Б. Венгеров. См.: Венгеров А.Б. Указ. соч. С. 262, 269.
Применительно к пониманию уголовно-процессуального права это очень важное теоретическое положение. Внося те или иные изменения в процессуальный закон, законодатель вводит или изменяет не просто отдельное процессуальное правило, текст отдельной статьи УПК РФ. Он вторгается в целостный и системный объект. Любой системный объект воспринимает изменение только при условии, что оно не противоречит системе. Если новое правило противоречит системе норм, система игнорирует его и продолжает работать в режиме, существовавшем до внесения изменений. Или система отторгает новеллу и вырабатывает некие "квазиправила", обыкновения практики, искажающие существо новеллы, но адекватные системе в целом <1>.
--------------------------------
<1> Это явление отмечалось исследователями после введения суда с участием присяжных заседателей. См.: Карнозова Л.М. Возрожденный суд присяжных. Замысел и проблемы становления. М., 2000; Развейкина Н.А. Злоупотребление правом как способ неправомерного воздействия председательствующего на присяжных заседателей и средства защиты от него: Дис.... канд. юрид. наук. Самара, 2007.
К сожалению, многие изменения в УПК РФ, внесенные с момента его принятия, не учитывали и не учитывают целостный и системный характер уголовно-процессуального права. Например, внесение в УПК РФ гл. 40.1 явно не учитывало системный характер уголовно-процессуального права. В гл. 40.1 УПК РФ установлен, по сути, особый порядок уголовного судопроизводства, затрагивающий производство по делу в различных стадиях и требующий более детального регулирования. Но законодатель поместил эту главу почему-то в разд. X комментируемого Закона, посвященный особому порядку судебного разбирательства. Возникающие при этом проблемы расследования, прокурорского надзора, подготовки прокурора к поддержанию государственного обвинения, обеспечения прав потерпевшего и т.п. практика решает созданием "квазинорм" и "обходных путей", искажая суть новеллы (подробнее см. комментарий к ст. ст. 317.1 - 317.9 УПК РФ).
Частые и бессистемные изменения закона подрывают способность права обеспечивать стабильность социальных отношений. В сфере уголовного судопроизводства это еще и стабильность правопорядка в стране, обеспечение внутренней национальной безопасности, защита человека от произвола преступника, а также от неправомерных действий органов власти и должностных лиц.
Это вызывает необходимость смены "линейного" правопонимания множества правовых норм и их источников на "объемное" и целостное понимание уголовно-процессуального права. Как системное образование уголовно-процессуальное право имеет объемную структуру <1> и не может быть понято лишь из текста отдельной статьи или совокупности статей, определенных в законе, или даже совокупности статей всех источников, установленных или санкционированных государством. "Линейное" правопонимание опирается на текст отдельных статей закона и даже их совокупность, но не всегда дает возможность сформулировать норму права и правовое регулирование ситуации в полном объеме. "Объемное" правопонимание должно опираться на понимание правовой нормы и права в целом, как "разворачивающейся перспективы объемного правового регулирования". В условиях динамического характера уголовного судопроизводства объем правового регулирования всякий раз зависит от конкретных обстоятельств той ситуации, к которой применяется право. Если ситуация очевидна и стандартна, то ее правовое регулирование в достаточной мере обеспечено нормой, зафиксированной в тексте одной или нескольких статей УПК РФ. Но в нестандартной ситуации требуется "разворачивание" поиска необходимого объема правового регулирования с той полнотой, которая позволяет понять и определить правомерность действий должностного лица именно в данной ситуации.
--------------------------------
<1> Об этом писали теоретики еще в 70-е гг. XX в. См., напр.: Алексеев С.С. Структура советского права. М., 1975. С. 184; Ларин А.М. Уголовный процесс: структура права и структура законодательства. М., 1985. С. 8 - 10.
