Во-первых, сознание и язык насквозь пронизаны телесной природно-родовой пластикой. Как бы мы тому ни удивлялись, языковой знак и идея сознания воспринимаются родовым человеком как вещь-первопредок. Сознание и язык приводятся в движение природно-родовыми циклами и текут в генетических связях вещей от одной сферы к другой, от одного первопредка к другому. О тождестве процессов сознания с движением вещей в циклах природы говорит “И цзин”: “Мудрец сказал: Поднебесная как мыслит, как думает? Поднебесная приходит к одному и тому же, но разными путями (дорогами). Единство достигается множеством разномнений”. Поднебесная как мыслит, как думает? Солнце уходит – Луна приходит, Луна уходит – Солнце приходит. Солнце и Луна друге другом чередуются и просветленность (свет – ум, понимание) рождается при этом. Холод уходит - тепло приходит, тепло уходит – холод приходит. Холод и тепло друг с другом чередуются и годы вершатся при этом. Уход – свертывание, приход – выпрямление” [5, Сицы, ся, 5 ].
Рожденный Солнцем и Луной (мужской и женской противоположностями) разум - идеальная для современного человека сущность, понимается здесь не иначе, как вещь, легкая, прозрачная, светящаяся или светлая, но все-таки вещь “свет” мин. У индийцев световая аналогия разума представлена в теле Пуруши: “Этот Пуруша, кто состоит из разума, по природе есть свет, (он) находится в сердце подобно зерну риса или ячменя. Он повелитель всего, глава всего и правит всем, что существует” [91, 2941. Этим “светом-разумением” передается вообще телесное конструирование и понимание категорий сознания древним индийцем и древним китайцем. Конечно, в таком телесном пони
[32]
мании категорий – показатель неразвитости сознания. В замкнутости процессов сознания на циклы природы – показатель неразвитости социальной практики. Однако иного в родовую эпоху не могло быть ни в Индии, ни в Китае. В нерефлективном отождествлении идеи родовой жизни и вещи работает первобытная интуиция сознания, сводящая сознание и язык человека к эстетически чувственному феномену и его природной функции, а поведение человека – к подражанию природной вещи.
Во-вторых, тождество идеи и вещи и замкнутость сознания на циклы природы определяют его мировоззренческую форму. Она представляет собой круг, который в исторической динамике общества и все большего выделения его из природы развертывается в спираль. Каждая точка этого круга содержит в себе все концы и начала мирового материального (движения вещей) и духовного (движение идей) процессов и, следовательно, может служить субстанциально-генетическим началом любого мировоззренческого построения. Все это определяет одну из сторон стиля предфилософского и раннефилософского сознания индийцев и китайцев:
а) предфилософскому рассуждению безразлично, с чего начинаться – с мирового созвездия или кончика осенней паутинки. В силу принципа совпадения микро- и макрокосма оно развертывается непосредственно на теле всей природы или на отдельной вещи, будьте неорганический предмет или живое существо. Так, например, у индийцев мировоззренческая сущность речи выражается на образе молочной коровы, которая есть одновременно природа (зооморфное существо) и род (мать, отец и дети). Она же есть сознание (мысль), символизируемое ее потомством, и она же кормилица всех далеких и близких поколений: первопредков-богов, предков (старших) и людей (младших). Через живительные восклицания речь вливается в первопредков и человека, оживотворяя их своим словом: “Речь должно почитать, как дойную корову. У нее четыре соска: восклицания “сваха”, “вашат”, “ханта”, “свадха”. От двух се сосков живут боги – от восклицаний “сваха” и “вашат”, от восклицания “ханта” – люди, от восклицания “свадха” – предки. Дыхание ее – бык, мысль – теленок” (17, 187 ]. У древних китайцев примерами построения системы мира и сознания на органической основе живых существ могут служить птица Феникс и панцирь черепахи [10,8; 5, Сицы, шан,11 ];
Б) пластический характер родового сознания имплицирует развитие предфилософского и раннефилософского сознания по законам художественного творчества. Мудрец выступает архитектором природного, человеческого и духовного мироздания,
[33]
где архетипом избирается природная вещь (древнеиндийская и древнекитайская зоо- и антропокосмогония). Тем самым древнеиндийская и древнекитайская предфилософия и философия принимают вид искусства (см.: 31 1.
В-третьих, система генетической связи индийских и китайских первопредков как система понятий, вписанных в тело природы и рода, закладывает принципы построения древнеиндийского и древнекитайского философского текста и системы категорий философского сознания.
В-четвертых, циклическое развертывание из первоначала к свертывание в него природно-родовой жизни в философском сознании трансформируется в диалектику единого и многого. Структурное построение родового понятия по принципу дуальной связи мужского и женского начал переходит в диалектику построения философских категорий.
В-пятых, в системе тождества природы и рода активной стороной является род: исторические структурно-функциональные изменения рода меняют и мировоззренческую картину самоотражения человека в зеркале природы.