Наибольшую сложность для правоприменения представляют те ситуации, относительно которых объем правового регулирования уже сформировался не только из указаний уголовно-процессуального законодательства. Применительно к отдельным случаям уже могут быть высказаны позиции Конституционного Суда РФ; некоторые ситуации могут подпадать под действие норм международного права, в частности ЕКПЧ; относительно них уже могут быть решения ЕСПЧ; могут быть и многочисленные решения Верховного Суда РФ по конкретным делам и разъяснения Пленума Верховного Суда РФ. Все это определяет правовое регулирование объемно, когда одна единая норма выстраивается как пирамида из норм, включенных в разные источники и разные уровни регулирования в единую правовую конструкцию. "Объемное правопонимание" уголовно-процессуального права позволяет формировать правовую норму, адекватную сложности или нестандартности вопроса, поставленного практикой перед правоприменителем при производстве по конкретному делу. Объемное понимание уголовно-процессуального права предполагает в зависимости от возникших обстоятельств дела возможность разворачивания всей перспективы правового регулирования. Это напоминает многослойную форму-матрешку. Для простых и ясных ситуаций может оказаться достаточным предписания одной статьи процессуального закона. В более сложной ситуации к этому уровню может потребоваться добавление норм прямого действия из Конституции РФ, которые не подменят текст статьи УПК РФ, не "встанут рядом" вместо нее, а увеличат объем положения УПК РФ, как бы "оденут" на него еще один "слой" правового содержания.
В еще более сложных ситуациях, когда у правоприменителя все еще остается неясность относительно правовой нормы, могут понадобиться положения из решений Конституционного Суда РФ. Они дают конституционно-правовое толкование нормам первых двух уровней и выявляют еще один слой содержания нормы, который следует одеть поверх уже имеющихся, чтобы получить весь объем правового регулирования данной ситуации со всеми ее индивидуальными особенностями. Такая работа может продолжаться, если необходимо прибавить к выявленному содержанию нормы еще и положения ЕКПЧ, а также позиции ЕСПЧ. Самостоятельное значение для понимания всего объема правового регулирования могут иметь и Постановления Пленума Верховного Суда РФ, который на материале обобщения судебной практики формирует правовые позиции, обеспечивающие единообразное понимание закона, формирующие единообразие судебной практики по его применению.
"Объемный" подход к пониманию современного уголовно-процессуального права требуется в силу еще одного важного качественного изменения права: в его формирование впервые включаются участники уголовного процесса. Традиционно праву приписывается его общая значимость, т.е. установление правил, представляющих собой обобщение множества частных случаев, выявление закономерностей и повторений, которые и фиксируются посредством текста правовой нормы. Обычно такой уровень обобщения и право формирования "обобщенного", т.е. абстрактного и лишенного частностей правила поведения, принадлежит законодателю. Формулирование общих правил поведения придает праву стабильность, постоянство и общеобязательность. В современное правотворчество активно включаются еще и участники уголовного судопроизводства. Например, индивидуальное обращение участника процесса в Конституционный Суд РФ по поводу неконституционности той или иной правовой нормы способно привести к изменению правового регулирования, если его жалоба будет удовлетворена Конституционным Судом РФ и обжалованное положение закона будет признано неконституционным. Аналогичное влияние на правовое регулирование оказывает и обращение с жалобами в ЕСПЧ, когда решением последнего может быть признано нарушение прав человека, в результате чего необходимо менять национальное правопонимание, а иногда и вносить соответствующие изменения в национальное законодательство. В качестве примера можно привести изменение правопонимания вопроса об участии в судебном разбирательстве лица, признанного невменяемым, в отношении которого рассматривается дело о применении принудительных мер медицинского характера (подробнее см. комментарий к ст. ст. 433 - 446 УПК РФ).
В результате этих новых явлений уголовно-процессуальное право становится перманентно развивающимся, и уже нельзя рассматривать его как "неподвижную", стабильную и постоянную совокупность правовых норм. Само право теперь не может быть понято в полной мере вне правоприменительной практики. Только правовое регулирование и правоприменительная практика в единстве и взаимопроникновении позволяют выявить полный объем правового регулирования.
Одновременно это ориентирует правоприменителя на ситуативный подход при отыскании правовой нормы. Правоприменитель больше не может ограничиваться только текстом УПК РФ, формально-догматически и "дословно" применяя его ко всем случаям практики. Он обязан учитывать индивидуальные аспекты дела, индивидуальные требования участников процесса по вопросам, касающимся обеспечения и защиты их основных прав и свобод, если по этим вопросам уже есть правовые нормы, выработанные и сформулированные во всем объеме уголовно-процессуального права. Это порождает необходимость включать в понимание уголовно-процессуального права не только закономерные, общие и повторяющиеся основания для его развития и совершенствования, но учитывать также случайные, единичные основания, порожденные действиями отдельного участника процесса в конкретном деле, когда он отстаивает свои права и свободы и его требования признаются Конституционным Судом РФ или ЕСПЧ. Это придает совершенно новое значение разнообразным заявлениям и ходатайствам участников процесса. Должностное лицо обязано осваивать новый профессиональный навык прогнозирования правовых последствий своего действия (бездействия), решения, если оно затрагивает права и свободы данного лица. Даже впервые столкнувшись с нестандартной ситуацией, должностное лицо не может ограничиваться теперь только текстом статьи УПК РФ, но должно понимать все возможности, которые может использовать участник процесса для отстаивания своего нарушенного права.
Учитывая указанные особенности современного правопонимания, авторы данного комментария делают попытку выявить максимально полно объем правового регулирования уголовно-процессуального права. В тех случаях, когда статья содержит однозначное предписание, комментарий к ней ограничивается только текстом УПК РФ. В тех случаях, когда уголовно-процессуальная норма уже обрела правовой объем, существенно больший, чем это изложено в тексте статьи, авторы пытаются дать максимально полное комментирование ее содержания, разворачивая весь объем правового регулирования. В силу этого настоящий комментарий включает не только традиционный анализ текста статей, но и вовлекает в комментирование все иные источники, в которых смысл и содержание рассматриваемой нормы права находят свое объемное определение. Такой подход к пониманию современного уголовно-процессуального права поможет правоприменителю учитывать регулирование процессуальных отношений в полном объеме и избежать ошибок в правоприменительной практике.