ИСТОРИЧЕСКИЕ ТРАНСФОРМАЦИИ РОДА И РОДОВОГО СОЗНАНИЯ. ГОРИЗОНТАЛЬНАЯ СТРУКТУРА “ПЯТИЧАСТНОГО КРЕСТА”
Древнеиндийский и древнекитайский род не стоит на месте он исторически подвижен. Наступает период, когда родовая организация переходит к производящему хозяйству – земледелия и скотоводству. Природно-родовую производящую способность человек начинает активно стимулировать в природе. Он получа ет дополнительные средства к жизни, что в свою очередь стимулирует производящую способность внутри рода. Род значительно укрупняется, перерастает оптимальные размеры и переходит биосоциальной горизонтальной и вертикальной дифференциации. В горизонтальном плане род сегментируется на дочерни родовые группы. Естественной пространственной основой такого деления была ориентация выделяющихся родовых групп по четырем сторонам света и центру. Процесс горизонтальной дифференциации гана-готры (родового общества) у индийцев отражены в обряде сомаяга: “Он демонстрирует, как при содействии пяти божеств – Патхья-Свасти, Агни, Сомы, Савиты и Адити – был впервые принято решение о разделении (прайянийешти). Центральная роль в этом обряде отведена богине, древней праматери
[34]
Адити... В ритуальной церемонии эти божества идут во время шествия по четырем сторонам, тогда как Адити – родоначальница и вождь – в центре” 26, 901. В результате первопредки территориально разводят свои родовые группы по системе пятичастного креста.
Вместе с горизонтальной дифференциацией рода происходят другие важные изменения в социальной действительности и сознании древних индийцев и китайцев. В области сознания наблюдаются явления анимизма и антропоморфизма, а в социальной действительности – наступление патриархата.
Анимизм и антропоморфизм. Начало производящего хозяйства означает овладение человеком механизмами и идеей производства вещей 152, 13–17]. Аналогично тому, как в процессе спонтанного природного рождения вещей он выделяет посредством своей активной деятельности процесс творения вещей, в сознании в сплошном круговом потоке идеи рождения он выделяет идею творения (у китайцев шэн и цзо, у индийцев это видно из разделения процессов, называемых кама – рождение человека и артха – производство благ). Последняя требует новой материальной основы для собственной фиксации. Идея творения вещей не может фиксироваться только в материале природы, ведь ею теперь владеет и человек. Но она не может быть полностью перенесенной и область субъективного человеческого мышления, так как практика творения сводится по-преимуществу только к активной стимуляции объективной животворящей способности природы. Человек находит среднее между телесной и мыслительной сущностью. Это среднее – дух: он и материален, поскольку представляет собой тело, и настолько же идеален, поскольку он есть насквозь человеческое мышление и сознание,
[35]
объективен и субъективен. Образование в мировозрении духовной области (анимизм) представляется как снятие (буквально “слетание”) с природы и рода понятийных образов первопредков и перенение их на духовную основу (шэнь у китайцев). Здесь они предстают в духовной “летающей” сущности как живые существа и человек, как тело и идея, как ощущающее и мыслящее, как рождающее и производящее. Появлятся дух-первопредок шэнь-ди, дух-человек шэнь-жэнь и дух-вещь шэнь-у [55, 22.
При снятии и перенесении идей сознания под видом первопредка в сферу духа обнажается действительный облик природы и рода, как они есть сами по себе, без всякой идейно-образной косметики родового мировоззрения. Здесь открывается новое поле для деятельности сознания и языка древних индийцев и китайцев. Но, конечно, природа и род здесь традиционно осмысляютса и именуются в контексте родовой жизни и продолжают пониматься как те же первопредки. Однако это осмысление и именование в сфере духа развертывается на базе родовой производств венной деятельности человека: природа получает вторые наименования тех стихий, с материалом которых человек имеет дело в своей повседневной практике (например, Дерево– Огонь– Земля–Металл–Вода), а род – наименование тех категорий, которые отражают его новые социальные формирования. В частности, совокупность родов называется “царством”.
Таким образом, в духовной области образуются две понятийные системы из равного количества телесных образов и имен первопредков. Одна состоит из образов и имен материальных стихий, другая – из образов и имен живых существ. Первая символизирует производственно-техническую сторону жизни природы и человека, покоящуюся на их активной взаимосвязи вторая – спонтанно-генетическую, покоящуюся на органической порождающей способности человека и природы.
Производящее хозяйство наряду с анимизмом дает эффект антропоморфизма – стихийному и животному образам первопредков придаются антропоморфные черты: а) первопредок-стихия принимает вид технически обработанной человеком материальной стихии – сырья-материи. Здесь закладываются мировоззренческие основания технического творения первопредков-идей (“выковывание” первопредков Праджапати), значит, и формирования системы категорий по разумному устройству и осмыслению мира через человеческую практику; и первопредок-животное принимает образ человека. Здесь закладываются основания генетического творения первопредков-идей при активном участии человека и, следовательно, генетического
[36]