При подготовке данного комментария текст УПК РФ использован в редакции на 1 апреля 2015 г. Все иные нормативные акты, в том числе международные акты, решения Конституционного Суда РФ, постановления Пленума Верховного Суда РФ, а также решения ЕСПЧ, решения судебных органов по конкретным делам или обзоры судебной практики указываются и (или) цитируются по публикациям в СПС "КонсультантПлюс" без специального указания об этом в сносках, если в тексте не указано иное.
| 18 декабря 2001 года | N 174-ФЗ |
РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ
УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
(в ред. Федеральных законов от 29.05.2002 N 58-ФЗ, от 24.07.2002 N 98-ФЗ,
от 24.07.2002 N 103-ФЗ, от 25.07.2002 N 112-ФЗ, от 31.10.2002 N 133-ФЗ,
от 30.06.2003 N 86-ФЗ, от 04.07.2003 N 92-ФЗ, от 04.07.2003 N 94-ФЗ,
от 07.07.2003 N 111-ФЗ, от 08.12.2003 N 161-ФЗ, от 22.04.2004 N 18-ФЗ,
от 29.06.2004 N 58-ФЗ, от 02.12.2004 N 154-ФЗ, от 28.12.2004 N 187-ФЗ,
от 01.06.2005 N 54-ФЗ, от 09.01.2006 N 13-ФЗ, от 03.03.2006 N 33-ФЗ,
от 03.06.2006 N 72-ФЗ, от 03.07.2006 N 97-ФЗ, от 03.07.2006 N 98-ФЗ,
от 27.07.2006 N 153-ФЗ, от 30.12.2006 N 283-ФЗ, от 12.04.2007 N 47-ФЗ,
от 26.04.2007 N 64-ФЗ, от 05.06.2007 N 87-ФЗ, от 06.06.2007 N 90-ФЗ,
от 24.07.2007 N 211-ФЗ, от 24.07.2007 N 214-ФЗ, от 02.10.2007 N 225-ФЗ,
от 27.11.2007 N 272-ФЗ, от 03.12.2007 N 322-ФЗ, от 03.12.2007 N 323-ФЗ,
от 06.12.2007 N 335-ФЗ, от 04.03.2008 N 26-ФЗ, от 11.06.2008 N 85-ФЗ,
от 02.12.2008 N 226-ФЗ, от 22.12.2008 N 271-ФЗ, от 25.12.2008 N 280-ФЗ,
от 30.12.2008 N 321-ФЗ, от 14.03.2009 N 37-ФЗ, от 14.03.2009 N 38-ФЗ,
от 14.03.2009 N 39-ФЗ, от 28.04.2009 N 65-ФЗ, от 29.06.2009 N 141-ФЗ,
от 18.07.2009 N 176-ФЗ, от 30.10.2009 N 241-ФЗ, от 30.10.2009 N 244-ФЗ,
от 03.11.2009 N 245-ФЗ, от 17.12.2009 N 324-ФЗ, от 27.12.2009 N 346-ФЗ,
от 27.12.2009 N 377-ФЗ, от 29.12.2009 N 383-ФЗ, от 21.02.2010 N 16-ФЗ,
от 09.03.2010 N 19-ФЗ, от 09.03.2010 N 20-ФЗ, от 29.03.2010 N 32-ФЗ,
от 07.04.2010 N 60-ФЗ, от 22.04.2010 N 62-ФЗ, от 30.04.2010 N 69-ФЗ,
от 05.05.2010 N 76-ФЗ, от 19.05.2010 N 87-ФЗ, от 01.07.2010 N 132-ФЗ,
от 01.07.2010 N 143-ФЗ, от 01.07.2010 N 144-ФЗ, от 01.07.2010 N 147-ФЗ,
от 22.07.2010 N 155-ФЗ, от 22.07.2010 N 158-ФЗ, от 23.07.2010 N 172-ФЗ,
от 27.07.2010 N 195-ФЗ, от 27.07.2010 N 224-ФЗ, от 29.11.2010 N 316-ФЗ,
от 29.11.2010 N 318-ФЗ, от 29.11.2010 N 323-ФЗ, от 28.12.2010 N 404-ФЗ,
от 28.12.2010 N 427-ФЗ, от 29.12.2010 N 433-ФЗ (ред. 05.06.2012),
от 29.12.2010 N 434-ФЗ, от 07.02.2011 N 4-ФЗ, от 20.03.2011 N 39-ФЗ,
от 20.03.2011 N 40-ФЗ, от 06.04.2011 N 66-ФЗ, от 03.05.2011 N 95-ФЗ,
от 03.06.2011 N 119-ФЗ, от 14.06.2011 N 140-ФЗ, от 11.07.2011 N 194-ФЗ,
от 11.07.2011 N 195-ФЗ, от 20.07.2011 N 250-ФЗ, от 21.07.2011 N 253-ФЗ,
от 21.07.2011 N 257-ФЗ, от 06.11.2011 N 292-ФЗ, от 06.11.2011 N 293-ФЗ,
от 06.11.2011 N 294-ФЗ, от 07.11.2011 N 304-ФЗ, от 21.11.2011 N 329-ФЗ,
от 06.12.2011 N 407-ФЗ, от 06.12.2011 N 408-ФЗ, от 07.12.2011 N 419-ФЗ,
от 07.12.2011 N 420-ФЗ, от 29.02.2012 N 14-ФЗ, от 01.03.2012 N 17-ФЗ,
от 01.03.2012 N 18-ФЗ, от 05.06.2012 N 51-ФЗ, от 05.06.2012 N 53-ФЗ,
от 05.06.2012 N 54-ФЗ, от 25.06.2012 N 87-ФЗ, от 20.07.2012 N 121-ФЗ,
от 28.07.2012 N 141-ФЗ, от 28.07.2012 N 142-ФЗ, от 28.07.2012 N 143-ФЗ,
от 12.11.2012 N 190-ФЗ, от 29.11.2012 N 207-ФЗ, от 01.12.2012 N 208-ФЗ,
от 30.12.2012 N 309-ФЗ, от 30.12.2012 N 310-ФЗ, от 30.12.2012 N 311-ФЗ,
от 30.12.2012 N 312-ФЗ, от 11.02.2013 N 7-ФЗ, от 04.03.2013 N 23-ФЗ,
от 05.04.2013 N 53-ФЗ, от 05.04.2013 N 54-ФЗ, от 26.04.2013 N 64-ФЗ,
от 07.06.2013 N 122-ФЗ, от 28.06.2013 N 134-ФЗ, от 02.07.2013 N 150-ФЗ,
от 02.07.2013 N 166-ФЗ, от 02.07.2013 N 185-ФЗ, от 02.07.2013 N 186-ФЗ,
от 23.07.2013 N 195-ФЗ, от 23.07.2013 N 198-ФЗ, от 23.07.2013 N 217-ФЗ,
от 23.07.2013 N 220-ФЗ, от 23.07.2013 N 221-ФЗ, от 23.07.2013 N 245-ФЗ,
от 21.10.2013 N 271-ФЗ, от 21.10.2013 N 272-ФЗ, от 02.11.2013 N 302-ФЗ,
от 25.11.2013 N 313-ФЗ, от 25.11.2013 N 317-ФЗ, от 21.12.2013 N 365-ФЗ,
от 21.12.2013 N 376-ФЗ, от 28.12.2013 N 380-ФЗ, от 28.12.2013 N 382-ФЗ,
от 28.12.2013 N 432-ФЗ, от 03.02.2014 N 3-ФЗ, от 03.02.2014 N 4-ФЗ,
от 03.02.2014 N 5-ФЗ, от 03.02.2014 N 7-ФЗ, от 12.03.2014 N 29-ФЗ,
от 20.04.2014 N 76-ФЗ, от 05.05.2014 N 98-ФЗ, от 05.05.2014 N 104-ФЗ,
от 05.05.2014 N 105-ФЗ, от 05.05.2014 N 128-ФЗ, от 05.05.2014 N 130-ФЗ,
от 04.06.2014 N 141-ФЗ, от 04.06.2014 N 142-ФЗ, от 28.06.2014 N 179-ФЗ,
от 21.07.2014 N 218-ФЗ, от 21.07.2014 N 245-ФЗ, от 21.07.2014 N 251-ФЗ,
от 21.07.2014 N 258-ФЗ, от 21.07.2014 N 269-ФЗ, от 21.07.2014 N 273-ФЗ,
от 21.07.2014 N 277-ФЗ, от 22.10.2014 N 308-ФЗ, от 24.11.2014 N 370-ФЗ,
от 31.12.2014 N 494-ФЗ, от 31.12.2014 N 505-ФЗ, от 31.12.2014 N 518-ФЗ,
от 31.12.2014 N 520-ФЗ, от 31.12.2014 N 530-ФЗ, от 31.12.2014 N 532-ФЗ,
от 03.02.2015 N 7-ФЗ, от 08.03.2015 N 36-ФЗ, от 08.03.2015 N 40-ФЗ,
от 08.03.2015 N 41-ФЗ, от 08.03.2015 N 47-ФЗ, от 30.03.2015 N 62-ФЗ,
с изм., внесенными
Постановлением Конституционного Суда РФ от 08.12.2003 N 18-П,
Определением Конституционного Суда РФ от 09.06.2004 N 223-О,
Постановлениями Конституционного Суда РФ от 29.06.2004 N 13-П,
от 11.05.2005 N 5-П, от 27.06.2005 N 7-П, от 16.05.2007 N 6-П,
от 20.11.2007 N 13-П, от 16.07.2008 N 9-П,
Постановлениями Конституционного Суда РФ от 31.01.2011 N 1-П,
от 14.07.2011 N 16-П, от 19.07.2011 N 18-П, от 17.10.2011 N 22-П,
от 18.10.2011 N 23-П, от 20.07.2012 N 20-П, от 16.10.2012 N 22-П,
от 21.05.2013 N 10-П, от 02.07.2013 N 16-П, от 19.11.2013 N 24-П,
от 18.03.2014 N 5-П, Федеральным законом от 05.05.2014 N 91-ФЗ,
Постановлением Конституционного Суда РФ от 21.10.2014 N 25-П,
от 10.12.2014 N 31-П)
